Владимир Леонидович Шорохов
Ловушка захлопнулась
1. Неучтённый пользователь
Гэйа бежала так, словно за ней гналась вся нечистая сила, обитавшая в долине Бара за Чёрной рекой. Уже скоро скалы, а за ними дорога, развилка и зелёный камень, на котором она ещё в детстве нарисовала лошадь. А после этого ей нужно будет спуститься в долину и затеряться среди высокого камыша.
– Стой! – громко, как глашатай, крикнул ей невысокий мужчина, однако же, увидев, что женщина пробежала мимо, он спрыгнул с коня и бросился вдогонку. – Я приказываю остановиться!
Гэйа взвизгнула, сложила пальцы так, как если бы отгоняла нечисть, и стала карабкаться вверх. Но сильные мужские руки схватили её за грязную лодыжку и резко дёрнули вниз. Женщина снова взвизгнула. Швы на её льняной рубахе разошлись, и, как только мужчина наклонился, Гэйа, прикрывая обнажившуюся грудь, плюнула ему в лицо.
– Вот же нечисть! – выругался Ериас и наотмашь ударил её по лицу. – Почему на этой земле? Кто твой хозяин?
По правде сказать, никакого дела до женщины ему не было, однако статус управляющего – да и привычка – всё же подтолкнули его к тому, чтобы узнать, кто она такая. Он хотел задать ей ещё несколько вопросов и на всякий случай осмотреть её плечо – вдруг там клеймо рабыни – однако же, увидев небольшой шестигранный кулон, выпавший из кармана женщины, сразу же её отпустил. Ювелирная работа: серебристый ободок, а в центре – тёмно-синяя паутина из переплетений тонкой проволоки.
– Ты кто такая? – Ериас задал ей этот вопрос, уже многое зная.
Он быстро схватил кулон, а женщину, своими столь же грязными руками пытавшуюся вырвать у него то, что принадлежало ей, он отбросил в сторону. Гэйа понимала, что это довольно безнадёжное дело – драться с мужчиной, и поэтому сразу же пустилась наутёк.
– Стой! Вернись! Там обрыв! – закричал он ей вслед.
Но женщина не останавливалась. Она, словно горная кошка, что охотится на козлов, цепляясь за корни деревьев, карабкалась вверх, и уже через минуту её тело скрылось среди камней.
– Ну что же, теперь есть ещё один? – с удивлением задал себе Ериас чисто риторический вопрос и, перевернув кулон, посмотрел на чёрный экран, на котором появилась цифра ноль. – Ушла! – гневно произнёс он – и тут же услышал вопль той самой женщины, которая только что от него сбежала. – Проклятье! – прорычал он и, мгновенно спрятав кулон в карман, в два прыжка очутился на вершине камня.
Гэйа очнулась. Это было с ней уже не первый раз; оказываясь в чужой местности, она никогда не могла осознать, как туда попадала. Женщина хорошо знала эти горы – её дом. Но ведь ещё утром она была в городе Ласо, расположенном восточнее, – а теперь она стояла на выступе скалы и смотрела в пропасть…
– Я не хочу умирать! – произнесла она сдавленным и от этого похожим на писк голосом – и зачем-то сделала шаг вперёд.
– Иди ко мне медленно! – приказал ей Ериас и протянул руку, чтобы в случае чего её поймать.
– Что я тут делаю? Я же…
– Знаю. А теперь отойди от пропасти – и ко мне. Поняла?
Женщина прижала руки к груди, посмотрела в сторону обрыва, а после этого – на мужчину.
– Я Вас знаю. Вы управляющий. Вы…
– Ко мне! – ещё раз приказал Ериас.
…Доросу и самому нужно было спешить. Его пребывание в теле Ериаса должно было скоро закончиться, и тогда двое этих сумасшедших точно могли бы спрыгнуть со скалы.
– Ко мне! – гаркнул Ериас и, подойдя к Гэйа, схватил её за руку. – Идём медленно! – он не отпускал её руки до тех пор, пока они не отошли на безопасное расстояние. – А теперь пошла прочь!
«Эта испуганная женщина явно не из бедных. Однако что-то же привело её к этим холодным скалам! Что ты тут искала?» – подумал он уже не о самой Гэйа, а о том, кто мог покинуть её тело.
Он достал из кармана отнятый у женщины брелок. Предмет уже стал разрушаться. Ещё примерно полчаса – и от него останется лишь пепел. Мужчина положил украшение на камень и, взяв в руку другой, разбил контроллер вдребезги.
– А теперь пора, – произнёс Ериас.
Слова ему давались с трудом: в нём боролись два сознания. Одно принадлежало ему самому, Ериасу, а другое – чужаку Доросу.
– Пора, – повторил он и достал из нагрудного кармана второй брелок, который несколько отличался от только что разбитого.
Это было неважно, как они выглядели. Важно было то, что они выполняли свою функцию – контроля за стабильным состоянием сознания в чужом теле.
– Пора! – ещё раз повторил Ериас, подошёл к краю пропасти, вытянул руку, и, как только на экране появилась цифра ноль, разжал пальцы.
