Владимир Мясоедов
Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь (сборник)

Но тем не менее свое устройство, напоминающее связку труб, взял.

– Мих, – снова потеребил шамана, занявшегося манипуляциями с артефактом, Серый, – так что там с заговором? Ты еще когда говорил, что можешь боль унять, так сделай это!

– Могу, – согласился с ним шаман, – но не сейчас. Совсем выдохся, когда вокруг Рустама лед намораживал, так что придется тебе подождать часика два-три. Или могу дать альтернативный наркоз в виде ста граммов. Сколько там процентов, не скажу, но Настя, как признанный эксперт по медицинскому спирту, считает, что около восьмидесяти. Ей, кстати, глотнуть совсем не помешало бы. Я, правда, до стандартных сорока разбавил в целях увеличения количества полезного продукта, но чтобы ее сейчас отвлечь от Рустама, как раз подойдет.

– У нас водка есть? – поразился Серый, бросив взгляд на девушку, не отходившую от глыбы льда с заключенным в ней телом. – Но откуда?! Уж перегонный куб в твоей лаборатории я бы точно заметил!

– Да, если бы я попробовал заняться самогоноварением, то на запах бы все население нашей пещеры сползлось, – фыркнул Михаэль. – Но все проще. Я его купил у алхимиков как растворитель. Вот только вряд ли местные знают, что его можно пить. И, кстати, лучше бы и не узнали никогда. Вик, принеси фляжку, она у меня под запасной пусковой для ракеты, кажется, валяется.

Эльфийка моментально отправилась на поиски. Судя по всему, она очень испугалась за своего раненого возлюбленного и готова была для него достать не только какую-то вещицу из поклажи, но и луну с неба. А как ей не испугаться, имея перед глазами пример того, чем может закончиться сражение для неудачливого воина.

– Ты всерьез думаешь, что нам удастся воскресить Рустама? – спросил шамана Серый, как только она отошла.

– Вероятность есть, – кивнул Михаэль. – Пусть и не слишком большая.

– А точнее?

– Как я могу точнее?! Сам я в ближайшую сотню лет за такую задачу не возьмусь точно, придется звать уже квалифицированного специалиста. Если нам захочет помочь кто-то уровня Келеэля, то сто процентов, что Азриэль к нам вернется. Но он такой один, совсем как Билл Гейтс, приедем домой, дам тебе почитать местный аналог журнала «Форбс» для магов, поразишься, насколько репутация этих двоих похожа. Фолианту этому, правда, лет триста исполнилось, но суть он отражает точно. Заинтересовать птицу такого полета нам нечем, если только он не согласится нам вместо следующей премии вернуть в строй Азриэля. Но как нам организовать еще одно поселение эльфов в этой забытой богом пустыне, я просто не представляю!

«Соглашусь, – решил архимаг, – вот как только сумеете получить еще хотя бы десяток перворожденных где-нибудь кроме леса, так сразу же и навещу вас. Интересно, а чем прославился этот мой коллега? А что коллега, понятно. Не знаю, что уж написали обо мне люди в своих книгах, но фигура я, что ни говори, значимая».

– А кого-то рангом пониже пригласить можно?

– Можно. Но вероятность успешного исхода воскрешения падает прямо пропорционально искусству того, кто проводит ритуал. Насте только не говори, а то совсем расстроится.

– Не дурак, соображаю. А поминки по Рустаму тогда устраивать, я так понимаю, не будем?

– Лучше бы не надо. Так он для нее как бы условно живой останется, только в коме. Все, замолкаем, Вика идет. А у девушек, как известно, язык без костей, разболтают все, что можно, и особенно то, что нельзя.

Эльфийка действительно вернулась, принеся с собой небольшую флягу, поверх которой почему-то была надпись по-эльфийски «Ядовито» и рисунок, отдаленно напоминающий череп.

– А он точно не технический? – с опаской спросил воин, смотря на поданную ему емкость. – Не хотелось бы ослепнуть в мои младые годы.

– Он этиловый, – пожал плечами шаман. – Так что пить можно в любом случае.

– А как отличить тот, что можно пить, от того, что пить нельзя? – продолжал сомневаться эльф.

