Владимир Петрович Абаев
Хроники города М. Сборник рассказов
Социальный лифт
Сантехник Розочкин порылся в портфеле, достал кошелёк и со вздохом вытряхнул его содержимое на стол. «Пятьсот двадцать семь рублей, не считая мелочи… Хватит на пачку гречки, кефир и сосиски. Сахар-чай дома есть. Два дня продержусь, на третий придется искать заказы…»
С заказами у Розочкина в последнее время не ладилось. На районе открылось несколько фирм коммунальных услуг, которые буквально засыпали всех жителей своей рекламой.
Розочкин ещё раз вздохнул и усталыми шагами направился к двери. На пороге стоял его школьный приятель Боря – довольно-таки известный ведущий и шоумен.
Визит Бори не удивил Розочкина. Боря жил неподалёку и часто захаживал к приятелю. Удивила внешность Бори: дорогой Борин костюм был испачкан в грязи, пуговицы оборваны, на колене зияла дыра. Ухо и верхняя губа Бори были раздуты.
– Выручай, Розочкин. Мне сегодня нужно вести день рождения у Дубчинского, а со мной видишь, что произошло. Избили. Двое парней буквально десять минут назад, возле магазина. Поедешь вместо меня и проведёшь вечер!
– Как же так! Да у меня и костюма то нет. Да и я не ведущий.
– Ничего, костюм мой возьмёшь другой. Вести вообще не сложно. Там программа есть. Я всё расскажу. Главное, заплачу тебе пятнадцать тысяч!
Розочкин быстро сосчитал пачки сосисок и упаковки гречки. На эти деньги можно было прожить почти месяц. Отказывать Боре в помощи тоже было не удобно.
– А давай, – согласился Розочкин. – Сейчас быстро побреюсь и готов выходить.
До начала мероприятия оставалось семь минут. Мила, ассистент Бори, была в курсе всего. Она сунула в руки Розочкина листок бумаги и быстро затараторила:
– Тут ничего сложного. Это день рождения Михаила Дубчинского, запомни – Дубчинского. Выходишь на сцену, там микрофон. Всех приветствуешь, благодаришь Михаила. Объявляешь о начале праздника и концерта. На листочке имена исполнителей. Объявляешь первого, он выходит – исполняет песню. Ты в это время отходишь в сторонку, к кулисам. Когда песня закончится, выходишь к микрофону и объявляешь следующего. И так далее. И поменьше отсебятины – ты же в первый раз на сцене. Я, если что, тут рядом буду помогать-подсказывать.
– Спасибо, я все понял, думаю, справлюсь, – Розочкин взял листок и решительно направился к микрофону.
– Уважаемые дамы и господа! Спасибо всем, кто пришёл. Сегодня мы празднуем день рождения Михаила Дубчинского, нашего благодетеля и кормильца, который всех позвал и всё оплатил, – сидящий в первом ряду огромного зала Дубчинский посмотрел по сторонам и довольно улыбнулся. – У нас будет щедрый банкет и разные звёздные музыкальные исполнители, которые мечтают поздравить Михаила. Я объявляю первый номер и желаю вам приятного вечера! Первый номер – Николай Басков!
– Подожди, Басков пока еще в туалете, – шепнула стоящая рядом Мила, – объявляй сразу второй.
– Извините, дамы и господа, у Баскова небольшой засор в стояке, подробнее сказать не могу. Сейчас перед вами выступит группа Жасмин! – взрыв смеха в зале. Вышедшая к этому времени на сцену Жасмин тоже улыбнулась и спела довольно-таки неплохую песню.
– Хм… а Николая все ещё нет, похоже ему нужен сантехник…
– Объявляй Киркорова, – шепнула Мила.
Когда Киркоров вышел на сцену, Розочкин всплеснул руками и восхищенно ахнул:
– Похоже, Филипп поставил себе новые фитинги и подтянул арматуру, – разошедшийся не на шутку Розочкин потянулся к Киркорову чтобы ущипнуть за живот, но его вовремя остановила Мила.
Зал в очередной раз взорвался хохотом, а погрустневшего Филиппа спасла фонограмма.
В перерыве к Розочкину подошёл помощник Дубчинского Пресмыкин:
– Михаилу Евгеньевичу очень понравились ваши шутки. После концерта подойдите, пожалуйста, к нашему столику.
После перерыва Розочкин опять появился на сцене:
– А сейчас к нам выйдет очень милый человек. Их два, таких милых, но выйдет один – Валерий Меладзе. Минуточку… Валерий прочищает трубы. – зал опять хохотнул, но Розочкин предупреждающе поднял руку. – Не в том смысле, в котором вы подумали, а просто откашливается.
– А зачем откашливаться, он все равно под фанеру поёт! – крикнул из первого ряда Дубчинский.
– Валерий, вы же на нас не обижаетесь? – участливо спросил Розочкин. – Вы же такой милый!
– На Михаила Евгеньевича я обижаться не могу, – вдохновенно сказал Меладзе, получив микрофон. – Я могу им только восхищаться!
Зал снова зашёлся в хохоте, а Дубчинский так вообще чуть не вывалился из кресла. Набившая всем оскомину «Цыганка Сэра» была встречена благосклонно.
Когда вечер подходил к концу и начинали расходиться первые гости, Розочкин, немного смущаясь, подошёл к столику Дубчинского:
– Спасибо, что пригласили вести вечер, Михаил Евгеньевич.
– Ну что вы, это вам спасибо. Я давно так не смеялся. После скучного Бориса, вы – новая струя. Главное, чтобы кран не протекал, хе-хе… Я хочу, чтобы все мои мероприятия отныне вели только вы. И друзьям своим я вас тоже посоветую.
