Владимир Поселягин
Долг чести
Те оказались на месте, командир спал, а радист сидел на склоне и с тревогой крутил головой, из-за него и пришлось долго подбираться, так как опасался нашуметь. Радистом оказалась белокурая девушка, настоящая красавица. Как сказал язык, она из семьи беглецов, из тех, что бежали из России, боясь гнева императора. То ли эсеры, то ли социалисты, а может, и большевики, тот сам не знал.
Точный выстрел – и девушка повалилась на спину. Даже жаль было убивать такую красоту. В голову попал. После этого – два выстрела в грудь командиру. Тот схватился за оружие, а мне языки не нужны.
Дальше стал осматривать трофеи. Что ж, солидно. С фермы те, видимо, уволокли все самое ценное. Припасов на неделю, все, что долго на жаре храниться может, утвари немного, десятилитровый котелок, палатка четырехместная (судя по этикетке, а я подсветил фонариком, что взял у офицера, английская). Видимо, с ними была. Боеприпасы, запас взрывчатки, переносная радиостанция с запасными батареями, бочка с бензином в кузове. Жаль, канистр не было.
Собрав все в кузов, оставив только тела в овраге (маскировочные камуфляжные накидки тоже забрал, они как плащи сгодятся), и поехал к месту боя. Тут тихо, никого не было. Забрал саквояж, трофеи загрузил и погнал к месту стоянки самолета. На вещмешок в конуре я махнул рукой, будет кому-то подарок.
Карту у командира я посмотрел, диверсанты вокруг побегали, срисовали два поста на дороге, так что я их объехал. Что дальше, не знаю, но мне дальше и не нужно. К лугу дороги не было, пришлось проложить, проломившись через кустарник. Я уже сбегал, проверил, самолет на месте, засады нет. Кинул трос и вытащил самолет наверх. Все прошло без проблем. Самолет отбуксировал в сторону, под деревья, там оврага нет. Потом перегрузил все трофеи в салон, надеюсь, поднимусь с таким грузом, и заправил баки. В грузовике мятое ведро было, слил через шланг из бочки и дозаправил машину. Бензин так себе, но смешается с нормальным, октановое число не сильно упадет.
Замаскировав технику, так как начало светать, лег спать. Как стемнеет, улечу, днем слишком опасно.
Поднялся я еще засветло, по часам было четыре дня. Хорошо поспал, еще бы кемарнул, только комары заели. Так что встал и, прихватив полотенце, мыло и котелок, направился к речке. Она тут рядом, метрах в двухстах. Там искупался, помылся и, набрав свежей воды, вернулся, запалил бездымный костерок. В котелке литра три воды, плюс в кружку налил, поставил разогревать. Супчику хочу, а то все на сухомятке. Пока вода вскипала, снял влажную повязку, на рану мазь заживляющую положил, она среди трофеев была, и бинт сверху наложил. Сварил гороховой похлебки, почему-то захотелось.
Я как раз закончил с завтраком, пил чай, когда услышал далекий собачий лай. Не одной, нескольких. Встав, сделал машинально еще один глоток, настороженно прислушался. Сомнений нет, лай приближался. Злой лай, собаки явно идут по следу. Меня ищут? Что-то сомнительно, я чисто ушел. Да и сюда добрался на грузовике, тем более с другой стороны, а не оттуда, откуда поднявшийся ветер лай доносит. Могли меня выследить сверху? Самолеты поисковые все еще нет-нет, да пролетают. Тут тоже сомнительно, я работал чисто.
Следы колеи сверху на траве рассмотреть можно, луг мягкий, взлетать тяжело будет, но таких следов вокруг можно множество найти, крестьяне и фермеры заготавливают запасы сена на зиму, это что, к каждому обнаруженному следу поисковую группу отправлять? Значит, вариант тут один: гонят кого-то другого, и этот кто-то бежит в мою сторону и может, пусть и случайно, выдать меня. А до заката еще два с половиной часа.
