Владимир Колычев
Где правда, брат?
Все правильно, водитель не должен обращаться к своему шефу на «ты» и по имени без отчества. Хорошо, что Степа это понимал.
Глава 5
Светлые, идеально прямые волосы, красивые глаза, правильные, выточенные черты лица, пухлые, четко очерченные губки. И фигурка идеальная – узкие плечи, тонкие руки, высокая грудь среднего калибра, длинные стройные ножки. И под одеждой никаких изъянов… Не девушка, а само совершенство.
Феликс хорошо помнил, как впервые увидел Юлю. Она стояла на троллейбусной остановке, а он проезжал мимо. Серенькая курточка на ней, старые джинсы, выражение лица вроде бы уверенное, но даже издалека можно было заметить растерянность во взгляде. Он понял, что девочка совсем недавно приехала в Москву. Так оно и оказалось…
Он подъехал к ней на крутом «мерине», весь из себя, и она просто не смогла устоять перед ним. Правда, два дня сопротивлялась, изображая из себя нецелованную девочку, но в конце концов он раскрутил ее на постель, где она и показала себя во всей красе.
Тогда ему казалось, что он влюблен в нее. Юля и сейчас казалась ему совершенством, но, увы, нет уже той остроты ощущений. Черты лица, фигура – все в идеале, но это какой-то стандартный эталон красоты. Пресное все какое-то… То ли он высосал из нее соль земли, то ли этого ничего и не было.
Нет, Юля устраивала его по всем статьям. Тихая, спокойная и от жизни многого не требовала – семья, квартира, машина, ну, и достаток в доме. Дворцы и яхты Юля благосклонно оставляла другим. И нетупая она, как это случается и с блондинками, и с брюнетками, – любой разговор поддержать может. И хозяйка хорошая. И в постели все зашибись… Только вот почему-то хочется гульнуть от нее. И Феликс даже знает, с кем.
Варя, любовница лоховатого Ромы Захарского, не такая красивая, как Юля, и фигура у нее неидеальная, но что-то было в ней манящее. Феликс с удовольствием крутанул бы с ней… если бы она сама вдруг пришла к нему. А ехать к ней, напрягаться как-то не очень хотелось. Во всяком случае, сейчас…
Сегодня он устроил себе выходной. Вчера с Юлей гульнул в ночном клубе, там зарядился с ней убойным коктейлем, здесь, в постели, они оторвались, а сейчас у них отходняк. Юля еще как-то нашла в себе силы подняться, разогреть на обед вчерашнюю стряпню, а он лежит в кровати, как овощ на грядке. Но ничего, сейчас он выдернет себя, будет обед с пивом, ну, а там Юля начнет к нему приставать, и вряд ли он ей откажет…
– Кушать подано! – донеслось с кухни.
Именно в это время в дверь позвонили.
– Кого там принесло? – скривился Феликс.
Он потянулся за пультом дистанционного управления, включил телевизор, вывел на экран картинку с камеры видеонаблюдения. И, забыв о похмельном недомогании, салагой соскочил с кровати.
Когда-то он всерьез учился тому, чтобы все делать быстро и ловко. И машины угонять наловчился, и нож выхватывать, и молниеносно орудовать им. Потом и стрелять так же быстро научился. Ну, и одеться за двадцать секунд – для него не проблема. И еще Юле бросил халат, велев ей оставаться на кухне.
Сам Злой к нему пожаловал, и он должен достойно встретить уважаемого гостя.
Внешне Михаил Севастьянович не производил впечатления человека злого и жестокого. На добряка он тоже не смахивал, но и ничего пугающего в его облике не было. Злым и жестоким он был в душе, и его темная сила могла выходить наружу через глаза, если он хотел этого. Взгляд у него обычно спокойный, но если он злился, в глаза ему лучше не смотреть.
Крупная, с проплешинами, голова, неправильные и грубые черты лица, короткий нос картошкой, выбритый до синевы подбородок. Костюм на нем дорогой, но сидит на нем, как армяк на крестьянине. Пиджак мятый, мешковатый. И пахнет от него почему-то тройным одеколоном.
