Владимир Поселягин
Дитё. Князь
– Проходи, – велел я ему, заметив, как в дверь просунулась конопатая любопытная мальчишеская голова в форменной шапке набекрень. Всё строго по уставу. Написанный мной устав уже внедрился в дружину, и служба шла как надо. Сержанты ревностно следили, чтобы никто не отходил от прописных правил.
Семен зашёл и после моего разрешающего жеста присел на стул, на котором ранее сидел Немцов. Не нагибаясь он опустил руку и погладил подбежавшую Ласку – руки длинные, да и щенок заметно подрос.
– Семён, я вот что тебя позвал. Как ты понимаешь, мне нужны верные и надежные люди, которые смогут держать язык за зубами. Ты ещё, конечно, молод, но с возрастом этот недостаток проходит, к тому же я сам ещё новик. Думаю предложить тебе работу моего человека для особых поручений и секретаря. Пока подучишься, дальше будет видно. Подумай, потом скажешь, что ты решил. Хорошо?
Надо отдать должное мальчику, он подумал секунд десять, после чего степенно сказал:
– Я уже выбрал, князь. Я буду с тобой всегда.
– Вот и ладно. Как с грамотой?
– Мама научила, умею читать, складывать и писать.
– Отлично. Так, вот тебе первое поручение. Пробегись по торговым рядам и узнай, где продаются усадьбы. Мне нужны те, что имеют выходы к реке Волхов со стороны Варяжского моря, чтобы там пристань была. Потом поспрашивай, продаются ли боярские дома в Новгороде. Производства какие, горшечная лавка, кузня или ещё что. А лучше составь мне список всего, что есть производственное в городе и окрестностях. Список нужен полный. Вот, держи, тебе лист бумаги и свинцовый карандаш. Это на сегодня, завтра будет другое задание.
– Ага, – довольно кивнул Семён, принимая бумагу, карандаш и немного денег, чтобы можно было пообедать в городе.
– Это ещё не всё. Город ты плохо знаешь, мало ли. Скажи десятнику, чтобы выделил тебе двух бойцов для охраны.
– Князь, я лучше переоденусь в обычную одежду и так пробегусь, а то на меня все глазеть будут. За варяга как бы не приняли.
– Это называется создать имидж, – ответил я и задумался. – Ладно, твоя идея тоже хороша, как закончишь, сразу ко мне. Доложишься.
– Ага, – кивнул Семен и быстро выбежал из каюты.
– Вахтенный! – крикнул я вслед пострелёнку.
– Здесь, – заглянул матрос.
– Лазутчики проснулись?
– Да, двое. Других двух со вчерашнего дня нет.
– У них своё задание. Давай мне обоих лазутчиков, после них позови Немцова.
– Хорошо, – вахтенный прикрыл дверь снаружи.
Через полминуты в дверь постучали, и после моего разрешения в каюту вошли двое лазутчиков. Молодой, то есть паренёк, и постарше.
– Как вас звать?
– Андрей Мельников, – кивнул тот, что постарше.
– Артем Воронов, – назвал себя младший.
– Хорошо. Вы свободные или в холопах у Красновских?
– Вольные люди, – ответили оба.
– Отлично. Тебя я назначаю старшим лазутчиком. Будешь получать плату как старший десятник. Обучение ваше я возьму на себя. Значит, работа для тебя, Андрей, на сегодня вот какая. Узнай всё, что можно, об иностранном корабле, что пришвартован с другой стороны моста. Кто хозяин, кто капитан – всё знать хочу. Потом займись купцом Шереметьевым. У меня вечером с ним встреча назначена, гонец к купцу уже отправлен, доложишься до его прихода. Тоже узнай, чем он дышит, какие беды у него, что имеет во владении. Понятно сказал?
– Да, некоторые слова новые, но они понятные, – кивнул Андрей.
– Хорошо. Всё, иди.
Старший лазутчик, получив деньги на прокорм, вышел, молодой же остался.
– Для тебя у меня другое задание. Нужно найти несколько приказчиков, которым нужна работа. Чтобы обязательно грамотные и хоть немного честными были. Отправишь их ко мне. Скажешь, боярские дела будут вести. Нужно мне два-три вполне умелых хлопца. Понял?