Выплеснув остатки чая, там все равно на дне осталось, я быстро все собрал и убрал в кабину самолета, дальше подготовил систему к работе, повернул тумблер подачи топлива, подкачав, после чего, подхватив пулемет с одной стопатронной лентой, побежал навстречу неизвестным. Я же должен знать, кого там гонят.
Неизвестные бежали рысцой, довольно споро, явно диверсанты, но форма камуфляжная, не немецкая. Немцы – асы по части диверсий, а это явно итальянцы. Да и на диверсантов не похоже, состав группы подобран явно под разведку, силовых бойцов мало, двое, скорее, для охраны и прикрытия. Я так думаю, это разведгруппа.
Их было одиннадцать, двое бежали впереди, обогнав основную группу метров на пятьдесят. Моя задача – притормозить их, чтобы преследователи нагнали и вступили в огневой контакт. Пока они друг друга мочить будут, я и свалю.
Поставив пулемет на сошки, я посмотрел в оптический прицел, пулемет имел оптику, и, поправив ленту, кинул две ручные гранаты под ноги тем двум, что осуществляли головной дозор. Дождавшись разрывов, длинной очередью стал расстреливать основную группу, срезав троих, остальные попрятались. Те двое, что шли впереди, были ранены. Когда гранаты упали под ноги, они пытались отпрыгнуть, но все же были нашпигованы осколками и выбыли из боя. Правда, я за ними все же присматривал. Жаль, в мертвой зоне, пулемет не доставал. Остальных я банально сдерживал, стреляя по укрытиям, чтобы не высовывались.
Один раз пулемет смолк, я еще три гранаты раскидал, одну из них тем подранкам из дозора отправил. Один из бойцов пытался в бок уйти рывком, видимо, хотел меня обойти, понял, что тут один стрелок, но я успел его срезать и добил пулеметную ленту. Тут и русские подразделения подошли. Видимо, двух собак отпустили с поводка, они быстрыми тенями мелькнули среди деревьев и вцепились в двух диверсантов, начав их трепать. Раздались крики и выстрелы, собаки заскулили от боли и вскоре смолкли, а среди деревьев уже замелькали солдаты в форме русских пехотинцев. Теперь и мне пора.
Итальянцы геройствовать не стали и начали сдаваться, бросая оружие и поднимая руки. А я с пулеметом на шее, горячий ствол обжигал, рванул к самолету. Пулемет закинул в салон, там сразу стала расплываться ядреная вонь сгоревшего пороха. Сев на место пилота, запустил мотор, после чего сразу, дав газу, начал разбег. До места боя метров сто, солдаты мигом тут окажутся. Так и случилось: когда колеса шасси только оторвались от поверхности луга, на опушке замелькали солдаты, однако с набором высоты я ушел за деревья, скрывшись с их глаз.
Повезло: и уйти удалось, и приостановить диверсионную группу, положив их рожами в землю в таком месте, где кроме деревьев укрытый нет, а уйти не дал, сдерживая огнем, что и позволило русским преследователям подойти и довершить начатое. Вообще в той группе итальянцев мало, может, вообще нет, большая часть криков и мата шла на польском. Это любимые подручные англичан, видимо, передали итальянцам для использования. На то, что тут были именно бывшие римляне, указывала их униформа и выкрики на итальянском. От двух точно слышал. Скорее всего, поляков просто подарили итальянской армии для использования в тылу русских войск. Так что не удивительно, что их задействовали в таких делах.
Меня только одно интересовало: почему среди диверсантов двигалось трое в форме русских офицеров ВВС? То, что они с группой, это понятно, вооружены хорошо. То, что не отстреливались, обуславливалось тем, что я не давал им высунуться, да и моя огневая точка стала для них полной неожиданностью. Нет, диверсанты могут любую форму носить, даже летчиков, но тут что-то не так. Эти самые летчики на диверсантов как раз мало походили, ухватки не те, а вот на опытных пилотов – как раз вполне. Есть такие моменты, когда понимаешь: он – летчик. Да и отреагировали на разрывы гранат и мой пулеметный огонь они позже всех. Повезло, что я отстреливать начал самых опасных, и они все же успели укрыться. Нет, не диверсанты они. Хм, а не угнать ли самолет у них была задача? Может, и не один. А что, вполне возможно. Мне же удалось это сделать.
