Владимир Николаевич Положенцев
Остров-призрак
«Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления». М.Е. Салтыков-Щедрин.
По мотивам выступлений депутатов Государственной думы Российской империи III-IV созывов. Россия 100 лет назад и сегодня.
Очнулся Феликс от того, что по носу кто-то полз. Раздавил пальцами мелкую, твердую букашку. Она треснула с хрустом. В пальцах осталось склизкое. От омерзения встряхнул рукой, наконец, открыл глаза. Голова гудела как от подключенных проводов, болела у основания черепа.
Феликс Бабочкин лежал на почти белом песке, рядом с сине-лазуревым тихим заливом, под нависающими над ним, зелеными как на компьютерной картинке, кокосовыми пальмами. На одной из них он разглядел большого сине-коричневого краба, который орудовал под орехом толстой, будто боксерская перчатка, клешней. Странно, подумал Феликс, где-то читал, что пальмовые воры, так, кажется, их называют в энциклопедии, собирают кокосы исключительно на земле, а не лазают по деревьям. Что ж, еще одно подтверждение, что ученым натуралистам верить безоговорочно не стоит. Вон, ползает, как альпинист. Может, конечно, это какой-то особенный краб.
Через секунду орех, размером с гандбольный мяч, упал в воду, медленно поплыл по течению залива мимо корней мангровых деревьев, плотно обступавших пальмы. За ними, чуть на возвышении, буйствовали геликонии с красными цветами-фонариками и листьями, похожими на банановые.
Краб принялся подрезать другой кокос. Феликс ухмыльнулся: упертый малый, а ума не хватает понять, что и следующий орех так же от него уплывет, поэтому срезать с пальмы над заливом бессмысленно. Позже он поймет, что напрасно усмехался над членистоногим оригиналом. А тогда он подумал, что крабовый деликатес ему кого-то напоминает. Вдруг молнией сверкнуло в голове: конечно, вылитый Захарыч.
Бабочкин сразу вспомнил всё. От скатившихся на него, словно с горы чувств, ощущений и переживаний в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота.
Опустился на четвереньки. Изо рта потекла тонкой стройкой соленая вода, затем его вывернуло наизнанку. Только, когда пустой желудок свернулся в комок, Феликс обессилено рухнул на песок. Он был еще прохладным, значит, утро, решил Феликс.
Да, Захарыч точно напоминает краба. Напоминал…Такой же большой, сине-коричневый, медлительный, с большими лапами-клешнями. Он вышел из кабины самолета, когда Ил-76 стало трясти как грузовик на сельских колдобинах. В шторм попали час назад. До этого проваливались в воздушные ямы, словно на американских горках, но плавно, а теперь совсем стало невыносимо.
Пассажиры – четверо техников-инженеров, отвечавших за груз, два каких-то неизвестных типа в плащах и шляпах, вцепились в лавки, молчали. Не разговаривал и Феликс с оператором Костей Надеждиным. А о чем беседовать, когда тряска душу вынимает?
Захарыч, а официально Иван Захарович Беспалый, был руководителем фирмы авиа перевозчика «Фортуна-тревел». Ил-76 он взял в аренду у военных в Чкаловском и вез в Анголу, где шла гражданская война, по его словам, медикаменты и оборудование для больниц от международного Красного креста. Большими, обтянутыми брезентом контейнерами, перевязанными канатами толщиной в руку, был забит почти весь салон Ил-76.
Возможно, Захарыч даже купил этот самолет. Феликса не волновали подробности. Его волновало то, что Беспалый обещал за создание фильма об «африканской гуманитарной миссии» и показ нескольких сюжетов по телевизору, очень неплохие деньги.