– Да, князь.
– Всё, это тебе на сегодня.
Передав пареньку десяток медных монет, я отправил его на поиски нужных мне знающих местную торговую кухню людей.
– Звал? – заглянул ко мне Немцов.
Отодвинув в сторону лист пергамента, что читал, я кивнул и велел проходить.
– Скоро у нас будет своя усадьба, по-любому будет, так что нужно подумать, как вывозить людей из имения Красновских. Долго там задерживаться не стоит. Максимум через неделю требуется их забрать. Ещё нужно узнать, можно ли выкупить у Красновских людей из тех, что мы набрали в дружину. Некоторые холопы, не вольные люди.
– Мне лично заняться этим?
– Сам решай, но держи это на контроле. Как только узнаем насчёт усадьбы и земель, чтобы всё было готово. Пока же сходи к Красновским и попробуй договориться о продаже людей, что к нам в боевые холопы пошли. Тогда мы не совсем по закону действовали, когда набирали людей. По Правде мы не правы. Этим нас могут прижать, поэтому требуется выкупить людей и покинуть усадьбу как можно быстрее.
– Выбора не было, голодали они, а сейчас на тебя молятся. Спасли, а боярыня их бросила, – ответил задумчивый Фёдор. – На базар я Авдея отправлю, пусть поспрашивают насчёт усадеб и земель. Народ там много что знает, земля слухами полнится, как ты любишь говорить, князь.
– Этого не требуется. Семёну поручил заняться этим.
– Ага, понятно, почему он ту холопскую рвань надел. Что ж, умно… К Красновским я сам схожу, к обеду как раз будет. Пошлю человека предупредить о приходе, чтобы ждали. Почём людей брать будем?
– По средней цене. Если будут поднимать, немного можно, если слишком дорого, то вернём людей.
– Они тебе крест на верность целовали, – тихо напомнил Федор.
– Да помню, но это вольные были. А людям Красновских просто хотел предложить вариант, чтобы они сами выкупились, деньги мы бы им дали. Вместе с семьями бы выкупились. Ладно, давай работай по первому варианту. Если не получится, будем действовать по второму, хоть это и муторно.
Когда Немцов вышел, я занялся бумагами. В течение двух часов мне никто не мешал, и я всё больше и больше погружался в хитросплетения схем работы воеводы-попаданца и посадника.
Когда я прочитал один из листов – он, как назло, попался мне в самом низу, – задумался и крикнул вахтенного офицера. Немцов уже полчаса как отбыл к Красновским.
– Командир? – вопросительно посмотрел на меня дежурный десятник.
– Наёмную повозку для бояр и четырёх бойцов в сопровождение, – велел я ему.
Тот скрылся, а я прочитал лист уже более внимательно и вдумчиво. На нём, можно сказать, было прописано личное дело Глазова-Дашко. То есть то, чем он владел лично, совместно с другими торговцами и с посадником. Поворошив остаток бумаг, я нашёл и другой лист, с описанием уже характера покойного воеводы. Не знаю, кто надоумил посадника написать всё это, а рука точно была его, но, наверное, слизал всё это с действий самого попаданца. Ох, надо бы почитать бумаги Грини, очень надо.
На первом листе были указаны все предприятия, которыми так или иначе владел Глазов-Дашко. Вот десяток меня и заинтересовал, то есть те, которыми единолично владел воевода-попаданец. Те, что были совместные с другими торговцами, меня не интересовали, а те, что были совместные с посадником, я пока отложил на более позднее время. Сейчас же надо было хапать что можно. Ведь у Глазова нет родственников, он их сам извёл, как указано в деле, и всё отойдёт городу, а этого допустить было нельзя. Рейдерский захват ещё никто не отменял. Тем более подписи Глебова и посадника я знал и скопировать мог. Посадник будет моим видоком при продаже. Сделаю фальшивки купли-продажи. Но сначала нужно было осмотреть предприятия, поставить в охрану там своих людей, а за ночь напишу фальшивки. Борзеть не будем, но три-четыре предприятия точно «куплю» – те, что получше. Вот мне и надо осмотреть, ради чего стоило бы рисковать.
