Владимир Поселягин
Перевертыш
С нами были проблемы – мы были фактически бесполезными. Даже заключенные с удаленными нейросетями еще могли работать – да хоть простыми техниками, если есть нужные знания, через планшет. Мы же даже этого были лишены. Ну, про себя не скажу, что так уж лишен, через планшет вкривь-вкось смогу работать, но как и другие бедолаги с удаленными знаниями, промолчал. Была опаска, что нас выкинут за борт, но обошлось. Просто направили в помощь местному интенданту: у революционеров правило такое – все работают. Всего нас набралось восемнадцать человек. Освобожденных революционеров я не считаю, им уже сети ставят, скоро базы закачают и будут учить. Вот нам сетей не хватило, а было такое вторичное барахло, что никто из нашей братии не решился их ставить. Нас обнадежили, что на базе будет выбор. Поставят, конечно же, все в долг, надо будет еще отработать.
Работа была не пыльная. Мы перебирали разное имущество и разносили его по казармам. Зато я подобрал себе отличный технический комбез со встроенным скафандром и множеством карманов, в которые и убрал свое немногочисленное личное имущество. А вы думаете, пробираясь по полутемным полуразрушенным коридорам тюремного транспорта, я не прихватил ничего существенного с тел перебитых охранников? Да и другие заключенные, судя по топырившимся робам, тоже чем-то обзавелись. Карманов у этих роб не было, за пазуху прятали. Больше некуда было. Конечно, революционеры сквозь пальцы смотрели на то, что мы прибарахлились за их счет, но если кто брал оружие, у тех его отбирали еще на входе в шлюзовую крейсера, а вот на мелочь не смотрели. Ну, я оружие изначально не брал, понимал, что шансы оставить его при себе исчезающе малы, но по карманам и поясам охраны поработал. Например, на кисти одной руки у меня застегнут неактивный браслет многофункционального считывателя. На другой – коммуникатора, все шестого поколения. Еще был технический наручный искин четвертого, вот его я снял с тела одного из убитых десантников. Тел революционеров на борту транспорта тоже хватало. Охрана просто так не сдалась, прихватив немалое число захватчиков. Ну, и технический планшет того же четвертого поколения. Искин и планшет я снял с одного тела. В общем, снимал то, что можно было быстро прихватить, не задерживаясь, так что кроме этих четырех девайсов, которые, к счастью, удалось сохранить, еще был вибронож в ножнах, две запасных обоймы для бластера, без самого оружия, и две пластинки с базами знаний. Видимо, кто-то из охраны поднимал свои знания, вот мне и достались такие трофеи. Банковских чипов, к сожалению, среди трофеев не было. Еще радовало, что за время нахождения в казарме никто не пытался у меня отобрать что-либо, но возможно, планировали. Видимо, просто не успели. Не зря ведь тот хмырь мое место занял, повод искал, чтобы прицепиться. А так до этого то и дело возникали тут и там потасовки, и вещи меняли хозяев. Конечно, старший в казарме пытался разобраться, но люди тут собрались непростые. Несколько потасовок закончились печально. Трое убитых. Их даже спасти не успели, а два десятка серьезно покалеченных отправили в медсекцию. В других казармах, как я слышал, было не лучше. Так что, натянув комбез и притопнув новыми ботинками, я поприседал, чтобы комбез сел как надо, убрал считыватель в карман к искину, оставил только коммуникатор, ну и планшет на креплении на бедре. Мне это все нужно еще взломать и перевести на себя. С планшетом и коммуникатором опыт есть, знаю, как это сделать, а вот с искином придется повозиться, а точнее, обратиться за помощью к местному программисту, а лучше хакеру, чтобы вся информация мне была доступна. Желательно так же сделать с искином и с планшетом, а не удалять с них все знания, вбивая себя как нового владельца. Мало ли что там интересное содержится.