Ладно, пусть этим следователи занимаются, когда к ним пленных приведут. А я улетал. Однако должен добавить, что улетел я недалеко, километров на тридцать, а там совершил посадку на опушке рощи и, заглушив двигатель, докатился до деревьев. Инерции хватило развернуть самолет, хвост въехал в кустарник. Дальше, выскочив с небольшим топориком в руках и нарубив ветвей в разных местах, чтобы прорех сверху не видно было, стал маскировать самолет. А что вы хотели? Два часа в воздухе днем – это гарантировано попасть под перехват. Тут довольно сильные истребительные части. Кто-то что-то увидит, сообщит, определят маршрут и перехватят. Так что двигаться будут только ночью, а так я улетел за зону поисков, буду дожидаться наступления темноты.
Подачу топлива я пока перекрыл. Успел вовремя, так как в небе появился разведчик-наблюдатель, самолет того же типа, что и угнанный мной. Я же, оставив открытой дверцу, достал все оружие, средства чистки и занялся чисткой, начав со своего нагана. Закончил с наступлением темноты.
Особо меня не беспокоили. Разведчик в небе крутился, то пропадая, то возвращаясь, вдали на горизонте наблюдался столб пыли от проходящей колонны, крестьяне дважды проезжали на телегах мимо рощи, но с другой стороны, где полевая дорога была, а так тихо.
Убрав маскировку, я запустил двигатель и полетел в сторону Санкт-Петербурга. Маршрут я проложил не прямой. Сначала – в Москву, разживусь топливом, а потом и к столице полечу.
Причина выбора именно Москвы, параллельно как пункта добычи топлива, была достаточно уважительной. Сейчас Москва – крупный индустриальный и промышленный город с населением далеко за миллион человек, так что оставаться там незамеченным, слившись с толпой, мне куда проще, чем в небольших городках. К тому же я в последнее время оторван от цивилизации и свежих новостей не имею. Не считая минской газеты, где тоже не все подавалось. В Москве я смогу решить проблему, получив нужную информацию, скупив несколько старых газет, чтобы узнать, что в мире творится. Это был один из планов, помимо добычи топлива.
Сказать честно, до столицы по прямой было даже ближе на несколько десятков километров, чем до той же Москвы. Долететь до нее долечу, но с сухими баками. Однако мне сначала нужно именно в Москву. Причина для меня вполне важная, там проходит службу офицер ВВС, что передавал уничтоженному мной посреднику в купе поезда информацию о маршруте моего полета и где я находился. Он держал связь с постами наблюдения. Именно поэтому успели перехватить меня, иначе пропустили бы, так как я в Минске на дозаправку не сел.
Кто-то скажет, что я излишне жесток и мстителен. Возможно, и так. Но тут тоже стоит пояснить побудительные мотивы моих таких поступков. Репутация. Именно она и побудила работать так громко и кроваво. Методы работы генерала Волкова, а до этого полковника гвардии, сильно отличались от общепризнанных. То есть я имел репутацию кровавого и злопамятного типа. И Иван, как мой воспитанник, не мог отойти от линии поведения Волкова. Где я появлялся, будучи генералом, там противник всегда нес огромные потери и была наша победа. Но если противник разбомбил медсанбат или детский приют, такое в моей жизни тоже было, то я всегда мстил. А раз Иван – мой воспитанник, то я вроде как передал ему свои взгляды на жизнь. Так что другого от него и не ждут, и я вполне оправдывал ожидания.
Отомщу и покину Россию, меня тут ничего не держит. Я патриот, тут без «б», просто мне с Алексеем не по пути. Вот передаст бразды правления своему наследнику Ивану, моему внуку, тогда и поглядим. У Алексея с Ольгой двое детей, старшая – Мария, ей восемнадцать, совсем невеста, и сын Иван. Ему пока пятнадцать. Хорошо хоть дети не имеют генетических мутаций от отца, не передались, он гемофилией болеет.
