Владимир Колычев
Одиночество волка
– Не знаю. Возможно, кто-то из ваших старых друзей знал про золото, которое вы хранили у себя в квартире.
– Да, из старых. Или из новых, – сказала Марина и усмехнулась.
Ноги у нее вдруг подкосились, тело повело в сторону, она стала терять равновесие. Степан поймал ее, помог сесть.
– Спасибо. Что-то голова закружилась.
– Вам в больницу надо.
– Зачем? – всполошилась она. – Все нормально. – Марина потерла запястья, на которых оставались следы от веревок.
– О каких новых друзьях вы говорили? – спросил Степан.
– Я говорила? – Она как-то нервно задумалась.
– Да, вы говорили.
– О них сейчас вся страна говорит. Герои нового времени. Спортсмены-рэкетсмены. Бычьи морды, золотые цепи!
– Кто конкретно?
– Я бы не хотела об этом говорить.
– Вас что-то пугает?
– За свою жизнь боюсь. А так, в общем-то, ничего.
– Что ж, тогда я, скорее всего, ничем не смогу вам помочь.
– Да вы и так не поможете.
– Я буду стараться, копать. Не исключено, что всплывет история с вашими друзьями. Или какие-то другие истории.
– Какие другие истории? – разволновалась Марина.
– Не знаю. – Степан пристально посмотрел на нее.
Молодая она для шестидесятилетнего мужа. Врет эта дамочка про счастье с ним. Может, наняла кого-то, чтобы избавиться от Игоря Львовича? Разве Степан не имел права так думать? Такое сейчас сплошь и рядом.
– Я не думаю, что Сафрон на такое способен, – сказала она и поморщилась.
– Сафрон, значит? – Степан мрачно усмехнулся.
Этого самого Сафрона в последнее время стало слишком много. И при этом слишком мало для того, чтобы отправить его на этап. Все пакости он предпочитал делать чужими руками, за чьими-то спинами. Да и адвокаты у него сильные. Скользкий он, как налим, голыми руками его не возьмешь.
– Я по случаю помещение приобрела, под частный стоматологический кабинет. – Марина медленно провела рукой по волосам над ухом. – А он сказал, что ему самому эта площадь нужна.
– Вы отказались? – спросил Степан.
На ум ему пришел голливудский боевик, в котором гангстеры предложили главному герою за бесценок продать свою землю. Тот отказался, принял бой и, как водится, всех порвал в клочья.
– Ну что вы! Я женщина слабая, против бандитов не потяну. Нет, против бизнесменов. – Марина вымученно улыбнулась.
– Это Сафрон-то бизнесмен? – с усмешкой спросил Степан.
– Весьма своеобразный, но бизнесмен. С планами на будущее. Я так поняла, он здесь, в Битово, Лас-Вегас хочет построить.
– Лес-Вегас ему будет. На Колыме.
– Не знаю. Он очень хитрый.
– Например?
– Он предложил мне долю в своем будущем проекте. Я отдаю ему площади, получаю долю от доходов. Потом я вдруг исчезну. Мои деньги останутся у него. И никто ничего не докажет.
– Исчезнете?
– У нас в стране сейчас один лозунг. Деньги любой ценой. Бандиты в этом плане впереди всех. Грабят, убивают.
– Вы считаете, что Сафрон мог вас ограбить?
– Он сказал, что у него нет свободных денег, чтобы выкупить помещение. Возможно, теперь они у него появятся, – ответила Марина и грустно улыбнулась.
Она опустила голову, закрыла глаза, приложила к вискам указательные пальцы, пошевелила мизинцами. Руки красивые, маникюр идеальный.
– Значит, Сафрон? – в раздумье проговорил Степан.
– Пожалуйста, не надо! – встрепенулась Ялова.
– Что не надо?
– Сафрона впутывать не надо. Вы от него ничего не добьетесь, а он меня накажет.
– Я возьму вас под свою личную защиту, – сам от себя этого не ожидая, сказал вдруг Степан Круча.
Он Сафрона не боялся и даже имел влияние на него. Но простых граждан от него должен был защищать закон, который Степан всего лишь представлял. Он просто не имел права предлагать Марине свое личное покровительство. Но слово не воробей.