– Вот так и палятся шпионы на элементарных для россиянина вещах, – глубокомысленно протянул шаман. – Эх ты, горожанин изнеженный, спросил бы ты это у любого жителя глубинки, так они тебе бы такого понарассказали… Нет народа более изобретательного, чем наш! Все просто. Нашел медную проволоку, нагрел до каления и булькнул в подозрительный продукт. Завоняло формальдегидом – отрава.

– А здесь этот способ действует? – спросил Сергей, после того как приложился к фляжке и закашлялся. – Все же другой мир, вдруг тут другие физические законы или местные умельцы варят неправильный спирт, который таким способом не отличить?

– Не знаю, все может быть, во всяком случае, если что-нибудь случится, то твое имя будет навеки вписано на страницы истории как первого эльфа, погибшего от русской водки, – развел руками Михаэль и, глядя на вытянувшееся лицо друга, добавил: – Но, во всяком случае, я пробовал этот продукт еще неделю назад и пока никаких побочных эффектов не обнаружил.

– Так, чую я, здесь русским духом пахнет, – рассмеялся подошедший к ним Семен, – это не меня надо было назвать Шиноби, а тебя! Такое от нас прятал, скрытный ты наш!

– Прятал, прячу и буду прятать, – заявил шаман, – если при такой жизни дать вам водку, то сопьетесь же на фиг! Так что как верховный и единственный шаман нашего племени заявляю: «Огненной воды не дам!» И не потому, что ее мало, а потому, что если начнем ее потреблять, то разделим судьбу индейцев.

– Это какую? – улыбнулся Серый. – Жить на пособие и ничего не делать?

– Нет! Исчезнуть, оставив после себя только несколько черепков, пяток наскальных рисунков да связки сушеных скальпов! Так что на фляжку не нацеливайся и лучше расскажи, что там внизу творится.

– А что внизу? – пожал плечами Шиноби. – Трупы. Много. Уже никто даже не шевелится. С такими ранами не живут. Колдуны если и встанут, так только призраками, потому что зомби из них выйдут никудышные. Их не просто убивали, их буквально разделывали на куски.

– Ну это понятно, – кивнул шаман, – те, кто обладает магией, обычно более живучи по сравнению с обычными смертными потому как почти всегда совершенствуют свой организм. С парой-тройкой обычных, пусть и смертельных, ран эти демонопоклонники вполне могли еще как-то колдовать, вот их и били до полного превращения в фарш.

– Ну и что дальше будем делать? – спросил Михаэля Серый. – Храм зачищать?

– Как-то не хочется, – со вздохом признался шаман, почесав от волнения лоб. – Назовите меня параноиком, но я абсолютно уверен в том, что в нем ловушек больше, чем тараканов. Сунемся – потеряем еще кого-нибудь, лично мне Азриэля хватило.

– М-да, – признал его правоту Серый, – но что же делать?

– Выбрать из лежащих внизу останков головы тех чудиков, которых нам описали, – предложил Семен. – Я больше чем уверен, что один из них валяется среди колдунов, а второй – тот бедолага, который был главным в группе, на которую демон накинулся. Сдадим их, получим вознаграждение. А с недобитками, если они в этой пирамиде есть, пусть другие разбираются. Мих, еще, может, попробовать с магами поторговаться за возможность отдать им не разграбленное логово этих чудиков?

– Идея хорошая, – признал шаман, – мне, например, нравится.

– Мне тоже, – кивнул Серый.

– Всадники! – заорала наблюдающая за окрестностями Викаэль, которая единственная из всей группы сохранила достаточно благоразумия, чтобы регулярно смотреть по сторонам.

Моментально подскочившие эльфы собрались было давать отпор новой атаке, но тут же расслабились.

– Фу, Вик, зачем так пугать? – спросил Михаэль, аккуратно ставя обратно на песок свое оружие. – Я уж думал, мы атаку проспали, а оказывается, всего-навсего десяток бедуинов вернулись и осторожно мародерствуют.

– Во-первых, их не десяток, а почти два, – поправила шамана девушка, – а во-вторых, мне кажется, они не мародерствуют, а кого-то ищут.