Летел я на крейсерской скорости в сто семьдесят километров в час, экономя топливо. Высота небольшая, где сорок, где пятьдесят метров. Локаторы уже начали производить, у Минска точно стоял, думаю, и у столицы с Москвой они имеются, однако, прижимаясь к земле, можно оставаться незамеченным, системы пока несовершенны, у Антанты та же проблема.
Скорость небольшая, но постепенно, сотня за сотней, километры оставались за спиной. До Москвы без малого почти тысяча километров, и чую, все же не хватит мне топлива, поэтому в полете я высматривал возможность, где бы можно дозаправиться. И нашел. Обычная автозаправочная станция на трассе Смоленск – Москва.
Смоленск я уже пролетел, километрах в пятидесяти за спиной остался. Сев на дорогу, так как она ночью пустынна, загнал самолет под посадки и, оставив его на месте, поспешил к станции, она тут километрах в трех. Ближе никак, и так нашумел, а тут хоть со мной не свяжут пролет самолета. Тары нет, даже то мятое ведро в кузове грузовика осталось, поэтому взял с собой только деньги. Надеюсь, с кассиром на станции удастся договориться.
Когда я добежал до заправки, там горел свет, висели фонари. Было в наличии четыре колонки, две с бензином разного октанового числа, «семьдесят пятый» для грузовиков, и «девяностый» для легковых, ну и для моего самолета. Еще одна колонка – с моторным маслом, а четвертая – с дизтопливом. От колонки с «девяностым» как раз лимузин отъехал, роскошная машина, выпускаемая казанским автозаводом, модель называлась «Волга», премиум-класса.
Судя по эмблеме заправки, она была из сети автозаправочных станций купца Сидельникова. Я о нем слышал, неподалеку от Москвы работал, в столице и в других городах – другие купцы. Ольга, дочь моя, императрица, рассказывала, что там, в бензиновом бизнесе, между купцами до войны дошло, да так, что Алексею вмешиваться пришлось. Несколько человек в Сибирь снег убирать отправились. Вроде сейчас успокоились.
Подойдя к кирпичному зданию кассы (солидно они тут устроились: трасса щебенкой покрыта, а тут асфальт), я обратился к кассиру, это был мужчина. Кстати, судя по проводам, телефон тут имелся:
– Здравствуйте. Нам бензин нужен, заглохли, не доехали до вас, а переносить не в чем. Отец к вам отправил. У вас нет канистры в продаже?
– Есть двух видов, десяти литров и двадцати.
– Отлично, – обрадовался я. – Беру две двадцати.
– А не надорвешься? Почему отец не пришел?
– Он ветеран, ноги нет.
– Ясно.
При заправке, оказывается, магазинчик был. Там автозапчасти разные, основные, что потребны. Можно колесо купить, разную резину, диски, инструменты, разные масла. Я оплатил две канистры, покупку и заправку. Кассир к себе ушел, а я, пошатываясь от тяжести, все же сорок кило общим весом, для меня это тяжело, стал уходить прочь.
Черт, тут вес для взрослого мужичка. Однако я крепился и быстрыми перебежками двигался дальше. Сто метров пробегу, передохну, пробегу, передохну. Через полтора часа я дошел до самолета. Достал воронку и залил бензин в баки. Пришлось по корпусу от хвоста подниматься на крылья и на веревке поднимать канистры. Веревка и воронка – трофеи с диверсантов, а они, видимо, у фермеров забрали.