– Это как? – Она подняла голову и удивленно посмотрела на него.
– Сафрон вас не тронет.
– Вы в этом уверены? – осведомилась Марина.
Степан не ответил. Открылась входная дверь, прихожая наполнилась шумом и людьми. Это приехала следственно-оперативная группа. Степан вышел ее встречать.
Вот эта улица, вот этот дом. И женщина здесь же, в которую Пантелей влюблен. Марину чуть кондратий не хватил, когда она его увидела.
– Привет, родная! – с чувством, но вместе с тем и глумливо сказал он.
Она такая красивая, чудо какая сексуальная. И надо же, сбежала от него. Возможно, к кому-то другому. Почему Битово, не Сочи?
Марина остановилась, закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
– Ты так долго меня ждала.
– И ты вернулся! – Она распахнула глаза и резко глянула на него.
– Тебе на радость.
– Или на беду.
– Ты напрасно от меня сбежала.
– От тебя не сбежишь.
– Конечно, нет.
– Меня ограбили.
– Да?
– Сегодня утром. – Марина подняла руку, показала синяки на запястье.
– Кто? – Пантелей слегка опешил.
– Ты откуда взялся?
– Искал тебя. Эй, я не понял! Ты что, на меня думаешь?
– Тебе нужно идти. – Она повела подбородком в сторону от дома. – Вокруг меня милиция крутится, могут возникнуть вопросы.
– Какие вопросы? Чтобы я тебя?.. За кого ты меня держишь?
– За того, кто ты есть, – ответила Марина, жестко глянула на него и тут же сама испугалась своей смелости.
– Я не при делах!
– Тебе сейчас здесь не надо быть. – Она умоляюще посмотрела на него.
– Мне бояться нечего.
– Нечего? – Марина глянула на черную «бэху», возле которой маячил Жила.
Старая команда Пантелея разбежалась, а общак остался. Деньги там немалые, хватило и на крутую тачку, и на шмотки для бойцов. А то западло, когда пацаны смотрятся как оборванцы.
Да и сам он упакован конкретно. Рубаха шикарная, настоящий шелк, а не синтетика какая-то. Черные с отливом брюки, туфли из крокодильих слез, часы – привет из Швейцарии. Короче, все путем.
– Нечего. Я свое уже отмотал.
– Да?
Марина точно знала, кто грохнул ее мужа. И менты на Пантелея вышли, даже обвинение выдвинули. Но не хватило доказательств, дело рассыпалось. Он ушел на зону всего лишь за ствол, с которым его взяли. Прокурор просил два года, влепили один. Легкий испуг.
Плохо только, что бригада развалилась. А может, и хорошо. На кой ляд ему пацаны, которые разбегаются при первом же шухере? Новых бойцов он подбирал со знанием дела, там практически все судимые. Для всех путь к тупой, так называемой нормальной жизни закрыт наглухо.
– Только не говори, что ты страдала, – заявил Пантелей и ухмыльнулся.
Да, он лично грохнул Игорька. От всей души вбил ему арматурину в башку. Никто не смеет спать с его женщиной!
– Я тебя ненавижу! – сквозь зубы сказала она, снова испугалась собственных слов, сникла, опустила глаза.
– Я к тебе сегодня ночью приду. Будем ненавидеть вместе, – заявил он.
– Нет!
– Да! – Он надавил на Марину взглядом, и она снова поникла.
– Жди.
Пантелей повернулся к своей машине и почувствовал, как нагрелась рубашка на спине. То ли солнце, то ли это Марина пыталась испепелить его взглядом.
Глава 3
Центр города, площадь Свободы, бар «Синяя птица». Здесь все на мази, небольшой зал на полдюжины столиков, за стойкой красивая девочка в короткой юбке. Атмосфера респектабельного кабака, где не бывает случайных, посторонних посетителей. Бар только для своих. Сафрону нравилось название «Волчье логово», но Гонщик отговорил его, убедил в том, что «Синяя птица» лучше. Она ведь символ удачи. Может, поэтому Сафрону так фартило в последнее время.
Агнессу в бар впустили без всяких вопросов. Она тут не просто своя. Эта женщина – кладезь мудрости. Слабый передок, сильный ум. Это как раз про нее.