Интендант, которому пригнали толпу помощников с удаленными знаниями, поначалу расстроился. Правда, он быстро выяснил, что не все так и плохо. Как оказалось, вкривь и вкось спецы по оборудованию Н-процедуры сработали не только со мной. Таких из восемнадцати бедолаг было семеро, нас он и назначил старшими. Мы опросили всех. Выяснилось, что с каждым следующим пациентом те спецы работали все лучше и лучше, так что у последних, перед тем как отправить их на тюремный транспорт, удаление знаний прошло в полном объеме, не затронув участки личной памяти, как это было у нас. Правда, косяк с личным опытом все же исправили. Так что, можно сказать, повезло, что начали с нас и не провели повторно эту Н-процедуру. Возможно, просто не успели.
В общем, когда интендант, он же завскладом, разобрался – у него на это около часа ушло, – то дал нам задание. Нужно привести всех освобожденных к стандарту, а их только на борту нашего крейсера полторы тысячи. Точнее, требовалось оснастить старших казарм и их помощников всем необходимым, нормальными комбезами, нелетальным оружием и средствами связи. Это уже по прибытии на базу начнется нормальное формирование десантных рот и других подразделений. По специальностям. Он засел за свой комп – разбирался со списками освобожденных, это на него навесили, ну а мы стали вскрывать упаковки и доставать, что нужно. Количество голов, кому требовалось все это передать, на планшете интенданта было, вот мы и занялись делом. А самые ушлые, включая меня, с одобрения завскладом переоделись. В казармы был отправлен весь и так немногочисленный запас десантных комбезов, на технические особо никто не претендовал, хотя и их тоже частично передали заключенным. Так что и себя не обидели, и других освобожденных порадовали. Не всех, склады крейсера не бездонны, но на три сотни из полутора тысяч оснащения хватило. Меня поставили на сортировку. А то другим только оставили знания языка, удалив все остальное, они годились только на роль грузчиков. Интендант экономил ресурс дроидов и гонял их. В общем, я сортировал кому что, остальные носили по казармам, передавая по описи все старшим и их помощникам. Там дальше сами разберутся.
Вот так мы и работали те четыре часа с момента прибытия на склады, пока не прозвучал корабельный гонг. Наступил вечер. Мы уже закончили, мелочевка осталась, которую решили завтра сделать, так что все потянулись к выходу, направляясь по своим казармам. Я же немного задержался и обратился к интенданту, сухонькому такому старичку, с виду не похожему на других фанатиков революционеров:
– Уважаемый камрад Лунь, разрешите испросить совета?
Я вообще стался быть с ним предельно вежливым, мало ли в будущем это как-то поможет. Остальные были кто как, раздражительные, злые, не реагировали ни на что, как дроиды передвигались. Разные из восемнадцати новых подчиненных у него были, но я и еще один из тех, у кого не все удалили, старались быть с ним вежливым. Тот второй, похоже, тоже строил насчет интенданта какие-то планы, ну или по жизни был такой – интеллигент.
– Валяй, – остановился тот у выхода со склада, с интересом посмотрев на меня.
Покосившись на спины уходивших, я слегка вздохнул, собираясь с мыслями, и сказал:
– Так получилось, что я стал обладателем некоторых девайсов. Хотелось бы их продать с получением банковского чипа. Деньги нужны.
– Хм. Идем, посмотрим.
Закрыв створки ворот и оставив только калитку, тот вернулся со мной к рабочему месту и, устроившись в удобном кресле, протянул руку:
– Давай показывай, что у тебя там есть.
Достав из карманов обе обоймы к бластерам, я протянул их старичку. Тот их осмотрел, проверил техническим тестером, что достал из ящика стола, и бросив на стол, буркнув:
– Этого барахла не хватит, чтобы окупить даже пустой банковский чип.
– Это да, – согласился я с ним. – А что насчет этого?
Приняв оба кристалла с неизвестными мне пока базами знаний, тот заметно оживился и, подключая по очереди к гнезду своего служебного планшета, пробормотал, прошлось напрячь слух, чтобы разобрать:
– «Сапер»… четвертый ранг… Хм, свежая. Вторая… «Подрывные работы», тоже свежая того же ранга. Обе для оборудования шестого поколения.
