Владимир Леонидович Шорохов
Архоада
3. Может и правда оружие?
Больница.
Старик долго думал, почему не умер, ведь приборы, которые до этого момента поддерживали его жизнь, уже давно были отключены. Да и лекарства он перестал пить: просто не знал какие принимать. Хотел спросить у медиков по рации, что была в контейнере с лодкой, но в динамике, в основном, слышал треск из—за плазмоидов, окруживших остров. Владимир долго сидел на берегу, прислушивался к своему дыханию: в груди перестало ныть и боли уже не было.
– Они, наверно, мне не то кололи, – сделал предположение и, взяв удочку, что нашел в подсобке, подошел к воде.
Марта, эта кошка, единственное живое существо на острове, если не считать редких птиц, всегда была рядом. Поплавок упал в воду, нырнул и тут же показался на поверхности.
– Вот странно, эта пакость все заразила, – он думал об плазмоидах, – все умирает, а воды боится. Хотя нет, я не прав, может по мелким лужам идти, словно есть ноги, даже стелется на поверхности, но не далеко отходит от берега. Что это такое?
Этот вопрос задавали все. Ученым не удалось заполучить образец плазмоида, чтобы его изучить. Он испарялся, словно капля воды на горячем асфальте, порой взрывался, как шаровая молния, но никогда не производил электрических разрядов.
Марта наелась маленьких рыбешек, что удалось поймать и, растянувшись в тени куста, уснула. Старик за последние дни обошел всю больницу, нашел помещение с генераторами и цистернами с топливом. Прикинул, что если запустить его, ему хватит на неделю, но порывшись в гараже, откопал другой, маленький. Теперь топлива хватит как минимум на пару лет. Он подсоединил телевизор, приемник, музыкальный центр, который нашел у главврача, магнитофон и кучу DVD с фильмами. Но смотреть или слушать ничего не хотелось: он привык к шуму шин своего грузовика. Именно эта привычка сидеть за рулем и разрушила его жизнь. Жена бросила, а дети, словно волки стали смотреть на него: пробовал, да много раз пробовал наладить контакт, но никак не получалось. Поэтому и был рад тому, что заболел: хотелось просто умереть.
– Похоже мне дали отсрочку, – смотав леску на удочке встал, кошка тут же открыла глаза. – И что мне тогда делать?
Впервые у него было много свободного времени. Взяв лист бумаги, составил список продуктов длительного хранения, перенес их в подвал – там прохладней. На складе нашел рулоны медной сетки, говорят она помогает защититься от плазмоидов, помогает или нет, но Владимир, вооружившись дрелью, сделал несколько тысяч дырок в своем номере и теперь обтягивал сеткой стены, потолки и пол.
– А спина ведь не ноет. Может начать бегать, давно хотел. Как считаешь? – спросил у Марты, но та философски посмотрела на него и, шлепнувшись на живот, растянулась на полу. – Значит так и сделаем. Завтра начну. А почему завтра, а не сейчас, пойду переоденусь, до ужина далеко. Все успеем.
Владимир понимал, что с острова ему сейчас не выбраться, по ночам он видел светящиеся, зараженные плазмоидами, стены зданий. Вдоль противоположного берега, словно это волна, ходило голубоватое пламя. Все погибло – люди, трава, деревья, птицы, – ничего живого не осталось в городе. Днем он сидел в парке и, взяв книгу из библиотеки, что обнаружил на третьем этаже, погружался в фантазии автора. Давно хотел прочитать «Под местным наркозом» Гюнтера Грасса, «Мир по Гарпу» Джона Ирвина; «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста.
Старик не заметил как совсем перестал кашлять, как подтянулся живот и как он уже пробегал не полкруга вокруг больничного корпуса, а уже два. Но его продолжали мучить сны: раньше было не так, в них он видел туман, светящиеся блики, пятна и слышал нудную музыку, от которой просыпался.
– Бестия! – ругаясь, подходил к окну. Так мог простоять не один час, рассматривая блики плазмоидов на противоположном берегу.