Дама не изменила своим старым привычкам. Подол у нее, как обычно, короткий. Но какое платье!.. Фирменный стиль, тонкий вкус. Бизнес-леди легкого поведения. Выражение лица деловое, а взгляд томный, и походка летящая, от бедра, но не сильно виляющая. Туфли, конечно же, на шпильке. Сумочка на длинном ремешке, казалось, летела за ней.
Сафрон раскинул руки. Объятия он распахнул, но с места не поднялся. Не вопрос, Агнесса ценный кадр, но, как ни крути, а она все-таки шлюха. Об этом знали все. Хотя за последние несколько месяцев мало кто видел ее в деле. Отошла она от этого занятия. Теперь только с Сафроном… и еще с кем-то. Сафрон даже не знал, с кем именно, настолько Агнесса закодировала свою личную жизнь.
– Какие люди!
– Прикажи подать чего-нибудь холодненького, – сказала она, глядя на Сафрона.
Но судя по тому, как Агнесса щелкнула пальцами, обращалась она к барменше.
Рита согласно кивнула и полезла в холодильник.
– А горяченького? – Сафрон глумливо усмехнулся.
– Только если с тобой, – усаживаясь на стул, заявила она, забросила ногу на ногу, вынула из сумочки сигарету.
– Я сегодня ночью свободен.
Сейчас он ее не хотел. Рита с утра перепутала пивные краны, выкачала из его бочонка все, что было можно. Но к ночи Сафрон точно созреет, и Агнесса будет как нельзя кстати. Только с ней можно узнать, что такое высший пилотаж.
– Ты меня балуешь, – скорее в шутку, чем всерьез проговорила она.
Но ведь обрадовалась. Потому что совсем не прочь была прописаться в его постели. Но Сафрон-то знал, кто она такая, и не забывал напоминать ей об этом при каждом удобном случае. Да и при неудобном тоже.
– Если ты, конечно, свободна.
– Для тебя – двадцать пять часов в сутки.
– Что-то случилось?
– Не самое страшное, но все-таки. На Ленинградке проблемы возникли. Чечены Гулю отоварили. Зуб выбили, нос сломали.
– Суровые будни работниц полового фронта, – заявил Сафрон.
– Сама виновата. Я, говорит, Гульчатай. Они ее за эту Гульчатай!.. – Агнесса махнула рукой, не желая подбирать нужные слова.
– Они бы ее и без Гульчатай отоварили.
Чечены устроили на Москве натуральный террор. И коммерсанты от них страдают, и братве достается. Чуть что не так, сразу стрелять. Сафрон всерьез переживал, что какая-нибудь чеченская банда положит глаз на Битово. Такой беспредел тогда начнется, что мало никому не покажется.
– Гуля сказала, что ты за нее отомстишь.
– Кому сказала? – Сафрон напрягся.
– А кому отомстить надо?
– Чеченам?.. Из-за какой-то шмары?
– Это не шмара, а курица, которая несет золотые яйца.
– Сколько у нас таких куриц!.. Эй, я не понял, ты что, стравливаешь меня с чеченами?
– Нет, конечно. Просто наши девочки должны знать, что ты за них заступишься.
– Я подумаю.
Не вопрос, Агнесса, конечно, была права. Реальную крышу над собой должны чувствовать и коммерсанты, которые платят дань, и проститутки. Любой пацан из бригады обязан знать, что вся остальная братва подпишется за него при любом раскладе.
Сафрон, конечно, отвечал на вызовы, но всегда делал это с умом. С чеченами из-за какой-то марамойки он теперь точно связываться не станет. Но вслух об этом лучше не говорить. Сафрон никого не боится! Никто не должен усомниться в этой простой истине.
– Я тут подумала, что мою бригаду надо бы усилить, – сказала Агнесса.
Сафрон усмехнулся. Теперь понятно, к чему она завела разговор о чеченах. Эта особа сперва заставила его ощутить бессилие перед опасным врагом, а затем заявила о себе. Дескать, я и сама могу справиться с вызовом. Если, конечно, у меня будет своя сильная команда.