Люди действительно переворачивали тела и рассматривали лица некоторых мертвецов. Судя по всему, им улыбнулась удача, так как вся толпа почти сразу же сгрудилась рядом с одним из тел.

– Может, пальнуть? – спросил шамана Серый, уже успевший, несмотря на рану, забраться на скорпиона. – Стоят хорошо, кучно.

– Далеко, – возразил Михаэль. – Дробь не долетит, ракета у меня всего одна была, а пушечка не заряжена, да и нет у меня теперь к ее ядрам доверия.

Всадники о чем-то посовещались, после чего от их группы отделился один, слез с лошади и направился в сторону эльфов.

– Парламентер, – уверенно сказала Викаэль, преодолевшая свою нелюбовь к скорпионам и взгромоздившаяся на второго пустынного монстра. – Интересно, что ему нужно?

– Может, будет просить о капитуляции? – спросил Шиноби.

– Какой, к черту, капитуляции, если все их войско разбежалось! – возразила ему эльфийка. – Да и эти, если бы захотели, то смылись бы в любом направлении. Зачем, спрашивается, сдаваться, если можно просто удрать?

– Ну мало ли, может, им с местными опаснее, чем с нами? – пожал плечами Семен. Он взял у шамана небольшую связку труб и теперь пытался поудобнее устроить ее в руках.

– Судя по мордам и прикиду, это и есть самые что ни на есть местные.

– Да тихо вы, – шикнул на них Михаэль, – вот дождемся его, и все узнаете. Только по сторонам тоже посматривайте, мало ли, вдруг нас с тыла обойдут.

– Там же Настя, – попробовал возразить ему Серый.

– Толку с нее в таком состоянии маловато, – вздохнул шаман, – она еще хорошо держится, не уверен, что смог бы так же, случись что-нибудь с Ликой.

Тем временем человек приблизился к замершим в боевой готовности эльфам.

– Зелон, – представился он на всеобщем, – младший вождь рода Степного облака.

– Михаэль, – ответил ему шаман, – в данный момент предводитель вот этой вот ушастой банды. Чего надо?

Нарушить классические каноны приветствия перворожденными побежденного противника больше, чем это сделал шаман, было сложно. Правда, человек, судя по всему, с такой вещью, как эльфийский Кодекс падающей листвы, посвященный искусству красиво вести все виды переговоров после сражений, знаком не был.

– Мы просим разрешения похоронить наших погибших до захода солнца, чтобы они смогли достойно уйти к предкам, – сказал вождь.

– Их много? – уточнил шаман.

– Моих примерно два десятка. Об остальных пусть заботятся их вожди, если, конечно, вернутся.

– Не возражаю, – кивнул Михаэль, – но требую платы за это.

– Чего ты хочешь? – насторожился человек.

– Добычу из храма. У тебя, как у вождя бывших союзников, наверняка есть амулет, позволяющий миновать те ловушки, которые расставили там культисты.

– У меня такого нет! – последовал ответ слишком быстрый, чтобы быть правдой.

– В таком случае хоронить своих павших будешь после того, как мы отсюда уберемся, предварительно выпотрошив эту пирамиду до самого глубокого подземелья, – равнодушно бросил эльф. – Сколько времени нам на это понадобится, не знаю, может, день, может, неделя. Если твои люди попробуют подойти ближе, чем на три полета стрелы, мы атакуем.

– У меня действительно нет такого амулета, – немного подумав, продолжил человек. – Но он есть у старшего вождя.

– Случайно не у того, чей труп вы искали?

– У него. Этот хромой сын гиены получил богатые дары и снюхался с этими чернокнижниками, пожирателями падали.

– Не сомневаюсь, такой благоразумный вождь, как ты, найдет им достойное применение и впредь будет осмотрительнее выбирать союзников, – позволил себе слегка улыбнуться Михаэль.

– Слова твои мудры, как у старца, пережившего тысячу зим, и я согласен с ними, – выдал порцию лести кочевник.