«Эх, жаль, бумаг Дашко нет в наличии, их мне только завтра с утра подвезут вместе со свежей рыбой для команды. Конспирация, мать её. А то уточнил бы по этим предприятиям, что и как», – вздохнул я и стал разбирать бумаги на три стопки. То, что пойдёт в огонь, то, что в скрытый тайник, и то, что может пригодиться в будущем.
Вахтенный принёс мне медный тазик, и я самолично сжёг ненужные бумаги, после чего велел выплеснуть перемешанный с водой пепел за борт. После ухода вахтенного спрятал остальные бумаги в сундуки и тайник. После чего, потянувшись и почесав затекшую спину, вышел на палубу. Светило солнце, шумел город, орали чайки, а я стоял и блаженно улыбался, поглядывая вокруг. Яркая зелень деревьев, темноватая, но синяя вода Волхова, белые крепостные стены Новгорода. Лепота. Когда ты молод и в расцвете подростковых сил, то всё тебе кажется ярким и живым. Счастливо вздохнув, я сбросил портки и рубаху, после чего запрыгнул на борт ушкуя и вниз головой бросился в голубые воды реки.
Бойцы и часть команды, что не гуляла по городу, а работала по кораблю, с улыбками наблюдали за мной, пока я, с удовольствием отфыркиваясь, крутился неподалёку от корабля. Народу было не так много. Пять воинов в полной сбруе, включая десятника, шесть членов команды и трое мальчишек-артиллеристов, что обследовали одну из больших пушек. Вот и всё, остальные отдыхали в городе, согласно корабельному распорядку.
Поднявшись по сброшенной мне верёвке с узлами на борт ушкуя, я отряхнулся, не обращая внимания на то, что полностью голышом, и подошёл к артиллеристам.
– Что у вас?
Один из мальчишек обернулся, это был командир орудия Игорь Семенов, и виновато пояснил:
– Запальное отверстие прогорело. Большое стало, часть огненной силы с несгоревшим порохом вырывается из него, и выстрел получается не таким мощным.
– Да?
То, что артиллеристы могут так складно говорить, было не удивительно, пока поднимались по рекам, я давал им уроки, успели нахвататься. Час артиллеристы, час стрелки, час команда ушкуя. Причём остальное свободное время они занимались грамотой. Мне были нужны грамотные люди. Я собирался строить государство на землях американских индейцев, вот мне и нужны были будущие сподвижники. Бояре. Кстати, я собирался давать боярское звание только воинам. Не торгашам или бывшим крестьянам, а только воинам.
– Хм? – я прочистил горло, сплюнул за борт и присел у пушки, заглянув в запальное отверстие и в дуло. – На мой взгляд, ничего страшного. Смотрите, что я предлагаю. Сейчас берёте инструмент штатного кузнеца, что мы купили у немцев в Твери, и наждаком счищаете весь нагар и обгоревший металл в запальном отверстии. После этого подбираете бронзовую конусообразную втулку, подравниваете наждаком на глазок, чтобы она плотно встала в запальном отверстии. Дырку во втулке нужного размера просверлите вручную, после чего просовываете тонкую веревочку через запальное отверстие, вытаскиваете через дуло, привязываете через дыру втулку и тащите обратно, чтобы втулка плотно встала в запальном отверстии.
– Но она встанет неплотно, как сильно верёвку ни тяни, вряд ли что получится, – ответил командир орудия, мгновенно сообразив, о чём я говорю. Не зря я лично отбирал их в артиллеристы, туповатые тут не приживутся. Нужны именно такие вот умницы.
– Это так, – подтвердил я. – Подтащите к запальному отверстию втулку, проверите, нормально ли она встает, если нет, вытащите и подровняете. Потом уже, когда она встанет на место, сунете в дуло крепкую палку и молотком забьёте втулку до предела. При первых двух выстрелах она уже встанет плотно. Вот и всё решение. А сейчас бегом за инструментом и пошлите кого-нибудь к кузнецу за бронзовыми втулками. Возьмите побольше, чтобы запас был. Деньги в судовой кассе у дежурного офицера возьмёте.