– Чего так долго? – недовольно спросил Злой. Он еще даже не рассердился, но от него уже идут тяжелые, угнетающие волны.
– Так это, пока оделся. Проходите, Михаил Севастьянович.
Он уже немолодой, далеко за сорок ему. Но будь Злой примерно одного с ним возраста, Феликс все равно не решился бы обращаться к нему на «ты». Авторитетный он человек, сильный как по духу, так и по своим возможностям. И еще он очень много сделал для Феликса. На зоне из дерьма его выдернул, правильно жить научил, здесь, на воле, к реальному делу пристроил.
Злой хоть и не смог выбиться в законные воры, но авторитет у него солидный. В Москве с ним очень серьезные люди считаются.
– Обедать будете?
– Да нет, я сыт.
– Ну, тогда я свою половину погулять отправлю.
Злой опустился в кресло, поставив между ног свою тросточку.
Его телохранитель остался в прихожей, но так Феликс не собирается нападать на своего босса. Он же не враг себе…
Феликс отправился к Юле, объяснил ситуацию, давая понять, что предстоящий разговор не для ее ушей, и попросил ее немного прогуляться, а заодно сходить в супермаркет и купить выпивки. Согласилась она с явной неохотой, хотя поперек и слова не сказала.
Он зашел в гостиную, закрыл за собой дверь.
– Как насчет аперитивчика?
– Ты что, под кайфом? – покручивая на пальце массивную золотую печатку с черепом, внимательно посмотрел на него Злой.
– Ну, вчера с подругой зажгли…
Феликс никогда не разговаривал с боссом насчет своей личной жизни, даже где живет, не говорил. Но Злой и без того все знал. Не тот он человек, который пускает дела на самотек.
– Если с подругой, то хорошо… Что у тебя с носом?
С носом проблемы – хрящ сломан. Пять суток пришлось носить в ноздрях специальные тампоны, чтобы на носу не сформировалась костная мозоль. Только вчера Феликс вздохнул с облегчением, по этому поводу и надрался на радостях.
– Ну, вы, наверное, в курсе…
Он мог бы сочинить на ходу какую-нибудь байку, но Злой очень не любил, когда его водят за нос. Если его и можно было чем-то умилостивить, то лишь правдой. Хотя и не факт, что это поможет. Он ведь такой, что сначала поблагодарит за правду, а потом ножом по горлу. Причем вскрыть глотку он мог сам.
Злой уже в годах, но выглядит для своих лет неплохо. И ноги у него достаточно сильные для того, чтобы обходиться без тросточки. Но в ней у него спрятан тонкий полуметровый клинок, и он запросто мог полоснуть им по горлу. Запросто и без сожаления. Феликсу однажды приходилось такое видеть. Зрелище, надо сказать, не очень приятное.
– Я-то в курсе, а ты что скажешь?
– Ну, нашла коса на камень…
– Ты же знал, кем был этот мужик.
– А кем он был? Рядовой «бык» в рядовой бригаде.
– А ты не рядовой?
– Ну, если рядовой, то команда нерядовая.
Злой занимался наркотой – своя территория у него для этого, отлаженная система поставок и сбыта. Феликс дурью не торговал, не для этого Злой держал его при себе. Боевая команда у него – он, бригадир, и шесть бойцов в подчинении. Если вдруг возникают какие-то проблемы, Феликс поднимает своих соколов по тревоге и выезжает на дело. И «мокрые» дела приходится решать, не без этого. Феликс по этой части спец.
– К тому же я при делах, а этот – барыга. – Феликс усмехнулся, вспомнив, как Захар пытался созвать на «стрелку» своих старых кентов. Никто не захотел тряхнуть с ним стариной.
– Ну, барыга не барыга, а тебя уделал.
– Так не он же, – вздохнул Феликс.
