bannerbannerbanner
полная версияЧеловек, остановивший Солнце

Владимир Петрович Бровко
Человек, остановивший Солнце

Полная версия

И вот тут камнем преткновения между Бруно и для Католической церкви послужило не само учение Николая Коперника, включая его предшественников, а философские выводы, сделанные из астрономической теории поляка!

И ради исторической справедливости надо отметить что не вернись Бруно в Италию то он бы скорее всего и умер своей смертью, ибо этот пылкий доминиканец из Неаполя грубо говоря «разбаловался» когда преподавал философию в Париже и Лондоне, где наслаждался покровительством свободомыслящей королевы Елизаветы.

Ничем особым Бруно не выделялся и особенно римскую инквизицию не тревожил те времена у нее были противники и по серьёзнее. Взять хотя бы того же Мартина Лютера!

А что Д. Бруно – так посредственный ученый и никчемный поэт, бездарный подражатель лирики Петрарки. Героем его сделали искусственно, благодаря мученичеству. Философия Бруно – смесь поэтической фантазии и удивительного кругозора, сложившегося под влиянием великих астрономических открытий Нового времени.

Поклонник герметической магии и еврейской каббалы, ренессансного мистицизма и библейского опыта, Бруно привнес в христианство псевдодионисийский элемент.

К Иисусу он стремился присовокупить идеалы итальянских гуманистов Фичино и Пико делла Мирандолла. Пифагора и Дионисия он противопоставлял Аристотелю и теологам от схоластики.

Нам нет нужды ни восхвалять Джордано Бруно, ни тем более ругать его. Он оказался частично в чем-то прав, хотя и во многом ошибался.

Но на его примере Мировая История в очередной раз посмеялась над человеческой "мудростью", поставив выше нее человеческую дурь

«Хитрому» итальянцу Галилею (1564–1642), который решил продолжить исследования, начатые Коперником, хватило ума предварительно заручиться поддержкой папы римского.

Причем все началось с безобидного дела, не предвещавшего никаких научных открытий и изобретений!

Ему было поручено создать приспособление для расчета траектории снарядов, выпущенных из артиллерийских орудий. Но забросив это поручение Галилей при помощи шпионов за деньки Римского папы раздобыл увеличительные стекла, созданные голландцами.

Затем он сделал важнейшее изобретение! Он собрал из них устройство, позволяющее наблюдать звездами, – т.е. по сути изобрел первый телескоп.

И тут началось!

При помощи этого телескопа Галилей наблюдал пятна на Солнце, Сатурн, Венеру, Млечный путь. Эти его исследования в конце концов вызвали раздражение в окружении папы римского, и Галилея судили.

Его открытия были признаны сначала ложью, а позже иллюзией, созданной при помощи увеличительных стекол.

Галилей на коленях публично признал, что заблуждался (ему приписывают знаменитую фразу «И все-таки она вертится!»).

Шли годы, и правота Галилея становилась очевидной многим. Нельзя, однако, сказать, что церковь никак не реагировала на это.

В 1820 году «дело Галилея» было вновь извлечено на свет. Тогда вниманию католических теологов были представлены «Лекции по астрономии», написанные каноником Джузеппе Сеттеле, придерживавшимся гелиоцентрической системы.

Но даже в то время вопрос о допустимости публикации этой книги дискутировался в Священной канцелярии целых три года. Наконец, издание лекций разрешил лично папа Пий VII.

Так Святой престол дал понять, что признание факта вращения Земли вокруг Солнца больше не подрывает церковных доктрин. Впрочем, ни о какой реабилитации Галилея тогда не могло быть и речи.

Голоса о необходимости восстановить историческую справедливость прозвучали на II Ватиканском соборе (1962—1965). Радикально настроенные иерархи взывали к разуму своих коллег в надежде, что они поймут всю противоестественность ситуации.

Никем не отменённый приговор по «делу Галилея», говоря откровенно, компрометировал церковь…и Ватикан в глазах научного мира и всей интеллигенции.

Стремясь к обновлению церкви, радикалы требовали официальной реабилитации великого учёного. Но понадобилось избрание Кароля Войтылы на папский престол, чтобы решение этой проблемы перешло в практическую плоскость.

10 ноября 1979 года на сессии Папской академии наук, посвященной 100¬летию со дня рождения Альберта Эйнштейна, Иоанн Павел II вспомнил Галилея и выступил с сенсационным заявлением:

«Я предлагаю, чтобы теологи, учёные и историки в духе искреннего сотрудничества подвергли углубленному анализу дело Галилея и беспристрастно признали ошибки, кто бы их ни совершил».

Таким образом, папа решил «устранить недоверие, которое это дело всё ещё порождает во многих душах, противопоставляя его плодотворному согласию между наукой и верой, между церковью и миром».