– Спасибо за комплимент, – чуть выше поднял уголки губ эльф. – Что ж, в таком случае не вижу никаких проблем в том, чтобы удовлетворить твою маленькую просьбу. Ты и твои люди можете делать с павшими все что захотите, но взамен вынесете нам всю добычу из храма и все имущество колдунов. На вещи с погибших всадников и их лошадей, кроме пятерых кобыл и одного жеребца, мы не претендуем, раненых, если таковые найдутся, тоже можете оставить себе.

– Я согласен, – кивнул человек. – Я не обману.

– Уверен в этом, – согласился с ним шаман. – Наша раса неплохо умеет распознавать ложь.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросил у Михаэля Серый сразу же после того, как человек удалился.

– А есть другие предложения? – пожал плечами шаман. – Если мы оставим пирамиду нетронутой, то, скорее всего, не получим с нее ни копейки. А так нам достанется пусть и не все, но многое. В конце концов, взгляни на ситуацию его глазами. Мы перебили все их воинство, завалили демона и потеряли при этом всего одного бойца. Если он со своими жалкими двумя десятками попробует атаковать в лоб, то это будет изощренной формой самоубийства. Если же он попробует с нами договориться, то похоронит своих людей, займет место старшего вождя, нагреет руки на прибыли от добычи, возможно, поднимет свой авторитет среди других кочевников, проведя погребальные ритуалы и над их погибшими.

– Но поднимет его еще выше и заберет все, если сумеет нас перерезать при дележе трофеев, – возразила ему Вика, – или если просто организует нападение по дороге к городу, собрав новый отряд.

– Согласен, – кивнул шаман, – поэтому держим ухо востро и убираемся отсюда так быстро, как только это возможно.

– М-да, – вздохнул Серый, – жаль, что ты не приготовил нам какой-нибудь более изящный способ отступления, чем тащиться по пескам до самого города.

– А что еще можно придумать? – удивился Михаэль.

– Ну, например, разориться на свиток телепорта, – предложил Сергей. – Я, конечно, подозреваю, что он дорого стоит, но все же такую вещицу лучше было бы при себе иметь, например, на случай бегства.

«Интересно, интересно, – пробормотал Келеэль, – неужели такое возможно?»

– В этом мире нет свитков с заклинаниями, которыми мог бы воспользоваться любой желающий, – вздохнул Михаэль. – Неизвестны местным такие способы, да и, скорее всего, перенос чар на бумагу является выдумкой. Если верить тому, что мне рассказал местный маг, специализирующийся на перемещениях, то для того, чтобы куда-нибудь отправиться порталом, не являясь по меньшей мере магистром магии, нужна здоровенная такая гранитная тумба, в которой бригада квалифицированных артефакторов разметила заготовку плетения. Ее еще нужно напитать силой. Размер у этого маленького чуда магической науки где-то три на четыре. Метра. А сколько оно жрет энергии, так это просто кошмар. Да к тому же запрещено распространять подобные врата, потому как они слишком удобны для скрытной переброски войск и контрабанды.

«Жаль, – приуныл внимательно прислушивающийся к словам эльфа архимаг, – видимо, свитки с волшебством – это просто легенда. С другой стороны, мало я легенд воплотил в жизнь? Надо и эту как-нибудь попробовать. К примеру, разместить на плотной бумаге маленькие гирлянды кристаллов, по которым будет течь сила… Получится нечто вроде переносного магического чертежа… Да, надо попробовать. Но тот, кто попробует воспользоваться такой вещью, должен по крайней мере уметь направлять в свиток энергию, достаточную для активации заклинания».

– Невесело, – вздохнул Серый, явно прикинувший все тяготы обратной дороги до города. – Слушай, Мих, а мне кажется или лед, в который ты запихнул Азриэля, начал подтаивать?

На то, чтобы защитить от палящих лучей солнца Рустама и его импровизированный саркофаг, у эльфов ушло довольно много времени. Они не стали пытаться применять магию, отклоняющую тепло или повышающую стойкость льда. Они просто замотали начавшую подтаивать глыбу в тряпки, которыми ранее маскировали скорпионов. Льда было много. И он был очень скользким. И холодным. В общем, пока управились, вождь Зелон уже пригнал к ним шесть лошадей, на которых были навьючены объемные тюки.