А у нее и без того есть свои люди, четыре бойца, которые подчиняются ей беспрекословно, пусть и с оглядкой на Сафрона. Он, конечно, может подкинуть ей людей. А толку? Если Агнесса вдруг схлестнется с теми же чеченами, расхлебывать эту кашу придется ему.
– А это зависит от того, как ты попросишь, – заявил он.
– Сегодня ночью? – Она загадочно улыбнулась.
– Вдруг ты меня чем-то удивишь.
– У меня в последнее время совсем нет практики. Но я обязательно что-нибудь придумаю.
– Будет практика.
Агнесса всерьез вынашивала идею насчет элитного борделя. Мечтала поставить особняк с колоннами в сосновом бору. Богатые клиенты со всей Москвы, самые лучшие девочки. А сама она в роли мадам. Прозрачный халат, возбужденные коричневые соски под ним, в пальцах дамская сигарета в длинном мундштуке. Да Агнесса и сама вполне могла бы принимать клиентов. Возможно, это у нее в планах.
Дверь в кафе открылась, появился Чарлик.
– Сафрон, тут к тебе менты! – Вид у него был такой, как будто он пробежал километров десять, чтобы передать это сообщение.
Дверь снова открылась, и в бар вошел Степан Круча.
Сафрон скривился, глядя на него. Этот мент вызывал у авторитета реальную боль в зубах.
Казалось бы, бар охраняется, конкретные пацаны стоят на входе, а Круча прошел через заслон как нож сквозь масло. Никто не посмел его остановить.
– А почему бар закрыт? – с ходу спросил Круча.
Этот здоровенный мент действовал на нервы одним своим видом.
Однажды Сафрон попробовал его заказать. И что? Круча заявился к нему домой. Было больно. Ныло тогда не только все тело, но и отбитая душа. Больше Сафрон судьбу не пытал. И Круча этим беззастенчиво пользовался.
– Потому что спецобслуживание, – буркнул Сафрон.
Круча выдвинул стул из-за стола, сел так, чтобы можно было вскочить в любой момент, и небрежно глянул на Агнессу.
– Ты все еще на свободе? – спросил он.
– Надо же, какая беда! – заявила Агнесса.
– Тут у нас недавно мужчину заклофелинили, – с толстым намеком сказал Круча.
– Я этим не занимаюсь! – отчеканила Агнесса и закатила глаза.
Она, казалось, терпеть ненавидела Кручу. Да, было за что. Но при этом не уходила, хотя ее никто не держал. Интересно ей было с ним. Это при том, что Круча ее чуть не посадил. За убийство, в котором она участвовала. Можно даже сказать, организовала мокрое дело.
Боялась Агнесса этого мента, но вместе с тем и уважала.
– У тебя, говорят, ученицы есть, – с усмешкой проговорил Круча.
– А ты не знаешь, в каком мы мире живем? Вокруг столько злых языков.
Как это ни смешно, но если бы не клофелин, то Агнесса не поднялась бы выше рядовой проститутки. Сафрон тогда еще только начинал. Агнесса не воспринимала авторитет этого клиента всерьез и как-то раз попыталась накачать его клофелином. Сафрон просек фишку, уцепил проститутку за жабры и объявил ее своей рабыней. Потом он взял ее на дело. Там она отличилась, а вскоре и вовсе стала незаменимой.
– Да, это верно. Злых языков хватает. Брешут они, например, о том, как вы военкомат на Украине, где-то под Харьковом, выставили, – как о чем-то банальном сказал Круча.
– Какой военкомат? – встрепенулся Сафрон.
Был военкомат. Агнесса совратила дежурного, усыпила его, открыла дверь, дальше все как по маслу. Они тогда кучу стволов домой увезли.
– А откуда у тебя оружие? – спросил Круча и пристально глянул на Сафрона.
– Я же говорил, у хохлов купили.
– А потерпевший говорил, что там Агнесса была.
– Терпилам верить нельзя!
– Как знать, как знать. – Круча достал из кармана пачку «Явы», выщелкнул из нее сигарету.
Сафрон скривился. Раньше он сам «Приму» курил, и ничего. Но к хорошему привыкают быстро. Сейчас авторитет пользовал исключительно импорт, а от совковых сигарет его реально тошнило.