– Ну как?
– Очень и очень неплохо. Это из комплекта сапера. Но не хватает одной базы – «Минирование и маскировка».
– Каждая такая база, а они военные, стоит от двадцати до двадцати пяти тысяч кредитов, насколько я помню, – сообщил я. – Предлагаю продать за восемнадцать каждую плюс бонусом банковский чип. Навар при перепродаже вы все равно неплохой возьмете. А вы мне за такую скидку поможете с программистом. Хочу планшет, коммуникатор и наручный искин взломать.
– Оплата взлома с тебя, – буркнул старик, убирая все покупки в тот же ящик стола.
– Конечно.
Тот достал три чипа, осмотрел все, отобрал один, что выглядел самым потертым, и через банковский терминал на своем планшете перегнал на него нужную сумму. Я посмотрел на экране планшета – тридцать шесть тысяч сто восемьдесят кредитов. Все верно, даже оплату за обоймы для бластера не забыл. Уже неплохо. Понятно, на Фронтире такие актуальные базы стоят куда дороже, но не факт, что мне удастся их сохранить. Более того, старик передал мне свой планшет с подключенным чипом, и я запаролил его. Пока чип не взломаешь, а это ой как непросто, никто не сможет снять с него деньги. Так что, вернув планшет, я поинтересовался, возможно ли передать тому на хранение свое имущество. Старик подумал и согласился. Не бесплатно, конечно. Так что, оставив девайсы и банковский чип в одном из ящиков стола завскладом, мы вместе покинули склад и разошлись.
Вещи я оставил не зря. Ночью меня сдернули с койки и обломались – пустой. Правда, комбез сняли, твари. Вместо него бросили арестантскую робу не моего размера. Пришлось, потирая отбитые ботинками бока, натягивать ее. Ничего, я утром, перед тем как отправиться на место временной работы на склад, подловил нового хозяина этого комбеза в душе и удавил там – когда он один был, без своей своры. Пошарив в карманах, обнаружил, что, похоже, обзавелся дополнительными трофеями, и двинул на склад. Мои коллеги уже потянулись по коридорам туда же, хрустя на ходу капсулами с наркотой. Их выдавали в казарме три раза в день по две штуки: утром, в обед и вечером.
Жив – уже радует, но пропаганда идей этих революционеров, что так и лилась с экранов визоров, даже на складе, уже достала. Старик вот с интересом смотрел, во время маршей или гимна даже вставал по стойке смирно, бросая всю работу, и с воодушевлением пел. Приходилось повторять за ним – мимикрировали под местных. Еще эта бесплатная раздача капсул с легкой наркотой… Кто как, но я лишь делал вид, что принимаю, так что в кармане собралось изрядное количество обслюнявленных капсул. С десяток. Приходись их класть в рот и изображать, что глотаю, при выдаче за этим строго смотрели. Трое из моих коллег на складе, похоже, поступали так же, а другие кайфовали, причем, как я стал замечать, во время исполнения гимна революционеров те начали петь с таким же воодушевлением, как и сами революционеры. Вот блин, никак зомбирование через наркоту? Надо думать, как быстрее соскочить. А так приходилось копировать их поведение, чтобы не выделяться. Вроде получалось, хотя актер из меня так себе. Я лишь усилил это вживление, когда пару таких хитрецов куда-то под их вопли утащили. Вечером я их видел, теперь ходили такими же зомбированными, как и остальные, и кидались с кулаками на тех, кто хоть слово пытался сказать против революционной идеи, но таких становилось все меньше и меньше. Идиотов не осталось. Не-е, надо валить как можно быстрее от них, долго я не продержусь, это факт.
Ладно, второй день отработал, причем без передыху, интендант, воспользовавшись тем, что рук ему прибыло, устроил инвентаризацию на складах, аврал еще дня три продлится, не меньше, теперь детально можно осмотреть те трофеи, что мне достались вместе с возвращенным комбезом.
