полная версия
Владимир Романович Максименко
Конь метамодерна
Да и тех, что сотню раз пошучены,
Также измучены, как лошади кучера.
Одна и та же пища, один и тот же отдых,
Что расслабляет лишь на пару сотых,
Возможно, по завету L MC нужно больше кача.
Одни и те же успехи и одни и те же неудачи,
Одни и те же стихи, представляющие из себя сырьё,
А моё сознание фабрика, выдающее одно и то же нытьё.
Заново влюбляюсь в тебя каждое утро,
В похмельном угаре прочитываю сутры
О том, как сильно мне с тобою повезло,
Неистово любить – это наше ремесло,
И мы в нем знатно преуспели.
Я твой государь, ну а ты Макиавелли:
Авторы трактата о нашей власти,
Пишем его под вдохновением страсти,
И любое, даже самое сильное ненастье
С лёгкостью бьётся козырем в виде нашего счастья.
С наступлением пубертата
У меня начали кончать стигматы,
Я стал, как человек-паук,
Но не тот, что Питер Паркер,
А хуманизированный Шнюк.
Я болею анасаркой,
Оттого что вечно сижу дома
Да ворчу и стишочки сочиняю.
Мне нужно богатство и сочная вайфу,
А искусство – Содом и Гоморра,
Оно погрязло в лицемерии,
Суете и бесконечных прениях,
Так что я сожгу его и очищу от грехов,
Сочиняя священный текст про 1000 хуев.
Пенетрация в культуру
Оплодотворит тупую дуру,
Но исходом будет мертвый автор
С такой же мертвой поэзией,
Их нужно всех отпеть и им нужен пастор,
И задача мне вести эту похоронную процессию.
Видишь Будду – убей Будду,
Видишь суку – убей суку
Не ради других, но ради себя.
Избавь мир от всякого дерьма,
Кто, если не ты – ассенизатор?
Кто, если не ты – колонизатор?
Очисти материк от неразвитых пигмеев.
Устрани бунтовщиков, развесив их на рее,
Чтобы только ты был капитаном.
Чтобы все шло только по твоему плану,
И ты проснулся в мире своей гегемонии,
В лучшем мире добра, счастья и гармонии.
Каждый порядочный человек является панком,
А кому всё нравится, пускай дрочит свою рабскую шарманку.
С нами Егор Летов, Юра Хой и Лида с Гнойным,
Вот они выстроились в рядик стройный,
Как Энгельс с Марксом и вождём социализма.
На хуй и на пики всех пиздливых конформистов.
Я вечно распыляюсь об абстракциях,
Ведь мир конкретики – какая-то хуйня,
Где даже новорожденный уже под санкцией,
А народ совсем давно привык к плетям.
Скоро всё всех заебет, и грядет восстание -
Потомок Ван Хельсинга уже едет в Трансильванию.
Стебные стихи – вершина творческого бунта,
Только лишь он способен свергнуть мировую хунту:
Бандитская планета или улица разбитых судеб.
Я, принесенный в жертву, умру зажатым между грудей
Ради амбиций чувачка, что по-детски хочет замок,
Но вот войти туда нельзя без белых тапок.
Высшее благо человека – это выбрать себе смерть
И до того момента вечно танцевать и петь,
Пока другие плачут из-за всякой вселенской хуеты,
А сквозь века поэты путем алаверды
Проповедуют народам про реальность обезумевшую.
Боже, малыш, как же мне наскучило
Болтаться в вареве из потомков Пандемония.
Словно ребенок, что живет в наркопритоне,
Я повседневно слышу нарастающие стоны -
Ебут цивилизацию ядерным дилдоном.
Хваленая американская дерьмократия
Привела к тому, что во главе стран сидят долбоёбы,
Где один еблан поздравляет другого со взятием
Города, а если точнее, с убийством кучи народа.
Они же все просто тупые и продажные педовки:
Пока солдаты гибнут, Макрон хавает попкорн,
А в резиденции Олафа шлюхи гоняют его бестолкового.
Уроды в своих целях толкают нам горящие путевки
Прямиком в ад, в отель Дит, где все ал ин клюзив,
Ну а они пока сами на ковидных вечеринах затусят.
Байден, Джонсон, Зеленский и Путин -
До их игры в царя горы нам должно быть до пизды,
Торгуют смертью со вкусом тутти фрутти,