У Феликса была своя телекомпания, производящая научно-популярную передачу «Таинственный остров» на городском телеканале. Программа имела неплохой рейтинг. Бабочкин познакомился с Беспаловым на технической выставке в Экспоцентре. «Фортуна-тревел» представляла какое-то новое оборудование для десантирования грузов с большой высоты. Феликса эта тема не интересовала, но выставка оказалось слабой, поэтому все же решил подснять «Фортуну». Дал команду оператору, а сам пошел в кафе. Его догнал грузный и большой Захарыч. Протянул лапу-клешню, так и представился: «Захарыч.– потом все же добавил,– Иван Захарович Беспалый». Разговорились, обменялись визитками. А через неделю, руководитель «Фортуна-тревел» позвонил и попросил приехать к нему в офис для очень важного разговора.
У Феликса не было желания тащиться из Останкино на Аэропорт, где располагалась компания Захарыча. Но день выдался пустым, поэтому все же решил съездить. Мало ли…
Беспалый арендовал помещение для своей фирмы в двухэтажном желтом здании недалеко от метро, рядом со сталинскими постройками. Внизу находилась какая-то пыльная контора по продаже велосипедов и мопедов. Второй этаж оказался таким же неухоженным и неопрятным. Захарыч занимал несколько комнат, скорее всего, в бывшей коммунальной квартире или общежитии, перегороженных облезлыми, фанерными стенами. Кое- где стены были обклеены блеклыми обоями в розовый цветочек.
В дальней комнате стоял маленький стол, над которым горой возвышался Беспалый. Громко трещал советский холодильник «Саратов». Возле чуда советского бытпрома- невысокий сейф и большой плоский телевизор, по которому шли Новости.
Напротив Захарыча сидел пожилой мужчина в черных очках. Он постоянно поправлял спадающий на лоб седой чуб. Беспалов ему что-то горячо доказывал, указывая пальцем на экран. Увидев Феликса, он помахал ему рукой, но для приветствия не встал, представил человека в очках. Им оказался бывший заместитель Председателя Совета министров СССР.
Надо же, ухмыльнулся про себя Феликс, как поменялись времена. Раньше к этому деятелю в очках на пушечный выстрел нельзя было подойти, а теперь сидит как обычный человек в пыльной конторе и о чем-то договаривается с Захарычем. Уже при первой встрече с руководителем «Фортуны-тревел» в Экспоцентре Бабочкин понял своим журналистским чутьем, что жук Беспалов еще тот. Поэтому, кстати, и поехал на встречу с ним. У таких «жуков» бывают очень конкретные и вкусные деловые предложения.
Зампредседателя встал, пожал объемную клешню Захарыча, показал жестом, что он с ним на связи, кивнул Феликсу и удалился. Бабочкин так и не узнал его фамилии. А Беспалов сходу предложил лететь с ним Африку, снять кино как он сбрасывает груз от Красного креста в разоренные войной районы Анголы, словом, спасает людей. Командировка на неделю. Международный Красный крест будет подвозить к аэродрому в Луанде медикаменты и продовольствие, а Захарыч их десантировать. «Оплачивает банкет Комитет Красного креста,– сказал Беспалов, скрепя мощным телом на шатком стуле.– И тебе кое-что перепадет». Захарыч написал цифры на бумаге.
Это «кое-что» означало сумму с четырьмя нулями в евро, от которой Феликсу сделалось душно. На эти средства можно было содержать телекомпанию еще два года без продажи контента каналам. Бабочкин, разумеется согласился.
Вылетели из Чкаловского на грузовом Ил-76 с большой надписью на фюзеляже «Фортуна-тревел» рано утром сначала почему-то в Минск. Там, кажется тоже на военном аэродроме, Захарыч долго ходил по взлетному полю с таможенниками, в чем-то их убеждая. Наконец взлетели. Теперь курс держали на Каир. Почему именно в Египет, Захарыч не объяснял. Он вообще как бы перестал замечать Феликса и его оператора Костю Надеждина, которого Бабочкин звал Косточкой.
Оператор волновался:
–Как же мы летим в Анголу без виз? Нас же арестуют.
–Мы с командой «Фортуны-тревел» под эгидой Международного Красного креста,– отвечал Феликс, хотя его тоже беспокоил этот вопрос. Но Захарыч именно это ему и сказал, что сейчас он передал Косте. – Будем сидеть в изолированном авиационном городке и только вылетать на десантирование.