Сигнал окончания рабочего дня уже прозвенел, на борту все же старались соблюдать хоть какой-то порядок, вот из освобожденных, как я услышал, начали формировать несколько полицейских подразделений. Слишком много свар было. Их обычно укрощали десантники из революционеров, но после этого приходилось класть в капсулы и правых, и виноватых, а медсекция не резиновая. Так вот, когда все начали собираться по окончании рабочего дня, я отошел в сторону и стал изучать трофеи, поглядывая в сторону выхода. Там четверо совсем забалдели от наркоты и почти не реагировали, другие, подхватив их под руки, потащили к выходу. Тут, похоже, я виноват. Взял и толкнул всю партию наркоты одному из освобожденных – обменял на пилотский планшет, что у него заметил. Видимо, тот тоже прихватил его во время бегства по отсекам тюремного транспорта. Тот, похоже, не соображал ничего, я на это и надеялся, так что обмен прошел легко, он закинулся моими капсулами, ну а я продолжил работать. Особо серьезных трофеев по карманам не было, с пяток капсул с той же наркотой, надо будет в утилизатор спустить, второй раз так толкнуть не получится, засвечусь. Потом был считыватель со слотами на три базы четвертого поколения и один кристалл с базой знаний.
Кстати, интендант явно заинтересовался моими девайсами. Особенно теми, что шестого поколения. Если снятая с десантника-революционера электроника меня не особо волновала, то планшет и искин от охранника беспокоили. Они могли привести ко мне через связь с тюремным транспортом, а мне этого было не нужно. Толкнуть их следовало как можно быстрее. Так что, распихав трофеи по местам, я направился к интенданту, который уходить не спешил. Он уже предлагал купить электронику, но я попросил его подождать до вечера, и вот этот вечер наступил. В общем, продал я ему всю электронику, себе ничего не оставил, пополнив чип еще на семьдесят шесть тысяч кредитов. Было бы чуть больше, но в обмен я получил рабочий, почти новый обнуленный планшет четвертого поколения производства империи Ахбар со встроенным банковским терминалом. Планшет был чистым, то есть след за ним не тянется, это мне интендант твердо обещал.
Заперев планшет с чипом также в ящике в каморке интенданта, мы вышли со склада и разошлись. Тот отправился в свою каюту, ну а я в столовую – подошло по расписанию мое время ужинать. По пути, когда по внутрикорабельной сети снова зазвучал гимн революционеров, я, как и все, замер, где шел, по стойке смирно и с азартом, желанием, пуча фанатично глаза, исполнил его. За день сколько раз приходилось, успел запомнить. Когда смолкли аккорды, как ни в чем не бывало все задвигались по своим делам. Так же поступил и я, размышляя на ходу, что этот сумасшедший дом нужно покидать как можно быстрее. Точно долго не продержусь. Выстояв очередь к пищевому синтезатору, я быстро сделал заказ и, устроившись за пустым столом, стал есть, продолжая думать, но изредка вскакивал поприветствовать старших камрадов, что проходили мимо. Так же делали и другие. А размышлял я вот о чем. Если о захвате и уничтожении транспорта – а его взорвали – быстро станет известно, если еще не известно. Значит, по всем службам отправятся маркеры ДНК заключенных для поиска, их получат также команды охотников за головами. Работают последние в основном только на Фронтире – так как такой беглый зэк долго в нормальных цивилизованных мирах не продержится, даже в Окраинных. Любой забор ДНК – и все, сцапают. Что смогу сбежать, я не сомневался, найду выход. Однако этот дамоклов меч мне не нужен. Не всегда же прятаться на разных станциях. Пираты, конечно, давят охотников за головами только так, не любят они их, но у тех везде свои агенты, находят и по-тихому утаскивают, чтобы передать в руки правосудия за изрядную сумму. Интересно, во сколько оценят мою голову?