Он умел смотреть людям в душу, мог прочитывать их. И с Захаром он, в принципе, не просчитался. Считал номера с его «Гелендвагена», пробил информацию по владельцу. Для него это было не так уж и трудно, правда, пришлось раскошелиться. Но так ведь он собирался отбить свою трудовую копейку. И неплохо к этому шел. Джип сжег, затем подъехал к Захару на своем «мерсе», нацепив на него снятый с такой же точно машины номер. Потом сгорел ресторан. Что ни говори, а его пацаны работу свою знают. Только вот потом прокол вышел.
Феликс хорошо знал, какой эффект производят на жертву внезапные появления палача. Потому и заявился в дом к любовнице Захара. И мужика прессанул конкретно, но появился какой-то Степа, будь он неладен.
Сколько помнил себя Феликс, столько он и учился драться. Сначала старший брат карате с ним занимался, потом он в секцию бокса записался, затем кикбоксингом увлекся и в зоне время не терял. Там он был бойцом у Злого, в свите которого ходил обладатель четвертого дана по джиу-джитсу, а там не только удары, но и конкретная бросковая техника. Захар тоже неслабый боец, но Феликс уделал его, что называется, одной левой. И со Степой думал, что справится, а тот сначала Гурия уделал, а потом и самого Феликса срубил.
– А кто?
– Ну, пацан какой-то появился. Он, по ходу, в спецуре служил. Техника у него реальная, в спортзале такую не поставят.
– И что теперь? – пронзительно посмотрел на него Злой.
Феликсу стало не по себе, но именно этот взгляд и подсказал ему правильный ответ.
– Ничего. Я же слово дал, никаких больше наездов.
– А то, что нос тебе сломали?
Феликс – хозяин своему слову, и если захочет, то заберет его обратно. А он хочет. Не должен был Захар бить лежачего, а нет, распустил руки. Но Феликс пока ничего не предпринимал.
– Ну, хотелось бы за это спросить, – пожал он плечами. – Но так далеко можно зайти.
– А ты не далеко зашел? Что ты там сжег?
Феликс верил в своих пацанов, но при этом знал, что кто-то из них сливает Злому, и ничего не мог с этим поделать. Да и не пытался. Злой ведь и по рукам может дать, если его человека тронуть.
– Ну, это не я.
– А кто?
– Ну, в принципе, моя работа. Но так ведь менты ничего не докажут.
– А если за жабры возьмут?
– Так они меня не особо ищут. А если найдут, какие у них доказательства?
– А если вдруг?
– Ну, сдавать я точно никого не сдам.
– Не сдашь. А если ты у ментов под колпаком?
– Да нет, это для ментов мелочь. Да и не пасут меня, пацаны проверяли.
– Точно?
– Точно, – уверенно кивнул Феликс.
– Опасную игру ты затеял. Мог бы и спалиться. Тебе что, денег не хватает?
– Ну, «лимон»-другой лишним бы не стал. Да и не в том дело.
– А в чем?
– Да как-то спокойно все стало, адреналина не хватает.
Действительно, за последние полгода не было ни одного серьезного дела. В прошлом году Феликс только успевал подпрыгивать – то одни наедут, то другие, а это «стрелки», разборки, вплоть до трупов. И еще «мокрые» заказы косяком шли, а это дело серьезное. Если чисто для запугивания «замочить», то это не проблема, а если надо по-тихому сработать, под несчастный случай, так тут без фантазии никак. А там, где творческий подход, там сложности с реализацией. Но Феликс поднаторел в этих делах, потому что Злой ценит его и уважает. И даже многое ему прощает. Хотя и не забывает предостерегать.
– А без адреналина никак? – понимающе усмехнулся босс.
– Без адреналина хватку потерять можно.
– Будет тебе адреналин.
– Ну, отлично! – Феликс не упустил случая изобразить приступ восторга.
Он реально уважал Злого, но и боялся его не меньше, поэтому старался не упускать случая выказать ему свою преданность. И это его не унижало, потому как преданность его не рабская. Слишком уж он уважал себя, чтобы стелиться перед боссом. Если вдруг надо будет, он «замочит» его, не задумываясь. Но зачем ему это? Злой ценит его, а потому и расплачивается за работу по полной.