На самом деле, тогда в офисе, Беспалов сказал, что вылет через два дня и визы журналистам он оформить не успеет. Но это ничего, он все берет на себя. Красный крест – железобетонная защита. Терять баснословные деньги из-за отсутствия в паспортах виз Бабочкин не собирался. В конце концов, если что, Международная гуманитарная организация «МККК» не даст журналистов в обиду.
Надеждин промолчал, но по лицу было видно, что ответ его не успокоил.
В Каире вышли из самолета, который загнали на самый край аэродрома, только по нужде. Захарыч пропадал часа два, а потом опять ходил с людьми в погонах и что-то им втолковывал. Два египтянина поднялись в Ил, стали проверять паспорта. Не спросили их только у Бабочкина и Надеждина, сидевших в глубине салона за контейнерами. Лишь мельком взглянули на них, перекинулись несколькими эмоциональными фразами, активно жестикулируя, и удалились.
–Я сказал им, что вы два еврея, совершаете паломничество в Иерусалим. Сейчас выйдите из самолета и пойдете.
–Как пойдем?– не понял Костя.
–Ножками. Через пустыню! – гаркнул Захарыч и расхохотался.
Феликс с Костей переглянулись. Уж на кого-кого, а на евреев два высоких блондина с голубыми глазами совсем не были похожи. Значит и египтян Захарыч «уболтал»,– понял Бабочкин. Проныра.
А Захарыч, влив в себя полутора литровую бутылку минеральной воды, изрек на хорошем английском: «What idiots these children of the pyramids are» и перевел: «Ну и кретины же эти дети пирамид».
На удивленный взгляд Феликса, ухмыльнулся:
–Не по-русски же я с ними разговаривал. В свое время я был военным переводчиком.
Феликс тоже ухмыльнулся, но про себя: кажется, ты, Захарыч, был не простым военным переводчиком, раз умудрился взять в аренду или купить военный самолет. Отстежка, видимо, идет крутая. Причем по всем направлениям. Недаром в офисе терся бывший Зампредседателя Совета министров. Наверняка он свою «малую толику» от этой гуманитарной миссии имеет, потому как вложился в нее. Есть чего. Нахапал при СССР, а может и золото партии пристроил. Что в контейнерах, один Бог да Захарыч знает. Может, там и не медикаменты вовсе, а оружие. Война же в Анголе идет. А что, интересная мысль. Вляпаться можно по самые уши. С другой стороны, такие деньги на дороге не валяются. Ну и все же интересно посмотреть на Анголу, баобабы покопать. Ха-ха. Однажды Феликс уже был с группой журналистов в Черной Африке. На форуме по экологии. Напившись вина, купленного на местном рынке, он отправился с корреспонденткой из молодежной газеты в савану «копать баобабы». Кроме штопора для очередной бутылки у них с собой ничего не было, поэтому копание баобабов вылилось в экзотический секс и сладкий сон под гигантским деревом. Как их тогда не сожрали гиены или львы, Бабочкину до сих пор было не понятно.
Из Каира вылетели, когда небо над землей фараонов сделалось пепельным. Надвигалась пыльная буря. «До Яунде, столицы Камеруна, где сядем для дозаправки, пять с половиной часов полета. Метеосводка сложная, но ничего, проскочим»,– объявил Беспалов, наливая себе в пластиковый стакан виски. Бутылку он передал мужикам в шляпах. А через четыре часа начало трясти. Дальше, хуже.
Феликс омыл лицо теплой морской водой, машинально сорвал лист с какого-то дерева, приложил ко лбу. Гул внутри немного стих, а потом возник с новой силой.
Да, также невыносимо гудел самолет. Нет, ревел, как дракон, попавший в западню. Из кабины пилотов вышел совершенно спокойный Захарыч. За его спиной в окне пилотов в полной черноте сверкали молнии. Стрелки на стеклах работали словно бешеные, не успевая стряхивать дождь.
