Владимир Шаров органично сочетает в своей прозе реалистическую традицию, фантасмагорию, иронию, гротеск и многое другое.
Владимир Шаров (1952–2018) – писатель, историк, автор романов «Репетиции», «Возвращение в Египет», «Старая девочка», «Будьте как дети», «Царство Агамемнона», «Воскрешение Лазаря», лауреат премий «Большая книга» и «Русский Букер».
Во всех его романах – или, скорее, философских притчах – семейная хроника неразрывно соединена с историей страны, а библейские мотивы переплетаются с темой Революции.
«Шаров – аватара Андрея Платонова; тот же тип художника… Но если Платонов – настоящий “ребенок”, то Шаров – испорченный знанием истории, как бы совращённый».
Лев Данилкин, «Афиша»
«Запутанные клубки истории, из которых вышиваются шаровские романы, придают текстам почти толстовский размах».
Оливер Рэди, «The Times Literary Supplement»
© Владимир Шаров, 2022
© Оформление ООО «Издательство АСТ», 2022
© & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2022
Шаров – совсем не тот писатель, с которым я бы пожелала оказаться на одной волне, потому что следующая ступень – в одной палате. Разумное сразу же толкает вымести этот сор, как вымели его из «Нового мира», не приближаться к больному конвульсирующему существу. Но что-то извращённое толкает подойти ближе, взглядеться в язвы и выступающие рёбра романа. А после пожалеть? Мне ли дано такое право и мне ли подвластно что-то изменить…Шаров пишет о многом, и это многое не укладывается и не должно уложиться в один роман. Прошлое по Шарову – совершенно альтернативная фантасмагоричная вселенная, иная Россия, способная родиться лишь в горячечном смешении истории, веры и ереси. На поверхностном слое история хора «Большая Волга», состоящем из фракций скопцов, эсеров и гимназистов. Если бы я хотела поглумиться, то просто начала бы пересказывать события вроде того, что во главе большевистской партии стояли эсеры и скопцы, как Сталин стал лицом покаяния партии перед народом, а партсобрания проводились путём хлыстовских «оргий»: партбюро коллективно до изнеможения самобичевалось, парилось и плясало, и каялось, а потом проверяло надёжность решений пропевкой директив в Лептаговском хоре. А тем временем одна эсерка родила от сектанта внука божьего. А ещё там коровы бунт поднимали…С таким набором не совладать без философской идеи. И она есть. Хор Лепагова – народ, ищущий спасения у Бога. Что бы ни происходило, каждый чих надо осмысливать в рамках этой концепции. Революция, война, лагеря – испытания на пути. Любовь – искушение дьявола. Любое событие книги укладывается в концепцию: «Шаров хотел показать, что народ … Бога».Роль Лептагова и отца Иринарха – роль пророков Бога.
Поведение хора – ничто иное, как следование избранного народа промыслу Бога.
Коровий бунт: народ лишь стадо, которое должны вести пророки Бога.
Рождение сына Бальменовой – знак, что народ сам порождает бога.
Хор состоит из трёх разных групп одного народа – народ вмещает триединство Бога.
