Владимир Мегре
Сотворение
Когда любовь
Адам лежал среди цветов пахучих, на траве. Под сенью дерева дремал он, вяло мысль текла. И вдруг воспоминанье неведомой волной тепла его объяло, какой-то силой тепло все мысли ускоряло: «Совсем недавно предо мной творенье новое стояло. Похожесть на меня была, меж тем и было в нём отличье, но какое, в чём? И где сейчас оно? О, как увидеть вновь мне хочется творенье новое! Увидеть вновь хочу, но почему?»
С травы Адам встал быстро, посмотрел вокруг. Мысль вспыхнула: «Что же случилось вдруг? Всё те же небо, птицы, травы, деревья и кусты. Всё те же, но есть отличье – на всё иначе я смотрю. Прекрасней стали все земные твари, запахи, воздух и свет».
И родилось в устах Адама слово, Адам воскликнул всем: «И я люблю в ответ!»
И новая волна тепла со стороны реки всё тело сразу же объяла. Он повернулся в сторону тепла – пред ним творенье новое сияло. Из мыслей логика ушла, виденьем наслаждалась вся душа, когда увидел вдруг Адам: на берегу у заводи реки сидела тихо дева, но не на воду чистую, а на него смотрела, откинув пряди золотых волос. Она его улыбкою своей ласкала, как будто вечность всю его ждала.
Он подошёл к ней. Когда смотрели друг на друга, Адам подумал: «Ни у кого нет глаз прекраснее, чем у неё», – а вслух сказал:
– Ты у воды сидишь. Вода приятна, ты хочешь, искупаемся в реке?
– Хочу.
– Потом тебе творенья, хочешь, покажу?
– Хочу.
– Я всем им дал своё предназначенье. Я и тебе служить им поручу. А хочешь, новое создам творенье?
– Хочу.
Они в реке купались, по лугу бегали. О, как заливисто смеялась дева, когда, взобравшись на слона, какой-то танец для неё изображал развеселившийся Адам и деву Евой называл!
День близился уже к закату, два человека стояли среди великолепия земного бытия, их наслаждали краски, запахи и звуки. Притихшая смотрела кротко Ева, как вечерело. В бутоны складывались лепестки цветов. От взора уходили в темноту прекрасные видения дневные.
– Ты не грусти, – уже уверенный в себе, сказал Адам, – сейчас наступит ночи темнота. Она нужна, чтоб отдохнуть, но сколько бы ни наступала ночь, день возвращается всегда.
– День тот же будет или новый день? – спросила Ева.
– Вернётся день таким, каким захочешь ты.
– Кому подвластен каждый день?
– Подвластен мне.
– А ты кому подвластен?
– Никому.
– Откуда ты?
– Я из мечты.
– А всё вокруг, ласкающее взор, откуда?
– Тоже из мечты явилось сотвореньем для меня.
– Так где же тот, чья так мечта прекрасна?
– Бывает часто рядом Он, только не видит его взор обычный. Но всё равно с ним хорошо. Себя он Богом называет, отцом моим и другом. Не надоедает никогда, всё отдаёт мне. Я тоже Ему дать хочу, но что, пока не знаю.
– Значит, и я Его творенье. Я тоже, как и ты, благодарить Его хочу. Звать другом, Богом и отцом своим. Быть может, вместе мы с тобой решим, каких деяний наших ждёт от нас Отец?
– Я слышал, как Он говорил, что радость может принести всему.
– Всему? Так, значит, и Ему?
– Да, значит, и Ему.
– Мне расскажи, чего желает Он.
– Совместного творения и радости от созерцания Его.
– Что радость может принести для всех?
– Рожденье.
– Рожденье? Прекрасное всё рождено.
– Я часто думаю пред сном о необычном и прекрасном сотворенье. В начале дня уходит сон, и вижу, не придумалось пока, прекрасное всё есть и видимо при свете дня.
– Давай подумаем вдвоём.