– Здесь то, что ты просил, – обратился он к шаману, – мои слуги обыскали логово пожирателей падали и собрали там все до последней монетки.

– Ты лично удостоверился в том, что в храме не осталось ничего ценного? – переспросил эльф.

– Нет, но… – замялся человек.

– Перепроверь, – посоветовал ему Михаэль, – или я решу, что ты пытаешься меня обмануть, и рассержусь. И поверь, злой я тебе вряд ли понравлюсь.

– Со мной два десятка всадников! – вспылил кочевник.

– А я уже убил силой своей магии за этот день не меньше сотни, – холодно усмехнулся эльф. – Как ты считаешь, может, стоит увеличить это число?

Зелон с руганью схватился за рукоять меча, но тут же отпустил ее и попятился. На открытой ладони Михаэля танцевала маленькая искорка пламени, но она, судя по всему, воина пугала.

– Хочешь, я предскажу твой следующий шаг? – улыбнулся ему Михаэль с какой-то пугающей, безумной улыбкой. – Ты пойдешь вперед, а я с закрытыми глазами буду кидать свои чары. Это будет интересно, давай попробуем!

И закрыл глаза, чему-то мечтательно улыбаясь. Огоньки на его руке заметно подросли и оторвались от кожи, начав исполнять в воздухе над ладонью замысловатый танец. Вождь сплюнул на песок и быстро отправился обратно к храму. Если бы не наблюдающие за ним подчиненные, он бы наверняка побежал.

– Знакомая фраза, – пробормотал Серый, – только не зарывайся, пожалуйста, ты все же не видящая, да и они не всесильны.

– Мне всегда нравился «Вархаммер»^[12], – пожал плечами шаман, – к тому же образ вождя-колдуна мне в целом соответствует. Правда, я немного не того пола, но, согласись, фраза эффектная.

«То есть видящие, о которых упоминал Сергей, – это ведьмы-прорицательницы, облеченные властью, – догадался Келеэль. – Сильное сочетание. И, судя по всему, они весьма известны там, откуда родом эта компания. Способности наверняка передаются от матери к дочери… А что остается сыновьям? Или внукам? Дар к предсказанию… что ж, судя по всему, я не ошибся, когда предположил, что этот эльф знатного рода».

Вернулся Зелон очень скоро в сопровождении почти половины своих людей и принес почти столько же тюков, сколько в первый раз.

– Мои слуги посмели обмануть меня, – пробормотал он, пряча глаза.

Михаэль расхохотался. Кажется, он воспользовался уже хорошо известным ему трюком, усилив голос магией страха, потому что и люди, и эльфы шарахнулись от него в разные стороны. Люди, судя по их перекошенным гримасами ужаса лицам, ожидали худшего.

– Накажи их, – отсмеявшись, посоветовал человеку шаман. – Или, быть может, это им стоит наказать тебя за то, что отдал приказ по-быстрому собрать нам выкуп, переврав мои слова? Ты ведь передал им мои слова о том, что за утаивание части добычи я буду карать без жалости? Нет? И все же привел их на убой? Пускай. Мне все равно. Мне безразлично. Мы уходим, разбирайтесь сами.

Отчаянная схватка вспыхнула на жарком песке пустыни, и звуки ее донеслись до чуткого эльфийского слуха.

– Ты не оглянешься посмотреть, кто победил? – спросила Михаэля Вика.

– Зачем? Я это вижу. Волку, насколько бы матерым он ни был, не уйти от стаи рассвирепевших псов.

– Ну ты, конечно, прав, – согласился с ним Семен, – но вернуться на поле боя кому-нибудь из нас все равно придется.

– Это почему?

– Мы забыли захватить головы тех, за кем нас, собственно, и посылали.

Глава 10

– Охотник выходит на промысел за лисами, и те из них, кто не спрятался или не смог убежать, становятся добычей, – заявил старший друид академии перед юными учениками и древним волшебником. – Если к лисице с щенками приблизится, скажем, свора гончих, то она оставит потомство и спасется бегством. Да, часть погибнет, но потом родятся новые лисы.

– Не спорю, – согласился Келеэль, являющийся его оппонентом. Пятитысячелетний эльф стоял, опираясь на посох, и собирался отстаивать в споре, перешедшем в философскую дискуссию, ту позицию, которую считал правильной. Вот только никто из присутствующих на поляне, кроме архимага, естественно, не знал, чем закончится этот диспут. После того как некоторые маги, сбежавшие на время из стен учебного заведения под разными предлогами, вернулись на свои рабочие места, он начал действовать. Сам по себе такой прием, как бегство, архимаг позорным не считал. Ему не раз приходилось отступать, причем иногда очень и очень быстро, благодаря чему он до сих пор и жив. Но своих он не бросал. Никогда. И если бы ему пришлось уносить ноги сейчас, он вывез бы с собой столько учеников, сколько смог. Если, конечно, был бы уверен, что охота ведется не только за ним. Сбежавшие не взяли с собой никого! Первым делом Келеэль решил разобраться со старшим друидом и преподавателем ментальной магии. Последнюю он, после личного с ней знакомства, оправдал. Эльфийка, бывшая лишь немного старше своих студентов и приходившаяся близкой родственницей убитому ассасинами волшебнику, поступила вполне разумно, отправившись навестить цитадель родного клана. Но вот второй из наставников юных эльфов оправданий в глазах архимага не имел. И должен был за это поплатиться. С заявившимся прямо на урок Келеэлем друид спорить не захотел. И даже от прямо поставленного вопроса: «Почему в такое тяжелое и опасное время он покинул учеников?» – старался отвертеться, переводя разговор в область философии. А когда понял, что отвечать все равно придется, попытался выпроводить студентов, но архимаг не дал.

– Вот только сравнивать магов, пусть и молодых, с зайцами я бы не стал, – продолжил древний волшебник, поудобнее опираясь на посох. – Скажите-ка, ребята, вы со мной согласны?

Юноши и девушки, сидящие перед двумя опытными волшебниками, хранили почтительное молчание, но по глазам было ясно видно, что точку зрения Келеэля они разделяют. Им не хотелось стать чьей-то шубой, в то время как более опытные сородичи удирают.

– Давайте проведем эксперимент, – предложил старый эльф.

– Какой? – бледнея на глазах, пробормотал друид, явно вспомнивший все легенды про характер древнейшего в мире мага, чьим коньком на протяжении тысячелетий была некромантия.

– Ударьте меня, – предложил Келеэль.

– Но, древнейший, я не могу… – опешил жрец природы.

– Смелее, – подбодрил его волшебник. – Вы здоровы, крепки, как столетний дуб, и являетесь не самым слабым магом нашего народа. Неужели вы никогда не участвовали в битвах?! Да быть такого не может.

– Участвовал, но…

– Так чего же вы ждете? Ну же! Ударьте меня. А то я начну первым!

– Э-э-э… как? – замешкал друид, понявший, что отвертеться не получится.

– Да как хотите, – пожал плечами Келеэль. – Обещаю, магией против вас я пользоваться не буду.

Друид поднял руки на уровень груди и сконцентрировался. В них возникло зеленое сияние, которое через несколько мгновений должно было оформиться в какое-то мощное заклинание.

Келеэль просто шагнул вперед и ударом посоха выбил из эльфа дух. Драться оружием он не умел. Но для того, чтобы огреть ушедшего в себя друида тяжелой палкой по голове, этого и уметь не надо было.

– Заметьте, никакой магии, – обратился он к выпучившим глаза студентам. – Так же и лисы в дикой природе не всегда удирают, бросая потомство на произвол судьбы. Некоторые из них дожидаются, пока их увидят, а потом уходят, уводя врага за собой. Или бросаются на свору, кусая псов и заставляя их забыть о детенышах. И вся сила охотников становится абсолютно бессмысленной. Зверь ушел, и детей его никто не тронул. Знаете, мне со всем моим опытом пяти тысячелетий кажется, что те из них, что будут бороться, продолжат род, а те, что будут прятаться и бегать, исчезнут, не оставив потомства. Урок окончен, расходитесь, вряд ли ваш… наставник… сможет его сегодня продолжать.