Как сделать, чтобы мои поиски прекратились, я примерно представлял, как раз обдумывал способы, когда, отодвинув мой пустой поднос, напротив сел один из освобожденных. Этот, похоже, из медиков, уже комбез имелся, медицинский планшет на рукаве – ну и все, в принципе. От революционеров его отличал только пустой пояс. Все местные поголовно вооружены, а вот новичкам оружие они пока не доверяли, я потому и вибронож не носил, держал его в тайнике на складе. Видел уже, как подобное оружие отбирали у других зэков.
Я допивал настой, когда тот чел, что сел ко мне за столик, слегка подался вперед и негромко спросил:
– Ты в курсе, что если выкинуть капсулы с наркотой в утилизатор, то сразу прибывает группа захвата и тебя доставляют в медотсек, где принудительно закачивают наркоту? Потом с нее без медкапсул не соскочить. В утилизаторе анализаторы встроены.
– Нет, – медленно пробормотал я, пристально рассматривая собеседника, тот мог быть и засланным казачком. – Не знал. Хорошо, не успел сбросить.
– Не опасайся, меня не подослали, – пытался успокоить тот и, тут же выпучив в фанатичном устремлении глаза, вскочил, вскинув руку в приветствии: – Слава камраду!
Вскочив, я повторил за ним жест и выкрик, когда мимо прошел один из надзирающих сержантов. Заколебали шастать, постоянно вскакивать и орать приходилось. Снова устроившись за столом, мы продолжили, под шум приветствий соседей.
– Значит, так, нам все это не нравится. У нас собралась группа, есть доступ на летную палубу. Ты, как я вижу, в порядке, хоть и без нейросети. Идешь с нами?
– Вариант, – согласился я. – Слушай, как ты понял, что я не под наркотой, вроде играю хорошо?
– Сканер в планшете, – указал тот мне на девайс.
– Черт, эта хрень мне раньше не встречалась, вот и не понял, что это за дополнительный модуль.
– Подожди, – замер на секунду тот. – Ты что, стертый?
– Да. Мы там все такие.
– Тарг, – выругался тот и пытался встать, но я его удержал:
– Я стертый, но не до конца, поверь, я еще пригожусь. Какие наши действия?
– Через два часа встречаемся на летной палубе. Доступ туда нам дадут, у нас там три техника и два пилота. Угоняем бот, к сожалению, доступ удалось получить к искину только этого судна, и валим с летной палубы прямо во время прыжка. Как открыть бронестворку летной палубы, мы уже придумали. Нас принудительно выкинет из гипера. Один из пилотов смог получить данные маршрута. Где нас примерно выкинет, мы знаем. Фронтир, граница с освоенным космосом, но там вблизи две нейтральные торговые станции. Шансы добраться хотя бы до одной есть.
– Мне удаленных знаний не хватает, чтобы просчитать шансы выйти из гипера на боте.
– Пятьдесят на пятьдесят, – скривился тот. – Если при входе не влетим в какой астероид или другое препятствие до момента торможения.
– Тут, я смотрю, шансов больше выжить, чем с этими психами. Я в деле. Что требуется от меня?
– Ты ведь на складах работаешь?
– Ага, теперь понятно, почему ко мне такой интерес… Среди наших есть еще один, не зомбированный. Как насчет него?
– Нормальный?
– Не знаю, из одиночек, как и я. Не общались.
– Тогда не интересует. Значит, твоя задача такая. На складе загрузи малую грузовую платформу по списку. У тебя есть какая электроника?
– С собой нет.
– Ладно, тогда запоминай. Нужны пайки, лучше офицерские, но что достанешь. На два десятка человек сроком на два месяца. Оружие?
– Чего нет, того нет. У нас не арсенал.
– Жаль. Тогда два десятка скафов, можно простых, в спасательных версиях, но картриджей с воздухом и жрачкой чтобы побольше было. Пару стрежней для реактора бота…
– У нас вещевой склад, а не технический. Стержней нет.
– А что у вас вообще есть?
