Владимир Колычев
Стрела Амура 9-го калибра
Глава 2
Вчера Максим даже не заметил, как опустела бутылка коньяка. Может, потому и голова сегодня не болела. Клин выбивают клином. Похмельная боль заглушила травматическую. Но свежим огурчиком капитан себя не чувствовал.
– Как настроение? – спросил Помазов.
Юрьеву показалось, что майор смотрел на него с сочувствием. Вопрос он задал, чтобы подготовить подчиненного к плохой новости.
– Что с Ритой?
– С Ритой ничего.
– А что тогда?
– Она у тебя из головы не выходит.
– Да.
– Знаешь, давай так. Я сейчас позвоню Колосову, и он организует вам свидание. Ее приведут к тебе на допрос. Не важно, хочет она этого или нет.
– Я не работаю по ее делу.
– Ты проходишь как свидетель.
– Может, я лучше к Дьяку поеду? Когда его в СИЗО переведут. Там с Ритой и увижусь.
– Его не переведут в СИЗО. Дьяка выпустили. – Помазов отвел взгляд.
– Кто? – Максим оторопело глянул на него.
– Угадай! – Майор повел глазами вправо, на дверь в кабинет начальника криминальной полиции.
– Это беспредел!
– Пойди и скажи ему.
– Я этого так не оставлю!
Юрьев помнил свою первую встречу с Дьяком. Тогда вор едва его не убил. И что? Подполковник Танаков выпустил негодяя, а Максима оставил в дураках. Потом капитан задержал Дьяка. Тот оказал сопротивление и попал за решетку. Но Танаков снова его освободил. Тогда подполковник просто переступил черту, а сегодня рухнул в бездну беспредела.
Максим не вошел, а ворвался в кабинет начальника. Танаков сидел за столом, что-то писал и оторвался от дела с явной неохотой.
Он глянул на Юрьева поверх очков:
– Что такое?
– Я хотел бы поговорить с задержанным Дьяковым.
– Дьяков не причастен к инциденту в доме Вильяма, поэтому я его отпустил. Ты тоже свободен! – Танаков пренебрежительно махнул рукой в сторону двери.
Мощный мужик, на вид натуральный мент старой закалки. Даже когда-то был волкодавом. Пока не скурвился.
– Вчера Дьяков совершил нападение на меня. Да ты все знаешь, чего я буду рассказывать!
– Где ваш рапорт? Почему вы, капитан Юрьев, не доложили о случившемся?
– Я должен был написать бумагу? А ничего, что у меня двоится в глазах? От удара, который нанес мне Дьяков!
– Где результаты медицинского освидетельствования?
– Извините, товарищ подполковник, что лезу к вам с всякими глупостями. Мы должны думать о балансе сил в криминальном мире, да? Дьяк у нас санитар леса. Если его не станет, дикое зверье совсем обнаглеет, да?
– Так и будет, – не моргнув глазом, подтвердил Танаков.
– Я должен верить в эту чушь?
– Вы свободны, капитан!
– Я все знаю!..
– Что ты знаешь? – Подполковник хищно глянул на него.
Максим вышел из кабинета, вернулся за свой рабочий стол.
Он знал, почему Танаков помогал ворам. Вильям говорил. Правда, тогда Максим ему не верил. А сейчас сама жизнь заставляла его принять горькую правду. Серб и Дьяк разводили на деньги чиновников и бизнесменов, которые не хотели жить в ладах с законом. Воры шантажировали этих пройдох, заставляли делиться. Информацию о персонах, нечистых на руку, поставлял им Танаков.
Юрьев не хотел в это верить. Но Дьяк опять оказался на свободе.
В кабинет зашел Зыков.
– Ну что? – спросил он, пожав Максиму руку.
– Это беспредел.
– Если не хуже.
– Кому здесь можно доверять?
– Мне.
– Еще кому?
– Помазову, Бочкареву, Тишкову.
– А мне?
– Да, мы тебе доверяем.
– Что нам с этим доверием делать?
– Ты начал этот разговор, вот и предлагай.
