Владимир Поселягин
Спасти красноармейца Райнова. Книга третья. Лето

Так вот, мысленно пробегаясь по своим действиям, я пару мелких ошибок нашёл, но они не критичные, пусть следователь и сможет за них зацепиться. Да я без памятный, откуда мне знать правильно делаю или нет? Знаете, только сейчас в камере, я понял, и осознал, что всё, я в молодом теле и у меня впереди целая жизнь. До этого давил в себе эмоции, мне бы выбраться с территорий непримиримых не то что с багажом трофеев, а хотя бы при своих. Однако, я неплохо подготовился, было чем вылечиться и помочь в рывке к границам Новороссии, а вот сейчас накрыло. Нет, рефлексий не было, просто замкнулся в себе, я уткнулся лицом в колени и переживал. Это надо, не стоит в себе держать. Тем более эмоции радостные, а не какие гнетущие. Другие сидельцы в камере, она не то что полная, но с десяток было, кто общался, кто отдыхал, ко мне не лезли. Быстро схлынули эмоции, осознал и принял, и это хорошо. Пока же положив подбородок на колени, до сих пор новой пластике не нарадуюсь, и молодому телу, задумался. Да я про гарем. Сейчас трезво оцениваю ситуацию с ним, и начинаю хорошо понимать тех парней десантников, что себе гаремы заводили и в аурном хранилище держали. Поначалу с непривычки гормоны молодых тел так били по мозгам, больше удивляет что они раньше себе не завели любовниц, держались так долго. Я уже всё обдумал, есть конечно альтернатива, стерилизовать себя на время, но так над собой издеваться я просто не хотел и не готов. Да ну его к чёрту. У меня новая жизнь, я получаю удовольствие от него, и убрать одно из таких ярких удовольствий?! Поэтому и решил – гарему быть.

Насчёт этого и размышлял. Из русских девчат набирать, я конечно не против. Но там как сговоришься. Не все пойдут в роли наложниц на такое. Большинство о замужестве мечтают, о доме и детишках, их тут так воспитывают, и я с этим согласен. Проще пока двигаюсь, понятно ночами, по турецким землям, там наложниц набрать. Тем более мусульманки к гаремам привычны, и для них это нормально. Может быть даже банально посетив какой турецкий город, у торговца куплю наложниц. Сейчас у турок вернулись к старым правилам торговли, и рабы, как и наложницы, вполне ходовой товар. Сам не знаю, как поступлю, просто этот вариант самый простой, а золото на такое мне не жаль. Блин, стал прикидывать какие мусульманки нравятся, и понятно появилась реакция. Хорошо поза такая и комбинезон мешковатый, не видно. Так, надо срочно думать о чём-то другом… О, а что я продам, и что оставлю из трофеев себе? Это важный вопрос, вот и стал мысленно перебирать то, что оставлю. Из общей массы оно в меньшем количестве, оно так проще.

Четверо суток меня в камере комендатуры продержали. Ничего себе майор замолвил словечко. Впрочем, продержали бы три дня, но там ситуация так сложилась, что ещё на сутки задержали, усилив допросы. Не скажу, что это моя вина. Просто, когда подошли к концу, уже по мне всё выяснили, дали бумаги на подпись, мол, поставь там внизу крестик. Я глянул и слегка охренел. Нет, это не я охренел, а сотрудники СБ, со мной двое работали. Даже не охренели, а оборзели в край. На одном листе было указано, что Алексей Летов, я так записался, добровольно согласен вступить в армию Новороссии. Это вообще что такое?! А тех больше возмутило не то, что я раскрыл их планы впихнуть меня в свою армию, а то что я читать умею, как подслушал амулетом-сканера. Была там такая опция, это седой настоял, больно я ему приглянулся. Я не понял кто этот седой, в каком подразделении служит, но явно непростая часть. Вот тот и прилагал все силы, чтобы меня к рукам прибрать. Из-за этой скотины я четверо суток и провёл в камере, вместо одних. Да, этого бы хватило чтобы со мной поработать и закончить. Свидетельств спасённых для этого вполне хватало. А следаки перевозбудились, откуда знаю письменность? А я не помню? Увидел, смог прочитать. Как бы меня не допрашивали, выяснить не удалось. Итак вопросы были, по-русски чисто говорю, а когда на чеченском спрашивают, даже знатока арабского приводили, я смотрел на них как баран на новые ворота. А у непримиримых русский язык не сильно входу, я должен был чеченский знать. Вот и интересовались, пытались понять отчего так. Да беспамятный. На это многое можно списать.