Вот так буквально за один вечер, Розочкин узнал, что такое социальный лифт. Из сантехника превратился в шоумэна. Главное – нажать нужную кнопку.
А у Бори тоже все в порядке. Все по-прежнему. Его часто можно увидеть в тех же рваных штанах и с разбитой губой. Жаль только, что пить начал.
Август 2022 г.
Бомба
Проводник ходил по вагону и уже не в первый раз спрашивал пассажиров, кто оставил чемодан возле гардероба. Пассажиры молчали, в голосе проводника чувствовалось всё больше тревоги, и эта тревога постепенно передалась сидящему как раз напротив гардероба повару кондитерского цеха фабрики имени Крупской Володе Синичкину.
В прошлом году на фабрике тоже был найден бесхозный чемодан. Начальник цеха вызывал полицию, и Володя прекрасно помнил, как приезжали серьёзные люди с какими-то приборами и с собакой, и сразу потребовали освободить помещение. А потом Володя видел только как чемодан вынесли у увезли.
«А вдруг в чемодане бомба? – сперва как-бы пошутил сам с собой Володя, но тут же не на шутку испугался. – Ну, а вдруг?»
«Если бы там просто вещи чьи-то были, то хозяин бы нашёлся уже. Не бывает такого чтобы вещи сами по себе без хозяина ездили. А если хозяина нет, значит кто-то зашёл в вагон перед посадкой, оставил чемодан и потом вышел… А зачем так делать? Только если бомба. А он, Володя, как раз напротив этой бомбы сидит».
Володя беспокойно пошевелился в кресле и представил, как расстроятся родители, когда узнают о его смерти. Может быть, даже не переживут…
В это время, не найдя хозяина чемодана, проводник вышел из вагона.
«Куда же он? Бомба же на месте осталась. В любую секунду может взорваться», – Володя хотел было перейти в другой вагон, но подумал о десятках людей, которые останутся в этом и кинулся за проводником.
Проводник стоял у бойлера в соседнем вагоне и наливал воду в термос.
– Нашли владельца чемодана? – спросил Володя.
– Нет, не нашли пока.
– А вдруг, в чемодане бомба? Надо же что-то делать. Давайте вызовем полицию.
– Мы уже сообщили начальнику поезда и без его распоряжения делать ничего не будем. Сейчас Бологое будет. Как раз полиция может зайти. Мы предпринимаем все необходимые меры. Пожалуйста, не беспокойтесь и возвращайтесь на своё место.
Володя вернулся на своё место, но в Бологое, вопреки его ожиданиям, в вагон никто не зашёл.
На этот раз проводник был в буфете.
– Чемодан все ещё на месте. Давайте вызовем полицию на ближайшей станции.
– Следующая остановка Санкт Петербург, на других станциях останавливаться никто не будет. Это «Сапсан». Вернитесь, пожалуйста, на своё место! – уже с нажимом ответил проводник.
Вконец растревоженный Володя пошёл обратно.
«Но это же неправильно. Пока мы доедем до Санкт-Петербурга, все что угодно может случиться. В любую секунду может сработать таймер. – Володя представил, как внутри чемодана тикает маленький будильник и отсчитывает для пассажиров оставшиеся минуты жизни. – Нужно прямо сейчас любой ценой избавиться от бомбы и сделать это самому. Лучше всего выкинуть ее из поезда. Решено!»
Володя схватил злосчастный чемодан и бросился в тамбур к хвостовому вагону «Сапсана». Около рычага открывания дверей была надпись: «Выключают блокировку дверей только в случае крайней необходимости». Необходимость была крайняя.
Не раздумывая, Синичкин потянул рычаг, открыл дверь и сильным толчком выбросил чемодан на железнодорожную насыпь. Теперь, если чемодан взорвется, он сможет повредить только железнодорожное полотно.
«То-то расстроятся террористы, когда узнают, что их план не сработал и никто не пострадал». А ему, Володе, может, даже награду дадут, за сообразительность. Хотя он сам не будет никому рассказывать. Он же не для награды это сделал.
Володя вздохнул с чувством облегчения и тут же решил, что маленькую награду он все же выпишет себе сам – сходит в вагон-буфет и закажет себе кофе с пирожным.
Всю оставшуюся часть пути Володя пребывал в прекрасном настроении. Смотрел в окно, удивлялся, какая же красивая вокруг природа, а он раньше не замечал, и улыбался каким-то одному ему известным мыслям.
А в Санкт-Петербурге пассажиры узнали, что у толстого священника РПЦ, ехавшего на 16 месте, пропал чемодан.
Отец Дионисий уснул сразу на выезде из Москвы. И о бесхозном чемодане и бомбе ничего не знал. А если бы знал, то рассказал бы проводнику и Володе, что это его чемодан, и что никакой бомбы в чемодане нет. А есть там только подрясник с епитрахилью, смена белья, псалтырь, да новое медное кадило. Ещё, конечно, жареная курочка, бережно завернутая матушкой в дорогу.
Священник вежливо, но настойчиво разговаривал с проводником и его бас был хорошо слышен по всему вагону:
– Будьте добры, найдите чемодан.
– Серый на колёсиках. Он стоял возле гардероба.
– А если не знаете, и, может, кто из пассажиров взял, то сообщите полиции, чтобы досмотрели пассажиров при входе в вокзал.
Подошедший к ним Володя набрал в легкие воздуха:
– Извините, это я выбросил ваш чемодан. Проводник искал хозяина чемодана, но не нашёл. И я подумал, что чемодан бесхозный. А в бесхозном может быть бомба. Я просил вызвать полицию, но полиция не приехала. Поэтому, я открыл дверь в тамбуре и выбросил чемодан, чтобы спасти пассажиров.