– Ясно, командир. Разрешите выполнять? – встал по стойке смирно старший артиллерист.
– Вольно, – улыбнулся я. – Действуйте. По окончании доложитесь, я проверю.
– Есть!
Одевшись в парадную одежду, я повесил на пояс сабли и по трапу ступил на доски причала. Вахтенный офицер ещё десять минут назад доложил, что требуемые повозки уже прибыли. Одна для меня, другая для охраны. Своё бы приобрести, но пока нет места, где содержать животину, смысла покупать коней и повозку не было. Тем более просто так повозки не продавались, делались только под заказ.
– Куда, боярин? – спросил местный возница, пока мои воины садились в другую повозку.
– На глазовскую ткацкую фабрику. Купил я её у него по прибытии, хочу осмотреть свои владения.
– О-о-о! – только и протянул возница.
Причина такой реакции стала понятна, когда мы выехали на окраину, подъехали к высокому забору и остановились у ворот, которые охранял мужик с мечом на поясе и кожаной сбруей. Высокие деревянные корпуса, что скрывал забор, ещё издалека привлекли моё внимание. Да и охрана давала понять, что производство прибыльное и дорогое.
Покинув повозку, я подошёл к калитке.
– К кому? – хмуро спросил охранник.
– К себе, – спокойно ответил я. – Ещё вчера купил у вашего бывшего хозяина фабрику и ещё три предприятия. Похоже, правдивы были слухи, что Глазов в Киев собирался переехать, распродавая имущество.
Непринужденно выданная информация достигла ушей охранника, заставив его поморщиться. Все знали о гибели посадника и воеводы.
– Я позову директора производства, – сообщил охранник и, пропустив нас во двор предприятия, поспешил ко входу.
«Ого, а Гриня, я смотрю, тут неплохо развернулся, даже ввёл производственные термины и наименование должностей! Причём давно, служащие фабрики к ним привыкнуть успели», – лениво подумал я.
Я со своими воинами направился следом, не собираясь задерживаться у ворот. У входа в крайний корпус нас поймал местный директор.
– Простите, вы кто? – вежливо поинтересовался он.
– Боярин Красновский, приёмный сын бывшего воеводы. Вчера вечером я купил у Глазова эту фабрику и ещё три производства. Вот решил проверить, что за покупки мне достались.
– Прошу прощения, боярин, но можно видеть бумаги?
– Можно, но чуть позже. Я не догадался их взять, они у меня на корабле. Сегодня не успею, объезжаю всё купленное, но завтра обязательно покажу.
– Но…
– Я не всё сказал, – холодно произнёс я. – Охрану фабрик возьмут на себя мои люди. Вот эти два воина, позже прибудут ещё люди. Если вы будете работать хорошо, то останетесь на своём месте, если нет – выкину за ворота. Теперь показывайте мне мои владения.
– Но так нельзя! Без бумаг я не имею права что-либо показывать вам! – возмутился директор и тут же согнулся от удара прикладом в живот. Мои воины не любили, когда игнорировались мои приказы. Охранник, что стоял рядом, даже не дёрнулся, когда на него наставили сразу две пищали, только сбледнул слегка с лица.
Два воина и директор направились со мной в ближайший производственный корпус, один воин, приглядывая за местным охранником, остался у ворот, а четвертый, воспользовавшись повозкой, поехал на пристань – требовалось привезти четверых воинов, чтобы взяли под охрану фабрику.
Когда мы зашли внутрь, я прислушался. Среди перестука деревянных станков были слышны голоса как мужские, так и женские. Судя по всему, шло обсуждение смерти бывшего хозяина. Поглядев, как идёт производство тканей, я довольно улыбнулся, подмигнул ближайшей женщине и, осмотревшись, направился к группке людей. Главенствовал там парень лет тридцати. Судя по виду, местный начальник.
– Кто таков? – спросил я его.
Многие работники, заметив чужих, с интересом осмотрели нас. Что мне понравилось, производство не затихало ни на минуту, а вот во втором цехе-корпусе было тихо, это я ещё во дворе определил, хотя голоса я слышал и там.