В комендатуре меня оформили как новопереселенца, выдали бумагу, в мэрии смогу получить документы, а пока же у кладовщика принимал свои вещи, тщательно проверяя, всё ли на месте. Вещмешок с запасом провизии, куски вяленной баранины и лепёшки, на двое суток на одного, да запас патронов. Ремень с подсумками, карабин и пистолет. В общем, вернули всё, молодцы. Так что оружие разместил на положенных местах, вещмешок за спину и покинул комендатуру. Проверка прошла, особо больше вопросов ко мне не было, всё что хотели выяснили. У дежурного комендатуры выяснил где есть гостиницы. Тот рекомендовал ближайшую, и сервис хорош, и кухня, там бывает наёмники останавливаются, описав как дойти, что я и сделал. Время было два часа по полудни, поэтому дойдя до гостиницы, с интересом крутя головой, прифронтовой город, он им считался, привлекал внимание. Почти все вооружены, хотя бы пистолетами, многие в полувоенной одежде. А вот и гостиница. Называлась «У Михи». Большое трёхэтажное здание из белого кирпича. Первым делом всё с меня в стирку, тут была такая услуга. Пока же снял номер на десять суток, с питанием. Полчаса в душе отмокал, отмываясь, даже шампунь выдали и мочалку с мылом. Дальше из своих запасов накинул другой комбинезон, чистый, натовского образца, и быстрее вниз, в обеденный зал. Есть хотелось.

Я как раз жаренную с мясом картошку прямо со сковороды наворачивал, с белым душистым хлебом и молоком, скоро чай с десертом принесут, когда в обеденный зал стремительной походкой зашёл седой, в форме майора новороссии, с ним ещё один офицер, молодой лейтенант, вот седой с ходу с требовательными нотками и спросил:

– Ты почему контракт не подписал?!

Я малость охренел от такого наезда. Быстро прожевав пищу, и проглотив, запив молоком, после чего спросил в ответ:

– А ты кто такой, чтобы мне такие вопросы задавать? Кругом и пшёл вон.

Что-что, а командный голос за двести лет я отработал в абсолют, седой дрогнул, но всё же удержался, а вот лейтенант машинально приказ выполнил, чем позабавил многих посетителей обеденного зала. У барной стойки с пяток парней из охраны торгового каравана пивом заливались. Наёмники. Седой недовольно дёрнул головой и подойдя, не спрашивая разрешения, сел напротив, а хмурый лейтенант отошёл в сторону, к стене, откуда стал сверлить меня недобрым взглядом. Я же продолжал наворачивать картошку. В камере нас завтраком кормили, а обед я пропустил со всеми делами, пока меня выпускали. Седой несколько секунд сверлил меня взглядом, а с меня как с гуся вода, продолжал приём пищи, игнорируя того. Вздохнув, тот сказал:

– Пленного взяли пару дней назад, неудачная засада на дороге, тот сообщил о бойне в том лесу, где мы укрылись. Сто двадцать шесть непримиримых было уничтожено. Множество вдов и матери в аулах воют по убитым…

Я же продолжал есть, не реагируя на услышанное. Мне откровенно было пофиг, картошка интересовала больше. Отлично приготовлена, со знанием дела. Седой, видя это, вздохнул и добавил:

– Несколько тейпов поклялись найти убийц и отомстить.

– Да? – заинтересовался я. – Спасибо, отличная новость, значит, трофеи у меня будут.

– Ты не понимаешь ситуации. На тебя охоту устроят, и рано или поздно достанут. Предлагаю устроится в моём подразделении, там ты будешь в безопасности.

– Меня не интересует военная служба.