Аккуратно залил, убрал канистры в салон, пригодятся еще, и, взлетев, направился дальше. Теперь топлива точно хватит, только по времени не успевал, с этой эпопеей с заправкой протянул. До рассвета с полчаса осталось, поэтому я стал искать безопасное место для дневной стоянки. До Вязьмы я совсем немного не долетел, а так тут сплошные леса, место для стоянки найти не проблема, вот и нашел полянку в большом лесном массиве и совершенно спокойно, без проблем сел. Ни кочки, ни пенька не попалось. Конечно, потрясло, поляна не сказать что ровная, но, подогнав самолет к опушке, я, используя инерцию и тормоза, развернул самолет и заглушил двигатель. Так что, когда начало светать, я как раз закончил с маскировкой и, разведя костерок, начал готовить ужин. Есть очень хотелось, слона съем. Потребность есть часто и много пока не пропала. Не помню, чтобы Иван таким проглотом был, а значит, действительно все это пришло с моим вселением.
Сварив легкой похлебки, да побольше, чтобы потом на завтрак было, поел, пробежался вокруг, исследуя окрестности, сделал лежанку под хвостом самолета и вскоре уснул. Места здесь пустынные, до ближайшей деревни больше двадцати километров, надеюсь, случайных встреч не будет. Кстати, карта только до Смоленска была, дальше лечу по памяти, благо она меня не подводила.
Как стемнело, я продолжил полет, и вскоре вдали показались огни Москвы, затемнения тут нет, вражеские бомбардировщики не долетали, а если кто и прорывался, то единицы, так что, видимо, здесь не спешили со светомаскировкой.
Стоянку для своего «Аиста» я подобрал ну просто замечательную. Довольно большой поросший лесом остров в центре болот и озер, в тридцати километрах от Москвы. Загнал машину под сосны, тут хвойные деревья, замаскировал, надул двухместную лодку, спасибо диверсантам за нее, и, налегая на весла, отправился к берегу. Пролетая над дорогой, я там видел очередную дорожную автозаправочную станцию купца Сидельникова и решил пополнить запасы топлива. Обе канистры были со мной. Все же десятилитровые надо было брать. Большие эти для меня. Чуть не надорвался. Буду недоливать, а то реально надорвусь.
Воздух из лодки я спустил и притопил ее у берега, найденные камни помогли, насос спрятал на дереве, а затем с канистрами направился дальше, там к заправке лес вплотную подходил. Я вышел и спокойно оплатил тридцать литров «девяностого» бензина. Залил по пятнадцать в каждую канистру и вскоре скрылся в лесу. До стоянки лодки километра два.
Добравшись, спрятал канистры и отправился обратно к дороге. Как раз светать начало. При мне только рюкзак. Сам я в деревенской одежде. В рюкзак убрал шесть гранат, пару пистолетов с боеприпасами, продовольствия на сутки, остальное в Москве докуплю, денег взял с тысячу рублей, на всякий случай, ну и накидку маскировочную.
На дорогу я вышел подальше от заправки, кассир наверняка меня запомнил, и стал голосовать. Вскоре остановился мотоцикл с коляской, владелец как раз в Москву ехал. В коляске какие-то узлы и вещи, так что я за ним сел. Тот рубль попросил, а это дорого, и не скидывал, несмотря на мои попытки поторговаться, но мелочь была, так что оплатил, и уже в полседьмого утра я оказался в Москве. Высадил он меня на остановке трамвая и укатил дальше.
Вообще рюкзак, конечно, приметный, армейский, большой, в нем были ранее взрывчатка и боеприпасы, но я его освободил, покупок немало планировал, надеюсь, объема рюкзака хватит. А так со стороны он казался чуть ли не с меня размером, смотрелись мы вместе забавно.
Когда трамвай подошел, я успел пообщаться с двумя женщинами, они рассказали, где ближайший рынок. Рынки в России вполне себе официальные образования, купцы получают лицензию, выкупают площадь, оборудуют рядами и прилавками, и желающие могут оплатить аренду, чтобы продавать свой товар. Все официально. Что интересно, налог платит только купец, торговцы на таких официальных рынках налог не платят, поэтому подобные рынки довольно популярны, их в одной Москве за несколько десятков. Есть специализированные, где только продовольствие, там фермеры торгуют, что живут рядом с Москвой. Есть вещевые или смешанные. Именно к последнему типу, смешанному, я и ехал, там был довольно большой рынок, принадлежал он купцу Хмырову. Там даже охрана своя от воришек была.