– Артемий Вольский. Старший цеха, – спокойно ответил мужчина.
– Почему цех работает?
– Нам платят за работу. Нет работы – нет денег. Только не все это понимают, – стрельнув глазами в сторону директора, ответил парень.
– Это хорошо, что ты это понимаешь. Я вчера купил эту фабрику у боярина Глазова, видоком был боярин Дмитрий Борецкий, посадник. С той минуты фабрика принадлежит мне. Значит, такой мой приказ. С этой минуты я назначаю тебя, Артемий Вольский, директором фабрики, мне понравились твои слова. Прошлого директора я увольняю. Значит, так: четверо воинов охраняют фабрику, она должна продолжать работу. А ты, Артемий, приготовь все документы по фабрике, техдокументы по производству и по сбыту и доставишь их мне на пристань купца Черемухина, там стоит мой ушкуй «Беда». Там я живу, пока не купил дом в городе. Жаль, не догадался взять его у Глазова, а то он, похоже, захотел переехать в Киев. Значит, жду тебя вечером. Всё понял?
– Да, боярин, – поклонился Артемий.
– Этого гоните в шею вместе с охранником, – повернулся я к бойцам, подбородком указав на бывшего директора.
Не обращая внимания на вопли, я прошёлся по цеху, поглядывая на станки и прикидывая, как их демонтировать. Похоже, один корабль придётся полностью пустить на перевозку станков фабрики.
Ведь для чего я «скупал» производства и буду скупать ценных специалистов? На Новой Земле всё это будет нужно, ладно несколько сотен крестьян в деревушки, но для города-столицы княжества нужны производства и горожане, вот я и делал задел на будущее. Откуда брать материал для производств, решу позже, там видно будет.
После осмотра фабрики и всех её зданий я довольно кивнул, заглянул по пути на склад готовой продукции и направился к воротам, которые взяли под охрану прибывшие бойцы. Уровень работы фабрики поражал, как и прикидки тех сил, что вложил в производство Глазов. Ведь как в это время работали с тканями? В эти времена не было ткацких фабрик нигде в мире. Красильщики или купцы скупали по деревням домотканое полотно – шерстяное, лён, дерюгу из крапивы или конопли – и свозили к месту дальнейшей обработки. Так что фабрика Глазова – новаторское решение для местных, и похоже, за неё будет изрядная борьба. Посмотрим, кто кого.
Дальше наш путь лежал на стекольную фабрику. Не знаю, каких сил стоило Грине устроить это производство, но я искренне впечатлился. С этим производством тот же случай, как и с ткацкой фабрикой. Всё стекло на Руси привозное. Не было в это время подобного, так что несмотря на все Гринины выходки, по деловой части я его искренне зауважал.
Правда, фабрикой этот сарай с несколькими горнами и специалистами назвать было сложно – так, небольшое производство. Тут тоже рейдерский захват прошёл без проблем. Оставив двух бойцов, я направился по следующему адресу, свечному заводику. Только тут я опоздал, во дворе уже суетились служивые людишки, описывая имущество. Чтобы не терять время на бодания – их нахрапом без бумаг не возьмёшь, а там, где я побывал, попробуй через моих людей прорваться – поехал по следующему адресу, только находился он за чертой города. Одним словом, ехал я на лесопилку.
Мои надежды сбылись. Водяное колесо и обычная дисковая пила. Правда, всё это не работало, рабочие сидели и ожидали, что будет в связи со смертью хозяина. Объяснив им ситуацию, оставил двух воинов для охраны и быстро направился обратно на «Беду». Нужно было прикрыть тылы. Когда я собирал бумаги Глазова, то прихватил несколько чистых листов с его личной эмблемой на верху листа. Только они лежали в мешке на постоялом дворе под охраной моих людей-лазутчиков. Поэтому пропустив попавшихся на выезде из города служивых людишек, усмехнулся – опоздали, голубчики – и, заехав по пути на нужный постоялый двор (не до конспирации, торопиться надо), направился на ушкуй. Бумаги подвезут через полчаса, поэтому я поспешил готовить писчие принадлежности и почитать бумаги купли-продажи посадника, чтобы воспроизвести похожие на них фальшивки.