– А должна заинтересовать. Ты думаешь тебя оставят без внимания? Ты почти две сотни непримиримых уничтожил. Да с тебя глаз не спустят, поди знай чего от тебя ожидать. Армия, единственный выход.

– Майор, иди к чёрту.

Армию я не любил. Год службы в Российской армии, в миномётном расчёте, дало мне это ясно понять. Нет, никакой дедовщины или прессинга, отличные парни у нас служили. Мне дисциплина и всё делать по команде не нравилось. Потом, когда наёмником стал, то вольница наёмников пришлась по душе. Это моё. Правда, когда «Вагнер» распустили, нас принудительно мобилизовали в армейские части до конца СВО, в двадцать шестом году там уже демобилизовался, и дальше наёмничал в разных странах. Даже в Европе локальные конфликты были и там имелся спрос на солдат удачи. А европейцев на ноль множить, я за всегда рад. Так что армия, однозначно нет. И я понимал майора, тот по сути не огранённый алмаз нашёл, и прибрать к рукам, явно собирался всеми силами, только вот мне это не нужно. Тот стал уговаривать, я как раз закончил с картошкой, всю сковороду очистил, полторы порции, не думайте, что она большая, к десерту приступил, когда и до угроз дошло, мол, легализоваться не смогу, не дадут мне стать гражданином Новороссии. На что я пожал плечами с беспечным видом, а мне действительно всё равно:

– На Новороссии свет клином не сошёлся. В другом государстве устроюсь. У тех же турок. Это непримиримые мои враги, а к туркам у меня претензий нет.

Это заставило майора задуматься, и всё же уточнил:

– Своих бросишь?

– А где тут свои? Четверо суток в камере продержали. Хотя теперь знаю из-за какого козла это произошло. Знал бы раньше, я бы тебя удавил ещё в зиндане.

– Значит вот так?

– Именно так.

Молча кивнув, седой встал и покинул обеденный зал ресторанчика гостиницы. Разговаривать нам не о чем и тот это понял. Кстати, мы тихо, почти шёпотом общались и свидетелей нашей беседы, кроме того, что она вообще была, не имелось. Я же закончил обед, у меня всё уплачено, поднялся в номер и за час накидав на кровати двести шестнадцать зелёных повязок непримиримых, ворох их убрал в пустой вещмешок, и закинув лямки на правое плечо, заспешил в комендатуру. Нужно эти тряпки превратить в звонкую монету. Пока работает нужный сотрудник, может часть успею сегодня оформить. А так карабин в номере, на ремне кобура со «Стечкиным», тут без оружия не ходят, вот и добрался до здания комендатуры. Не скажу, что прям зажимали, но платили явно неохотно. Точнее если бы не фотоаппарат, цифровик из дома главы аула, причём, свежий фотоаппарат, турецкого производства, меню на английский перевёл, я его знал, немало промышленности они видимо сохранили, где были засняты все убитые мной, доказательства, я мог бы и не получить деньги. А так выдали тридцать две золотых монеты, остальное четырьмя банковскими сертификатами по пятьдесят золотых монет на предъявителя. Любой банк Новороссии их примет. Работнику пришлось задержаться, стемнело уже, когда закончили, главное всё, этот вопрос решён. Повязки и фотографии взяли, скинул их с памяти фотоаппарата на старый ноут, у них отчётность. Я двинул обратно к гостинице, ночь тёмная, и на полпути три тени метнулись ко мне, застрекотал электрошокер. Живым меня брали. Видимо в курсе, что я хорошо заработал.

Утром, после завтрака, а выбрал яичницу с колбасой, да чай с пирожным, действительно отличная кухня, тут в ресторанчике не только постояльцы гостиницы обедали, но и местные жители, я двинул к ближайшей парикмахерской. Пора эту копну волос сократить в объёмах. Был я в своём хорошо постиранном комбинезоне. Нательное бельё, сапожки на ногах и пистолет в кобуре. Панаму только не брал, хотя жарило прилично, зато солнцезащитные очки на глазах. Трофеи недавние. Нашёл в чехле для очков, а чехол в кармане одного из тех троих, что на меня вчера напали.