В трамвай я зашел, держа рюкзак в руках, и доехал до нужной остановки. Всего четыре проехать пришлось, сошел и вскоре прошел через большие ворота на огороженную территорию рынка. Слева стояло деревянное здание правления рынка и касса. Тут же стоял сотрудник правления, если бы я хотел арендовать место, то это к нему.
Рынок был не пустой, хватало и продавцов, и покупателей. Двигаясь между рядами, я изучал ассортимент. Мне нужна была одежда, так как эта засвечена, да и деревенская, а мне нужна одежда для горожанина. Наконец нашел то, что требовалось. Вполне неплохой костюм, причем выдававший во мне сына зажиточного горожанина, возможно даже, купца. Хотя такие и дети из обедневших дворян могут носить, тут поди угадай.
Сзади за прилавком отгороженное место, примерочная, так что, купив два комплекта новенького нательного белья, трусы и майки, я разделся, нательное примерил и костюм. Отлично, как на меня шили. Костюм состоял из брюк, рубахи, еще одну в запас купил, жилетки и пиджака. Потом купил три пары носков и туфли, как раз в тон к костюму. Без головных уборов тут не ходили, не принято, на меня с недоумением многие поглядывали, так что прикупил кепку. Тоже подходила ко всему ансамблю.
Старую одежду я продал этому продавцу. Недорого вышло, скорее избавился. Вот сапоги свои не продавал, глупостью это будет, они крепкие и надежные, еще долго прослужат. Мне их завернули в бумагу, и я убрал сапоги в рюкзак.
Потом дальше прогулялся. Приметил отличный светло-зеленый комбинезон со множеством карманов, такой подойдет для технических работ. Примерил, чуть великоват, но выкупил, вещь нужная, будет вместо летного у меня.
Пока бродил, купил пирог с капустой, также продавали вареное свиное мясо и мясной бульон. Отлично пообедал. Устроил праздник живота. Все горячее. Еще приобрел сумку студента, с такими гимназисты ходят, и небольшой вещмешок по типу рюкзака, с несколькими накладными карманами. Пока они не нужны, поэтому сложил и в рюкзак убрал.
Потом угнал машину, это оказалось довольно просто, а номера с другой машины снял. И, припарковавшись неподалеку от здания штаба авиакорпуса, что оборонял Москву, а охраняли его серьезно, стал ожидать.
Офицер, которого я ожидал, был аж полковником. Он просто отдал приказ отслеживать пролет нужного самолета, докладывать должны были ему лично, а дальше он уже передавал посредникам. Между прочим, этот контакт ему дал заказчик, посредник из купе поезда с полковником ранее никогда не работал. Да и внешнего описания мне он дать не мог, лично они не встречались, общались по телефону, обменявшись контактами для связи. Единственно, что я знал, он представился посреднику как полковник Воронов.
Искать его можно долго, поэтому я поступил проще: машину запер, вещи внутри остались, и стал искать тех, кто мне поможет. А именно, подростков моего возраста. Найти их удалось не сразу, но все же подобрал двоих, по виду завзятых хулиганов, вот они и пообещали все узнать. За работу потребовали аж пять рублей, рубль авансом. Для них большие деньги. Для виду поторговавшись, я дал согласие. Объяснил свои поиски тем, что хочу в рожу плюнуть этому полковнику, мол, из-за него мой отец потерял работу. Так что, легко мотивировав подростков, стал ожидать результата.
Они поспрашивали солдата у входа, помощника дежурного, и, вернувшись, сообщили, что есть такой полковник, только он на больничном со вчерашнего дня, а затем сообщили адрес. У полковника была своя квартира в городе.
Выплатив парнишкам все, что заработали, и отправив прочь, я вернулся к машине и, покатавшись по улицам, нашел нужную, как и нужный дом. А чуечка засвербела. Похоже, засада. Если полковник смог получить информацию об уничтожении исполнителя и посредников, то понять, что могут выйти на него, вполне мог. Вроде как не при делах, но все же в этом деле засветился. А от того, что я так скрупулезно и кроваво действую, ему есть отчего забеспокоиться.
