Владимир Михайлович Шулятиков
Страница итогов
Приятное чувство охватило его, когда однажды он жестоко оскорбил безобидную и безответную проститутку Матицу.
Оскорбил он Матицу за то, что последняя, пригласив его к себе, завела необычную беседу, заговорила о чистой жизни, о жалкой участи товарищей детства Ильи… Илья вдруг «ощутил прилив неукротимого желания обидеть проститутку» и осыпал ее градом укоров; обвинил ее в двоедушном поведении, назвал обманщицей и притворщицей.
«Он чувствовал, что жестоко обидел Матицу и это было приятно ему, и от этого и на сердце стало легче и в голове яснее».
Такое же приятное чувство он ощутил в сердце, когда оскорбил гимназистку Соню, явившуюся к нему с самыми гуманными намерениями, желавшую протянуть ему руку помощи. Он усмотрел в отношении к нему гимназистки что-то оскорбительное, что-то холодное и гордое: и тогда «буйное желание отплатить ей хватило его, как огнем и, намеренно, не торопясь, он обкладывал ее (гимназистку) тяжелыми и грубыми словами»:
«Барство ваше, гордость эта – вам не дорого обходится… и в гимназиях всяк может этого набраться… А без гимназии – швея вы, горничная… По бедности вашей ничем другим быть не можете… верно-с?
– Что вы говорите – тихо воскликнула она.
Илья смотрел ей в лицо и с удовольствием видел, как раздуваются ее ноздри, краснеют щеки.
Когда девушка, оскорбившись, ушла, он некоторое время «стоял неподвижно, упиваясь острой радостью удавшейся мести. Возмущенное, недоумевающее, немного испуганное лицо девушки хорошо запечатлелось в его памяти и он был доволен собой».
Так поступает Илья Лунев с людьми, которых не может считать в числе своих врагов. Даже любимую им Олимпиаду он временами не щадит, временами готов ее «мучить», причинять ей нравственную боль.
По отношению же к прочим людям он дает полную волю своему озлобленному чувству.
Под влиянием чувства обиды он убивает купца Полуэктова. И в те минуты, когда он душит купца, он постепенно освобождается от душевной тяжести.
С горячей ненавистью и с ужасом в сердце он смотрит, как мутные глаза Полуэктова становились все более огромными, но все сильнее давил ему горло и, по мере того, как тело старика становилось все тяжелее, тяжесть в сердце Ильи точно таяла.
Его мысли постоянно возвращаются к одной теме; он постоянно думает о том, как бы ему отомстить людям за свою надломленную жизнь. То он сгорает желанием поджечь дом буфетчика Петрухи Филимонова и, когда сбежится народ на пожар, объявить себя, с торжеством, виновником поджога. То ему хочется бросить камень в окна находящейся мимо него квартиры, произвести смятение среди пирующих в ней людей и насладиться зрелищем их смятения. То мечтает он о богатстве: если бы ему посчастливилось сделаться обладателем многотысячного состояния, он сумел бы, конечно, показать себя людям – он заставил бы их «на четвереньках ходить перед собой».