– Э-э… – Агнесса потянулась было к менту, желая задать вопрос, но тут же осеклась, чтобы не выдать себя любопытством.
Не исключено, что Круча брал ее на пушку. Если тут было бы что-то реальное, то менты уже закрыли бы Агнессу, а так никаких движений. Скорее всего, ограбленный украинский вояка не захотел связываться с братвой, потому и отказался ехать к москалям, в Битово, опознавать Агнессу.
– Что такое? – Круча с иронией глянул на нее.
– Может, выпьешь чего-нибудь?
– С клофелином?
– Да я этим не занимаюсь! – заявила Агнесса и тряхнула головой.
– Я знаю, чем вы тут занимаетесь.
– Бизнес у нас, – с достоинством успешного человека сказал Сафрон. – Этим и занимаемся.
– Ну да, казино, ночные клубы. Еще бордели.
– А что не так? Первый съезд капиталистической партии утвердил первую капиталистическую пятилетку. Планы партии – планы народа.
– На какие деньги банкет? – Круча впился взглядом в Сафрона.
Ироническая улыбка сошла с его губ, появилось жало. Во всяком случае, Сафрону так показалось.
– Добровольные пожертвования заинтересованных граждан. Бесплатные абонементы уже зарезервированы.
– Насчет бесплатных абонементов не знаю, а про бесплатную долю в твоем бизнесе слышал.
– Это ты о чем?
– Какой ты там вариант Яловой предложил?
– Яловой?.. – Сафрон нахмурился.
Не вопрос, Марина – ягодка сладкая. Он бы ее надкусил с удовольствием. Но мог и растоптать. Она должна была понимать это. Зачем тогда накапала ментам?
– Ее сегодня ограбили.
– Кто? – Сафрон возмущенно глянул на Степана.
Он понял, куда клонит мент.
– Залезли в квартиру, связали хозяйку. Куда дели сейф? – резко спросил Круча, не сводя с него глаз.
– Какой еще сейф?! Я не при делах! – распалился Сафрон.
– Я не у тебя спрашиваю. – Мент качнул головой и посмотрел на Агнессу так, как будто в чем-то подозревал ее.
– А у кого? – Сафрон не удержался и глянул на нее с возмущением.
Если она кого-то выставила, то он просто обязан был это знать.
– Да так, вообще.
– Не грабил я никого! И не надо здесь!..
– Я вот тоже думаю, что нужно в прокуратуру по надзору обратиться, – сказала Агнесса. – А то ходят тут всякие, нормальным людям жить мешают. Военкоматы какие-то нам шьют.
– Военкоматы, да. – Круча внимательно посмотрел на нее. – Капитан Копейко там был.
– Я здесь при чем?
– Уволили его. И правильно сделали. Трусы не должны служить в армии. А он трус. Потому что отказался тебя опознать.
– А было опознание? – сглотнув комок воздуха, спросила Агнесса.
– Фотографию твою ему показывали.
– Как он мог меня опознать, если не было ничего?
– Не было. Но если на него надавить… Ладно, пойду я. – Круча стал неторопливо подниматься.
– Мы не при делах, – на всякий случай сказал Сафрон.
– Ялова тоже так думает. Если ты только сунешься к ней… – Круча нарочно замолчал.
Он не хотел сыпать угрозами в присутствии Агнессы. А они у него реальные. Уж кто-кто, а Сафрон знал это по себе.
– Ну, если заявы нет…
– Заявы нет. Но есть я. И дело ты будешь иметь со мной.
– Ух, как страшно, – съязвила Агнесса.
Но Круча лишь иронично подмигнул ей и ушел, оставил после себя запах дешевых сигарет и предчувствие скорой грозы.
– Зачем он про военкомат сказал? – спросила Агнесса.
– А чтобы страху на тебя нагнать и за жабры держать.
– Боялась я!.. Кто видел, как я стволы выносила?
– На этом и стой.
– Эй! – Агнесса подняла руку и щелкнула пальцами. – Двойное виски с содовой!
– И шлемку баланды, – добавил Сафрон.
– Типун тебе на язык!
– Типун тебе, сама знаешь куда. А насчет виски ты неплохо придумала.
– Кто такая Ялова?