Хористы в торфяном дыму, проходящие мимо Лептагова – народ…
… А вот тут не знаю. То ли это и было просвещение и возвышение над земными костылями, то ли чёрная неблагодарность и совершенное равнодушие к приведшему их в царствие небесное… Вот и нашлось потенциальное место для дискуссии (или церковного раскола).В дополнение к этому много прямой кальки с библейских притч. Божьи знаки, чудеса, заветы, ожидания… Кроме Бога в этой книге ничего и нет. Хор Лептагова – странная организация, где каждому позволяется пропеть свои грехи и через это покаяться. Из этого пения Лептагов возводит храмы… Храмы из грехов… Чем не ересь? Но больше всего в романе бьёт обезличенность. В любой ситуации группа действует как единый организм. Скопцы – это не просто люди, объединённые верой и лишением себя неких аттрибутов. Это цельный персонаж с одной мыслью на всех, с одним действием на всех. То же и с остальными: вместо личности только лицевая сторона матрёшки (внутри неё ещё множество других, но все они собраны в одну точку и в один предмет повествования).Единством книга и притягивает (и только им). Людям, идущим в секты, не столько нужно спасение и очищение, сколько возможность почувствовать себя частью целого. Быть нужным, любимым винтиком Божьего замысла. Они приходят ради чувства сопричастности всем делам огромной организации. Шарову удалось изобразить слияние людских разумов, отречение от индивидуальности. Это возвышенно, красиво, духовно. Такое безумие привлекательно и заразно. Нормальный человек видит плюсы и минусы, последствия и вероятности. Фанатик видит лишь идею, простую и достижимую. Надо только идти. И люди стекаются, летят на свет мечты о рае. Они даже не смотрят, куда ведут божественные дороги и возможно ли их прощение и покаяние. Богу ли не пожалеть, но угодно ли Ему их прощение?..
После семейно-бытовых ужасов «Вслед в след», захватывающей логики «Репетиций» и неуправляемого безумия «До и во время» роман «Мне ли не пожалеть» оказался тихой, лирической историей о том, как легендарный музыкант много лет строил из хорового молитвенного пения звуковые храмы над Волгой.В книге есть все стандартные шаровские темы, но со значительными вариациями: религиозный аспект на этот раз посвящен двум христианским сектам – хлыстам и скопцам, а революционный – движению эсеров. Мягкая альтернативность истории найдет выход в победе союза сектантов и эсеров над коммунистами, которая мало что изменит в дальнейшей судьбе России. Шиза тоже присутствует в меру."Мне ли не пожалеть" полностью посвящен связи между музыкой и религией. Сначала это история композитора Лепагова, повредившегося умом после гибели «Титаника», уверившегося, что люди погибли из-за его музыки, а затем история его хора, не позволившего Лепагову похоронить свой талант, и их утонченно-сложного сотрудничества-противоборства в последние годы Российской Империи и первые десятилетия Советского Союза.Как и в предыдущих книгах, движущей силой в сюжете являются вирусоподобные идеи – идеалы эсеров и представления о религиозной истине хлыстов и скопцов. Сектантство соединяется с музыкой в радениях, которые затем, после обретения союзом хлыстов и скопцов с эсерами верховной власти, станут стандартным форматом правительственных заседаний.Но главным в книге, на мой взгляд, является не очередной альт-исторический дизайн, а рассказ о силе и власти музыки над человеком. Она может быть сама по себе и религией, и источником очищения от душевной грязи, и попросту смыслом жизни. Хор Лепагова, размещенный, как артисты в «Репетициях», на отдалении от мирской жизни, постепенно становится центром притяжения тысяч жаждущих избавления от страданий, советской святыней и самым престижным предприятием СССР, а сам Лепагов строит из уже совсем невероятного количества хористов грандиозные музыкальные конструкции, обращенные к Богу.Значительная часть книги состоит из описаний этого музыкального зодчества, кому-то они наверняка покажутся скучными, а я получал от них наибольшее удовольствие: композитор создает из живых людей, их тревог и страстей космическую коллективную молитву, и это лучшая модель разговора народа с Создателем, какую мне приходилось встречать в книгах."Мне ли не пожалеть" – не такой ударный текст, как предыдущие работы, Шаров здесь как бы отдыхал и писал летнюю пастораль, только время от времени вспоминая об обязательстве нагонять в историю побольше безумия, вот и я с этим романом тоже прекрасно отдохнул, хоть и пролетел он очень быстро. Буду перечитывать обязательно и, наверное, чаще других книг автора. Тут баланс все-таки смещен в пользу более интересующих меня тем. Добрых книг о вере и молитве мне в целом хотелось бы побольше читать (только где их взять в нашей художке).
Ну что, очередная феерия от Шаровских фанатиков-безумцев на фоне исторических событий в СССР. Сносно, читать можно)