На пристани, кутаясь в одеяла, сидела семья. В старшем мужчине я опознал аптекаря. Отмахнувшись от всех, велел дежурному поставить семью на довольствие, перенеся нашу беседу на более позднее время, отмахнулся также от лазутчиков. Не время. Я даже Семёна не принял, хотя он подпрыгивал от переизбытка информации. Ничего, через час займусь и ими, главное – закончить с более важными делами. А производства, якобы мной купленные, того точно стоили.
Правда, у меня могут быть проблемы с легализацией. С этим мне могли бы помочь почивший Михалыч или, на крайний случай, его семья, но чего нет, того нет. Так что я в подвешенном состоянии. А что тут делали с самозванцами, присваивающими себе дворянское звание, я знал. Казнили их. Поэтому и надо было продержаться и свалить отсюда к чертям собачьим, а лучше легализоваться по-настоящему, вот я первые шаги и делал. Ничего, что-нибудь придумаем. Хм, у меня даже есть кое-какие планы на этот счёт, по первым прикидкам должно выгореть. Нужно будет чуть позже обмозговать это дело.
Только одному я был вынужден дать три минуты, так как это дело не терпело отлагательств – это вернувшемуся от семьи Корнилову. Мы вчера договорились с мастером, что делал пищали, и златокузнецом, хоть и немного припозднились, но обязательство нужно исполнять. Вот Корнилов, получив мешочки с серебром и немного золотом, и направился с двумя воинами к оружейнику, от него на наёмный склад, чтобы нанять пару телег для перевозки пищалей к златокузнецу на переделку и на склад. Его я и назначил ответственным за все операции, выделив в помощь и охрану трёх воинов. Больше просто нет, все оставшиеся на охране предприятий и обоих кораблей. Проводив Корнилова, я залез в тайник и стал более детально изучать бумаги посадника.
Следующие полтора часа мне никто не мешал. Вернувшийся от Красновских Немцов пристально смотрел за этим. Когда я полностью осознал местное правописание при составлении нужных договоров купли-продажи (бывало, и на бересте всё оформлялось, бумага дорога была), прибыли лазутчики с рыбой и бумагами Дашко в одном из мешков.
Рыба пошла коку, а нужный мешок незаметно смогли пронести мне в каюту. Всё-таки народу было на пристани немало, тем более количество увеличилось. Приходили незнакомые мне люди. Двое точно приказчики, судя по виду и тому, как с ними обращался младший лазутчик Артем.
За сорок минут я накидал на трёх листах с гербом Глазова-Дашко договора. Сравнил с уже имеющими и довольно кивнул. Один в один рука Грини, даже закорючка посадника была полностью скопирована. Сумму я ставил по примерным прикидкам, чуть завышая.
Убрал все бумаги посадника и воеводы в тайник, фальшивки к ценным бумагам в один из сундуков и, после плотного обеда, вернее даже уже полдника, велел вызывать ко мне по одному всех собравшихся на пристани.
Первым прошёл Немцов как старший на палубе.
– Докладывай, – велел я ему.
– Смог я обговорить с боярыней. Продаёт она тебе людей, ужо послала человека купить холопов у разорившихся бояр на московских землях. Там неурожай был, голодно. Ещё просит личной встречи.
– Зачем?
– Сказала, продаст людишек тебе лично.
– Ладно… если так надо, замараюсь, схожу к ней. Назначь встречу на вечер… Нет, сегодня не успею, завтра к обеду я буду у неё.
– Хорошо, я отправлю гонца.
– Это всё?
– Да.
– Зови Семёна. После него лазутчиков, и под конец аптекаря.
– Хорошо, князь.