Ему удалось найти подшивки журналов, где ученые спорили о природе возникновения энергетического вируса. Но сам Владимир в это не верил – любой вирус нуждается в носители, а плазмоид – нет. Уничтожив все живое, он прекрасно чувствовал себя на пустом месте и, как казалось, даже размножался.
– Это оружие, его придумали наши, а свалили на космос, мол пришел извне. Кого они решили одурачить? Молнии нет в вакууме. Плазма – да, но ее срок жизни короткий, а эта тварь живет везде: в земле, в стенах. Ей все нипочем: ну разве что река, а вот дождя не боится. Странно.
Старик тяжело вздохнул. Он ругал правительство и ученых, которые помогали продолжать войну. Помнил климатическое оружие: тогда Иран смог создать термоядерную бомбу. Но он не стал его применять в Англии – с ней тогда был конфликт. Они поступили проще: нашли точку в Атлантическом океане, где проходил Гольфстрим. Течение делилось на Канарское и Северо—Атлантическое. Подводный взрыв ограничил потоки Норвежского и Ирмингерского. Это привело к температурному коллапсу не только в Великобритании, но затронуло Испанию, Францию, Германию, Данию, Исландию, Швецию. Наверно тогда мир впервые осознал насколько все хрупко у матушки природы. Америка стала страдать от ураганов, а Европа тонула от обилия дождей. Мировая экономика потеряла триллионы. Иран испугался последствий и признал свое поражение, но кому от этого было легче.
Вот и сейчас старик думал, что плазмоиды – это детище человека и энергетический вирус вырвался из лаборатории.
– Да чтоб вам пусто было! – выругался и вернулся к своей кушетке, где его место уже заняла кошка.
– Подвинься, может еще усну, – но тут Владимир замер, вернулся к окну и посмотрел на противоположный берег.
Вчера здание бледно светилось, а сегодня было черным, но зато помещение напротив приобрело зеленоватый оттенок. Плазмоид смещался, и как старику показалось, это было уже не первый раз. Он нашел тетрадь, включил фонарик и, взяв карандаш, стал записывать.
– Почему же вы оставили здание? Если я все правильно рассчитал, в среду вы должны вернуться обратно.
Земля будет темно—голубой, а чем выше, тем светлее. Почему?
Ему впервые стало любопытно, и теперь он смотрел на зараженные стены не как на что—то смертельное, а как на что—то загадочное и даже прекрасное. Прошло несколько дней и его догадки подтвердились: плазмоид вернулся.
– Может так вы питаетесь? Но чем? А может это миграция? А может ваша жизнь коротка и, погибая, на место вас приходят новые споры. А как вы вообще размножаетесь и размножаетесь ли вообще?
С каждым днем в тетради становилось все больше и больше записей, но пока старик не видел в этом логики. Плазмоид мог неделями сидеть в захваченном здании, а после резко уйти.
* * *
За четырнадцать лет. Луна.
Серебров, как и другие члены комиссии, изучающие причину гибели колонистов поселения «Сокол», находился на орбитальной станции Мирный, которая вращалась вокруг Луны. Ее построили давно, но с каждым годом к ней присоединялись новые модули и теперь она стала маленьким городом в космосе, обладающим своим притяжением.
– Похоже мы рано или поздно покинем нашу планету.
– Это верно, – согласился с Серебровым его коллега Бондарев, – он еще не привык к слабой гравитации станции и непроизвольно прыгал.
– Здесь нет смога, ураганов и наводнений, да и астероиды не угрожают.
– Это так, но без Земли нам в космосе не выжить. Как твой зонт?
Еще вчера был запущен очередной робот к станции «Сокол» Первые, как только приземлились, тут же вышли из строя.
– Уже подъехал, думали пронесло, но стоило въехать в ангар, как потеряли связь.
– А предварительные данные что говорят?
С орбиты все выглядело чисто, никакого излучения. Сама же станция «Сокол» продолжала работать в автоматическом режиме. Было несколько сбоев, но их удаленно устранили. В помещении понизили температуру до нуля, чтобы тела погибших колонистов не успели разложиться.