– Не иметь никаких дел с Танаковым.
– Бойкот?
– Нет, это слишком мелко. Полный игнор.
– Танаков наш начальник.
– Есть Помазов. У него выход на Анисимова.
– Анисимов… – Денис выразительно посмотрел на Максима.
– Им займемся потом.
– Мы займемся?
– Спасение утопающих – проблема самих утопающих.
– Значит, игнор?
– Это не мне решать.
– Танаков хватил через край.
– Вот и определяйся.
Зыков кивнул и вышел из кабинета. Вернулся он минут через десять. С ним пришли Помазов, Бочкарев и Тишков.
– Так дальше работать нельзя, – глядя на Максима, сказал Помазов.
– Это ты мне? Всем говори, начальник.
– Всем я уже сказал.
Дверь открылась, в кабинет вошел Танаков, остановился, обвел всех угрюмым взглядом.
– Разве я не звал на совещание? – спросил он, тяжело глядя на Помазова.
– Мы на совещании, – сказал тот.
– У меня в кабинете.
– Нет.
– Что значит нет? – Танаков аж поперхнулся от возмущения.
– Нам с вами не о чем говорить, – заявил Помазов.
– Я не понял, это что сговор?
– Сговор у вас. С ворами. А у нас коллективное мнение, – стараясь сохранять спокойствие, сказал Максим.
– Ты кто такой? – Танков вонзил в него взгляд.
– Капитан Юрьев. – Максим выразительно посмотрел на Помазова, пересчитал глазами оперов.
– Много на себя берешь, капитан, – с пренебрежением к его званию сказал Танаков.
– Мы имеем право на коллективное мнение.
– Здесь у нас не демократия.
– Объявите мне служебное несоответствие. Только не забудьте указать причины. А то вдруг комиссия какая-нибудь приедет, объясняться придется. А так все будет ясно. Капитан Юрьев мешает целоваться в десны с воровским элементом. Он против того, чтобы начальство стреляло ему в спину. Или все равно придется объясняться?
Танаков сжимал челюсти до тех пор, пока во рту у него что-то не хрустнуло.
– Хорошо!.. – Он резко повернулся и стремительно вышел из кабинета.
– Началось.
– В драку мы ввязались, – невесело сказал Помазов. – Теперь будем думать.
– А что думать? Дьяк сбежал, надо его возвращать.
– Сбежал. – Зыков мрачно усмехнулся. – Мы же никакие-то моральные уроды, чтобы подставлять своего любимого начальника, который его совсем не отпускал.
– Чего сидим? Рванули! – Помазов вылетел из кабинета на оперативный простор.
Дьяк просто поражал своей тупостью. Ладно, в дом к Максиму вломился, там хоть какая-то цель была. А почему он не залег на дно, после того как Танаков выдернул его из изолятора? Да еще и в ресторан отправился обедать. Причем не один, а с телкой.
Вор обосновался в открытом кабинете, из которого просматривался почти весь зал. Но там оставалась мертвая зона, по которой опера и подкрались к нему.
Максим первым вошел в кабинет через широкую арку.
– Баланду заказывали? – спросил он.
Дьяк вскочил, огляделся, но выхода не нашел. Уйти он мог только напролом. А сваливать ему было надо. Он понял это, посмотрев на Юрьева.
– Убью, мусор!
Максим помнил свою первую встречу с ним, поэтому не строил иллюзий, не надеялся на легкую победу. Он не позволил вору достать себя кулаком, взял ударную руку в захват. Но и Дьяк не дал слабину. Его рука превратилась в чугунную трубу, мертво вмонтированную в крепкую скалу.
Капитан ничего не смог бы с ней поделать, если бы не Помазов. Тот ударил Дьяка кулаком в живот, и чугунная труба разломилась на звенья. Максим смог заломать противника.
– Я буду кричать! – предупредила худосочная дамочка, с бледным видом сидящая за столом.
Острые черты лица, маленькая грудь. Но было в ней и что-то очень притягательное.
Только Бочкарев почему-то не церемонился с этой особой.
– Документы?
– Нет у меня документов.