Дороса швырнуло так, словно он на бешеной скорости врезался в стену. И в этом не было ничего удивительного, поскольку подобное происходило всегда.
Первое время Дорос боялся, что и вправду разобьётся, но со временем он стал привыкать. Его тело подпрыгнуло; глубокий вдох – и уже через мгновение он открыл глаза.
– С возвращением! – поприветствовал его Зенон и опустил стеклянный колпак на соседней камере для перехода. – Замок заедает, надо отремонтировать, – пояснил он и надавил на стекло посильнее. – Как ощущение?
– Хреново. Словно бутылку водки без закуски выпил.
– А ты пил? – в шутку спросил Зенон и, подсев к мониторам, которыми был загромождён стол, стал проверять показатели перехода. – Отлично. Я не вижу отклонений. Ну, как сегодня? Погляжу, ты немного не в себе. Советую тебе минутку полежать и сосредоточиться.
«Лишь бы только не рехнулся, – подумал Дорос о Ериасе, телом которого он пользовался уже во второй раз. – И, похоже, та женщина, которая чуть было не спрыгнула со скалы, посчитала себя сумасшедшей. И ведь, по правде сказать, было из-за чего».
– Я сегодня встретил неучтённого, – жмурясь и потирая виски, сообщил Дорос.
– Что значит – «неучтённого»? Хочешь сказать, там? – и Зенон указал рукой на камеру перехода, имея в виду прошлое время.
– Да, именно. Неучтённого пользователя. Это была женщина. Я не успел с ней поговорить. Она была напугана. Может быть, её сознание дало сбой – и тот, кто залез в её голову, пытался его контролировать. А может быть, её что-то спугнуло.
– Это нереально. Ведь все установки «Глаза» уничтожены. А если даже где-то они и остались, то к ним нет ключей доступа. Так что этого не может быть. Не может – и всё, – повторил Зенон и запустил тест, чтобы ещё раз проверить, было ли отклонение при переходе.
– Может или нет, но она там была. Время её пребывания истекло, и я сам разбил контроллер. Вот только…
– Запомнил номер? – поинтересовался Зенон и, взяв ручку, уже собрался было записывать.
– Нет, не успел. Мне нужно было спешить самому.
– Жаль. А то попробовали бы отследить. Я так думаю, если действительно кто-то и был, то он из прошлого проекта. Верно?
– Да, – отозвался Дорос и, поднявшись, вышел из камеры. – Наверное, из прошлого. Но посуди сам, пересечься в потоке времени с кем-либо из наших – это невероятная удача. Наши расчёты показали, что вероятность равна нулю. Этого просто не могло произойти, и всё. Но тем не менее произошло.
Дорос был не первым учёным, написавшим реальную историю. Если взять учебник истории, то порой он на целую треть, а иногда даже и добрую половину был вымыслом. Виной тому была политика победителя: кто-то скрывал своё прошлое, кому-то хотелось приписать себе побольше лавров, а кому-то нужна была власть. Так что, как ни крути, все учебники истории можно было смело выбрасывать на помойку.
После того как была доказана цикличность, и когда удалось разделить петли времени на фракции, учёные смогли вырвать первый эпизод из прошлого. По случайности или же нет, но это позволило заглянуть на десятки, а впоследствии – и на целые века назад. Все прекрасно помнят «эффект бабочки». Его суть состоит в следующем: малейшее изменение в прошлом может привести к необратимым последствиям в будущем.
Пустыня Сахара – именно там был проведён эксперимент. Запустили дрона, он сделал снимок звёздного неба, и по расположению звёзд удалось вычислить временной сдвиг. Робота вернули, он шагнул на пятнадцать веков назад и смог запечатлеть то, чего уже давно не было. Правда, у такого путешествия был существенный минус: робот мог сломаться и уже не вернуться обратно, а его обломки могли бы превратиться в артефакты. Но главное – это что бота могли заметить люди, и тогда бы сработал «эффект бабочки». В связи с этим проект закрыли.
2. Всё кончено
Дорос покинул «Лабораторию времени». Несмотря на свой возраст и учёные степени, в душе он по-прежнему оставался мальчишкой, который увлекался пиратами, кладами и всякими тайнами. Вот и сейчас он направлялся к своей подруге Дане, которая ещё вчера позвонила ему и сказала, что откопала интересную легенду.
Возможность побывать в прошлом давала надежду на то, что рано или поздно любая тайна будет раскрыта. Кладов существовало много. Слишком много. Это сейчас пошёл в банк – и положил свои сбережения в ячейку. А раньше всё было по-другому. Порой, чтобы сокрыть свои богатства, люди устраивали целые экспедиции; караваны уходили в джунгли или в горы и, бывало, бесследно там исчезали.
– Вот, посмотри, – чмокнув Дороса в щёку, Дана подала ему листок с непонятными символами.
– Я, хоть и историк, но без твоей помощи не разберусь.