– Я тоже захотел, чтоб перед сном с тобою рядом быть, дыханье твоё слушать, ощущать тепло, о сотворенье вместе думать.
Пред сном в мечтах о сотворении прекрасном порывом нежных чувств друг друга мысли обнимали, сливались во единое стремленья. Тела материальные двоих помысленное отражали…
Рожденье
День возвращался – наступала снова ночь. Однажды при расцвете дня, когда Адам тигрят разглядывал и размышлял, к нему тихонько Ева подошла, присела рядом, за руку взяла, на свой живот Адама руку положила.
– Почувствуй здесь, внутри меня, моё и в то же время новое творение живёт. Ты чувствуешь, Адам, – толкается, творенье беспокойное моё?
– Да, чувствую. Мне кажется, ко мне оно стремится.
– К тебе? Конечно же! Оно моё, но и твоё! Я так хочу увидеть сотворенье наше.
Не в муках, а в великом изумленье рожала Ева.
Всё окружающее позабыв, себя не чувствуя, смотрел Адам и трепетал от нетерпенья. Рожала Ева новое совместное творенье.
Комочек маленький, весь мокрый, беспомощно лежал на травке. Поджаты ножки, не открывают веки глаз. Адам смотрел, не отрывая взгляда, как ручкой он пошевелил своей, открылись губки, вздох. Адам моргать боялся, чтоб не пропустить малейшего движенья. Неведомые чувства заполняли всё внутри, вокруг. Не в силах устоять на месте, Адам подпрыгнул и бежать пустился вдруг.
В великом ликовании вдоль берега реки стремглав бежал Адам неведомо куда. Остановился. В груди прекрасное, неведомое что-то всё ширилось, росло. А всё вокруг!.. Не просто ветерок кустов листвою шелестел – он пел, листву кустов и лепестки цветов перебирая. Не просто плыли в небе облака – все облака чарующий изображали танец. Искрилась, улыбалась и быстрей текла вода. Ну надо же! Река! Река, отображая облака, по-новому пред взором изгибалась. И щебетанье радостное в небе птиц! И в травах стрекотанье ликующее! Сливалось всё в единое звучанье величественной нежной музыки прекраснейшего мирозданья.
И воздуха набрав побольше в грудь, что было силы вдруг закричал Адам. Был необычным, не звериным его крик, нежнейшими он звуками переливался. Утихло окружающее всё вокруг. И слышала Вселенная впервые, как, ликуя, стоящий на Земле пел человек! Пел человек! И всё, что ранее в галактиках звучало, замолчало. Пел человек! И, слыша счастья песнь, весь мир вселенский осознал: нет ни в одной галактике струны, способной лучший звук издать, чем звук у песни человеческой души.
Но не смогла уменьшить чувств избыток песня ликованья. Увидел льва Адам и бросился к нему. На землю повалил он льва, словно котёнка, со смехом гриву стал трепать, потом вскочил, призвал льва жестом, побежал. Лев поспевал за ним едва, и львята с львицею совсем от них отстали. Быстрее всех бежал Адам, махал руками, за собою звал всех тварей на пути. Его творенье, он считал, всем сможет радость принести.
И вот он снова перед ним, комочек маленький. Его творенье! Облизанный волчицей и тёплым ветерком обласканный комочек маленький, живой.
Младенец глаз ещё не открывал – он спал. Пред ним все звери, прибежавшие с Адамом, на землю в неге опустились.
– Вот это да! – воскликнул с восхищением Адам. – От моего творенья свет, подобный моему, исходит. А может, он сильнее моего, коль необычное со мною даже происходит. Все твари в неге пали перед ним. Я так хотел! Я смог! Я сотворил! Я сотворил творение прекрасное, живое. Все! Все посмотрите на него.
Адам окинул взглядом всё вокруг, и вдруг остановился, замер его взгляд. На Еве взгляд остановился.
Она сидела на траве одна, слегка уставшим взором ласкала замершего вдруг и замолчавшего Адама.
И с новой силою любовь внутри, вокруг Адама невидимою негой засияла. И вдруг… О, как вселенская любовь затрепетала, когда Адам к прекрасной деве-матери вдруг подбежал, когда пред Евой на колени опустился, её касался прядей золотых, и губ, и молоком наполненной груди. И восклицанье в нежный шёпот сжал, словами выразить пытался восхищенье:
– Ева! Ева моя! Моя женщина! Ты способна претворять мечты?!
И в ответ… Чуть уставший и нежный, тихий голос в ответ:
– Да, я женщина, твоя женщина. Претворим всё, что сможешь помыслить ты!
– Да! Вдвоём! Мы вдвоём! Теперь ясно! Мы вдвоём! Мы как Он! Мы способны претворять мечты! Посмотри! Слышишь нас, Отец наш?
Но впервые Адам ответа не услышал. Удивлённый, вскочил и воскликнул:
– Где ж Ты, Отец мой? Посмотри на творение моё! Совершенны, диковинны Твои земные твари. Всё прекрасно: деревья, травинки, кусты и облака. Но прекраснее линий цветка – посмотри! Радость больше, чем всё, что мечтой Ты творил, мне творенье моё принесло. Ты молчишь. Ты не хочешь смотреть на него? Но оно лучше всех! Больше всех по душе мне творенье моё. Что же Ты? Не желаешь взглянуть на него?
На младенца Адам посмотрел. Над проснувшимся тельцем младенца воздух был голубее обычного, и ничто не трепал ветерок, только кто-то невидимый над губами младенца тонкий стебель сгибал, преклоняя цветок. И три нежных пушинки цветочной пыльцы губ младенца коснулись. Он – младенец – губами почмокал, блаженно вздохнул, ручкой, ножкой подвигал и снова уснул. Догадался Адам, что, пока ликовал он, Бог младенца лелеял, потому и молчал.
И воскликнул Адам:
– Значит, Ты помогал! Значит, рядом Ты был и творенье признал?
И услышал в ответ тихий голос Отца:
– Не так громко, Адам, ты разбудишь дитя ликованьем своим.
– Значит, Ты, мой Отец, полюбил, как меня, и творенье моё? Или больше его полюбил, чем меня? Если так, почему? Объясни! Ведь оно не Твоё.
– Любовь, мой сын, имеет продолженье; в творенье новом – продолжение твоё.
– Я, значит, здесь и в нём одновременно? И Ева, значит, в нём?
– Да, сын Мой, ваше сотворенье во всём подобно вам, не только во плоти. В нём дух, душа, сливаясь, новое рождают. И ваши устремленья продлятся и во много раз усилят радостные ощущенья.
– Так что же, будет много нас?
– Заполнишь ты собою Землю всю. Всё чувством осознаешь, и тогда в других галактиках твоя мечта мир воссоздаст ещё прекрасней.
– Где край Вселенной? Что буду делать я, когда приду к нему? Когда заполню всё собою, помысленное сотворю?
– Мой сын, Вселенная собой являет мысль, из мысли родилась мечта, частично видима материей она. Когда ты к краю подойдёшь всего, начало новое и продолженье твоя откроет мысль. Из ничего возникнет новое прекрасное рожденье тебя, стремленья, душу и мечту твою собою отражая. Мой сын, ты бесконечен, вечен ты, в тебе твои творящие мечты.
– Отец, как хорошо всегда, когда Ты говоришь. Когда Ты рядом, я обнять Тебя хочу. Но Ты невидим. Почему?
– Мой сын, когда Мои мечтанья о тебе вселенские энергии в себя вбирали, не успевал Я думать о Себе. Мечты Мои и мысли лишь тебя творили, Мой облик видимый не создавали. Но есть творенья видимы Мои, ты чувствуй их, не разбирай. Просто умом их разобрать никто из всей Вселенной не сумеет.
– Отец, мне хорошо, когда Ты говоришь. Ты рядом – рядом всё. Когда я окажусь в другом конце Вселенной, когда сомнения иль непонятности в душе, скажи, как отыскать Тебя? Ты в это время будешь где?
– В тебе и рядом. В тебе есть всё, мой сын, ты всех энергий властелин вселенских. Я противоположности Вселенной уравновесил все в тебе, тем самым новое собой являешь ты. Ты ни одной из них не дай преобладать в себе. Тогда и Я буду в тебе.
– Во мне?
– В тебе и рядом. В твоём творенье ты и Ева. В тебе частичка есть Меня, так и в твоём творенье Я.
– Тебе я сын, кем для Тебя являться будет новое творенье?
– Вновь ты.
– Кого любить Ты больше будешь – меня, который я теперь, или родившегося меня вновь и вновь?
– Любовь одна, надежды больше в каждом новом воплощенье и мечте.
– Отец, как мудр Ты, я так хочу Тебя обнять!
– Смотри вокруг. Творенья видимы, материализованные мысли и мечты Мои. Материальным планом бытия своим всегда общаться можешь с ними.
– Я полюбил их, как Тебя люблю, Отец. И Еву полюбил, и новое своё творенье. Кругом любовь, в ней хочу вечно быть.
– Мой сын, только в Любви пространстве ты вечно будешь жить.
Шли годы, можно так сказать, но время ведь понятие условное. Шли годы, но к чему считать, смерть человек долго в себе не мог познать. А значит, смерть тогда и не могла существовать.
Яблоко, которым насытиться нельзя
– Анастасия, но если всё вначале так было хорошо, то что произошло потом? Почему сейчас войны на Земле идут и голодают люди? Есть воровство, бандиты, самоубийства, тюрьмы. Полно семей несчастных, детей-сирот. Куда же любящие Евы подевались? Где Бог, который обещал, что будем все мы вечно жить в любви? Да, впрочем, вспомнил я, что в Библии об этом говорится. Из-за того что яблоко с дерева запретного человек сорвал, попробовал, из рая человека Бог изгнал. И даже стражу у ворот поставил, чтоб не пускать нашкодивших обратно в рай.
– Владимир, человека Бог не выгонял из рая.
– Нет, выгонял, об этом я читал. Он ещё и проклинал при этом человека. Еве говорил, что она грешница и будет в муках рожать, а Адам в поте лица пищу добывать. Так всё сейчас в реальности и происходит с нами.
– Владимир, поразмысли сам, быть может, логика такая или отсутствие её кому-то выгодна, имеет цель свою.
– При чём здесь логика и чья-то цель?
– Пожалуйста, поверь. Сам каждый должен научиться разбираться душой своей, действительность определять. Лишь поразмыслив сам, понять ты сможешь, что человека Бог не изгонял из рая. Бог до сих пор всех любящим Отцом остался. Он Бог – Любовь, об этом тоже ты читал.
– Читал.
– Так где же логика тогда? Ведь любящий родитель никогда своё дитя не выгонит из дома. Родитель любящий, лишенья сам терпя, за любые прегрешения прощает детей своих. И не взирает Бог безучастно на все страдания людей, своих детей.
– Взирает или не взирает – я не знаю. Но только ясно всем, что Он им не противостоит.
– О, что ты говоришь, Владимир! Конечно, стерпит Он и эту боль от сына-человека. Но сколько ж можно не воспринимать Отца? Его Любви не чувствовать, не видеть?
– Да что ты сразу так переживаешь? Скажи конкретнее. Где, в чём они, сегодняшние проявления к нам Божественной Любви?
– Когда ты будешь в городе, вокруг себя внимательнее посмотри. Живой ковёр чудеснейшей травы покрыт безжизненным асфальтом, вокруг из вредного бетона громады, что домами называют, меж ними машины снуют, чадя смертельным газом. Но среди каменных громад, лишь малый островок найдя, встают травинки и цветы – творенья Бога. И шелестом листвы, и птичьим пеньем Он всё взывает к дочерям, сынам своим происходящее осмыслить и вернуться в рай.
Всё уменьшается с Земли любви свеченье, уже давно уменьшилось бы солнца отраженье. Но Он энергией своей усиливает неустанно живительность и солнечных лучей. Он, как и прежде, любит дочерей своих и сыновей. Он верит, ждёт, мечтает, как однажды, очередным рассветным утром человек вдруг осознает, осознанность его вернёт Земле первоначальное цветенье.
– Но как произошло всё на Земле мечтаньям Бога вопреки и длится непонятно что тысячи, а может, миллионы лет? Как можно столько времени всё ждать и верить?
– Для Бога времени не существует. Как в любящем родителе, не исчезает вера в Нём. И вере той благодаря все мы сейчас живём. И сами жизнь свою творим, свободой пользуясь, нам предоставленной Отцом. А выбор в никуда ведущего пути людьми не вдруг был избран.
– Не вдруг, так как, когда? Что означает – «яблоко Адама»?
– В те времена, как и сейчас, Вселенная энергий множеством живых заполнена была. Живые сущности невидимы повсюду, и множество из них похожи на второе человеческое «я». Они почти как люди, все планы бытия охватывать способны, но в материальное им воплотиться не дано. В том преимущество над ними человека. Ещё у комплексов энергий сущностей вселенских всегда над всеми одна энергия преобладает. И нет способности у них менять соотношение своих энергий.
Ещё средь сущностей вселенских есть комплексы энергий, подобных Богу. Подобны, но они не боги. На миг, уравновесив энергий множество в себе, меж тем они не в состоянии творения живые создавать в гармонии, подобно Богу.
Во всей Вселенной никому не удаётся найти разгадку, тайну сокровенную раскрыть, какою силою план сотворён был материальный, где, в чём связующие нити его и сущего вселенского всего. И как, за счёт чего план этот сам себя способен воспроизводить?
Когда Земля и всё на ней творилось Богом, то из-за скорости невиданной созданья не успевали сущности понять, чем, силою какою Бог производит мирозданье. Когда же было всё сотворено и зримо, когда увидели, что человек сильнее всех, сначала в изумленье, в восхищенье многих ввергло прекрасное виденье, потом желание возникло повторить. Создать такое же, своё. Желанье это всё росло. Да и сейчас оно во множестве энергий сущих остаётся. В других галактиках, в других мирах они Земли подобие пытались создавать. Планеты, Богом сотворённые, использовали даже. У многих получалось подобие земного бытия, но лишь подобие. Земли гармонии, взаимосвязи всего со всем достигнуть никому не удавалось. Так, во Вселенной до сих пор планеты с жизнью есть, но с жизнью – лишь уродливым подобием земной.
Когда из множества попыток – не только лучшее создать, а повторить – все тщетны оказались (а тайны Бог не раскрывал своей), то к человеку многие из сущностей заобращались. Им было ясно: коль сотворенье Божье человек, коль он любим, любя, не мог ему чего-то недодать родитель любящий. Напротив, большие возможности Бог предоставить мог человеку – сыну Своему. И стали обращаться к человеку сущности вселенские и по сей день стремятся обращаться. Вот и сегодня люди есть, что сообщают окружающим о том, как кто-то с ними говорит невидимый откуда-то из космоса и называет разумом себя и силой доброй. Вот и тогда, в начале самом, они то с назиданием, то с просьбой обращались к человеку. У всех вопросов суть одна, лишь маскируется по-разному она: «Скажи, как, силою какой сотворены Земля, всё сущее на ней, как, из чего ты сотворён великим, человек?»
Но человек ответа никому так и не дал. На тот вопрос он сам не знал ответа, как и сейчас не знает. Но интерес в нём возрастал, и на вопрос тот у Бога человек стал требовать ответы. Не просто Бог не отвечал. Уразумлять пытался человека, прося вопрос убрать из мыслей:
– Прошу тебя, сын Мой, твори. Тебе дано творить в земном просторе и мирах иных. Твоей мечтой помысленное претворится. Лишь об одном прошу, не разбирай, какою силой всё вершится.
– Анастасия, непонятно, почему Бог даже человеку, сыну Своему, не захотел сказать о технике творенья?
– Я лишь предположить могу. Не отвечая даже сыну Своему, Бог оградить его от бед стремился, предотвращал вселенскую войну.
– Не вижу связи никакой между отсутствием ответа и войной вселенской.
– Когда б раскрытой была тайна сотворенья, то на планетах на других вселенских смогли б возникнуть равные земным по силе формы жизни. Две силы захотели б испытать друг друга. Возможно, то состязанье мирным быть смогло. Возможно, и похожим на земные войны. И тогда могла начало положить своё вселенская война.
– Действительно, пусть лучше техника творенья Бога в тайне остаётся. Не разгадал бы только кто-нибудь из сущностей её сам, без подсказки.
– Я думаю, никто её не разгадает никогда.
– А почему ты так уверена?
– Она такая тайна, что ясна, и в то же время нет её, и в то же время не одна она. Уверенность мне слово «сотворение» придаёт, когда к нему второе подставляешь слово.
– Какое?
– Второе слово – «вдохновение».
– Ну и что с того? Что могут означать эти два слова вместе?
– Они…
– Нет! Стой! Молчи! Я вспомнил, говорила ты, что мысли, а значит и слова, не исчезают в никуда, а в пространстве вокруг нас витают и их услышать каждый может. Это точно?
– Точно.
– И сущности их слышать могут?
– Да.
– Тогда молчи. Зачем давать подсказку им?
– Владимир, ты не беспокойся, слегка им тайну приоткрыв, быть может, я смогу тем самым показать бесплодность и бессмысленность попыток неустанных их. Чтоб поняли они и перестали к человеку приставать.
– Ну если так, скажи, что значит «сотворение» и «вдохновение».
– Сотворение означает, что Бог творил, используя частички энергий всех вселенских и Свою, и даже если сущности все вместе соберутся, чтобы подобное Земле свершить, одной энергии им будет не хватать. Той, что присуща как идея Богу, родившейся в одной Божественной мечте. А «вдохновение» означает – в порыве вдохновения творения вершились. Кто из ваятелей – художников великих, в порыве вдохновения творящих, потом сказать попробует, как кисть держал, что думал, где стоял, – на это он вниманье не обращал, работой полностью своею поглощённый. К тому же есть энергия Любви, на Землю посланная Богом. Она свободна, не подвластна никому и, верность Богу сохраняя, лишь человеку служит одному.
– Как интересно всё, Анастасия! Ты думаешь, услышат это сущности, поймут?
– Услышат, может, и поймут.
– И что я говорю, они услышат тоже?
– Да.
– Тогда ещё и подытожу им. Эй, сущности, вам ясно теперь, да? И больше к людям не цепляйтесь. Не разгадать вам замысел Творца! Ну как, Анастасия, хорошо я им сказал?
– Очень точно звучали у тебя последние слова: «Не разгадать вам замысел Творца!»
– А как давно они разгадывать пытаются?
– С того момента, как узрели Землю и людей, вплоть до сегодняшнего дня.
– И чем же их попытки Адаму навредили или нам?
– В Адаме, Еве они гордыню, самость возбудили. И убедить смогли догматом ложным: «Чтоб нечто совершеннее, чем сущее, создать, необходимо разломать и посмотреть, как действует творенье сущее». Они ему твердили часто: «Познай строение всего, тогда над всем ты возвышаться будешь». Они надеялись, когда Адам творенья Бога станет разбирать, осмысливать строение, предназначенье их, поймёт умом, взаимосвязь друг с другом у всех творений в чём. Они производимые Адамом мысли будут видеть и поймут, как можно сотворить, подобно Богу.
Не обращал Адам вначале внимания на советы и на просьбы. Но однажды Ева Адаму посоветовать решила: «Я слышу, голоса твердят о том, что всё у нас прекраснее и легче будет получаться, когда познаешь ты строение всего внутри. К чему с советами упорно нам не соглашаться? Не лучше ль будет им последовать хоть раз?»
Сначала ветку дерева с прекрасными на ней плодами сломал Адам, потом… Потом… сейчас ты видишь сам, творящая остановилась мысль у человека. Он до сих пор всё разбирает и ломает, познать пытается строение всего и примитивное своё творит остановившейся мгновенно мыслью.
– Анастасия, подожди. Совсем неясно. Почему считаешь, что человеческая мысль остановилась? Когда чего-то разбирают, напротив, называется – познают новое.
– Владимир, человек устроен так, что ничего ему не надо разбирать. В нём… Ну как же мне сказать понятней? В человеке, как бы в виде зашифрованном, всего строение и так хранится. Шифр раскрывается тогда, когда включает он свою во вдохновении творящую мечту.
– Ну всё равно неясно, какой вред от разборок может быть и почему они мысль останавливают. Ты как-то лучше на примере покажи.
– Да, правильно. Попробую примером. Представь, ты к цели едешь за рулём своей машины. Тебе приходит мысль вдруг, посмотреть, как двигатель работает, за счёт чего вращает колесо. Ты останавливаешь свой автомобиль и начинаешь разбирать его мотор, к примеру.
– Ну разберу, узнаю, как там что, потом сам ремонтировать смогу. Что ж в этом может быть плохого?
– Но ведь, пока ты будешь разбирать, движенье остановлено твоё. Ко времени ты цели не достигнешь.
– Зато я буду знать больше о машине. Чем плохо, что новое мной знание приобретено?
– Зачем тебе оно? Твоё предназначенье не ремонтировать – движеньем наслаждаться и творить.
– Неубедительно ты стала говорить, Анастасия. С тобой водитель ни один не согласится. Ну, может, те, которые на новых иномарках ездят, японских или «мерседесах», они редко ломаются.
– Творенья Бога не только не ломаются, но сами и воссоздавать себя способны, так для чего же разбирать их нужно?
– Как для чего?! Хотя б для интереса.
– Прости, Владимир, если неудачен мой пример. Позволь, другой я привести попробую.
– Попробуй.
– Перед тобою женщина прекрасная стоит. В тебе влеченье к ней горит, она тебе по нраву. И ты не безразличен ей, она стремится с тобой в творении соединиться. Но за мгновенья до порыва обоюдного к соединенью, к сотворенью, к тебе приходит мысль вдруг разобрать, из чего женщина та состоит. Как органы её работают внутри? Желудок, печень, почки? Что ест она, что пьёт? Как будет всё это работать в момент интимный?
– Всё. Дальше ничего не говори. Ты очень здоровский пример здесь привела. Не будет близости, творения не будет. Не получится, коль эта мысль проклятая придёт. Со мной однажды было так. Женщина мне долго нравилась одна, но не отдавалась. А как однажды согласилась, я вдруг подумал, как бы лучше всё сделать, и почему-то усомнился в способностях своих. В итоге ничего не получилось. Такой позор был, да и страху натерпелся. У друга спрашивал потом, и с ним такое было. Мы с ним к врачу даже ходили. Врач нам сказал, что здесь психологический сработал какой-то фактор. Не надо было сомневаться и разбирать, что да как. Я думаю, из-за такого фактора мужчин немало пострадало. Теперь я понимаю: всё это из-за тех сущностей, из-за Адама всё, из-за совета Евы. Да, плоховато поступили тогда они.