– Тогда будешь кричать «Занято!». Есть у нас одно место. Поехали!
– Я буду жаловаться!
– Разберись с ней здесь, – глянув на дамочку, сказал Помазов.
Бочкарев остался в ресторане.
Опера затолкали Дьяка в машину. Максим сел справа от него, Зыков – слева.
– Вы что, тупые? – зло спросил вор.
– Если мы тупые, тогда кто ты?
– Танаков меня отпустил.
– Кончился твой Танаков.
– Ага!
Максим въехал ему локтем в печень. Он вложил в удар всю свою силу, и Дьяк сжался в комок от острой боли.
– Значит, Танаков тебя отпустил? – спросил Помазов.
– Меня закон отпустил!
Дьяк еще не открыл глаза, поэтому не заметил, как Помазов включил диктофон.
– Тебя отпустил закон? В лице Танакова?
– В яйце Танакова!
Дьяк снова пропустил удар в печень и скрючился.
– Я не больно долги возвращаю? – спросил Максим.
– Жаль, что я тебя не грохнул.
– А ты собирался меня грохнуть? – спросил Максим.
– Ты еще ответишь, мусор.
– Очки набирает, – с усмешкой проговорил. – Для зоны! Будет там рассказывать, как ментов кошмарил.
– И пацанов своих под раздачу подставил. Всех на Вильяма бросил, а сам у бабы под боком остался. Думаю, он там быстро очков наберет. По одному. Очко к очку.
Дьяк задергался, но Максим снова ударил его и заявил:
– Можешь Танакову пожаловаться, я разрешаю.
– Не знаю такого.
– Макс, ты прямо как маленький, – сказал Помазов. – Танаков – мент! А чтобы Дьяк мента сдал! Да ни в жизнь! Он скорее братву свою сольет.
– Так он и сделал. Братва знала, с кем он дружбу водит.
– Я ментов не сдаю, – сквозь зубы процедил Дьяк. – Я их убиваю!
– Бла-бла-бла! Пустой треп.
– Это мы еще посмотрим.
Признаний насчет Танакова Максим так и не добился. Но угрозы в адрес сотрудников полиции получил – на диктофон. Никакой судья теперь Дьяка под залог не выпустит. Если Танаков снова откроет клетку, то пусть пеняет на себя.
Опера по всем правилам закрыли Дьяка в камере ИВС и сразу же получили приглашение к начальнику криминальной полиции.
– Теперь можно и пойти, – решил Помазов.
– Пойдем, – сказал Бочкарев. – И не просто так.
Танаков что-то писал, не отрывая глаза от бумаг. Казалось, он не замечал оперов, которые зашли в кабинет, расселись за столом.
Только когда все стихло, подполковник посмотрел на Помазова и спросил:
– Как продвигается розыск по делу Шарковой?
Максим усмехнулся. Хитрый заход, ничего не скажешь.
– Продвигается. – Помазов вопросительно взглянул на Юрьева.
– Шаркова сегодня жду, – сказал тот.
– А почему не вчера? – Танаков повернул к Максиму голову, но посмотрел куда-то мимо него.
– Сегодня.
– Сегодня Шаркова в больнице. С черепно-мозговой травмой.
– Как с травмой? – обомлел Максим.
– Зачем вы Шаркова отпустили, товарищ капитан? – жестко спросил Танаков.
Максим не знал, что сказать. Он надеялся на добрую волю Шарковой, но, видно, племянник не смог договориться с теткой. Не захотела Клавдия Михайловна прощать Леву, за то и поплатилась. Женщина в больнице, и в этом виноват капитан Юрьев. Если бы он вчера не отпустил Шаркова, то ничего такого не случилось бы.
– Что вы молчите?
– Надо во всем разобраться. Кто черепно-мозговую травму нанес, зачем?
– Шарков нанес. Племянник потерпевшей. Сначала обокрал тетку, а потом убил.
– Убил?
– Шаркова в тяжелом состоянии. Не факт, что выживет.
– А что она говорит?
– Она ничего не говорит.
– А Шарков где?