– Скажу, что надо делать, – покачал головой босс. – Но сначала ты должен дать мне слово, что забьешь на этого Захара.
– Да я забил. Я же не какой-то отморозок. А что такое?
– Он справки о тебе наводил. Есть у него там один знакомый. Толком он ничего не узнал, но волна пошла. Слабенькая такая волна, но волна. И слух пойдет, что ты на конкретных людей наезжаешь. Как ни крути, а Захар из нашего мира, он по понятиям жил. Знаешь, сколько по Москве таких бывших, как он! И у многих конкретные связи. Это не ты на Захара наехал, это мы на него наехали. Скажи, мне нужна головная боль на пустом месте?
– Никому она не нужна. И я все понял.
– Это хорошо, что ты понял. Меру надо знать, Феликс, а то ведь и сам нарвешься, и дело завалишь. Заканчивай свою самодеятельность.
– Уже закончил.
Какое-то время Злой проницательно смотрел на него, затем покачал головой и с недоверием сказал:
– Да нет, что-то зреет у тебя в голове. Ну да, банк не снял, в нос получил. Но ты про это забудь. Я ведь если узнаю, то разговаривать с тобой не буду.
– Забыл.
– Тогда о деле. Талибы у нас тут какие-то залетные объявились. Не буду говорить, кого они кинули, но дело было. Товар у них отличный, и деньги они за него реальные получили. Только деньги вдруг фальшивыми оказались. Короче, стрельба была, четыре трупа. Талибы эти и товар забрали, и деньги, реальные деньги. Хотя и не факт. Может, и реальный кидок был. Эти таджики на нас вышли, нам товар предлагают. Думают, что мы не в курсах насчет кидка. Короче, надо пробить ситуацию. Возьмешь этих деятелей в оборот, узнаешь про них все, что можно. Мы выйдем с ними на сделку, а ты будешь держать их на прицеле. Если вдруг дернутся, сразу вали!
– Может, их сразу завалить? До сделки. Ну, чтобы шума не было. Их сделаем, товар заберем.
– Нет, мне нужно знать, как они себя поведут. Если кидка не будет, значит, мне лажу скормили, а за это будет спрос, – начал злиться босс. Но злился он на кого-то, не на Феликса.
– Для кидка фальшивые баксы нужны. Если они есть, то и кидок будет. Это дело на месте можно проверить, еще до сделки. Если есть, «замочим» козлов, и все дела. Без шума и пыли «замочим».
– Ну, можно и так.
Не хотел Злой соглашаться с ним, но вынужден был пойти на это. Ведь Феликс предложил ему куда более безопасный вариант. На «стрелке» таджики будут на стреме, и неизвестно, сможет ли Феликс их переиграть. Всякое ведь может быть. Не так фишка ляжет, и все. Гораздо легче с ними можно решить, когда они будут на расслабоне. Выйти на их схрон, устроить проверку, желательно тайную, а там уже принять решение. У Феликса большой опыт, он в любую щель пролезет.
– Как на этих чертей выйти?
– Есть одна зацепка. Что там у тебя на обед? – спросил вдруг Злой.
Феликс предложил вчерашние котлеты и только что сваренные макароны на гарнир. И еще он предложил виски. Злой от выпивки отказался, но потом передумал. Юля вернулась домой, увидел ее и передумал. Он ничего по ее адресу не сказал, даже взгляд на ней не задержал, но Феликс понял, что Юля ему очень понравилась.
Старый он хрыч, но по бабам ходок! Жены у него нет, зато любовниц меняет одну за другой. Во всяком случае, так говорят, а слухи, как известно, на пустом месте не рождаются. Как бы он Юлю не попытался закадрить…
Глава 6
Кто-то воевал, а кто-то бизнесом в это время занимался, магазины открывал, дома себе строил. Одни умирали от вражеских пуль там, на Кавказе, а другие жировали здесь, в Москве.