– В норме, сотый раз проверили. Есть правда небольшие отклонения в магнитном состоянии, но не это явилось причиной потери связи.
– А что тогда?
– Мы постоянно получали данные по диагностики системы, но вот тут произошел всплеск, – на экране появился график и Бондарев указал пальцем, – словно скачок напряжения.
– Перегорело?
– Не знаю, но вышло все из строя, даже маяк не работает, а ведь у него обшивка рассчитана на солнечную вспышку.
Антон Серебров перебрал несколько сотен вариантов произошедшего. Сперва думали, что проблема коснулась только живой органики, ведь в поселении «Сокол» погибли не только люди, но и все животные, а также растения, рыбы и насекомые. А вот электроника продолжала работать, хотя те же роботы, что прибыли на станцию для изъятия тел, вышли из строя.
– Они не перегорели, – продолжил Бондарев, – иначе мы бы знали. Складывается ощущение, что батареи мгновенно разрядились. Но ведь станция работает.
– Может образовалась какая—то зона вокруг станции?
– Чисто, мы ничего не видим.
– И все же, если сама станция работает, а твои зонты выходят из строя, может стоит их посадить прямо на крышу.
– Ты, наверно, пошутил? Хотя попробовать можно. Есть пару мест откуда можно спуститься, и через ремонтные шлюзы проникнуть внутрь, но для этого надо разблокировать шлюз.
– Техники сделают.
В кабинет вошла Галина Дятлова, она похлопала себя по груди, словно запыхалась, и ткнула рукой на темный экран.
– Включите, там новости.
– Что—то произошло? – поинтересовался Бондарев и, подойдя к монитору, нажал на кнопку.
– Новостной канал. Китайцы потеряли связь со своей станцией, теперь рвут и мечут.
– Когда? – спросил Серебров и сделал погромче.
– Неделю назад, но сообщили об этом только сейчас. Похоже они думают, что тому виной американцы, а может и мы.
– То есть совсем не отвечает? Тоже погибли?
– Не знаю, у них все вышло из строя, даже электроника. Они засняли, как кары, что обследовали местность остановились, а там сидели живые операторы. Похоже все мертвы.
– Проклятье!
– Мы же их предупреждали!
– А они будут слушать? Мы ведь их не допустили в комиссию. Наверное считают это игрой.
– Что нам ждать от них? – все еще не успокоившись, спросила Галина.
– У нас есть там спутники, сможем хоть, что—то заполучить? – поинтересовался Серебров.
– Нет, это темная сторона и она подконтрольна только китайцам. Что они там делают одному Богу известно, – пояснил Бондарев и выключил звук у телевизора.
– Нас эвакуируют? А вдруг они подумают, что это мы, и тогда… – Галина опять захлопала ладонью по груди.
– Ничего не будет, все в порядке. Надо с ними связаться, похоже это общая проблема.
– Они сейчас ужасно злые. Сколько им потребовалось усилий, чтобы обойти конвенцию, да еще столько аварий на старте.
Серебров не мог полагаться на догадки, но то, что погибла еще одна большая станция, это ставило под сомнение изучение Луны. Теперь японцы, французы, да и те же арабы приступят к эвакуации своих поселенцев.
«Что мы забыли на этой Луне? – спросил себя Серебров и молча вышел из комнаты, где продолжали спорить Бондарев и Дятлова.
– Причина наверняка одна, и кто—то или что—то не хочет нашего присутствия на спутнике? Может и правда оружие? Но кому это надо?.
Военные аналитики уже все пересмотрели, может они что—то и знали, но хранили молчание, а может так же, как и его команда, находились в тупике.
Серебров вернулся в свой маленький кабинет, включил монитор и стал просматривать отчеты поискового «Егру». Это не просто программа, которая была разработана для политических игр: она пригодилась военным, что искали террористов, а так же рекламным корпорациям. В основу нейросети легла задача по ключевым словам искать связи. Это больше напоминало паутину в паутине, а после шел анализ данных и отчет.