–У нас отказали два двигателя,– невозмутимо сообщил Захарыч.– Сносит на запад. Советую держаться крепче, лучше бы, конечно, пристегнуться.
И закрыл за собой дверь. Техники достали водку, стали пить из горлышка, мужики в шляпах скрылись за контейнерами с красными крестами.
Пристегиваться было не к чему и ничем. Вдоль ряда откидных сидений не было ни одной веревки.
–Как же мы без двигателей?– заморгал Костя. Его лицо заметно побелело в свете желтых фонарей.
–Очень просто,– успокоил его Бабочкин.– Этот зверь может спокойно лететь и на одном двигателе. Советский военпром веников не вязал.
Сказал, а внутри напряглись злые кошки. На запад сносит, это куда, в океан? Там даже островов никаких нет, кроме гвинейских, но до них, кажется, еще не долетели. А, может, уже и перелетели, вон шторм какой, самолет носит, словно сухой лист.
–Давай, Косточка, и мы пригубим,– сказал как можно спокойнее Феликс.
Надеждин достал из кофра с батарейками бутылку «Столичной», но она у него тут же вылетела из рук от встряски. По салону тут же распространился запах сивухи.
–Ты где водку брал?– спросил Феликс, потирая колено, которым ударился о край скамьи.
–Как обычно, в «морковке», – подал голос Костя откуда-то из темноты. «Морковкой» останкинцы окрестили продуктовый магазин в начале улицы Королева.
–Надо на них Роспотребнадзор натравить, совсем совесть потеряли.
Еще встряска и желтый фонарь сбоку погас. В проеме боковой двери снова появился Захарыч.
–Всем лучше перебраться назад, к грузовому люку. Возможно, будем открывать.
–Зачем открывать?– надрывным голосом спросил один из техников.
–Тебя не спросили,– грубо ответил Беспалов.
Он сел возле передней стены на откидное кресло возле каких-то ящиков.
Самолет подбросило, потом кинуло вправо. Захарыч ударился головой о панель с переключателями, выругался, переполз к двери.
–Ну что там у вас?– адресовал он вопрос, скорее всего, летчикам.
В салон выглянул штурман. Размахивая руками, принялся что-то объяснять Захарычу. Тот пыхтел, вытирал пот с лица ветошью.
Все поползли в хвост. Один из контейнеров сорвался с привязи, ударился в левый борт фюзеляжа. Кто-то истошно закричал: «Сеньку придавило!»
Грузовой люк начал открываться. Внизу что-то проносилось черной бездной- то ли океан, то ли земля, может, тучи.
–Помогите, Сеньку придавило!– раздался тот же голос.
Феликс пополз на четвереньках обратно, внутрь салона. Где Сенька? Попробуй, найди.
–Где он?
–Тут!
–Где тут?
Когда вновь сверкнуло, Бабочкин увидел контуры зажатого между бортом и контейнером человека. Рука его, вывернутая в плече, была задрана словно в нацистском приветствии. Сами плечи были сплющены, а голова неестественно откинулась назад, будто он пытался разглядеть свою спину. Человек был явно мертв.
Пол под ногами Феликса будто начал проваливаться. Самолет стремительно снижался. Он почувствовал невесомость, а потом резкое падение. Ударился головой об пол. Потерял на мгновение, как ему показалось, сознание.
Когда очнулся, увидел, что находится на самом краю люка, за которым черная бездна. Вдали мелькнула красная Луна. Отбросила кровавые отблески на черные, гребнистые перекаты.
Океан совсем близко, понял Феликс. Падаем. Ну, вот и все, ангольская эпопея закончилась не успев начаться. Вместе с жизнью. Жадность до добра не доводит. Два еврея шли в Иерусалим да заблудились. Бывает.
–Косточка! – позвал Феликс.
Но он не услышал из-за свиста воздуха своего голоса. Попытался встать на четвереньки, чтобы дотянуться до контейнера, оказавшегося близко к люку. А потом по канатам добраться до Захарыча, пилотов или штурмана Чего они там о себе думают? Лететь-то дальше собираются или уже прилетели?