Степан зачищал Аргунское ущелье, а Роман Захарский в это время дом свой под Москвой строил. У него сейчас ни кола ни двора, а у его шефа – коттедж в элитном поселке, бизнес, машины, о которых можно только мечтать.
Именно к этому коттеджу Степа и вез Захарского. Машину он поставит в гараж, а сам пойдет в баню. Не в том смысле, что его туда посылают, живет он там, в комнате на втором этаже.
Степану приходилось умирать. И ножом его в спину били, и осколком живот резало так, что кишки приходилось руками собирать. А каким злым он был, когда в армейскую свою бытность с войны попадал в мирную жизнь! Он жизнью своей рисковал, а кто-то с бабами в это время гулял. И только после увольнения он понял, что злиться ни на кого не надо – не смешно это, но точно глупо. У каждого своя судьба, и кому какая карта ляжет, тот так свою жизнь и проведет… Может, потому и не заладилась его жизнь на гражданке, может, потому и записался на контрактную службу, в часть обратно вернулся.
В прошлом году Степан уволился. Понял вдруг, что служба в мирное время не для него, и подал рапорт. Вернулся домой, устроился на работу в автосервис, а потом сестра позвала его в Москву. Там, говорит, зарплата больше. Ну, Степан и приехал.
Зарплата здесь действительно солидная. Восемьдесят тысяч в родном поселке за месяц точно не заработаешь. За год, если экономить, может набежать очень солидная сумма. Через пару лет такой работы Степан мог вернуться домой и построить дом, как он этого хотел. Построить дом, посадить дерево и вырастить сына… Правда, сына еще родить надо, а для этого нужна женщина. С этим у Степана пока глухо. Не попалась ему еще девушка, с которой он хотел бы связать свою судьбу. Но ему всего двадцать шесть лет, у него все впереди. Его отец в тридцать восемь женился, и ничего. Семьей обзавелся, дом построил, сына воспитал. И у Степана все это будет.
А то, что в бане жить приходится, не беда. Может, и скучно там, зато условия более чем приличные, даже лучше, чем в гостиничном номере. К тому же за комнату платить не надо, а это серьезная экономия, и машина всегда под рукой.
А машина у Захарского крутая – новенький «Гелендваген», водить такое чудо – одно удовольствие. А если еще за это и деньги платят…
Но платили Степану не столько за вождение, сколько за охрану, и он прекрасно это понимал. Более того, готов был рисковать своей жизнью, не привык халтурить.
– Оп-ля! Это что такое? – всколыхнулся Роман.
Посреди дороги, перегораживая путь, стоял грузовик с высокой будкой. А место безлюдное – с одной стороны речка с заболоченной поймой, с другой – березовая роща. Ни одного дома рядом, хотя почти на всем протяжении от Москвы до коттеджного поселка – застроенная территория. Уж не засада ли это?
Машина чуть наклонена набок. Мужик со снятым колесом возится. Такая проблема может возникнуть у всякого, но что, если это какая-то ловушка? Вдруг тот же Феликс на тропу войны вышел? А он, если верить Роману, любит появляться в самых неожиданных местах.
Степан остановил «Гелендваген», не доезжая до грузовика метров пятьдесят, вышел из машины, осматриваясь по сторонам, подошел к водителю. И ничего с ним не произошло. Водитель оказался обычным, затурканным жизнью трудягой. Колесо у него лопнуло, потому и машину повело.
Можно было предложить ему помощь, чтобы он поскорее освободил дорогу, и Степан обязательно бы это сделал, если бы не служба. Подозрения он вроде бы отвел, но опасность все-таки оставалась, и, чтобы вовремя отреагировать на изменение в обстановке, ему нельзя отвлекаться.
Он вернулся в машину, заблокировал двери.
– Что там? – настороженно спросил Роман.
– Да колесо лопнуло. Сейчас запаску поставит и съедет.
– А мы ждать будем?
– Ну, если есть объездной путь, то можно и не ждать.