– Кстати, задержись на минутку, – попросил я Федора, когда он уже встал и подошёл к двери. Вернувшись к столу, он сел на место и вопросительно посмотрел на меня. – Как ты понимаешь, я липовый боярин, да и звания мне этого мало. С этой минуты, если кто будет спрашивать, я – Артур Кириллович Александров, князь государства Российского, что находится за океаном на царских землях. Поди проверь. Если кто будет интересоваться, почему представлялся боярином Красновским, так пусть отвечают, что Кузьма Михайлович стал мне приёмным отцом, я не мог ему отказать. Это всё ты должен пояснить команде и воинам. С лазутчиками я сам поговорю. Слухи обо мне уже должны пойти в городе, но нужно дать им правильное направление. Вот они и пояснят любопытным новгородцам, что я младший сын царя российского, ненаследный. Попал на корабле в бурю, чуть не утонул, но спасся, цепляясь за обломки. Попал в плен сперва к англичанам, бежал, потом попался к крымчакам, бежал и оттуда. Сейчас скупаю корабли и людишек, чтобы вернуться на родину. Как тебе?
Федор задумчиво постукивал пальцами по столешнице.
– Хорошая идея, князь. Так тебе действительно можно говорить с боярами и князьями как с равными. Да и видно, что ты высокородный, умеешь повелевать и держать себя. Так могут только боярское и княжеское сословия. Проверить они действительно не смогут, но вот вопросов зададут множество, особо когда на вече соберут и тебя позовут. Откуда это государство взялось и другое. Даже почему имя у тебя, как у нас.
– Сейчас им не до этого. Делят освободившиеся места. А когда вспомнят обо мне, я уже буду крепко стоять на ногах.
– Если тебя не признают, то ни дом, ни усадьбы ты не купишь. Не сможешь.
– Да это и так понятно. Много у вас тут законов. Вон, даже производства иметь боярину невместно. Как только Глазов с посадником эти неофициальные законы обошли? Наплевали на них, что ли?
– Наверное, – пожал плечами Федор.
– Ладно, давай зови Семена. Разберусь с делами, и будем встречать Шереметьева. Ужин в корчме заказали?
– Всё самое лучшее.
– Вот и хорошо. Ступай.
Буквально сразу после Немцова в каюту прорвался Семён и затараторил от входа, но я жестом заставил его замолчать и усадил на стул.
– Успокоился? Теперь вдумчиво и подробно рассказывай, как у тебя день прошёл, есть ли новости?
– Есть, князь! – кивнул сияющий как новенький пятак Семен, доставая из-за пазухи помятый лист пергамента.
Взяв лист, я расправил его и стал вчитываться в каракули.
– Написано неплохо. Но явно второпях, не всё могу разобрать. Давай, ты мне всё своими словами расскажешь, что и как. Начни с усадеб, есть что в продаже?
– Да! – звонко воскликнул Семен и даже завозился на стуле от нетерпения. – Боярин Трофимов уезжает на земли московского царя и продает всё имущество, земли тоже. Правда, их у него немного, три деревеньки да усадебка, но она находится у берега Волхова, и пристань есть. Ещё у боярина был дом в Новгороде, но он его уже продал.
– Отличная новость. Боярин сейчас в усадьбе?
– Я говорил с его холопом, он сказал, что да. У боярина насад и ушкуй, вещи грузят. Потом они вернутся сюда.
– Хорошо. Завтра после встречи с Красновскими и решения дальнейшей судьбы своих людей отправимся на малом ушкуе к усадьбе. Поговорим с боярином и на земли посмотрим. Там, если что, и купим. Возьмем видоком кого-нибудь из соседей. Давай дальше, есть ещё что?
– Из производств ничего в продаже нет, хотя сейчас до драк доходит, борются за имущество воеводы. Родственников-то у него нет. Это всё.
– Новости ты отличные принёс. Вот тебе деньги за работу, купишь лакомства. Молодец, – протянул я несколько медных монет Семену. Тот таких огромных для него деньжищ не то что в руках не держал, не видел никогда. Поблагодарив, он забрал монеты и выбежал из каюты.
Следующим зашёл старший лазутчик Андрей Мельников.
– Докладывай, – велел я ему.
– Корабль принадлежит франкским немцам, не аглицким, – сообщил он мне первую весть.
– О как?! – оторвался я от бумаг, записывая доклад Андрея. За Семёном я уже записал, ведя свой дневник. – Те самые франки, которые не французы? Интересная информация… Давай дальше.