– Я бы с ней развлекся, – ответил Сафрон.
Нет, не могла эта телка заявить на него. Слишком она пугливая для этого. А то, что Круче пожаловалась, так этот волчара без мыла в любую задницу влезет. Закрутил бабу, разговорил, вот она ему и ляпнула. Нет, не надо ее наказывать. А насчет ограбления неплохо было бы узнать. Класть он хотел на то, что думают о нем в мусарне, но не было у него никакого желания носить на себе чужую вину.
– Может, и Круча на нее запал? – вслух спросил авторитет у самого себя.
– А он что, не человек?
Сафрон пожал плечами. Человек он, этот Круча, или нет, но связываться с ним из-за какой-то бабы не хотелось бы. Марина правильно сказала, вокруг столько молодых и красивых, только успевай поворачиваться. Нет, не станет он предъявлять. Но разобраться надо.
Марина приоткрыла дверь, не снимая цепочки.
– А, это вы! – Она натянуто улыбнулась, открыла дверь и отошла в сторонку, пропуская Степана в дом.
– Как настроение? – спросил он, заглянув в гостиную.
– Хуже некуда.
– Понимаю.
– Кофе?
– Не откажусь.
Дверь в спальню была открыта. Степан заглянул и туда. Шкаф у стены, все вещи на местах. Следы преступления уничтожены, но вряд ли Марина сделала это из злого умысла. Золото не было застраховано, претензий на возмещение убытков не будет. А какой тогда смысл себя обворовывать?
Руки у нее уже не дрожали. На сей раз она не просыпала кофе мимо турки и конфорку зажечь не забыла.
– Извините, не удержался, заглянул к Сафрону на огонек, – сказал Степан.
– А зачем извиняться? – Марина настороженно глянула на него.
– Мне кажется, ему не понравилось мое любопытство.
– Думаете, он отыграется на мне?
– Я его предупредил. Если он хоть пальцем к вам прикоснется!.. – Степан затянул паузу.
– А он послушается?
– А зачем ему портить со мной отношения?
– А у вас отношения?
– Он закон нарушает, я его защищаю. Я волк, он заяц.
– Не похож он на зайца.
– Похож не похож, а все равно когда-нибудь допрыгается. Вместе со своей подружкой, – проговорил Степан.
Он ведь нарочно сказал Агнессе про военкомат. Капитан Копейко дал показания, даже опознал Агнессу, но потом вдруг резко пошел на попятную. Не было ее там, да и все тут! Понял, что могут возникнуть проблемы, и повернул назад.
Но на него можно было надавить. Агнесса должна это понимать и жить под напряжением.
Агнессу задело за живое, и Степан это заметил. Разволновался и Сафрон. Скорее всего, он тоже участвовал в нападении на украинский военкомат.
Но история с Яловой его не тронула. Ни малейшей искорки в глазах, которая выдала бы причастность к ограблению. Тревога – да, была. Но лишь из опасения попасть под раздачу без всякой на то вины.
– Вы ее в чем-то подозреваете? – спросила Марина.
– Не просто подозреваю. Я знаю. Не хватает доказательств.
– Это мне знакомо, – сказала она и вздохнула.
– Что знакомо?
– Когда не хватает доказательств и тебя подозревают в том, чего ты не совершала.
– Это вы о чем?
– Все равно ведь узнаете. Или уже?..
– Что уже?
– Моего мужа убил мой любовник.
Степан заинтригованно вскинул брови.
– Он хотел представить это как попытку ограбления, – продолжала Марина. – Но был свидетель, он его опознал.
– И почему не хватило доказательств?
– Потому что свидетель отказался от показаний. Его заставили это сделать.
– Кто?
– На него надавили. Возможно, вы знаете эту историю. Пантелей не просто преступник, он вор в законе.
– Пантелей?.. – Степан нахмурился.
Да, он слышал о таком персонаже, знал историю про убийство, которое тот совершил. Но опер мог сказать этой женщине и кое-что еще.
– Нет, он больше не в законе.
– Как не в законе?
– Раскороновали его в зоне. Насчет подробностей не в курсе.
– Возможно, вы знаете, что вместе с ним обвиняли и меня. Как будто мы были в сговоре.