– Есть объездной путь, но это три дня лесом, три дня раком.
Действительно, был такой путь, но Роман не знал, можно ли по нему проехать. На всякий случай он ознакомился с картой местности, но ведь неизвестно, насколько она точная. Дорога грунтовая, лесная, может, ее давно уже не существует. Да и зачем искать лиха, если тут работы максимум на пять минут?
– Я тут насчет лицензии охранника пробиваю. – Роман зажег сигарету, глубокого затянулся и быстро выпустил дым. Влево глянул, вправо. Тревожно ему на душе, а ведь Феликс уже недели три как исчез из виду. – Это такой геморрой. Свидетельство об окончании курсов получить, потом экзамен. А экзамен менты принимают. А надо на шестой разряд сдать, только тогда право на оружие дадут. Ну, и еще куча документов…
– Геморрой, – кивнул Степан. Он знал, что шеф собирается вооружить его, и, в принципе, не возражал.
– А в жизни всякое бывает.
– Трудно жить без пистолета, когда у соседа пулемет.
– Вот и я о том же… А если вдруг в этого соседа стрелять придется?
– Всякое может быть.
– Хорошо, если он не прав по всем статьям. А если тебя в превышении обороны обвинят?
– Ну, и такое может быть.
– Тебе это надо?
– Нет.
– Не, лицензию я пробью. Все продается, все покупается, вопрос только в цене. Из твоей зарплаты вычитать не буду, не переживай. Только вот вопрос, нужен ли тебе легальный «ствол»? Может, тебя «левым» «стволом» подковать?
Общаясь с Романом, Степан все больше убеждался в том, что не просто бизнесменом он был в прошлом, а бандитом. И жаргон соответствующий, и манеры. Особенно это перло из него, когда он волновался, как сейчас. Да еще и жена его это подтвердила, в пылу семейной ссоры назвав его бандитом. Не в шутку назвала, а всерьез. Бандюком был, сказала, бандюком и остался.
Милые бранятся – только тешатся. Только не милые они, Роман и Маргарита Захарские, не живут они, а терпят друг друга. И нетрудно понять, почему Роман завел себе любовницу.
Только вот плохо, что любовницей оказалась сестра Степана. Варваре муж нужен, а не спонсор. Это больная для него тема, но поднимать он ее не станет. Вот если вдруг Роман обидит сестру, тогда он скажет ему все, что о нем думает. И не только скажет…
– Зачем?
– Ну, с легальным «стволом» тебя по пуле могут вычислить, а если «ствол» «левый», то меньше шансов.
Степан понимал, о чем речь. Легальные пистолеты отстреливаются, данные о них заносятся в специальную пулегильзотеку. А нелегальное оружие потому так и называется, что у него нет законного владельца – в случае убийства одной баллистической экспертизы будет мало.
Только непонятно, зачем Степану такой «ствол».
– Я же отстреливаться буду, а не нападать, – покачал он головой.
– А если нападать придется? – пристально посмотрел на него Роман.
– Зачем?
– Ну, лучшая оборона – это нападение.
– А от кого обороняться? От Феликса?
– Ну, хотя бы от него.
– Убить его надо?
– Ну, а вдруг?
– Нет, я в такие игры не играю.
– Варя говорила, что ты воевал.
– И что?
– В спецназе, да?
– Неважно…
– Людей убивал?
– Бандитов, – уточнил Степан.
– А Феликс, по-твоему, не бандит?
– Это у вас нервное, Роман Дмитриевич, – глядя, как отъезжает к обочине грузовик, ответил Степан. – Сейчас приедем домой, примете горячую ванну и успокоитесь.
Он плавно тронул машину с места и поехал дальше. До поселка осталось всего пару километров.
– Да нет, это ты успокойся, парень, – криво усмехнулся Роман. – Это я тебя на вшивость проверял.
– Я так и понял, – кивнул Степан.
Да, ему приходилось убивать, и он хорошо умеет это делать. И лучшая защита – это действительно нападение. Нервничает Захарский, страшно ему – вдруг Феликс нанесет удар и поставит его этим на колени. Но ведь можно и самому нанести превентивный удар. Чужими руками…
Можно было понять Захарского, но Степан к нему в киллеры не нанимался. Так что пусть оставит свои желания при себе, а то ведь и без водителя можно остаться…
Парилку Степан любил. С веничком или без него – не важно, главное, чтобы жару побольше. Сначала сухой пар должен разогреть кости, затем на раскаленные камни выливается ковшик воды, чтобы кожу ошпарило и пот вышибло.
Сауна у шефа отличная, и, главное, Степан мог ею пользоваться в свое удовольствие хоть каждый день, лишь бы порядок оставался. Ковшик с водой уже под рукой, надо только капнуть туда эвкалиптового масла для забористости.
Степан уже собрался плеснуть воду на каменку, как дверь вдруг открылась.
Он с легкостью мог стрелять из автомата с одной руки, причем довольно метко – настолько у него крепкие мышцы. И человека убить рука бы не дрогнула. Но сейчас пальцы вдруг разжались, и ковшик с водой бухнулся на пол.
На пороге стояла Маргарита Викторовна, хозяйка дома. И стояла она в чем мать родила. Волосы распущены, плечи расправлены, грудь, насколько это возможно, приподнята. А бюст у нее большой, с коричневыми, бросающимися в глаза сосками. Полная она женщина, жир на животе, но стояла она так, что все складки разгладились. Степан в недоумении открыл рот, с затаенным восторгом глядя на женщину.
Он ничего не имел против худых девушек, но нравились ему те, которые – кровь с молоком. Мясо на костях должно быть, а не сухожилия. И мясо, и упругий жирок… Маргарита Викторовна, можно сказать, была в его вкусе. Но, во-первых, она жена шефа, хозяйка этого дома, а во-вторых, возраст у нее. Степан и сам уже немолод, но Захарская старше его лет на десять. Впрочем, все это не мешало смотреть на нее с восхищением. И с оторопью…
Маргарита Викторовна удивленно вскинула брови, глядя на Степана. Дескать, не ожидала она его здесь увидеть. Но смущения в ее глазах не было, не закрыла она пугливо дверь и сама перед ним не закрылась – как будто не голышом стояла, а в деловом костюме.
– Ты что здесь делаешь?
– Так Роман Дмитриевич разрешил. – Степан присел, поднял с полу ковшик и закрылся им, насколько это было возможно.
Полночь уже, поздно, к этому времени жизнь в доме Захарских замирает. И сауной уж точно никто не пользуется. Тем более будний день сегодня…
Была бы каменка электрической, вопросов бы не было. Включил рубильник и жди, когда парилка прогреется. А так печку растопить надо, дровишек натаскать, огонь поддерживать, потом еще и убрать за собой. Дело это для Степана несложное, но все равно напрягаться надо. Захарских эта возня уже утомляет, потому и баньку они раз-два в месяц топят. Первое время, когда ее построили, они каждую неделю здесь парились, а потом приелось им это дело. Потому и удивительно, что Маргарита Викторовна вдруг решила помыться здесь, причем в ночь на будний день.
Ведь знала же она, что банька не сама по себе натопилась. Если дым здесь коромыслом, значит, кто-то уже парится. Кроме Степана, некому здесь быть, а она глаза удивленные делает.
Может, решила, что Степан уже спит? Но в таком случае она могла поинтересоваться, где он. А может, все знала и нарочно пришла сюда?
– Роман Дмитриевич разрешил, – передразнила его женщина.
Ее ничуть не смущала собственная нагота, но при этом она смотрела на Степана без всякого заигрывания. Как будто не мужчина он, а женщина, причем подчиненная ей.
– Ну, если нельзя, то я пойду.
Степан попытался выйти, но Захарская даже не шелохнулась, чтобы пропустить его. А она стояла в дверях, и мимо нее так просто не пройдешь. А непросто – это надо прижиматься к ней, огибая. На это Степан пойти не мог, поэтому остановился.