– Вот это я и хотел у вас спросить.
– Буду выяснять.
– Объяснение мне на стол. Выясняйте.
– Выясним, разберемся, – сказал Помазов. – Если Юрьев виноват, накажем. У нас все по закону.
Последняя фраза прозвучала с намеком, обращенным к Танакову. Тот все понял, нахмурился еще сильней, но промолчал. Ни слова не сказал про Дьяка, о задержании которого не мог не знать.
Танаков отпустил оперов.
Максим отправился в свой кабинет, но не успел сесть за стол, как появилась Капитонова.
– Макс, извини! – не обращая внимания на Зыкова, сказала она.
– За что? – Денис подозрительно сощурился.
– Я его подставила.
– А я-то думаю, откуда Танаков узнал, что я Шаркова отпустил.
– Ты вчера уехал, а я осталась. Выхожу, а там Танаков. Давай подвезу, говорит. Мы поехали, я сказала, что с тобой работала по этому делу. А сегодня сигнал из больницы. Я поехала, а там Шаркова…
– Кто ее ударил?
– Неизвестно. Вся в крови к соседке зашла, та «Скорую» вызвала. Она сейчас без сознания.
– А соседка что говорит?
– Не знает она. Не видела ничего.
– Поехали, да? – Зыков посмотрел на Лизу, потом на Максима.
– Помчали!
Уже через четверть часа они выходили из машины во дворе старого пятиэтажного дома.
– Консьержек в подъезде нет, – резонно предположил Зыков.
– Видеокамер тоже, – добавил Максим.
– Ни того, ни другого, – подтвердила Капитонова.
Дверь в квартиру Шарковой была уже опечатана, но проблемой это не стало. У Капитоновой были и ключи от квартиры, и право на доступ.
Но работу они начали с соседки.
– Не видела я Леву, – сказала пожилая женщина с пышной прической из мелких кудряшек.
– А Клавдия Михайловна что про него говорила? – спросил Максим.
– Да ничего не говорила. Только стонала. Смотрит на меня и не видит. В глазах сплошная боль. Села вот здесь… – Женщина показала на место у двери.
Максим заметил следы крови на стене. Наверное, Шаркова прислонилась головой или окровавленными руками.
– Я ей говорю, давай в дом. А она не слышит ничего. Сидит, стонет. Я «Скорую» вызвала, выхожу, смотрю, а она ложится. Я ее в квартиру еле-еле затащила.
– А Лева вам не помогал?
– Так не было его.
– А когда вы его в последний раз видели?
– Вчера вечером. Он домой заходил.
– А Клавдию Михайловну когда видели? До того как она к вам за помощью обратилась?
– Утром виделись. В поликлинике. У меня сахар повышен, ночью пить хочется. Подумала, что диабет, обратилась к врачу. – Глаза женщины вспыхнули.
Она явно была из тех людей, которые могли рассказывать о своих болячках долго и с вдохновением.
– А Клавдия Михайловна зачем ходила? Может, ей плохо было? Сердце прихватило?
– Нет, с суставами у нее проблемы. Там вот какое дело…
– А в полицию она не собиралась?
– Да, говорила об этом. Не было никакой кражи. Мол, перепутала. Даже не знаю, как следователю в глаза смотреть.
– Из поликлиники вы вместе возвращались?
– Нет. Я раньше ушла.
– Так, может, ее ударили, когда она из больницы возвращалась? – спросил Зыков.
– Не знаю. Я бы слышала. А так тихо было. Пока в дверь не позвонили. Да и в тапочках она была. Кофта и юбка на ней те же самые, что и в поликлинике. Обычно она в халате по дому ходит.
Максим выразительно поглядел на Капитонову. Пора открывать квартиру, смотреть, что там.
В прихожей они увидели смятую дорожку, следы крови на полу и на стене. В комнатах и на кухне царил идеальный порядок.
– Тут ее ударили, – заявил Зыков.
– Откуда? Из комнаты или со входа?
– Сзади, – сказала Капитонова. – Сперва она переобулась.
– Ударили тупым предметом острой направленности, – мрачно пошутил Максим.