– Раньше комбезы, но сейчас пусто, немного вещевого довольствия, пайки – этого хватает, включая офицерские. Скафы есть, но в простейших комплектациях, и много, я как раз ревизией занимался, шестьсот единиц с мелочью в баулах, новенькие. Не вскрытые, не пользованные. Электроника разная, но без фанатизма. Похоже, трофеи бессистемно собирали. Много поврежденного. Специализированного оборудования нет, это надо на медицинских или технических складах искать. А так разные картриджи есть, несколько контейнеров плюс отдельно в кофрах. Дроиды-стюарды есть, уборщики законсервированные, но нет кодов к ним, – обломал я собеседника, возрадовавшегося было.
– Все равно бери, продадим на станции, а то вообще денег нет. Это хоть что-то.
– Ага. Стоит нам появиться на станции, как быстро выяснится, что мы беглые. Если информация о нас еще не разошлась, то скоро разойдется.
– Ничего, укроемся в глубине Фронтира, охотники нас не найдут, – отмахнулся тот, похоже, прекрасно сознавая эту проблему.
– Ладно, это дело будущего, – согласился я. – Только вот через два часа отбыть вряд ли получится. Вечер, склад закрыт до утра, интендант наш ушел к себе.
– У тебя нет доступа на склад? – поднял тот брови в удивлении и тут же с досадой скривился.
– Ни у кого нет, кроме интенданта.
– Плохо, – задумался собеседник, но быстро очнулся. – Значит, нужно сделать так, чтобы он оказался на рабочем месте. Есть какое предложение?
– Аврал если только, – задумался теперь уже я. – Как я уже говорил, у нас на складе сегодня началась инвентаризация. Среди разного барахла отсутствуют три пищевых синтезатора, хотя по смете в списках они числятся на месте. Интендант, узнав об этом, разорался, видимо, принимал имущество не глядя у прошлого кладовщика. Он не успел убрать их из списков. Если сейчас отправить запрос на установку этого синтезатора, купив его в кредит, то тот вынужден будет оказаться на рабочем месте, чтобы разобраться с этой проблемой.
– Нормально. Подходит. Дальше мы его спеленаем и выносим все, что интересно нам, со склада. Задействовано кроме меня будет еще четверо, один бывший абордажник.
– Старик не так прост, как кажется на первый взгляд. С ним осторожно нужно. Что я соскочил с наркоты, наверняка знает. Однако есть проблема. Он сто процентов вызовет всех подчиненных. Ну, шестнадцати можно не опасаться – под наркотой бузить не будут, а вот семнадцатый с наркоты соскочил. Похоже, его придется брать. Из всех возможных вариантов этот единственный может получиться.
– Нормально. Я уже передал, заявку на синтезатор оформил – покупка в кредит. Ожидай вызова.
– Хорошо.
Почти сразу к нам подошел один из сержантов, которого мы привычно поприветствовали, и велел мне двигаться на рабочее место. Большая часть моих коллег были тут же, в столовой, остальные, видимо, в других – таких столовых на борту крейсера было три. Им передавали тот же приказ. Поэтому я молча кивнул медику – все, что надо, мы обговорили – и энергично двинул в сторону склада. Такой шанс упускать нельзя. Похоже, план побега подготовили профи из бывших пиратов, и раз они решились, значит, побег с крейсера возможен, а это не может не мотивировать.
Когда я подбежал к дверям склада, интендант как раз подходил к ним. Как и часть моих коллег по несчастью. Я был четвертым, но еще двое уже вынырнули из-за поворота. Пока завскладом подходил – при его приближении калитка стала открываться, видимо, через нейросеть отдал приказ, – я осмотрелся. Ну да, все логично. Те, кто прибыл первым, особо на наркоту не налегали – балдели, но старались все же сдерживаться, потому и успели первыми. Остальные все еще были под кайфом, наверняка закинулись в столовой, где раздавали вечерние капсулы, и сейчас находились в легком отупении, отчего и запаздывали. Вот только парня, который, по моему мнению, как и я, капсулы не глотал, не было, и это настораживало. За два дня я успел его немного изучить. Видимо, что-то случилось, иначе тот был бы на месте. Спалился на утилизаторах? Вполне может быть.