– Давай, – женщина взяла листок и ткнула пальцем в стройный ряд треугольников. – Они похожи на шумерские знаки, но это не они. Шумеры использовали в основном глину, а это письмо было пергаментным, – по крайне мере, так сказано в пояснениях. Это как бы такая хроника. Здесь говорится о ста двадцати мулах и двадцати пяти погонщиках, но главное – о почти что трёх сотнях солдат охраны. Что они перевозили, не написано, но даже шёлк и соль так не охраняли.
– И где всё это было? И, самое главное, когда?
– Дата не точная – она может колебаться с разницей в несколько веков, ведь это, – она потрясла листком с символами, – всего лишь копия.
– Значит, подлинника нет? – разочарованно спросил Дорос.
– Нет, – весело ответила Дана и достала из ящика ксерокопию. – Взгляни. Что это, по-твоему?
Дорос взял лист и стал внимательно рассматривать изображение. Копия была чёткой. Даже царапины – и те были видны.
– Похоже на схему, но линии неровные, словно их наносили вручную, – подвёл итог он и достал из кармана увеличительное стекло.
– Верно. Это медная табличка, тридцать на сорок сантиметров. Её нашли в нише катакомб четыре века назад. Посчитали шуткой студентов и отправили в ящик с ярлыком «подделки». Кстати, именно с ней и был вот этот текст, – она указала на лист бумаги с символами. – Сам же пергамент был в плохом состоянии. Так что это очень хорошо, что догадались сделать копию. Но за точность я не ручаюсь.
– Спасибо. А теперь… Где катакомбы?
– Хитрюга, а ресторан? – подмигнув, Дана перевернула лист с копией таблички. – Вот. Это место глухое. В нём нет строений. Может, раньше в нём и жили какие-то отшельники, но теперь там пусто.
– Спасибо.
– Одним «спасибо» ты не отделаешься. Ну так вот. Ещё есть легенда династии Хамази, в которой говорится о богатой сокровищнице. Не знаю, относится ли она к этой эпохе или нет, – Дана кивнула в сторону ксерокопии, – но у них были хорошие счетоводы, и они следили за порядком. Так вот, там сказано, что в этой сокровищнице было золота девять тысяч пятьсот семьдесят три мин, что в переводе на их счёт, если ты помнишь, будет четыре тонны семьсот восемьдесят шесть килограмм. Вопрос: откуда у них столько золота?
– А камни тоже есть?
– И камни тоже.
– Это примерно по сорок килограмм на мула, – посчитав в уме, сказал Дорос.
– Я не уверена, что легенда и пергамент между собой связаны.
– Я пороюсь в источниках. Но ты совершенно права: золота столько, что это просто немыслимо. Так, значит, ресторан?
– Да, и именно сегодня вечером! – радостно воскликнула Дана и ещё раз чмокнула его в щёку.
Дорос любил копаться в неизвестном. Вся история – это ведь сплошная тайна. Наверное, именно поэтому он, как и Дана, закончил исторический университет. Однако же его интересовала не утверждённая наукой история, а та, которую сами историки скрывали. Дорос не сработался с ректором, и тот, злясь на «лжеучения», уволил его из университета, что в итоге и стало поводом для перехода Дороса в закрытую «Лабораторию времени».
Получив ксерокопии, Дорос занялся поиском ответов. О легенде с кладом нигде не говорилось больше ни слова. Так что, либо его не было вовсе, либо его до сих пор не нашли. Дороса настораживало не только астрономическое по тем временам количество золота, но ещё и медная табличка, найденная вместе с пергаментом. Табличку и правда можно было принять за подделку – студенты подобным образом любят шутить над профессурой. Однако же ему удалось выяснить, что на табличке была изображена часть микросхемы «Ryzen 17 8600X», – а она будет изобретена только лишь спустя три века после того, как её нашли.
– Ну что скажешь? – задал вопрос Дорос своему другу Кадмосу, с которым они вместе изучали прошлое.
– Дело тёмное. Схема очень чёткая – даже все пары на месте. А может, твоя подруга решила над тобой подшутить?
– Не думаю. Это не в её характере. А что насчёт клада? Он поистине огромен. Может, стоит его поискать?
– Возможно. Но сам посуди, дата ведь условная. Мы сможем искать целую вечность. Да и вес меня смущает. Откуда у них могло быть столько золота?
– Не все легенды врут. Вспомни захоронение Лэпу. Вроде бы мелкий царёк, а золота почти полтонны. А курган Аяш? Когда его откопали, то увидели там такое, что пришлось вызывать полицию для охраны. Отсюда нам ничего не видно. Но чем ближе по времени мы подходим к источнику, тем отчётливее становится картина.
– Это тайна. Если бы даже это действительно и было, то после захоронения клада в живых осталось всего двое или даже один человек. Остальных могли просто отравить, чтобы концы в воду, – предположил Кадмос.
– А если он всё же есть? Если, – на этом слове Дорос сделал акцент, – его не нашли, – по крайне мере я нигде не смог обнаружить сведений об этом кладе, – значит, он всё ещё где-то лежит. Может, всё же рискнём?