После доклада лазутчика стало ясно, что корабль называется «Святая Луиза». Пришёл он в Новгород с грузом мануфактуры, слитков хорошего железа и бижутерии. Капитан, он же владелец и купец Антуан Ревьер, торговец в третьем поколении. Это его третий приход в Новгород и, как всегда, прибыльный. На корабле тридцать шесть человек команды, сам корабль чуть больше «Беды», но имеет всего одну вертлюжную пушку. Продавать корабль, а уж тем более пушку Ревьер не собирался. Насчёт продажи корабля к нему уже обращались. Про пушку и так понятно.
– Ясно, – записав информацию, сказал я. – Что по купцу Шереметьеву?
– Много долгов, князь, сейчас многое распродает. Есть два морских насада. Пока не продал. Имеет две лавки в Новгороде, два кабака и корчму с постоялым двором. Дом двухэтажный. Продаёт лавку и кабак с насадами. Думаю, не хватит.
Под конец нашей беседы я снова уловил несоответствие внешнего вида лазутчика и его доклада. Слишком правильная речь. Такое пристало воину, но никак не сиволапому крестьянину, что мы наняли в землях Красновских.
Задумчиво посмотрев на него, я спросил прямо:
– Речь у тебя слишком правильная. Кто таков на самом деле?
Несколько секунд Мельников пристально смотрел на меня, потом опустил взгляд и ответил:
– Был личным слугой князя Земельского. Когда он попал в опалу к царю, бежал в земли Новгорода. Меня искали, сильно искали. Слишком много я знаю о делишках князя и царя, вот и пришлось прятаться под видом крестьянина. Настоящее моё имя Сергей Новодворский, из служивых.
– Понятно, – откинулся я на спинку стула. – Мне сразу бросилось в глаза несоответствие твоего вида и дел… Михайлов был в курсе? В подобное совпадение я не верю.
– Да, он знает, кто я. В молодости он у меня отроком начинал. Я его учил меч держать и таиться в засаде, когда воином был, потом он в Новгород к родственникам переехал. У него меня тоже искали.
– За что искали, спрашивать не буду. Захочешь – сам расскажешь. Ты мне ответь на один вопрос: тебе можно верить?
– Да, князь. Я клянусь тебе в верности. Я умею только служить, крестьянская жизнь не для меня, было время понять это.
– Хорошо. Будешь у меня на контроле. Остаешься пока на прежней должности. Значит, слушай сюда. Берёшь Артема, и идёте на базар, тот до вечера работает, как ты знаешь. Там обо мне ходят слухи, правдивые и нет. Нужно взять роспуск слухов в свои руки. Кликни Артема, объясню вам обоим… Значит, слушайте вот что. Два года назад из приморского города Санкт-Петербург государства Российского вышел в море большой торговый корабль с младшим сыном царя на борту…
Говорил я с подробностями, лазутчики слушали со всем вниманием, запоминая, что я говорю. Сегодня же им нужно будет всё это рассказывать в кабаках и в торговых рядах. Мне нужно было главное – чтобы эти слухи дошли до именитых людей города и те к ним прислушались. Поверят или нет – это их проблемы, но я собирался играть именно от этого.
Наконец я закончил, немного погонял вопросами, проверяя, как запомнили, после чего, выдав денег, велел переодеться в одежды моей команды и приказал Артему задержаться.
Сергей вышел, а я велел младшему лазутчику докладывать, кого он привёл.
– Личные люди воеводы Глазова. Тот погиб в огне, вот они и ищут работу.
– О как? Быстро, – снова откинулся я на спинку стула и с некоторой растерянностью провёл пальцами по вихрам, но быстро вернулся к реальности и приказал: – Отправляйся со старшим в город, у вас есть задание, а ко мне позови приказчиков.
Когда Артём вышел, послышались голоса, и после стука в каюту вошли двое мужчин. Один лет тридцати, с шальными глазами, он у меня сразу вызвал антипатию, и моложе, лет двадцати двух – двадцати трёх.
– Кто такие будете?
Оба сорвали шапки с голов и, держа их в руках, представились. Первым начал старший:
