Владимир Мясоедов
Искры истинной магии (сборник)

Глава 2

Размытая и какая-то неясная небритая рожа пинает меня по ребрам и выходит, притворив дверь жутко грязного сарая. Его антисанитарное состояние можно оценить даже сейчас, когда зрение не то чтобы совсем не работает, но явно подумывает уйти в отгул. В щель между дверью и земляным полом проскакивает необычно крупная мышь. Мышь? Да нет, крыса. Земляным?! Полом?! Не понял, это еще что?!

Пытаюсь вскочить, но веревки мешают, и только теперь становится ясно, что лежу вплотную с еще двумя неподвижными тушками. Такими очень родными организмами, которым я доверяю едва ли не больше, чем себе. Кто посмел с нами так обращаться?! Испарю гада. Сначала растворю, а потом испарю. Вот прямо-таки стихи получились. Ладно, надо успокоиться и тщательно проанализировать факты.

Нас здесь трое. Мы связанные, трезвые и очень злые. Или нет. Нас здесь трое. Мы пьяны в укурку. Или нет. Нас здесь трое, но мы полностью слетели с катушек. Или… стоп, мне показалось, или они начали шевелиться?

– Эй, Алхимик, кончай медитировать и объясни мне, чего вчера было? Нас что, на садомазо потянуло? И где тогда девчонки? – Это очнулся Ассасин.

– О, мои бедные железные нервы! – подал голос Алколит. Кажется, это цитата из какой-то старой фантастики, вот только откуда?

– Мы где? – спросил я, не придумав ничего лучше.

– Ответ подбери в рифму, – не замедлил съязвить Ассасин. – Ты о вчерашнем дне что помнишь?

И это друг называется. Мы по уши в грязи валяемся где-то связанные, а он тут допросы устраивает. Торквемада, блин, нашелся, итак:

– Мы после собрания у Ленки пошли куда-то с тремя В!

– Правильно, – подтвердил Ярослав и попытался сесть, но вместо этого плюхнулся обратно на землю.

– Они потащили нас в парк за реку, мост помню, – продолжал я реквизировать информацию из дырявой памяти, упорно не желающей включаться в общую работу организма.

– Верно, но не совсем, – кивнул Артем, уже успевший устроиться в сидячем положении и с явным интересом разглядывающий свои связанные руки, – мы на твое кладбище шли.

– Алколит потащил Светку любоваться на какую-то старую ель, – вспомнил я.

– И не ель, а лиственницу! – встрял последний.

– Да хоть баобаб, мне по барабану, главное, чтобы все иголки из штанов вытащил, – не время сейчас для столь мелких деталей. А Лену наш кровожадный друг пытался соблазнить, демонстрируя ей крис. Он еще утверждал, что рукоять один в один сделана с какой-то там гравюры в виде дракона. Ты где откопал эту гнутую железяку, чудо?

– Она не гнутая! Форма специально предназначена для нанесения рваных ран! – возмутился Артем. – А сам-то?!

– Мы с Настей просто обменялись парой формул…

– Засос с шеи сотри, зубрила! – И как единодушно-то, прям близнецы. Однояйцевые. А формулами мы правда поделились друг с другом, но только уже после… м-да. А вот потом, когда собрали всю нашу компанию психов и перекусили на ходу захваченными продуктами, в поисках дальнейшего экстрима пошли гулять на кладбище, благо уже до рассвета оставалось не так много.

– Алколит, а ты фуфло! – громко возмутился я, вспомнив совсем нежеланную встречу. – Третий глаз, седьмое чувство, а вот компанию сатанистов нашел, только когда наступил на плащ какому-то чудику. Да ладно бы только наступил, но ведь еще и заорал во весь голос: «О Элберт Ктулху!», когда ему прямой массаж ботинком устраивал.

– Сам дурак! – не остался в долгу Ярослав. – Ты зачем самого убогого из уродов своим шокером поперек рожи треснул? Бедняга теперь лицом на Фредди Крюгера похож.

– А нечего в Артема ножиком кидаться! – Вообще-то данное действие совершал вроде бы кто-то другой, но аргумент удачный, а потому приврем немного. – Он у нас душа ранимая, если бы не отпрыгнул, как пить дать поранился бы!

– Молчать, придурки! – прикрикнул на нас Артем, покосившись в сторону двери. – Если бы вместо того, чтобы бездарно затевать драку, вы потрудились осторожно отступить, то я бы их накрыл одной гранатой!

– А почему одной-то? – выдал вопрос мой мозг после секундной заминки.

– А ты мне больше не дал, – последовал абсолютно логичный и абсолютно бесполезный ответ.

Тут в голове окончательно прояснилось, и события вчерашней ночи предстали как на ладони.

– Народ, это у меня глюки, или мы в самом деле видели живого демона? – спросил я, нервно сглатывая и пытаясь прислушаться к идущим от тела ощущениям. Нет ли чего нового или не отсутствует ли какая-нибудь старая деталь. Душа, например.

– Не уверен, что понятие «живой» для него подходит, – буркнул Алколит.

– Ребят, вы чего, с катушек съехали? – осторожно спросил Ассасин, переводя взгляд с Ярослава на меня. – Ну, побили нас немного сектанты и куда-то закинули, зачем же умножать сущности, приплетая посланцев преисподней, которых вообще-то в природе нет? Я атеист и этим горжусь!

Дверь сарая отворилась, внутрь вошло нечто приземистое с морщинистой серой кожей и острыми ушами, цапнуло висящий на стене моток веревки и вышло.

– Это чего было, пацаны? – поинтересовался Артем, нервно сглатывая и обалдело крутя головой.

– Ты вчера на каком моменте вырубился? – вежливо уточнил я. – Когда Ведьму повязали, да? Алколит, просвети неверующего.

Пока адепт запретных знаний и медицины пересказывал все вчерашние события, я сосредоточенно разглядывал интерьер нашей тюрьмы. Ну что я вам скажу? Либо это край непуганых идиотов, либо последний раз здесь кого-то запирали лет эдак двести назад. Строение деревянное, доски рассохшиеся, щелей навалом, пол земляной, на стенах развешан садовый инвентарь типа грабель, мотыг, еще пучки засушенных растений, а в довершение картины здесь же лежат наши распотрошенные рюкзаки. Большая часть вещей, конечно, испарилась в неизвестном направлении, но кое-что и осталось. Причем, что странно, исчезло все яркое и блестящее, даже рулон фольги, который завалялся в моем рюкзаке незнамо с каких пор, а вот тусклый и невзрачный молоточек из заплечника Ассасина валяется прямо на виду. Или провокация? Не рискнешь – не узнаешь.

– Так, народ, хорош базарить, – прервал я пересказ драки с демоном, которого, судя по описанию битвы, Ярослав собственноручно загрыз, а призрак лишь попытался добить из сострадания, – сейчас быстренько развязываемся, подхватываем садовый инвентарь и идем оценивать ту задницу, в которую влетели.

– Ну почему так пессимистично? – заинтересовался Алколит. – Может, все к лучшему?

– Ты сам-то понял, что сказал? – участливо отозвался Ассасин. – Мы связанные, черт знает где, вокруг непонятные твари шастают – и это к лучшему? Оптимист, блин! Чем языком молоть, лучше сползай до моего рюкзака, там клепки по верхнему ряду острые, я их сам затачивал, хоть веревки перережем.

– А почему сразу я-то? – заныл недоученный медик. – У меня ребра болят.

– Ага, и хвост отваливается, – хмыкнул я, – а нас, можно подумать, вчера не били, а вежливо постукивали. Ползи, ты ближе всех к нему. И тихо тут, а то мало ли какая крокозябра на шум заявится.

Угроза подействовала, и шустро извивающийся Ярик достиг вожделенного рюкзака за каких-то полминуты. Еще минут десять ушло у него на то, чтобы перетереть веревки о все-таки не такие уж и острые металлические заклепки рюкзака. Ну а затем освободить всех нас было только делом техники. Все это время мы с ужасом ждали, что вот-вот в сарай ворвутся. А кто ворвется, уверенности не было никакой. Сатанисты – далеко не худший из вариантов.

– Так, народ, без шума и пыли тихо вооружаемся, – прошептал Ассасин, как только веревки упали на землю. – Беру свою кувалду и во-он те вилы. Алколит, хватай мотыгу, у нее рукоять тяжелая, а ты, Алхимик…

– Спокойно, уж безоружным не останусь, – усмехнулся я, роясь в остатках своих вещей. – Вот идиоты, – хмыкнул я, демонстрируя друзьям три длинных цилиндра фейерверка и зажигалку, – оставить такое. Щас я им покажу День независимости! Ну а на случай ближнего боя возьму вот это!

И продемонстрировал друзьям маленький раскладной спиннинг.

– Мы вообще-то вроде как не на рыбалку собрались, – ошарашенно уставился на меня Алколит. А Ассасин понимающе усмехнулся. Собственно, он-то и помог мне сделать эту штуку.

С гордой улыбкой я разложил эту, с позволения сказать, удочку, открепил на фиг катушку, вытащил из подвижных пазов конец удилища и вставил на его место специальную блесну. Одну из трех. В руках у меня оказалось копье, сделанное из углепластика и снабженное стальным навершием.

– Так, инвентарь разобран, теперь на очереди разведка местности, – попробовал пошутить Ярослав. – Увидите демона, не трогайте его. Он не наш!

– Цыц, балаболка, – оборвал его Ассасин, – ползите сюда и скажите, это у меня крыша съехала или фундамент погулять вышел?

Артем приник к одной из многочисленных щелей и старательно что-то высматривал. Я пристроился к соседней и едва сдержал нецензурный возглас. Мне открылся замечательный вид: хижины из веток, шкур и разного хлама, посреди них пустое пространство, в центре которого большой котел, исходящий паром. Но главное – десятки невысоких существ с кожей серого цвета и большими острыми ушами. Те, что помельче, радостно носились туда-сюда, а самые крупные особи стояли вокруг костра с различными копьями, дубинами, вроде бы даже с парой топоров. Ни дать ни взять племя Мумба-Юмба пригласило на праздничный обед колонизаторов. Но вместо пигмеев – гоблины. Во всяком случае, именно так я себе представлял этих вымышленных – хотя каких, к черту, вымышленных? – вполне реальных существ.

– Вик, Ярик, это чего такое-то? – раздался жалкий шепот Ассасина. – Мы что, с ума сошли?

– Перед нами, друг мой, племя нелюдей, которое что-то празднует, – мрачно изрек Алколит. – И в связи с этим у нас две большие проблемы.

– Какие? – осторожно уточнил я.

– Первая – ты думаешь, такой котел будет пустым? И вторая – а где три В?

Не сговариваясь, мы с Ассасином рванули к двери, и если бы Ярослав не цапнул нас за воротники, то ближайшие твари уже получили бы по морде.

– Назад, идиоты! – зло шипел на нас Алколит, изо всех сил пытаясь удержать двух человек, каждый из которых был сильнее его. – Жить надоело?! Они порвут нас на лоскутки и будут правы, так как таких идиотов учить бесполезно. Если три В мертвы, мы им уже не поможем, а если нет, то действовать надо иначе.

В его словах было рациональное зерно. Переглянувшись, наше трио живо отползло к противоположной стене, не менее дырявой. Вид из щелей открывался вполне ничего себе. Лес как лес. Вон ель, вон береза, вон карагач. Вполне себе нормальная природа. Но главное – всего две ушастые тварюшки, сидящие спиной к нам и что-то друг другу чирикающие. Две заостренные палочки полтора метра длиной валяются рядом.

– Копаем, – тихим шепотом отдал команду Артем, и мы начали максимально тихо раскапывать неплотно утоптанную землю. По ходу дела нам пришлось дважды прерываться, потому что часовые настораживались и начинали усиленно зыркать по сторонам в поисках источника непонятного шороха. По счастью, они, видимо, списали все на какое-то лесное животное. И вот спустя каких-то десять минут в получившееся отверстие уже можно было пролезть. Мы переглянулись. Я приподнял в руке копье и выразительно взмахнул им. Ассасин покачал головой, вручил мне молоток и вытащил из рукава леску, завязав на ней петли для рук. Посмотрел на меня, резко дернул руками, имитируя накидывание удавки на шею, после чего разулся. Я оставил копье и туфли Ярославу и прополз первым, вслед за мной полез Артем. Красться было тяжело, в основном потому, что хвоя, обильно устилающая землю, норовила кольнуть побольнее. Кажется, неслышно подойти нам все-таки не удалось, ушастые встали и протянули руки к копьям. Ассасин бросился вперед резким рывком и буквально в прыжке накинул леску на шею ближайшему стражнику, тут же упал на землю, заставляя тонкую нить разрезать живую плоть. Я же просто метнул молоток в голову гоблину, промахнуться с двух метров не смог бы и слепой. Короткая схватка закончилась, две серые фигуры лежали на траве, одна еще что-то булькала, тщетно пытаясь зажать рассеченное горло, из которого толчками била красная кровь, вторая же лежала неподвижно. Меня вытошнило. Ассасина, впрочем, тоже. Алколит, уже выбравшийся из дыры, мудро отвернулся. Да уж, в компьютерных играх это выглядит немного иначе. И намного чище. И запаха нет. Воняет дерьмом и… шашлыком? Быстрый взгляд на гоблинов прояснил источник запаха. У их ног на деревянном подносе лежала полуобглоданная нога. Человеческая. Буэ… Борясь с тошнотой, я все же вытер молоток о траву и, отвернувшись от дела рук своих, кое-как доплелся до поставленных на землю туфель.

– Ну, что дальше? – спросил Артем, нервно поглядывая на тела. Поздравлять друга с боевым крещением было как-то неловко. Хотя в том, что этот жмурик был первым невинно убиенным им существом, я уверен. Ну и черт с ним, здесь похожих еще с сотню шастает.

– А дальше мы повторим подобную процедуру со всеми, с кем сможем, – мрачно произнес Алколит, – и лично я выступаю за полный геноцид этих тварей.

Кто тут Ассасина кровожадным считал? И не показывайте на меня пальцем, невежливо. Да по сравнению с Ярославом он просто душка – задушит, и все.

– Держи петарды, – передал я ему свой фейрверк, – в случае чего будешь обеспечивать огневую поддержку. Не подпалишь никого, так хоть напугаешь. И, кстати, куда теперь?

Мы переглянулись. Вариантов насчитывалось немного. Можно было бы сбежать в лес. Но как же девчонки? Можно было бы оббежать сарай и вступить в неравный бой без шансов победить. Можно было вернуться в покинутую тюрьму и подождать, когда туда кто-нибудь зайдет – в конце концов, паршивое укрепление лучше, чем вообще никакого.

И тут из-за наших спин донеслось пронзительное верещание. Мгновенно развернувшись, мы встретились с толпой гоблинов. У них были точно такие же копья, как у тех, которых мы убили, вот только теперь недружелюбно настроенные людоеды крепко держали их в руках. Кажется, нам крышка. Толпа, жаждущая крови, медленно наступала, и тут в нее врезались три клубка огня, исчезнувших под ногами и взорвавшихся яркой вспышкой и тучей искр. Твари прыснули в стороны быстрее тараканов. Это был наш шанс! Если они снова соберутся в более-менее организованный строй, то мы украсим собой их стол.

Я повторил трюк с молотком, выбив мозги из особо крупного экземпляра, и с размаху воткнул спиннинговое копье в живот другого. Провернуть оружие у меня не хватило времени: по ноге вскользь проехалось что-то острое, распоров и джинсы, и кожу. Оу, больно-то как! Скосив глаза, я обнаружил некрупного гоблина, повторно замахивающегося острой железякой, которую он сжимал двумя руками. Для него она была явно тяжеловата, поэтому раньше, чем широкий замах окончился, перерубив мне ногу, конечность гоблина оказалась перехвачена моей правой рукой, а левая с растопыренными в вилочку пальцами со всей дури въехала в раскосые глаза-щелочки. Липко, скользко, противно, громко и, наверное, очень больно. В смысле, мне-то неприятно, да еще и руки хочется обо что-нибудь вытереть, а вот невезучей тварюшке наверняка очень плохо, вон как визжит. Даже меч выпустила, держится за глаза и катается по земле. И чего орать? Я же их не вырвал, так что все образуется. А железяку надо бы подобрать, вот только сначала увернуться от копий, которыми так некультурно и несмело тычут следующие два гоблина. Прыжок назад, спасаясь от блеснувшего в районе живота острия. Обход справа, держась рукой за древко и не давая существу замахнуться еще раз. Дробящий удар ребром ладони в кадык – и резкий рывок пока еще живого тела аккурат на вновь ринувшееся ко мне копье второго. Тот замешкался, пытаясь стряхнуть со своего оружия умирающего сородича, за что и поплатился, получив пинок ниже пояса. Вреда от него в ближайшее время теперь не будет, детей, думаю, тоже. Тем более что уже добиваю лежащее на земле существо, наступив ногой на горло.

И тут враги отхлынули, снова сбившись в толпу, ощетинившуюся копьями. Я оглянулся, и меня снова замутило. По полю оказалось разбросано не меньше двух десятков серокожих тел. Больше половины лежали рядом с Ассасином, которого слегка пошатывало. У него была распахана рука, содрана кожа на лбу, и он держался одной рукой за живот, опершись на вилы. Очень плохо. Если его туда ранили, то Алколит, несмотря на какие-то медицинские навыки, не откачает. Сам он, кстати, отделался легко – к нему после запуска фейерверка решились подойти только двое гоблинов, которым он порядком намял бока своей мотыгой. Вон они, еще шевелятся и стонут. Гуманист, блин. А о том, что они вполне могут незаметно встать и пырнуть его в спину, он не подумал? Хотя вряд ли встанут, эти серокожие оказались какими-то тщедушными. Удар не держат, реакция медленная. Не опасней десятилетних детей. Вооруженных и со склонностью к каннибализму.

– Ну как, народ, все живы? Ассасин, чего у тебя там с животом? – спросил я, подбирая приглянувшийся меч. Ну и грязная же железяка. Ею что, навоз копали?

– Все путем, – пробурчал Артем, разгибаясь. – Только вон та сволочь в живот дубиной стукнула.

– А от меня они вообще почему-то шарахались, – отозвался Алколит. – Я этим двоим настучал и к третьему кинулся, а он от меня! И кричал-то, кричал!

Из толпы гоблинов вышел низенький толстяк и чего-то прощебетал.

– Пошел ты! – Дружно мы отправили его в далекое путешествие, готовясь ко второму туру боя.

Тот непонимающе оглянулся на своих, потом что-то прочирикал – от толпы отделились двое и пулей дунули куда-то к хижинам.

– Это они куда? – заинтересовался Алколит. – За переводчиком?

– Не дай бог, за лучниками, – буркнул Ассасин. – Если они у них есть, то наша песенка спета. Расстреляют, как куропаток, а строй мы врукопашную не прорвем.

– Вообще мы как-то легко их раскидали, – поддержал я. – Сатанистам давешним они и в подметки не годятся.

– Ну ты сравнил! – восхитился Артем. – Среди этих самые высокие – метр сорок, а самые толстые – килограмм пятьдесят. Они же мало того что низкие, так еще и худые, как скелеты.

Тут двое засланцев вернулись, прихватив еще трех гоблинов в накидках а-ля Сергей Зверев, и с небольшим подарком для нас. Но не с луками, а с человеком. Ну, это если его можно так назвать. Избитый, с перемотанной грязными тряпками культей вместо правой руки и одетый в лохмотья, которыми бы побрезговало огородное пугало. По лицу был неравномерно размазан такой слой грязи, что она запросто могла заменить ему маску. В общем, скорее он походил на зомби из малобюджетного фильма ужасов, вот только был живым. Толстяк, которого я про себя обозвал вождем, рявкнул что-то на новоприбывших и отвесил ближайшему подзатыльник. Те что-то чирикнули и дали человеку пинка. Ему командовать было некем, поэтому он заголосил низким надрывным голосом, обращаясь, кажется, к нам. Ни дать ни взять игра в испорченный телефон. Вот если бы не одно «но». Языка мы как не знали, так и не знаем. Ну и где тут первое правило путешествий по мирам?

– Кто чего понял, мужики? – спросил Ассасин, незаметно ногой подталкивая к себе поближе еще одно копьецо.

– Угу, – отозвался Ярослав, – это явно переводчик. С инкского.

– Ты что, знаешь язык древней цивилизации Южной Америки? – удивился Артем.

– Нет, – пожал плечами Ярослав, – но разницы, на мой взгляд, никакой.

Видя, что мы не понимаем ни слова, гоблины опять начали совещаться и пищать, мало-помалу делая всей толпой крохотные шажки вперед. Атмосфера накалялась. Я выдернул свой спиннинг и приготовился метнуть его в вождя. Тот, не будь дурак, явно заметил приготовления и попытался втиснуться в толпу. Толпа его не пустила, так как никому не хотелось принять копье, предназначенное не ему. Ассасин повторил мой маневр с копьем, взяв одно из гоблинских, валявшихся рядом с ним. Мы приготовились к последнему бою и отступать не собирались. Алколит не нашел ничего лучше, как похлопать себя по карманам, достать сигарету и чиркнуть зажигалкой. Толпа гоблинов остановила наступление. Ярослав сделал выдох, выплевывая клуб сладкого (коноплю достал, паршивец?!) дыма. Гоблины сделали еще два шага назад и выставили вперед принаряженных особей. Одна из них ступила вперед, и в моей голове зазвучал голос, сухой и старческий. Появилось такое странное чувство: будто лоб чешется изнутри.

– Я – Вархен, голос духов племени Гремящих скал. Предлагаю вам, люди, сдаться, в таком случае обещаю, что умрете быстро. Наши воины многочисленны, вам не победить их, а ваша плоть в любом случае станет даром покровителю охоты, так не лучше ли будет уйти без боли?

– Ни фига себе, – огорошил я друзей. – Этот хмырь – шаман. И вон те ряженые, похоже, тоже. Залез мне в голову и предлагает сдаться. Если послушаемся, перед котлом нас милостиво треснут по башке. Арт! Положи копье! Если ты его прям щас прикончишь, хрен мы с кем тут поговорим. По крайней мере, пока мы говорим, хотя бы передохнем немного.

– Ты мудр, – раздался в моей голове тот же голос. – Но тянуть время бессмысленно. У моего народа его много, у вас же нет и дня.

– Ты всерьез считаешь нас способными просто так сдаться вам и обречь на смерть и себя, и наших подруг? – Ничего более толкового в голову не приходило, а время потянуть хотелось. – Лично я, может быть, и согласился бы не дрыгать лапками. Может быть. Но ради своих друзей и подруг я пасть порву кому угодно. Тебе, себе, всему кагалу духов вместе с демонами всех миров. Или сдохну. Но это всегда успею.

– Даже будь ты один, не сдался бы, не тот характер, – возразил шаман. – Но о каких женщинах ты говоришь? Мы нашли вас троих в святилище Ленваху, причем уже связанными. Больше там никого не было.

– Пацаны, важная инфа, – оповестил я друзей, – он говорит, что трех В здесь нет.

– Врет! – было их единодушным решением.

– Припугни их чем-нибудь, – посоветовал Ярослав, – гнев богов, что ли, пообещай. Или, там, пришествие архангела Михаила с огненным мечом.

– Они тебе не верят. – Мой ответ шаману явно не понравился, гримасу на морщинистом лице нельзя было истолковать двояко. – И я тоже, так что вместо того, чтобы пудрить мне мозги, лучше отдай нам наших спутниц и позволь спокойно уйти. Ваше племя уже лишилось многих, но, если ты нападешь, потери возрастут. Скажи, стоим мы того?

– Вы сражались только с воинами, – возразил Вархен, – а сейчас я и мои ученики поддержим их силой духов. Вы умрете.

– Послушай сюда, серый. – Мой отчаянный блеф был последней соломинкой, за которую можно было ухватиться. – Я Алхимик. Мой друг с копьем – Ассасин. Конопляный сбор сейчас покуривает Алколит. Мы три А. Мы вместе, сколько себя помним. И если уж погибать, то только в большой компании. Это наше единодушное решение. Я умру, но вот конкретно тебя заберу с собой туда, откуда не возвращаются. А уж если пострадают наши девушки, то тогда, шаман, тебе лучше было бы не рождаться на свет. Поверь, наши души будут терзать тебя вечно, даже в посмертии. Алколит обеспечит, у него хорошая медитативная практика, он хоть и добрый по натуре, но ради такого дела и темными силами не побрезгует.

– Он не некромант. – В мысленном голосе гоблина слышались отголоски неуверенности. – Но… на вас чувствуется темная аура, мертвая, правда, странная какая-то… Отдающая чем-то древним, злым, но слабая и как будто не монолитная…

– Ярослав, срочно черти пентаграмму! – страшным шепотом проорал я, мысленно пытаясь вспомнить во всех чертах облик демона, которого призвали сатанисты. Авось увидит его этот вислоухий телепат и напугается.

– Какую? – ошарашенно переспросил Алколит. – Для вызова духа? Демона? Ограждающую? Фокусирующую? Я же их никогда не чертил по-настоящему. Только схемы изучал, чтобы пофорсить перед Ленкой. И церковь запрещает. Звезд на небе нет к тому же, да и вообще день на дворе! У меня не получится…

– Какую угодно, но максимально быструю и простую, чернокнижник христианский! От этого наши шкуры зависят! – взвыл Артем в голос, нимало не заботясь о возможном подслушивании. Шаман и так, наверное, все понимает, а остальным по барабану.

Ярослав быстро сел на землю, достал из кармана иголку, кольнул себя в палец и резкими штрихами начал набрасывать вокруг себя неровные изломанные линии, капая в узлы кровью. Не знаю, впервые ли он это делал, но получалось убедительно. Хотя я теперь, после того как увидел настоящего демона, наверное, от любой геометрической фигуры шарахаться буду.

– Что он делает?! – влез в мои мысли теперь уже испуганный голос Вархена. – Я слышу его мысли и вижу намерения! Он хочет пробудить Челюсти Смерти! Останови его! Вам вернут вещи, я заплачу, я отпущу с вами всех пленников, вот только не надо призывать их! Они же сожрут всех! Останови!

– Стоять! Фу! Хватит, они уже верят! – Мои вопли Алколит проигнорировал. – Прекрати, пока старичка удар не хватил! Ты кого призываешь, мудрила?!

– А может, не стоит останавливаться? – задал вопрос Ярослав, с явной неохотой отвлекаясь от линий. Мне кажется или они начали слегка подрагивать? – У меня такое чувство, что все идет правильно. Осталось только замкнуть контур и активировать узлы. Это простейшая схема из всех, которые помню, а вот если еще добавить вот сюда символ анк, а в левый верхний угол имя Соломона, то должно стать еще лучше.

– Останови! – взвыл шаман. – Мы убьем вас, если он не прекратит! Я рискну душой, но племя спасу! – И что-то заверещал своим.

Толпа гоблинов качнулась вперед, но глаза у всех были прикованы к Ярославу. И готов поставить свой компьютер против деревянных счетов, в них был страх.

– А ну стой! – в прямом смысле слова схватил Артем Ярослава за руку. – Некрономиникон будешь по памяти в другом месте чертить. И ни строчки больше, или они на нас сейчас кинутся. И вообще, что ты собирался этой штукой сделать, что так их перепугал? Локальный апокалипсис или построение коммунизма в одном отдельно взятом племени? Нашествие крыс-мутантов? Массовую импотенцию?

– Не надо насмешек, я работал исключительно по христианским канонам, – с достоинством ответил Алколит. – Пытался натравить на них саранчу. Метод проверенный, им Моисей египтян запугивал.

Пока я пытался уловить связь, толпа гоблинов шустренько начала сокращаться в объеме, причем первым исчез вождь. С нами остался лишь почетный караул из десятка морд и трех шаманов.

– А стоит ли им верить? – спросил Ассасин, аккуратно положив у своих ног уже седьмое копье. Он их что, коллекционировать начал? Все равно же больше двух за раз не кинуть. – И потом, почему они так этих насекомых испугались?

– Хорошо, – с явным сожалением кивнул Алколит и аккуратно стал затирать носком ботинка свой рисунок. Поредевшая толпа дружно выдохнула. – Да будет тебе известно, друг мой, – продолжал он лекторским тоном, – что саранча не зря стоит в Библии в одном ряду с чумой, ибо, как писал один из наших великих поэтов, «в мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод прозванье ему!». В условиях неразвитой инфраструктуры отсутствие банальной жратвы убивает не хуже пули в затылок. Разве что дольше. А вообще, саранча – это не совсем мой профиль, это уже друидизм какой-то получается, я эту схемку ради смеха разработал, когда к одной брюнетке с агрофака клеился. Просто ради шутки.

– А чего же они тогда испугались? – не понял Артем.

– А ты представь, что перед тобой лежит некая фигня, напоминающая незабвенную кузькину мать и к тому же фонящая, – принялся на пальцах объяснять Алколит. – Из штанов выпрыгнешь, чтобы только смыться побыстрее. Психология, она и у гоблинов психология.

Решил рискнуть и, подойдя к шаману, вежливо постучал его по плечу. Он хмуро взглянул на меня, серая кожа на его лице собралась в складки, как у алабая. В голове снова появилось ощущение чужого присутствия. Меня слушали.

– Опустить оружие. Отдать нам наши вещи и отпустить всех пленников, как ты обещал, – попытался я как можно четче сформулировать мысли. – И если мы получим наших дам целыми и невредимыми, то даже подарю тебе один полезный артефакт.

– С вами никого не было, – упорно стоял на своем шаман. – В святилище лежали только три человека. Мы уже много столетий пользуемся им, чтобы получать подарки духов. В этот раз силы вынесли вас. Связанных и побитых, с остатками темной силы. Тогда я не придал этому значения и решил, что это отголоски пролитой некогда в том месте крови. Старый дурак. Притащить в деревню проводника Бездны, такого идиота не пустят на совет предков. Поверь, обмана нет, мне еще дорого мое посмертие. И уйти те женщины, о которых ты говоришь, тоже не могли. Если бы кроме вас был кто-то еще, то, даже не будь он связан, не ушел бы от племени. Не веришь мне, спросишь у тех, кого уже ведут сюда.

К нам действительно приближалась небольшая толпа, состоящая из пяти измордованных до безобразия людей и десятка гоблинов. Старик, три мужчины средних лет и один парень примерно нашего возраста. Все как один радовали глаз лохмотьями и фингалами. Шаман же оглянулся на своих и что-то прочирикал. Гоблины оживились и зашушукались. Не к добру, надо бы занять чем-нибудь этого главнокомандующего.

– Ярослав, коноплю сюда! – прошипел я, с ужасом понимая, что общаться с кем-нибудь без участия шамана нам придется лишь при помощи жестов.

– Какую коноплю? – скорчил невинное личико уже успевший спрятать сигарету Алколит.

На выручку мне пришел Ассасин. Он молча вынул из кармана начинающего медика пачку с дурманящим разум содержимым и швырнул мне.

Я коснулся плеча уже собравшегося уходить Вархена и протянул ему трофей.

– Возьми в знак того, что мы благодарны тебе за освобождение наших сородичей и не держим зла. Дым этих палочек должен облегчить тебе общение с духами. Но взамен я хочу попросить тебя о маленькой услуге.

– Ты хочешь меня отравить? – подозрительно уставился на пачку Вархен, но все-таки взял ее. – Глупо. А свои байки оставь детям. Есть много вещей, позволяющих шаманам стать сильнее, но все они известны мне.

– Проверь, – посоветовал я. – К тому же Алколит уже вдыхал этот дым.

– Да, от него тянет, как от этих вещей, только у них запах сильнее, – втянув воздух широкими ноздрями, подтвердил гоблин. – И он еще жив. Хорошо. Рискну. Исцелиться я всегда успею.

С этими словами Вархен подвесил прямо в воздухе сигарету, взглянул на нее, и она моментально вспыхнула, будто облитая бензином. Дым, игнорируя всякие законы физики, потек к носу шамана и ввинтился внутрь. Один косяк в одну секунду! Ой, че щас будет…

– Кха, – закашлялся шаман, – как-то все изменилось, я словно помолодел. Хорошая вещь! Так чего хочешь?

– Ты мог бы сделать для нас троих амулеты, позволяющие мысленно говорить с окружающими? – Ничто так не нужно нам сейчас, как средство общения. Ну, может быть, еще билет домой и ручной пулемет с серебряными пулями. На всякий случай, а то вдруг демон где-нибудь там ошивается.