Когда мы прошли на склад, то завскладом сразу же развил бурную деятельность, ну а я, незаметно уйдя за дальние стеллажи, занялся делом. Глупо думать, что искины корабля не заметят наши приготовления, это освобожденные под наркотой, ну и часть революционеров, в их среде наркотики вообще пропагандируются как величайшее благо, так что, чтобы искины не подняли тревогу, мне нужно отключить на складе сенсоры, а их тут четыре. Тревога все равно поднимется, искины забьют ее, когда я отключу сенсоры, но не сразу, что даст нам время свалить с этой галоши. Пока те свяжутся с техниками, а те выйдут на связь с завскладом, пройдет уйма времени, мы успеем и склад покинуть, и перебраться на летную палубу. Дальше не от меня зависит. Однако отчаянность той группы, что решилась на побег, мне импонировала. Как-то на лету открыть бронестворку летной палубы и на боте покинуть борт во время гиперпрыжка, пробив гиперпузырь, – это надо быть отчаянными сорвиголовами. Я точно не знаю, к чему это приведет, но чувствую, что очень опасно.
Проблемы от стирания знаний вставали на каждом шагу. Например, я не знал, на каком типе корабля мы летим. Понятно, что авианесущий крейсер – слышал из разговоров других пассажиров, как и то, что он четвертого поколения. Да я все узнавал из слухов! Например, то, что в нападении на тюремный транспорт участвовало шесть кораблей, не считая этот крейсер, и все они одной группой летели на базу.
Теперь по сенсорам. Я снова возвращался к той же проблеме: мне было неизвестно, как их отключать, в памяти не было. Однако медик перед расставанием на салфетке из столовой накидал простейшую схему отключения. Выяснилось, что в их группе был корабельный техник, знакомый с подобным кораблем, он был на постоянной связи и дал ответ. Действительно просто. Зачем отключать каждый сенсор, ползая по потолку или стенам, когда можно сделать проще: вскрыть коммутационный ящик и просто отключить все сенсоры разом, а лучше устроить аварию, оно как-то быстрее получится.
Пришлось поломать голову, так как судя по схеме, один из сенсоров держал этот коммутационный шкаф, замаскированный в стене возле каморки завскладом, под присмотром, но я придумал, как все провернуть. Помогая проводить инвентаризацию, я натаскал кофры и баулы, которые и закрыли тот от всевидящих искинов. Ну, а дальше я вскрыл его с помощью виброножа – а все свои вещи из ящика стола я забрал – и плеснул на клеммы предохранителей воды из бутылки. Ее я взял оттуда же – из каморки нашего интенданта. Чуть заискрило и слегка подымило сгоревшими предохранителями, но свидетели находились в другом ряду. Так что быстро добежал до них и, воспользовавшись заминкой – похоже, завскладом с кем-то общался по сети, вырубил его рукояткой ножа по затылку и стремглав бросился к калитке склада. Там уже у поворота коридора маялось от нетерпения четверо, похоже, потерявших надежду на благополучный исход захвата склада. Так что когда я появился, те аж расцвели.
– А, не обращайте внимания, они закинуться успели. Серьезно тупят, – махнул я рукой на группу своих коллег. Те продолжали стоять там же, где и раньше.
– А этот, второй, что с капсул соскочил? – заинтересовался медик. Он помогал загружать на платформу то, на что я указывал.
– Да вон он стоит, слюни пускает. Похоже, скинул капсулы в утилизатор, его и прихватили.
– Понятно.