Серебров быстро просмотрел несколько страниц с выводами машины. Он думал, что если военные замешаны с Луной, то это обязательно всплывет. Ну хоть где—то да появится утечка.
– Вот! – радостно воскликнул и развернул на весь экран снимок любителя-астронома. Жигунов искал присутствие НЛО в солнечной системе и, делая снимки на разных частотах, заснял царапину, направленную на Луну.
4. Боеприпасы закончились
Прогнав полученные снимки через программу подлинности, Серебров убедился, что они не подделаны, а значит Жигунову повезло увидеть то, что все просмотрели. Понадобилось время, чтобы определить скорость движения царапины, а также спектр излучения. Вокруг луны летали не только жилые модули, но и большое количество спутников и у каждого была своя задача.
– И все же мы просмотрели, – радуясь зацепке, произнес Серебров.
Камеры станции Мирный были перенастроены. Антон не был уверен в успехе, но должен был проверить новую теорию.
– Через три минуты мы будем пролетать над Соколом, – сообщил оператор и его пальцы застучали по клавиатуре.
– Увеличь изображение до максимума и каждый снимок делай с новой частотой спектра, вот таблица изменений.
– Сделаем.
Прошло еще несколько минут, Антон внимательно смотрел на экран, секунды бежали и вот появились первые снимки. Их было много, сотни, если не тысячи.
– Мы удаляемся, – сообщил оператор.
– Отлично, я сейчас, – Серебров что-то заметил и теперь быстро пролистывал полученные снимки. – Вот, – с дрожью в голосе произнес он. – Есть!
В тени корпуса Сокол виднелось слабое синеватое свечение. Он увеличил изображение: теперь пятна приобрели очертания и уже не сливались во что-то бесформенное.
– Это то, что мы искали? – поинтересовался оператор.
– Трудно сказать. Подготовь камеры и направь их вот сюда, – Серебров указал наиболее темные зоны у Сокола.
– Сделаем, может взять кратер?
– Да возьми его тоже. Используя частоту снимка запусти камеры, посмотрим есть ли это свечение в других частях Луны.
Лишь только на третьем пролете удалось окончательно настроить камеры и теперь у Сереброва был целый архив снимков.
– Что это? – увидев их, поинтересовалась Галина Дятлова.
– Не знаю, в видимом спектре мы не заметили и даже не подумали искать за пределами нашего зрения. Он, – тут Серебров показал первый снимок Жигунова, – утверждает, что это инопланетяне, но что бы он не говорил, ему удалось заснять странное явление.
– Но ведь астрономы молчали, мы им несколько раз посылали запросы. Вспышек не было, и, как видим, излучение, а вернее царапина идет не со стороны Солнца.
– Это не излучение, его бы мы не увидели в вакууме, – это что-то материальное. Ведь скорость передвижения – одна восьмая от скорости света.
– Оружие?
– Может и так.
– Значит китайцы опять затеяли свои игры. Создали оружие, пальнули для эксперимента, но просчитались и эффект оказался выше. Помните как они хотели попасть в комиссию по расследованию смертей на Соколе?
– Помню. Но тогда почему их станция тоже погибла? Не могли же они себя поджарить.
– А если эти огни и есть последствие выстрела.
– Хочешь сказать, взрывная волна дошла до них? – поинтересовался Серебров и развернул карту лунных поселений. – Как-то не вписывается. Вот Французская станция. Чуть в стороне – Япония, и на триста километров ближе. Или же это влияние – вращение Луны вокруг Земли? Нет, – тут же опроверг свое предположение, – это в другой стороне.
В помещение вошел Бондарев, за ним Заболотный. Поднялся шум, кто-то спорил, а кто-то тихо перебирая снимки, внимательно стал рассматривать их очертания.
– Они похожи на газовые факела, смотрите, словно горят.
– И так, вывод: нам удалось обнаружить нечто, феномен ли это самой Луны или пришло из вне, пока не можем сказать. Но что бы убедиться, что именно эти голубые сгустки и есть причина смерти колонистов, надо отправить зонт с живой материей. Высадить в стороне, теперь мы видим чистые зоны, а после направить зонт в зараженный участок.