«Это занятие вообще и эту паузу в частности студенты запомнят навсегда, – улыбнулся про себя Келеэль, глядя в спины уходящим молодым людям. – Да и впечатление обо мне у них останется самое лучшее. Кому же не хочется уйти пораньше и заняться своими делами? Мне, кстати, тоже пора. Раз уж выдался более-менее свободный денек, стоит посмотреть, чего там мои протеже поделывали последнее время».

– Ну и что это? – ошарашенно пробормотал Серый, вглядываясь в полумрак пещеры. Застывшего на пороге пещеры эльфа можно было бы вполне использовать для того, чтобы написать с него картину под названием «Изумленный воин, вернувшийся домой». Кое-как залатанная кольчуга, запыленный плащ с дырами, оружие в руках и неверящий взгляд, устремленный на что-то прямо перед собой.

«В принципе такую гримасу обычно корчат мужья, вернувшиеся из дальнего похода на месяц раньше срока, – решил Келеэль. – А следующее полотно обычно называется либо “Убийство кого-то там вместе с неверной женой”, либо “Убийство кого-то там неверной женой и любовником”. Правда, наставить рога ушедшим в поход эльфам Ликаэль и Шура не сподобились по двум причинам. Во-первых, новые обитатели пещеры появились здесь только с утра. Во-вторых, они были неживыми.

– Скелеты, – мрачно пробормотал шаман и принялся рыться в повозке, откуда спустя несколько мгновений извлек боевой топор. – Если выстрелить, рикошетом девчонок наверняка достанет, это к гадалке не ходи. Надо их как-нибудь иначе от наших отодвинуть. Блин, а я в некромантии полный ноль, если не хуже, придется делать все более простыми способами. С большим скорпионом внутрь не суйтесь, там для него слишком узко, а вот малому, если он без всадника, в самый раз в нашем лабиринте клешнями хватать все, что шевелится. А пока ты его расседлываешь, упокою-ка я эти косточки!

– Стоять! – Дружный девичий вопль на два голоса затормозил шамана, уже начавшего было набирать разбег, который должен был закончиться сокрушительным взмахом секиры.

– Вам что, голову солнцем напекло?! – возмутилась Шура, выйдя вперед и уперев руки в бока. – Совсем с ума сошли, разве не видно, что они ручные… ну в смысле домашние… то есть не агрессивные.

На этих словах скелеты дружно шагнули к эльфам, подняв руки со своеобразным оружием. Серый едва уклонился от потока грязной воды из пролетевшего рядом с его головой ведра, а Михаэль безуспешно попытался заблокировать топором швабру, которой оказалась вооружена вторая нежить. Но, увы и ах, фехтовального мастерства ему не хватило, и в результате по лицу шамана с размаху прошлась мокрая половая тряпка.

– Стоять, уроды костяные! – взвыла Лика. – Шаг назад! Свои! Свои это! Самые что ни на есть свои!

Скелеты дружно шагнули назад. И вовремя, иначе их не-жизнь оборвалась бы очень быстро.

– Короче, они нам подчиняются, – продолжила свою речь Шура, с интересом рассматривая Михаэля, которого неотжатая половая тряпка превратила из светлого эльфа в нечто серое, мокрое и очень злое.

– Я на вид привязку нежити к хозяину не определяю, – проворчал шаман и спрятал топор за спину, смерив и девушек, и скелеты очень подозрительным взглядом. – Ладно, верю, что это не засада, но откуда эти ходячие пособия по анатомии взялись в нашей пещере?

– Сан Саныч подарил, – ответила Лика, доставшая откуда-то полотенце и протянувшая его Михаэлю.

– Кто?! – переспросил шаман, пытаясь вытереться, но лишь еще больше размазывая грязь.

– Санилеско Асазор, – пояснила эльфийка и подала своему приятелю ведро с чистой водой. – Вот, возьми, умойся. Ну это же тот старичок-волшебник, которого здешние маги отрядили присматривать за пещерой в ваше отсутствие. Он еще о тебе очень хорошо отзывался, говорил, что впервые видит светлого эльфа, настолько лояльного к представителям его профессии. Вообще забавный старикан, жаль только, что такой пахучий.