Загрузка заняла меньше десяти минут. Брали мы все три малые грузовые платформы, что имелись на складе возле оборудования подзарядки их батарей. Я бегал и командовал, что брать из самого ценного, особенно офицерские пайки интересовали моих подельников, одну платформу загрузили только ими. Медик еще поработал над телом интенданта, чтобы тот не очнулся, пока мы загрузились на платформы. Я все ждал подвоха, мало ли тоже вырубят и тут оставят, но нет, мы все вместе полетели на одну из летных палуб. Причем было видно, что как-то получить доступ они смогли, переборки открывались при нашем приближении. Я уже давно потерялся в многочисленных коридорах, но народу было мало, по внутрикорабельному времени уже ночь, так нарики по углам лежали да гадили под себя, а праздношатающихся вообще не было. Летная палуба пуста, дежурная смена пьяная в хлам, наши их споили, мне это медик сообщил. Не замедляя хода, мы пролетели часть судов, стоявших в ряд, и, поднявшись по аппарели, оказались в трюме. Ладно хоть моего опыта хватило, чтобы понять, что за бот прихватили парни. Грузопассажирский. Это хорошо, у таких каюты внутри имелись, а значит, и санблок. Аппарель почти сразу начала подниматься, а мы, покинув платформы и закрепив их, побежали по лестнице в пассажирский модуль, где устроились в свободных креслах, застегнув ремни. Ну, вот и все, что мог, я сделал, дальше все зависит не от меня. Я все поставил на эту группу и надеюсь, она не подведет.
Время еще было, но особо гомона в пассажирском салоне не было. Большей частью тут были профессионалы, хотя и преступники, и могли сдерживать себя. Они так же, сидя в креслах, поглядывали по сторонам, изучая других беглецов. Похоже, не все друг друга знали. А всего их оказалось даже больше, чем я думал – двадцать шесть, с учетом того, что мест было тридцать. Двадцать седьмой – пилот бота, он там один должен быть, вроде больше кресел в рубке не было. Стартовали мы не сразу, наверное, бронестворка поднималась, так что я успел прикинуть план побега. Где примерно будет сброшен бот, навигаторы крейсера вычислят быстро. Опять-таки точно не скажу, это мои прикидки. Искать нас вряд ли будут, это сколько систем осматривать, за каждый астероид заглядывать. Пустая трата времени. Проще отправить по одному кораблю к обеим независимым станциям и дождаться, пока мы не прибудем. Деваться нам некуда. Если те вообще не махнут на нас рукой. Но это вряд ли, мы вроде как присягу принесли, а у революционеров это серьезно.
Медик, который и подбил меня на побег, сидел не так и далеко, в заднем ряду, через два пассажира от меня. Ему я вслух и сообщил свои умозаключения. Тот кивнул, оказалось, это все было просчитано, даже то, что нас могут ждать на станции. Вряд ли революционеры задержатся на ней больше чем на месяц, именно поэтому такие большие запасы пайков взяли, ну и остального. На одну платформу даже недорогой пищевой синтезатор загрузили и запас картриджей, что позволит нам продержаться подольше. Месяц плюс еще одна неделя, чтобы наверняка, будем прятаться в удобном месте, и только потом полетим к ближайшей станции. Вот такой план.
Ничего ответить я не успел, бот дернулся, видимо вылетел с летной палубы. Успел почувствовать, как мы покинули зону гравитации крейсера, и потом сработала гравитация на боте, этот миг профи чувствуют, а я имел опыт полетов. Потом нас закрутило как в центрифуге. Я еще слышал крики других беглецов и свой крик, а потом меня вырубило.
Очнулся я от похлопывания по щекам, и когда смог с трудом открыть глаза, услышал чей-то грубый хриплый голос сверху:
– Док, тут еще один очнулся.
Сфокусировав глаза, обнаружил рядом громилу в десантном комбезе с интегрированным бронежилетом, а за ним уже знакомую обстановку нашего бота. Уф-ф, живы, уже хорошо. Тут же я обнаружил, что все еще сижу пристегнутым в кресле. Немного болела грудь, помятая ремнями, а так в принципе состояние неплохое. Голова разве что болела, и немного зрение двоилось, но это нормально после того, что мы сделали. Десантник приводил в чувство соседа, а я, устроившись поудобнее, пытался отстегнуть заклинившие ремни. Подошедший док подал мне стакан какого-то пойла.