– Зараженный? – удивленно спросила Галина.
– Пока так будем это называть. Когда можно запустить зонт?
– Я этим займусь, – сказал Бондарев. – А у китайцев мы не можем взглянуть?
– Боюсь, что пока нет, наша станция не проходит над их колонией.
– Что бы там ни было, давайте проведем эксперимент.
Уже на следующий день был отправлен автоматический зонт. Он, как и планировалось, сел чуть в стороне; камеры, что были настроены на спектр голубого сияния, определили пораженные участки. Через час бот подъехал к ангару, а после вся его электроника погасла. Робот, который располагался на безопасном расстоянии, включил лебедку и потянул к себе зонт. Потянулись часы ожидания, Серебров не стал рисковать и прямо в полевых условиях провел диагностику вышедшей из строя электроники, а так же живой материи.
– Они мертвы, – сделала свой вывод Галина. – Мыши, даже пауки не подают признаков жизни. Как так?
– Выходит это и есть причина смерти, но тогда почему в поселении все еще есть электричество?
Серебров доложил первичные выводы комиссии, но не они одни искали причины катастрофы на Луне. Уже через несколько дней в новостях стали появляться первые предположения.
– Это наша утечка?
– Не думаю, Жигунов разослал свои снимки во все журналы, не нужно быть гением, чтобы не воспользоваться подсказкой. Вокруг Луны летает пять орбитальных станций, и еще не одна сотня спутников. Сейчас начнется.
– Что? – поинтересовалась Галина.
– Паника.
Серебров оказался прав. Почти все дикторы говорили об оружии, но были и те, кто утверждал, что излучение пришло из космоса и оно является заразным. Относительно заразны плазмоиды или нет, такое название дали голубому свечению, Антон не знал, было мало данных. Но то, что царапина на снимках Жигунова была направлена на поселение Сокол, это подтвердили расчеты. А вот дальше, словно от взрывной волны, плазмоид стал распространятся по поверхности Луны. Но движение было не равномерным, и похоже китайская станция оказалась на их пути.
Люди на Земле запаниковали, тому виной были не только дикторы, что смаковали, описывая в подробностях смерть колонистов, а то, что излучение могло попасть в Землю. Все на перебой искали ответы, кто выстрелил в Луну, кто стоит за смертью тысяч людей? И куда в следующий раз будет направлено оружие? Военная разведка проанализировала траекторию всех спутников, но так и не смогла обнаружить хоть какое-то совпадение. Оставалось только одно предположение, что это все же излучение которое пришло из космоса.
– Инопланетяне? – с иронией в голосе предположил Бондарев.
– Возможно, – Серебров готов был даже в это поверить, ведь для излучения скорость потока слишком мала. – Но противометеоритные спутники в этом квадрате ничего не заметили.
Ему в день по нескольку раз звонили, требуя объяснить причину потока, и стоит ли ожидать повторения.
– Мы мало что знаем о космосе, изучили меньше процента. – Серебров вел телефонную конференцию. – Я не говорю про глупости в виде червоточин или туннелей между галактиками, но что-то к нам прилетело и это что-то заразило Луну. Решать не мне, но мое предложение объявить об эвакуации всех оставшихся станций.
– Мы не можем этого сделать, – донесся голос из динамика.
– Это только предложение. Мы заметили, что плазмоид концентрируется небольшими колониями, ему не вредит чистый вакуум, холод, радиация. В основном он находится в неподвижном состоянии, а после растворяется, но по наблюдениям можем сказать, что плазмоид никуда не уходит, стоит приземлится зонту, как он появляется опять. Складывается впечатление, что плазмоид уходит в почву и там существует.
– А как насчет его распространения?
– Много пробелов. Со спутников не все можно увидеть. Однако мы сбросили несколько сотен датчиков и по их отключению смогли предположить, что скорость заражения составляет 5 километров в сутки.
– Значит мы так и не знаем, что это?