Задумавшись, я включил скорость и, отъехав от тротуара, вскоре свернул за перекресток. Машина, что мне досталась, была небольшим развозным грузовичком-фургоном. Вроде пикапа, но с крытым кузовом. Я сомневаюсь, что ее скоро хватятся, пылью была покрыта, неделю стоит, так что, скорее всего, хозяину не до нее. Ездить подросткам за рулем, конечно же, нельзя, но по этой причине и пал выбор на данную машину: в кабине занавески были на дверях, и я их задернул, а спереди еще поди рассмотри, кто за рулем находится. Однако все же кататься вот так и рисковать не особо хотелось. Добравшись до промышленной зоны, тут нефтяная база была, я припарковал фургончик у въезда и, перебравшись на место пассажира, вышел. Я так делаю, чтобы не привлекать вменение. А тут вышел пассажир и вышел.
Пройдя проходную (сторожу сказал, что к отцу иду, ему хватило), я направился к ангарам, рядом с которыми были складированы бочки с бензином. Найти бригадира и договориться о продаже топлива удалось без проблем, причем с красной маркировкой. Это значит бензин «девяностый», но для самолетов. Тут фермеры обычно закупались. Дальше на тракторной тележке бочку вывезли и в шесть рук закатили в кузов фургончика. Стоило мне это не много, бочка – пятьдесят, ну и бригадиру столько же.
Я снова через пассажирское место устроился за рулем и покатил к выезду из города. Убрался от Москвы километров на пятнадцать, нашел подходящее место для ночной подсадки самолета и укрытия бочки. Бочку по двум доскам скатил на землю, нашел их в пути на стройке, и, откатив, спрятал. В кустарнике было бы ненадежно, поэтому я достал лопату, в машине нашел, вырыл яму (дерн аккуратно снял, землю носил подальше) и скатил бочку вниз, она наполовину скрылась. Рядом пристроил рюкзак, замотав его в камуфляжную накидку. Она водонепроницаемая. Остальное закидал землей и сверху уложил аккуратно дерн. Получилась большая кочка. Еще поди найди. После этого вернулся в Москву к дому полковника.
То, что тут засада, я нутром чую. Еще я сильно сомневаюсь, что полковник здесь. Это не штабс-капитан, на которого как-то вышла охранка и заставила живцом поработать, чтобы меня взять, там все прочитывалось довольно очевидно, а вот тут не могу сказать, кто работает. Заказчик на меня устроил охоту или снова охранка?
Я все так же был одет в одежду горожанина, при мне только студенческая сумка осталась с нужными вещами. Под пиджаком – оперативная кобура с наганом. Когда я примеркой на рынке занимался, снял сбрую и убрал в рюкзак, обратно вернул, когда машину угнал, снаружи плохо было видно, что в салоне происходит. Сейчас, изучая улицу, я достал револьвер, покрутил барабан и вставил патрон в гнездо, что обычно было под курком. Обычно, чтобы случайного выстрела не было, я держу камору пустую, а сейчас вставил седьмой патрон.
За полчаса наблюдения я не выявил никого из засадной группы. Машины пусты, да их на улице всего три припаркованы, значит, засада в квартире полковника, а дополнительная группа где-то рядом. Раз не в машине, то, скорее всего, в другой квартире.
Сам я тоже тут торчу, внимание привлекаю: подъехала машина, но никто не выходит, поэтому, отжав сцепление, мотор все это время на холостых тарахтел, включил скорость, но уехал недалеко: тут кабины уличных телефонов были, остановившись у такой, выбрался через пассажирскую дверь. Машина продолжала тарахтеть мотором, так как опасался, что не заведу, и, сняв трубку, позвонил в полицию. Тут номер полиции тоже бесплатный – «001». Когда трубку с той стороны сняли, дежурный представился как фельдфебель Васин, и я сообщил:
– Господин фельдфебель, я видел, как вооруженные люди проникли в квартиру. Я студент Шестой гимназии, Иван Прохоров. Мы рядом живем. В той квартире проживает полковник Воронов. Еще несколько бандитов в другую квартиру зашли. У них пистолеты и автоматы. Я подождал, а они не выходят, ждут кого-то. Не господина полковника ли?