Иными словам, закрытие «дела Галилея» должно было показать всему миру, что противоречия между наукой и религией не существует.

В июле 1981 года в Ватикане была создана специальная комиссия, которую возглавил председатель Папских советов по культуре и диалогу с неверующими кардинал Поль Пупар.

Через три года секретный архив Святого престола впервые «рассекретил» часть документов, относящихся к суду над Галилеем. Они, кстати, свидетельствовали о том, что ученый роковым образом ошибся, когда в «Диалоге» под именем Простак фигурировал папа Урбан VIII.

Следующий важный шаг был сделан Иоанном Павлом II в сентябре 1989 года, когда он приезжал в Пизу, на родину Галилея. Но точка в этой затянувшейся истории была поставлена лишь на сессии Папской академии наук.

Случилось это как раз в год 350¬летия со дня смерти великого итальянца (1992). Вот слова, сказанные на сессии кардиналом Пупаром:

«Осудив Галилея, Священная канцелярия действовала искренне, опасаясь, что признание революции Коперника сулит угрозу католической традиции. Но то была ошибка, и необходимо ее честно признать.

Сегодня мы знаем, что Галилей был прав, отстаивая теорию Коперника, хотя дискуссия по поводу приведенных им аргументов продолжается и в наши дни».

Итак, католическая церковь признала правоту давно вынесенного историей приговора. Но если отвлечься от самого факта «посмертной реабилитации» и обратиться к аргументам Ватикана, то можно сделать ряд интересных наблюдений. Поль Пупар не без оснований ссылается на необходимость защиты «католической традиции».

Ведь галилеевские «Диалоги» появились именно в то время, когда основы католической церкви подтачивала идеология протестантизма, переживавшего подъем Реформации. Посему ревнители чистоты веры «не могли поступиться принципами» и догмами, которые в их понимании были неразрывно связаны со Священным писанием.

Примечательно, что кардинал Пупар сделал акцент на «искренности» заблуждений инквизитора Беллармино и одновременно поставил под сомнение аргументы Галилея с точки зрения последних достижений научной мысли. Такая позиция получила своё логическое завершение в речи самого понтифика.

Иоанн Павел II напомнил, что во времена Галилея невозможно было представить себе, например, что мир выходит далеко за пределы Солнечной системы и в нём действуют законы совершенно иного порядка. При этом папа сослался на открытия Эйнштейна. Естественно, всё это не имеет отношения к вопросу о верности позиции, занятой Галилеем, отметил понтифик.

Это означает другое: зачастую, помимо двух пристрастных и противоположных взглядов, существует третий – более широкий, включающий в себя оба этих взгляда и даже превосходящий их.

Какой же главный вывод делает глава римско-католической церкви?

««Между наукой и верой не существует противоречия», – сказал он.

– «Дело Галилея» долгое время служило символом отказа церкви от научного прогресса и даже её догматического обскурантизма, противоположного свободному поиску истины.

Этот миф заставил многих учёных искренне поверить в то, что дух науки и её исследовательская этика несовместимы с христианской верой.

Такое болезненное недоразумение толковалось как свидетельство противопоставления науки и веры. Разъяснения, сделанные в результате недавних исторических исследований, позволяют утверждать, что это болезненное недоразумение отныне ушло в прошлое».

Для признания своей ошибки церкви потребовалось 359 лет, 4 месяца и 9 дней.

«Столько времени! Поразительно! —воскликнула известный итальянский астроном Маргерита Хак.

– Но ещё более скандально и нелепо выглядит то, что комиссии Ватикана для вынесения вердикта потребовалось целых 13 лет!

Веками научная истина торжествовала в конце концов и без разрешения церкви…» Что ж, похоже, в отношениях между наукой и верой до идиллии ещё далековато.

Еще раньше Ватикан признал свою неправоту в отрицании правильной теории Коперника в 1993 году, когда папой римским был Иоанн Павел II – земляк Коперника, поляк Кароль Войтыла. Многовато, конечно, времени прошло, но лучше поздно, чем никогда.

Но за Римской католической церковью остался один существенный и неоплаченный пред историей долг!

До сих пор не был посмертно реабилитирован Джордано Бруно.

Хотя в самой Италии государстве врасти и признали неправоту суда инквизиции.

И вот как развивались эти события!

По решению светского суда 17 февраля 1600 года Бруно предали сожжению в Риме на площади Цветов (итал. Campo dei Fiori).

Палачи привели Бруно на место казни с кляпом во рту, привязали к столбу, что находился в центре костра, железной цепью и перетянули мокрой верёвкой, которая под действием огня стягивалась и врезалась в тело.

Последними словами Бруно были: «Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай».

Все произведения Джордано Бруно были занесены в 1603 году в католический Индекс запрещённых книг и были в нём до его последнего издания 1948 года.

Рейтинг@Mail.ru