Да это седого работа. В стороне «уазик-буханка» стоял, задом ко мне, рядом, вытягивая шею, стараясь высмотреть нас в темноте, знакомый лейтенант топтался. Думаю, планы были взять меня, вырубив, упаковать и вывезти. А там как-нибудь сговорили на службу. А может и чеченам продать. Там вроде определяют какую сумму за головы, тех что побили их боевиков, назначают. То, что это один сделал, ещё не разошлось, но думаю тайна недолго продержится. Я тогда отреагировал как надо, всех троих убрал в аурное хранилище, потом отойдя, лейтенанта и водилу с машиной не тронул, в тёмном тупичке доставая по одному, так чтобы со спины быть, и вырубал одним ударом по затылку. Снял с них всё, форму и оружие, трофеи прибрал, только документы на обнажённые тела бросил. Вот среди трофеев, когда перебрал в номере, и нашёл очечник с отличными очками. Ещё довоенными. Претензий о случившимся мне никто не высказывал, так что пусть их. Очками сверкал, но имею право, трофей. В парикмахерской, тут очередь небольшая в мужском зале, сел в кресло и велел стричь полубокс. Защёлкали ножницы, ручная машинка, пряди волос стали падать на пол. Полчаса и готово. Отлично, всегда носил такую причёску. Привык. Да и удобно. Меня отряхнули, даже одеколоном надушили, я расплатился, пятнадцать копеек стоимость услуги, и двинул на рынок. Нужно навести мосты с местными торговцами. Трофеи распродать желаю, место занимают. Нормально, торговцы готовы всё взять. Правда, если оптом, то цена не сильно высока, так что буду распродавать каждую деталь отдельно. В данном случае я не тороплюсь. Посетил рынок не зря, купил новую обычную летнюю одежду, пару разгрузок, одну сразу надел, подогнав, тактические ботинки. Нашёл и приобрёл палатку и спальник, и рабочий дозиметр. На рынке я купил новый велосипед, уже лет двадцать как их выпускают на заводе в Ростове, на нём до гостиницы, осваивая на ходу. Там забрал карабин, и к выезду покатил. Проверку прошёл нормально, только старший спросил:

– Чего документы в мэрии не получишь? Справка действительна десять дней.

– Я не тороплюсь с этим, – убирая бумагу в кармашек разгрузки, ответил я.

Ага, нашли дурака тут регистрацию проводить. С наёмниками в баре пообщался, выяснил расклады. Кавказский военный округ неплохо, но это не регистрация в столице Новороссии, разница имеется. Так что подожду и метнусь в Ставрополь, там всё и сделаю. А пока покатил, налегая на педали, прочь от укреплений Махачкалы. На дороге патрули на машинах, один небольшой караван проехал, с двумя машинами охраны. Тоже наёмники. Две арбы с сеном. Гужевого транспорта вообще хватало. Пока порядок. Найдя неприметный распадок, оттуда удобно на дорогу выезжать, и меня в низине никто не видит, я занялся делом. Достал «ЗИЛ-131», и донор, такой же модели, тросами прицепив к крюку. Покупатель на машину и донор уже был. В кузова обеих машин, перебирая добычу, начал складывать всё что идёт на продажу. Пока то, что нашёл в домах аула. Скарб, ковры, обстановку. Я всё мёл. М-да, оба кузова полные, а всего из трёх домов всё что добыл, сложил. Ладно, увязал верёвками, велик наверх, с трудом запустил движок грузовика, и пока изношенный мотор прогревался, всё ещё раз осмотрел. Сканер показал, что трое вооружённых парней со стороны за мной наблюдали, в километре устроились. Но появились, когда я заканчивал, так что плевать. Кто такие непонятно, не исключаю, что снова люди седого. Так что выехал на дорогу и покатил к городу. Полчаса проверяли на въезде, пока не пропустили. А там сразу на рынок. Знаете, я думал, что успею всё распродать и снова покинув, вернуться в город на «ЗИЛ-130». Я уже договорился с одним торговцем, он завтра караваном как раз к столице идёт, я на своём грузовике с ним, заодно заработаю, перевозя его товар грузом. Да какое там, только за полночь закончил.

Нет, с тем торговцем я еду, но уже как пассажир. Заплачу за место в кабине одной из машин. Что я заработал? За барахло из домов чеченов семнадцать рублей золотом и тридцать семь рублей серебром. Так барахло и продавал. Рабочий «ЗИЛ» ушёл за двести девяносто семь рублей золотом. Такой же, но в порядке, стоил в районе семисот монет, но мой в ужасном состоянии, так что ещё нормально взяли. А донор вообще за тридцать рублей золотом. В столице бы дороже продал, но до неё ещё доберись. Нормально расторговался, но даже десяти процентов хабара не продал. Ладно, остальное в столице по-тихому уйдёт.

С утра сдал номер, и двинул к месту формирования каравана. Ещё только светало. Я же не знал, что из-за седого всё так пойдёт, планы поменяются. Тут лучше в городе не оставаться. Так что и номер сдал, и завтрак получил ранний. Не только я, трое из нашего каравана тут же в гостинице жили. Вместе и пошли. А дальше к выезду, и оп-па. На выезде, когда проверяли документы, оказалось охране поступило распоряжение не выпускать некоего Алексея Летова. Не арестован, мне поставили статус ограниченного перемещения. Всё, седого буду валить. Тут уже или-или. Достал. Да ясно чья это работа. Так что забрал вещи, карабин свой, деньги вернул у торговца, у меня заплачено было, и двинул обратно к гостинице. Снова в своём же номере устроился. Не выходил до вечера. А успокаивал нервы чисткой оружия, из трофеев. Неплохо дело шло, к вечеру три десятка единиц, включая крупнокалиберный пулемёт «НСВ», почистил, и один «АГС». Когда стемнело, выждал полчаса, и покинул номер через окно. А через час вернулся. Где седой устроился, я в курсе, сканер показал. Так что добежать, проникнуть в квартиру, убрать его в грань браслета, и достать, уже мёртвого, без следов насильственной смерти, труда не составило. Так и вернулся. Понятно обувь при возвращении сменил, если собак пустят, тут это вполне в ходу при поисковых мероприятиях, так что принял душ и спать. Тот сам решил свою судьбу, у меня тоже нервы не железные. А так ещё четверо суток ждал, пока не снимут временный запрет. В основном оружием и занимался, откладывая что пойдёт на продажу, а что себе оставлю. Последнего не так и много. Однако ко мне прибыл посыльный, солдат, с приказом явится в такую-то воинскую часть. Я там отмечен как рядовой В/Ч такой-то. Не понял?

Рванул сразу к коменданту, тут им был майор Северов. Нормальный мужик. Познакомился, когда повязки с непримиримых сдавал за премию. Ну и договорился с ним напрямую. Тот позвонил в это ВЧ, поорал с кем нужно, и меня вывели из списков личного состава. Вот так в наглую без согласия оформлять, а я уже неделю как числюсь в этой части, беспредел. Это мне стоило обеих бронемашин. Бесплатно отдам. То, что одна имеет сломанную ось, я сообщил, так что и ограничение с меня сняли. Вот так на велосипеде к тому же распадку. Достал обе брони, а также «ЗИЛ-130», стал набавить его кузов барахлом. Только потом вызвал комендачей. Их конечно снабжают, но бронетехника осталась старая, новую готовились выпустить, вроде как недавно станки с заражённых территории сталкеры вывезли, однако пока выпуска нет. Так что заполучить две единицы, тот был не прочь. По рации вызвал, а ждали вызова, и через полчаса подкатил патруль, с офицером из комендатуры, он броню и принял, и мы общей колонной, двинули обратно. Причём, «БРДМ» шёл своим ходом, там просто переднюю ось отключили и всех делов. Спешить я не стал, а распродавая добычу, так и ездил за город. По два-три раза за день. Набивал кузов «ЗИЛа» и возвращался. Иногда буксируя на прицепе то или иное авто из трофеев. За следующие восемь дней всё и ушло. Оставил одну цистерну с бензином, пусть будет, зато купил другую, на две тонны с соляркой. Из автотехники осталось две единицы, это «уазик» и «шишига», их в одной мастерской три отличных спеца привели в полный порядок. Как раз к моему отбытию успели. Да, три десятка единиц стрелкового оружия, «зушку», «НСВ», «АГС» и батальонный миномёт себе оставил, я их в порядок привёл, остальное всё ушло. Что ж, я богач. Сейчас моё состояние, мной же оценивалось в сорок три тысячи рублей золотом. Неплохо аул разграбил.

Справку я продлил в комендатуре. Все дела завершил, сам не думал, что за это время управлюсь, и надо же, смог. Последним продал хорошо послуживший мне «ЗИЛ-130», а на следующий день благополучно выехал в сторону столицы. Один, на «уазике». Стоит сказать, что я немного неправильно сказал. «Уазик» мне действительно привели в порядок. Подняли подвеску, мощную внедорожную резину поставили, и вообще отделали неплохо. Новые дуги и тент. Даже на сне парни экономили, я золотом платил, но машину сделали от и до. Причём, те из всех машин именно эту выбрали, мол, она в лучшем состоянии. Без фар, стекла, поржавевший кузов по низу, но их ходовая интересовала, остальное наварили. Я имею ввиду, машину сделали, даже поворотники поставили, фары, стекло, дверцы. Покрасили в камуфляж по типу «Флоры». То есть, машина подготовлена к долгой дороге. А вот «шишигу» только обслужили. Небольшой ремонт. Та итак в порядке. Просто проверили её и доделали мелочь. Так что в этом дело. Машина, подпрыгивая, дорога ужасная, разбита, но катила уверенно вперёд. Длинная антенна рации покачивалась. За пару дней доберусь до Ставрополя, и дальше всё по плану. Получу документы, легализуюсь в столице, и на Ростов двину. Да, документы на обе машины, помеченные что это трофеи, получил в комендатуре. Это тут в прифронтовой зоне, кто сидит за рулём, тот и хозяин, а там уже всё серьёзно. Бюрократия снова подняла свою голову. Даже госзнаки ставят.

В принципе, я не ошибся со временем, так и было, за двое суток, ночевал в придорожном отеле у крупного села, я действительно добрался до столицы. И правильно сделал что один ехал. Конвои двигались медленно, четыре обогнал пока ехал, одному лучше. И ещё одно, уничтожил бандгруппу чеченцев. О нет, я их не интересовал, пока я на холм поднимался, те бегом пересекали проезжую часть впереди. Но от сканера не скроешься. Меня заинтересовали золотые слитки, что они несли в мешках. Килограмм семьсот примерно, общий вес слитков. Но были и монеты, их ещё на сто кило. Однозначно эту банду надо брать. Машину я оставил за обратным скатом, и не смотря на ельник, по которому уходила группа, начал из «АГС» их накрывать, хорошо первой же очередью накрыл. Десяток от мелких осколков повалилось. Так и работал, две улитки опустошил, пока те за зону работы сканера не вышли. Машину прибрал и бегом на велике за ними рванул, быстро сокращая поголовье. Две попытки поставить заслоны, задержать меня, я миномётом уничтожил. Стоит отметить, что в этот раз я стрелковое оружие использовал только чтобы добить подранков, в основном работали «АГС» и миномёт. Тридцать семь боевиков. Раненый сообщил, что их задача вынести добычу, а взял её кто-то другой, кто, знал командир группы, а он лёг, не допросишь. Так что собрал все трофеи, радуясь, без свидетелей добыл золота, хватит заплатить за установку магического Дара. Тела не хоронил, повязки с голов собрал, сфотографировал, и дальше поехал. Ну а там без происшествий добрался до столицы. Раз пять проверяли по дороге, посты были, про банды не спрашивали, видел или нет, проверяли и пропускали, вот и я не говорил. Мёртвые они уже не опасные.

Ставрополь может раньше и небольшим городом был, но сейчас разросся, высотки поднимались, стройка шла, высотные краны работали. Время было четыре часа дня, когда я окраины увидел. Сразу убрал оружие, тут оно запрещено. Пока по городу крутился, гостиницу искал и устраивался, время уже шесть вечера наступило. В мэрию поздно, так что в душ, а вещи в стирку. Машина стоит на внутреннем дворике, там платная стоянка, так что решил прогуляться по городу. А почему и нет? Специально гостиницу искал рядом с центром. Переоделся в гражданское, светлые рубаху и брюки, мокасины на ногу, и вот двинул гулять. Ничего так город, понравился. В ресторанчике пообедал, гостиница хороша, но в столовой при ней только завтрак дают и всё. До темноты гулял, пока не вернулся в гостиницу.

С утра, поев молочной пшённой каши в столовой, двинул в мэрию. Пешком. А тут очередь соискателей гражданства. Именно что соискатели. Рождённые в Федерации проходят через другой отдел, когда им шестнадцать лет исполняется. А тут беженцы вроде меня. Даже удивило, что они в столице есть, шестеро передо мной. Одна семья, что перебралась в Федерацию. В общем, когда моя очередь пришла, зашёл в кабинет, представившись, передал справку сотруднице, женщине лет тридцати, и сев на стул, сказал:

– Я бы хотел уточнить кое-что.

– Да, я слушаю.

– Чтобы пояснить тот момент, что меня интересует, поясню. Я бежал с гор, помог освободиться пленным.

– О, это вы? Про вас газеты писали.

– Да? – удивился я. – Не читал. Так вот, когда мы вышли к своим, дальше в Махачкалу, я получил вот эту справку. Там ещё четверо суток меня проверяли. Дальше один из освобождённых, оказавшийся офицером, начал уговаривать меня устроиться в его части. А я служить не хочу. Дисциплина и устав это не моё. А тот на принцип пошёл. Даже оформил меня к себе в часть задним числом. Я об этом случайно узнал. Комендант Махачкалы разругался с армейцами, но меня вывели из состава. Я пока сюда к столице ехал, подумал. А ведь я не гражданин, с такой справкой, а как майор без моего ведома оформил меня в своей части? И у меня стоит вопрос. А без моего на то согласия меня случайно не оформили гражданином? Это возможно проверить?

– У нас конечно не так как до Большой Войны, но база общая. Сейчас проверю.

Та застучала по клавиатуре. Специфика её работы требует иметь такое оборудование и доступ в общую базу, и женщина быстро нашла ответ.

– Да. Вы уже три недели как гражданин, оформленный Кавказским военным округом, восемнадцати лет. И кстати, вы до сих пор числитесь военнослужащим. Никто вас не выводил за штат.

– Весело, – пробормотал я. – Значит меня сделали гражданином в первый день как мы в Махачкалу прибыли. Меня там в камеру в комендатуре направили. И в части оформили. Этот майор и из могилы гадит.

– Видимо тот, кто это сделал был уверен, что вы согласитесь.

– Он ошибся. Ладно, делать мне у вас тут больше нечего, – вставая, сказал я.

– Вы может восстановить документы как утерянные.

– Не имеет смысла, я покидаю Новороссию. Думаю, к туркам переберусь. Лучше там. У вас мне сильно не понравилось. Я не раб, как все стараются мне показать, сам желаю решать свою судьбу. Кстати, не подскажите, где у вас можно повязки непримиримых сдать за премию?

– Зачем?

– Чтобы золото получить, – ответил я той, посмотрев на неё как на отсталую. – Попалась мне тут недалеко банда в четыре десятка. Два часа потратил, но всех уничтожил. Сдать надо повязки-то.

– У нас нет такого отдела. Те, кто работает с такими премиями, в прифронтовой зоне находятся.

– Да? Жаль. Впрочем, не важно. Ладно, возвращайте мне мою справку. Пока она действующая, буду ею пользоваться.

Женщина быстро взглянула на меня и начала перебирать бумаги на столе, о чём-то задумавшись, потом снова глянула на меня и сказала.

– Есть возможность всё исправить. Никто ничего не сможет вам сделать.

– Сколько мне это будет стоить? – правильно понял я намёк.

– Десять рублей золотом.

– Нормально. Согласен, – снова садясь на стул, сказал я, и добавил. – Давайте оплата поднимется в два раза, двадцать рублей. Но сделаете всё быстро и качественно. Оформите меня как шестнадцатилетнего, мой реальный возраст.

– Хорошо. Я удалю вашу старую учётную страничку, моего уровня доступа хватит, но желательно изменить данные.

– Алекс Геннадьевич Летов, – подумав, сказал я.

Та и стала работать. Сначала сама, потом помощница, меня сфотографировали, синяки уже сошли, ещё час подождал в коридоре и вскоре получил новенький паспорт гражданина Новороссии с моим фото на лицевой странице. А старую учётную карту удалили, та при мне это сделала, повернув экран монитора компа так, чтобы я видел. Так что я честно расплатился, четырьмя монетами, номиналом по пять рублей золотом. Ну и пообщался с сотрудницей. Да, шестнадцать лет не тот возраст, когда можно получить водительское удостоверение, или ещё что, два года ждать надо, но в принципе я уже сам решаю, как дальше жить. Да, с восемнадцати могу пойти служить срочную, забавно, но в Новороссии можно официально откосить от службы. Идёшь в военкомат и платишь в кассу, и тебя не призовут. Правда, это не касается времени с войной, там мобилизуют. Покинув мэрию, я покачался с пяток на носки, и уверено двинул в сторону горвоенкомата. Если уж косить, то сразу. А мне тут начинает нравиться.

Минут за двадцать дошёл, тот в соседнем квартале был. Я не знал, прохожие подсказали. Сообщив дежурному что я новоиспеченный гражданин Федерации, шестнадцати лет, а это время, когда на воинский учёт встают, мол, готов заплатить, чтобы срочную не служить, и меня отправили по кабинетам. Знаете, только под вечер покинул здание, но сделал всё, что хотел. Сначала на меня завели учётную карту, и оформили военный билет. Тут тоже фотографию сделали. Я бегал к фотографу в частное ателье через улицу и ждал готовые снимки. Потом в кассе, оплатил отказ от срочной, ровно сто золотых рублей. Да, косить это дорого, если зарплата считается в столице, в два рубля золотом, очень высокой. Мне квиток выдали, в учётный лист информацию внесли. Правда, меня включили в мобилизационный резерв. С моего согласия. Это уже седьмой кабинет, что я навестил. Капитан, что там сидел, изучил документы, и глянув на меня, уточнил:

– Где бы хотел служить?

– Вы ещё и спрашиваете? – изумился я.

– В данном случае да.

– Тогда миномётчиком. Командиром миномётного расчёта. Меня обучали на батальонном миномёте. Как наводчик я неплох. Кстати, у казаков кто по мобилизации, их призывают со своим оружием. У вас как?

– В принципе также, только оружие храниться на складе мобилизационного резерва. А у тебя что, миномёт есть?

– И «шишига», для перевозки расчёта с орудием и минами. Как раз хочу тут найти мастерскую, что её в порядок приведёт, так-то она в порядке, но стоит прокачать её для езды по бездорожью.

– Придётся сдать миномёт.

– Может ещё и автомат сдать? Ага, сейчас. Что найдёте, всё ваше будет, ничего сдавать не буду, но как призовут, со всем хабаром к месту сбора. Понятно, как мне исполнится восемнадцать лет. Раньше же у вас не призывают.

– В особых случаях призывают, – несколько рассеянно проговорил капитан, изучая документы на «шишигу». – Так она трофейная?

– Когда от непримиримых бежал, много что добыл трофеями. Кстати, я тут в ста километрах от столицы банду боевиков уничтожил. Тридцать семь голов. Где повязки сдать можно за премию? Возвращаться к казакам что-то не хочется.

– Это где ты их уничтожил? – доставая карту из ящика стола, спросил капитан.

Взяв его карандаш, я показал где, добавив своими словами:

– Я на холм поднимался, а они там в низине дорогу пересекали, пока та пустой была. Крайних и засёк. Дальше работал миномётом и «АГС».

– У тебя и «АГС» есть?! – возмутился тот.

– Трофеев много набрал, – пожал я плечами.

– Свидетели были?

– Нет, один работал, собрал трофеи и дальше поехал.

– Точно тридцать семь было? Никто не ушёл?

– Точно, по следам посчитал. Да и фотографировал потом тела, чтобы премии получить.