– Если это сделал Шарков, то зачем? Тетя в полицию собиралась, значит, он с ней договорился, – сказал Зыков.
– Может, на него белая горячка напала? – предположила Лиза.
– Не знаю, – сказал Максим. – Надо к Шарковой ехать.
– Вряд ли она в сознании.
– А вдруг?..
– Мне позвонят. – Лиза хлопнула по сумочке, в которой лежал телефон.
– А если Лева там? Хотя вряд ли. По друзьям надо ехать. Может, он у своей Юли? – выдал Юрьев.
– А она красивая? – спросил вдруг Зыков.
Судя по звучанию его голоса, сделал он это в пику Капитоновой.
– Красивая. Но Лиза лучше.
Но ни к Тяглову, ни к Дроздовой ехать им не пришлось.
Леву Шаркова Максим увидел во дворе дома. Парень стоял рядом с той самой худосочной дамочкой, с которой должен был разобраться Бочкарев. Видно, Стас ее уже отпустил.
Шарков развесил уши. Женщина что-то говорила, соблазнительно улыбаясь. Еще в ресторане Максим обратил внимание на ее сексуальное обаяние, а сейчас она просто жгла им. Не зря же Шарков таял на глазах.
Дамочка заметила Максима, сошла с лица и быстро двинулась прочь от Левы. При этом она не забывала вилять бедрами.
Максим ничего не сказал, просто рванул за ней. Зыков бросился за ним.
Дамочка ускорила ход, но у нее подвернулся каблук. Она остановилась, повернулась и улыбнулась со всем очарованием, на которое только была способна.
Максим шел к ней мимо машины. Краем глаза он заметил коротко подстриженного парня, который вышел из нее.
– Алла, ты куда? – спросил тот.
Дамочка злобно глянула на него и промолчала.
Максим выразительно посмотрел на Зыкова, и тот все понял.
Юрьев занялся Аллой, а Денис – водителем. Капитонова же подошла к Леве, который, судя по его виду, ничего не понимал.
– Мне бы с вами пообщаться, гражданочка, – взяв Аллу под руку, сказал Максим.
– Ваш товарищ уже общался. Он предлагал мне такое!.. Помогите, насилуют! – вдруг закричала она.
– Комедию ломать в камере будете. – Максим достал из чехла наручники и глянул на Зыкова, который надевал браслеты на бритоголового парня.
Тот возмущался, но не сопротивлялся, поэтому Денис не стал ронять его на землю.
– Вы не имеете права!
Максим действительно не имел права надевать на нее наручники. Так же как и Зыков – на бритоголового типа. Но Дениса можно было оправдать. Он торопился к Лизе, которая могла пострадать от руки Шаркова. Вдруг тот ударит ее и побежит?
Но Шарков бежать не пытался. Алла покорно села в машину. Без наручников.
– Есть предложение, – сказал Юрьев, усаживаясь рядом. – Сейчас ты чистосердечно сдаешь нам Дьяка, и мы тебя отпускаем.
– А кто такой Дьяк?
– Забыла?
– Понятия не имею!
– Рука у тебя красивая. А я такой коварный, что самому тошно, – сказал Максим, застегивая на точеном запястье стальной браслет.
– Чтоб тебя вырвало! – взвизгнула Алла.
– Да, пойду, займусь этим. Ты пока подумай.
Максим пристегнул ее к дверной ручке и направился к Шаркову, возле которого находились Лиза и Зыков.
– Да не знаю я, кто это такая! – заявил Лева. – Подошла, спросила четырнадцатый дом. Я сказал…
– Куда она тебя приглашала? – с ходу спросил Юрьев.
– Хотела, чтобы я показал ей этот дом…
– Макс! – Капитонова потрясенно смотрела на его машину.
Он обернулся и увидел Аллу, которая, сняв туфли, со всех ног убегала через двор. Недолго думая, Максим рванул за ней.
Рука у нее не просто красивая, но еще и тонкая в запястье. Капитан этого не учел. Впрочем, он достаточно быстро исправил свою ошибку.