Быстро сообщив адрес полковника, я положил трубку и, вернувшись в кабину машины, покатил обратно. Но на улицу выезжать не стал, так как машина засвечена. Заглушил двигатель, запер кабину и, делая беззаботный вид, подошел к сборному уличному прилавку, на котором газеты разные продавались. Уплатив, взял свежие «Московские ведомости», прислонившись к стене плечом рядом с газетным киоском, стал читать свежие новости.
Ого, шумиха с моей гибелью не умолкала! Какой-то шустрый репортер смог добыть сенсационный материал, сообщив, что самолет генерала, то есть мой, был сбит не истребителями Антанты, а своим, причем специально. Идет следствие, репортер намекал на свои надежные источники, что заказчик убийства графа Волкова – кто-то из окружения императора. Что есть, то есть, недоброжелателей у меня там хватало. В основном все полунамеками, но понимающие люди легко разберутся, о чем тот пишет. Вот обо мне, Иване, о том, что я выжил, и о свершающейся мести, в газете ничего не было, видимо, заткнули рот. Репортер явно опытный, думаю, в курсе всего дела, но молчит, не мешает. Хотя я не против, если бы написал: пусть боятся. На репутацию работал. Боятся – значит, уважают.
Сложив газету (я ее уже всю прочитал), убрал подмышку и купил старый выпуск (несколько экземпляров у продавца были), чтобы изучить, что тут написано. Про меня тоже было, даже фотография разбитого остова «Дугласа», комментарии специалистов, подтвердивших, что самолет был сбит истребителем, найдены пулевые пробоины на уцелевших частях фюзеляжа. Многие в газете выражали соболезнования Ольге, потерявшей отца, Анне, потерявшей супруга. В общем, хватало всего.
Это ладно, шумиха из-за моей гибели еще стоит, но постепенно стихает. Жареные факты по поводу мести в газеты не пропускают, цензура, так что вскоре все вообще забудут, что я был. Пусть их. Что по поводу боевых действий, то войска Антанты прошли за эти пять суток где пятьдесят километров, где семьдесят. Сплошные заторы, минные ловушки, артиллерийские засады и налеты авиации как-то не способствовали быстрому передвижению. Они несли очень большие потери. А ведь на пути, в сотне километрах от границ, стоят узлы обороны. Бетонные доты, орудийные и пулеметные, зенитные, все это стало серьезной стеной на пути войск противника. Не линия Маннергейма, но похоже.
Эта линия называлась линия Баталова, от имени генерала инженерных войск, что ее спроектировал. Не везде укрепления успели закончить, сейчас их спешно достраивают, большая часть – земляные с накатами, но сдержать войска противника должны, все подходы минированы.
Россия к войне готовилась, именно тут, на линии Баталова, некоторые полководцы планировали врага остановить. Хотя многие генералы считали, что эти укрепления сдержат противника не больше чем на месяц, после чего придется отводить войска, чтобы в окружение не попали. На захваченных землях сейчас должны казаки и кавалеристы работать, уничтожая снабженцев, мосты и небольшие подразделения противника, а то и в рейд уйти на земли Германии и других стран, что поддерживали коалицию. Подробностей не было, но и от того, что написано, стало ясно, что наши пока держатся. Бои за небо еще идут. Кто будет там хозяином, пока не ясно, мясорубка, похоже, страшная.
Приметив две машины, что остановились у нужного дома, а также появление полицейских в форме, которые стали выводить людей с улицы, я сложил обе газеты вместе и тоже покинул улицу. Дойдя до машины, сел на место водителя. Не сразу, с третьей попытки, но все же завел двигатель, тут стартер хулиганил, барахлил. Я отъехал в сторону и стал наблюдать.