– Нет. Но предположительно это энергия, но не та что в молнии. Плазмоид находится в спокойном состоянии и его энергия холодная. Мы с таким никогда не сталкивались. Сейчас подготавливаются автономные боты, которые начнут его изучать непосредственно в контакте.
– И что это даст?
– Любая энергия рассеивается, но не плазмоид, распад, что-то сдерживает. Каждый бот будет выступать в роли смертника, чтобы найти способ нейтрализации. Мы смогли определить, что для паразита нет разницы к какому веществу он прикасается, будь-то металл или диэлектрик, тонкая или толстая обшивка. Он проникает сквозь стекло, керамику, резину, пластик – для него нет преграды. Однако вокруг станции Сокол шли силовые установки и мы думаем, что они каким-то способом удерживали плазмоид от дальнейшего проникновения в корпус. Точно не можем сказать попадания плазмоида было в корпус или рядом: отсутствует кратер или иное тому подтверждение. Но после первого проникновения, что привело к смерти колонистов, плазмоид покинул зону станции и все это время остается снаружи.
– Хорошо, если у вас появятся результаты по уничтожению этой заразы, сообщите.
В динамике щелкнуло и в комнате наступила тишина. Серебров все еще не верил в какой-то поток из вне, он предполагал, что плазмоиды – это холодная энергия самой Луны. Ведь за время своего существования спутник мог накопить колоссальные запасы и приступая к ее нейтрализации можно спровоцировать цепную реакцию, что приведет к взрыву. Но ему как ученому хотелось знать, что такое плазмоид, по этому к концу недели на поверхность Луны были опущены первые зонты. Затем потянулись дни экспериментов. Дроны, отправляемые на разведку, гасли один за одним.
– Похоже плазмоиду все ни почем, – уставшим голосом произнесла Дятлова, – сегодня потеряла три.
– Мы подаем электричество на корпус, меняем частоты колебания, лазер и свет. Нам даже разрешили использовать капсулы с радиоактивными элементами: актиний, индий, кадмий, радий, торий, уран.
Плазмоид оказался живучим и все же несколько тысяч экспериментов дали положительный результат. Это была гремучая смесь напоминающая бомбу в которую входили металлические иглы и частотный разрядник. Перед взрывом иглы заряжались, а после – летели в сторону плазмоида.
– А ведь работает! – радостно кричал Бондарев, наблюдая на экране, как после очередного взрыва снаряда, в радиусе десятков метров плазмоид вспыхивал, а после гас.
– Интересно-интересно, – так же радуясь положительному результату произнес Серебров. Он думал, что это только временный эффект и данный снаряд больше напоминал стрельбу из винтовки по комарам.
Но прошло еще немало времени, прежде чем отказались от игл – их заменила металлическая пыльца. Теперь можно не опасаться, что во время зачистки пострадает дрон. Был выбран участок на Луне и проведены испытания, которые дали высокий положительный результат. Но плазмоид все же вернулся на зачищенную зону и опять эксперимент проходил за экспериментом.
– Да что же ты не дохнешь?! – орал в динамик Барсуков. – Сдохни! Сдохни!
Для него это не просто эксперименты, а месть за брата, что погиб в поселении Сокол.
– Я вас размажу, сотру! Еще обойму? – крикнул и автоматическая клешня дрона достала новый рожок.
Синеватый оттенок плазмоида, что можно увидеть только в специальных очках, все же медленно отступал.
– Еще обойму!
В космосе впервые применялось оружие с пороховыми зарядами, отдача была колоссальной. Не смотря на то, что зонт выпустил тормозные лапы и постарался закрепится на грунте, после каждого выстрела вздрагивал и чуть смещался.
– Еще обойму! А! Обходите! Нате, получите! – ствол орудия развернулся и произвел несколько выстрелов.
Конон был зол. Для него плазмоид не просто сгусток холодной энергии, для него – это враг и враг смертельный.
– Боеприпасы закончились, – донесся механический голос дрона. – Приказ покинуть зараженную зону.
– Хорошо, – смирившись с отступлением, произнес Конон и, сев в кресло, пристегнулся. – Трогай.