– Куда ты, дура? – схватив Аллу за руку, спросил Юрьев.
– Куда-куда!.. Ты же не мент! – хныкающим голосом сказала она. – Имею право!..
– А кто я тогда?
– Ты же в кино снимаешься. А я актрисой хочу стать. Вот и побежала. А ты догнал. Когда нас в кино показывать будут?
– А когда ты Дьяка сдашь, тогда и покажут. – Максим усадил Аллу на скамейку на детской площадке.
– Дьяка?.. Ну да, знаю такого.
– Знаешь. Ты с ним сегодня обедала.
– Да, что-то припоминаю.
– А завтракала с кем?
– Вон ты какой! Хочешь, чтобы я и с тобой позавтракала? Ладно, если ужином накормишь.
– А в тюрьме сейчас ужин, макароны, – голосом Василия Алибабаевича сказал Юрьев.
– Не хочу я в тюрьму! – заявила Алла.
– Тогда рассказывай.
– Что рассказывать?
– Погода сегодня хорошая, сидим тут, солнышко светит, ветерок приятный. Можешь об этом рассказать.
– А оно тебе нужно?
– Нет. Поэтому ты расскажи мне про то, как вы Клавдию Михайловну убивали.
– Кто такая Клавдия Михайловна?
– А того, что вы убивали, ты не отрицаешь?
– Никого мы не убивали!
– Дьяк сейчас гуляет на свободе, да? А может, он показания подписывает, уже рассказал, как отмашку на Шаркову давал?.. Угадай, кому именно?
– Ты меня на понт берешь, да? – спросила женщина.
– Думай, Алла. Сломается Дьяк, и все, поскачет твоя душа по колючкам.
– Кто сломается?! Дьяк?! Да никогда в жизни!
– Не расскажет, как тебе Шаркову заказывал?
– Я Дьяка знаю!
– Мы видели, как ты с ним сегодня обедала, отчитывалась. Шаркову вы сделали, а ее племянника не успели, да? А ты молодец. Дьяка мы повязали. Тебе бы на дно лечь, а ты Леву под монастырь тащишь. Почти уговорила. Где вы собирались его замочить?
– Что ты такое несешь, звезда экрана?
– Дьяк-то, может, не расколется, а вот твой дружок… – Максим повел взглядом в сторону машины, в которой находился бритоголовый тип.
– Даже не знаю, о чем разговор.
– И не надо. Твой дружок нам все расскажет.
– Мой дружок знаешь где?.. – Алла заметно занервничала.
– Давай без интима. – Максим поморщился.
– А чего так? Ты же любишь порочных женщин. Может, и со мной закрутишь? Лучше меня в постели никого нет!
– Все-то ты знаешь. Дьяк тебя против меня накручивал или сама?
– Не любит он тебя. Но мне-то ты дорогу не переходил. Мы с тобой подружились бы. Ты сейчас один живешь?
– Не с тобой же.
– А можно и со мной. Я тебе обузой не стану. Как только надоем, так сразу же и отвалю. Я не навязчивая.
– Чтобы охладеть, нужно воспылать, а этого нет.
– Да на меня все мужики ведутся! – заявила Алла.
– Да, Шарков повелся. Он же не знал, что в твоей красоте костлявая живет.
– Какая костлявая?
– Та, которая с косой. Как ты Шаркова убивать собиралась?
– Не собиралась я!
– А как дальше жить хотела? Убил бы Леву твой дружок, но ты все видела бы. Грех остался бы на тебе.
– Не видела бы я.
– Он сам все сделал бы?
– Эй, о чем это ты, капитан? – встрепенулась Алла.
– О том, о чем твой дружок сейчас расскажет.
– Да он и не знает ничего.
– Пошли! Послушаем, как он это ничего сдавать будет. – Максим взял Аллу за руку, но она не захотела подниматься.
– А если я тебе расскажу? – спросила женщина и скривилась, прикусив себе от волнения губу.
– Рассказывай. Только прямо сейчас. Вдруг твой дружок быстрей окажется.
– А мне это зачтется?