– Кажется, я догадываюсь, кто он по специальности, – пробормотала Вика. – Некромант.

– Сан Саныч появился на следующее же утро после вашего ухода, – стала рассказывать о том, что происходило во время похода в пещере, Шура. – Вообще-то в тот день он не один пришел, с ним еще целых три мага было.

– Точно, – подтвердила Лика, – все, кроме него, были толстые, как борцы сумо.

– Ты преувеличиваешь, – поправила подругу Шура, – просто это мы очень уж стройные на их фоне, а сам старичок сложением от этих скелетов не сильно отличался. Видимо, чтобы проще с ними договариваться было, на диете долго сидел. Так вот, зашли они к нам в гости и напросились на чай.

– А откуда у вас чай взялся? – удивился Серый.

– Ну на бокал вина, разве есть разница, на что напрашиваться? – пожала плечами эльфийка. – Не перебивай. В общем, они у нас пообедали на халяву и потом стали толкать речь о том, что хотят поставить какую-то магическую защиту, и требовали провести их по всей пещере.

– Ну и? – заинтересовался шаман.

– Ну и обломались, конечно, – с удивлением посмотрела на шамана Лика. – Ты же сам перед отъездом по десять раз повторял, чтобы мы никого чужого дальше порога не пускали. Хотя думаю, по всей обжитой части, кроме сокровищницы и твоей лаборатории, провести их все же можно было, ценного-то там ничего нет.

– Ага, – не согласилась с ней Шура, – а потом о том, где это самое ценное точно есть, стало бы известно каждой собаке. Вот если бы они захотели поглубже сунуться, туда, где местность неисследованная, куда лучше было бы. Но что-то я сомневаюсь, что эти колобки на ножках согласились бы встретиться с какой-нибудь тварью, которая, выйдя из темноты, захотела бы поближе с ними познакомиться.

– Шур, ты чего? Там же нет ничего, кроме пустых пещер и колодца, – удивился Серый. – Мы же еще тогда все облазили, везде тупик!

– Да? А я не знала, – вздохнула девушка и вдруг подозрительно оглядела эльфов. – А где Азриэль и Настя? Куда вы нашего чудо-богатыря с его подругой дели, неужто караулить повозки оставили? Так они, если вдвоем, слона не заметят, пока он на них не наступит.

– Видишь ли, – вздохнул шаман, – Рустам сейчас вообще ничего не заметит. Он сейчас, как бы это помягче выразиться, для Сан Саныча клиент.

– Что? – ахнула Лика. – Клиент?

– Ну не материалом же его называть? Друг все-таки.

Жизнь и быт обитателей пещеры тут же оказались забыты, и девушки в категоричной форме потребовали рассказать им все. Вместо ответа Михаэль просто довел их до повозки, где была бережно пристроена закутанная в тряпки глыба льда, сдал на руки Насте, сидевшей здесь же, в повозке, дошел до ближайшего лежака и рухнул. Путь от храма, затерянного в пустыне, до города сильно его измотал. Несмотря на все ухищрения, под жарким солнцем лед таял. Приходилось намораживать новый, затрачивая на это драгоценную силу и не менее драгоценную воду, ибо даже рядом с жилищем культистов, где климат был более влажный, шаман не сумел сгустить мельчайшие капельки воды в воздухе, а воспользовался одним из запасенных для питья бочонков. Несмотря на жесткую экономию, ценной жидкости едва-едва хватило, Настя, с тревогой следившая за тем, как толщина панциря, укрывавшего ее погибшего друга, истончается, начинала плакать, не понимая, что сделать ему хуже уже почти невозможно. Все как могли пытались успокаивать девушку, но, чем меньше становилось льда, тем больше текло слез. Никакие уговоры не помогали, истерику прекращало только новое заклинание Михаэля, укрепляющее саркофаг Азриэля. Неприкосновенный запас был почти исчерпан, и не попадись эльфам в дне пути от стен города конный разъезд, охраняющий караванные пути от разбойников, проблем было бы не миновать.