– Почему нельзя? Если Роман Дмитриевич разрешил, то можно. Он к твоей сестре поехал, да? – с сарказмом спросила она.
– К моей сестре? Поехал?! Его что, дома нет?
– Нет. Друг ему позвонил, сказал, что проблемы у него. Но я-то знаю, какие у него проблемы, – язвительно улыбнулась Захарская. – Или ты думаешь, что мне неизвестно про твою сестру?
– Ну, может, и известно, – неловко пожал плечами Степан.
– Только вот не понимаю, почему Роман Дмитриевич тебя с собой не взял? Может, у вас какой-то коварный план? – Она вдруг шагнула к Степану, одну руку положила ему на плечо, другой взяла за подбородок, направляя голову так, чтобы он смотрел ей в глаза. – Может, ты должен совратить меня?
– Я?! Вас?!
– Ну, а что? Мы с тобой ложимся в постель, Рома приезжает, застукивает нас вместе и разводится со мной. Чтобы затем жениться на твоей сестре. И ей хорошо, и тебе, или я не права?
– Да нет у нас никакого плана! – мотнул головой Степан.
– А вдруг?
– Да нет ничего…
– Тогда почему Рома тебя с собой не взял?
– Не знаю. Поздно уже…
– А ты что, кисейная барышня? Тебе по ночам работать нельзя?
– Можно.
– Тогда в чем дело? – Чем больше злости он слышал в ее голосе, тем сильнее она прижималась к нему.
– Я не знаю… Я уже все, мне пора…
Степан попытался уйти, но она поймала его за руку.
– А как же ваш план? Удобный случай, ты не находишь? – Взгляд ее замаслился, голос насытился игривыми нотками. Она больше не злилась на него.
– Нет никакого плана.
– А вдруг появится? Вдруг Роман Дмитриевич попробует поймать меня на живца? А живец у тебя хороший, мне нравится…
– Когда попробует, тогда и поговорим.
– Вот видишь, я добилась своего. Ты предупредишь меня, если вдруг что, да?
– Ну, я не думаю, что так будет.
– Да, но ты же меня уже совращаешь. – Она приложила к своему бюсту его руку.
А он стоял, как истукан, не зная, что делать.
В какой-то степени эта женщина нравилась ему, да и Захарскому не раб, и его барского гнева не боялся. Если вдруг что, просто уволится, и все… Но ведь он человек, и у него есть понятия о чести.
– Я не совращаю.
– А что твои руки делают у меня на груди?
Степан отдернул руки, вызвав у Маргариты нервно-веселый смех.
– Я пойду.
– Пойдешь расскажешь Роме? – ехидно спросила она, снова поймав его за руку.
– Не расскажу.
– Точно не расскажешь?
– Точно, – спокойно и уверенно ответил он.
– Я тебе нравлюсь? Как женщина нравлюсь? Только честно! – Захарская с надеждой смотрела на него.
– Если честно, то нравишься.
– Ты меня хочешь?
– Да.
– Так в чем же дело?
– Нельзя.
Захарская вдруг подобралась, нахмурилась и, надменно глянув на него, произнесла:
– Все правильно, так и должно быть. Считай, что проверку ты прошел. Теперь я в тебе уверена, можешь работать дальше.
Она приложила к щеке Степана указательный палец, нажала на него, отвернув от себя его голову, и вышла из парилки, закрыв за собой дверь. С гордым видом вышла, но при этом с разочарованием в душе. Не оправдал Степан возложенных надежд… Зато проверку выдержал.
Только не было никакой проверки на вшивость, и Степан прекрасно это понимал. Захарская реально собиралась сделать его кучером для тела. Но ведь это мелочь по сравнению с тем, чего хотел от него ее муж. Ей нужен был зависящий от нее любовник, а ему – персональный киллер. И у нее «проверка», и у Романа, но ведь хорошо, что Степан все это выдержал. Для него хорошо, а личные проблемы своих работодателей за свой счет он решать не намерен.