Степан качнул головой. Он в это дело не вникал.
– Доказательств, как вы говорите, не хватило, дело замяли. Я не знала, куда бежать от этого позора. Вы, наверное, думаете, что я действительно была в сговоре, да? – Марина чуть не плакала, глядя на Степана.
– Нет, я так не думаю.
– Но будете думать. Игорь был значительно старше меня. Он оставил мне богатое наследство.
– Не знаю.
– Я ни в чем не виновата! Сбежала не только от позора, но и от Пантелея.
– От своего любовника?
– Я любила Игоря как человека. Но мне не хватало его как мужчины. А тут Пантелей. Сильный, смелый, обаятельный. А как ухаживал!.. Потом я узнала, что он вор. Но было уже поздно. Я хотела с ним порвать, но он меня не отпускал.
На плите закипела турка, но Марина этого не заметила. Степан потянулся, прикрутил конфорку. Женщина отстраненно кивнула в знак благодарности.
– А потом он убил Игоря, и ему ничего за это не было! – Марина всплеснула руками.
– Его же посадили.
– Он уже вышел! И сегодня приходил ко мне.
– Сегодня? – Степан встрепенулся.
– Я от него сбежала, а он меня нашел.
– И ограбил?
– Я этого не говорила.
– А он мог?
– Пантелей? Да, мог. Но это не он, – сказала Марина. – Мне кажется, что Пантелей не врал, когда говорил, что ни при чем. Я знаю, когда он врет.
– У него богатый жизненный опыт, – сказал Степан.
Он не знал, на чем специализировался отставной законник Пантелей – на кражах, мошенничестве или катранах. Но опер подозревал, что в искусстве врать тот преуспел.
– Ну, не знаю. Ему не золото, а я нужна.
– Одно другому не мешает.
– Нет, он сначала узнал бы, нашел бы меня. Я не думаю, что это он.
– Тем не менее вы о нем сказали.
– Вы должны знать, почему я здесь. Да и о том, что Пантелей уже на свободе. Он меня очень пугает, – немного подумав, дрожащим голосом сказала Марина.
– Чем?
– Да всем! Это же не человек, а ходячая катастрофа! Вокруг него все кипит, взрывается. Только и ждешь, что потолок на голову обрушится. Да и как я могу быть с ним после того, как он убил Игоря?
– Я вас понимаю.
– А он скоро будет здесь, – сказала Марина и протяжно вздохнула.
– Закройте дверь, а будет ломиться, вызовите милицию.
– Шутите?
– Тем более дверь у вас отменная. Это вы из-за золота такую поставили?
– Мой дом – мой сейф, – невесело пошутила женщина.
– И решетки на окнах.
– А толку?
– Вы расслабились, открыли дверь. А вор как будто этого и ждал.
– Жарко было.
– Вот и я говорю, что момент удачно был выбран. А сейф кто вам устанавливал? Решетки, дверь?
– Дверь фирма устанавливала, завод оборонный. Там у них сейчас конверсия. Двери из оружейной стали делают. А сейф и решетки отдельно. Мне дали телефон мастера, он подъехал. Сварщик высшего разряда.
– Сварщик – золотые руки. – Степан задумался.
– Ну да, руки у него из правильного места растут, – подтвердила Марина.
– Когда это было?
– Я уже ремонт сделала. Надо было сразу. Но ничего, Леонид аккуратно работал.
– Леонид?
– Да, Леонид. Обычное русское имя. И парень нормальный. Спокойный, вежливый.
– У вас есть его адрес?
– Телефон есть. Домашний. А вы что, на него думаете?
– Пока еще не думаю. Только спрашиваю.
– Нет, он не мог. Я же говорю, тихий, вежливый. Слова лишнего не скажет, мухи не обидит. Я ему сказала, что нужно сделать, так он сам предложил мне сейф в шкаф поставить. Стену аккуратно выдолбил, вставку вмуровал, сейф к ней приварил. Очень хорошо все сделал. Стену, правда, потом не совсем удачно зашпаклевал, но ведь он же не штукатур. Да за шкафом и не видно.
Степан кивнул, соглашаясь с Мариной. Но телефон сварщика взял. Возникло у него одно очень интересное соображение.
