Владимир Колычев
Девочка без тормозов
Глава 2
Ледяная вода замедляет, но не останавливает процесс разложения тканей. Гниение уже тронуло лицо женщины, а еще кожа сморщилась от долгого пребывания в воде. Но Сухаркову хватило быстрого взгляда, чтобы узнать в покойнице жену. Обхватив руками голову, он опустился перед ней на колени, даже открыл рот – в немом вое.
– Узнали? – взяв его за руку, спросил Стасов.
– Это Римма! – сдавленно простонал мужчина, медленно поднимаясь на ноги.
Труп нашли метрах в ста от брошенной «Мазды». Течение прибило тело к берегу, там оно зацепилось за корягу. Труп мог бы и не всплыть, хорошо, что Максим обратился за помощью к водолазам.
– Метров пятьдесят от берега отплыла, – сказал старший водолазной группы, мужчина с маленькими глазами и крупным носом. – Я знаю это место, течение здесь боковое, к берегу быстро прибивает.
Водолазы уже закончили работу, переоделись, собрались уезжать.
– Далеко отплыла, – кивнул Павлов.
– До последнего плыла. Видно, подальше хотела, чтобы не нашли.
– Чтобы не нашли, хотела? – пожал плечами Павлов.
Возможно, Сухаркова действительно ушла из жизни добровольно. С любовником не ладится, муж ушел, а еще дурная слава, вся улица тычет пальцем в спину. Вот и нахлынуло, бросила все и в реку с головой… Все возможно, тем более что следов насилия пока не видно. Ни царапин на лице, ни синяков на шее, и одежда целая, если не считать вывернутого кармана, которым пальто зацепилось за корягу.
– Ну, если это суицид.
– Если… Спасибо вам огромное!
Водолазы уехали, а Максим вернулся к Стасову и Сухаркову.
– Где вы находились позавчера в районе шестнадцати часов? – спросил Егор.
– На объекте я находился, мы котельную ремонтируем.
– Кто может подтвердить?
– Да кто угодно! И прораб мой, и заказчик! И ребята наши там работают…
– А когда с объекта уехали? – спросил Максим.
Он отработал и телефон Сухаркова, просмотрел историю перемещений и не обнаружил его пребывания на месте преступления. Но разве не мог он отдать свой телефон кому-то, например заму? Просто подбросить в машину, и пусть возит с собой, а потом мог забрать.
– Ну в районе семнадцати… Да у меня регистратор в машине! На нем все записано! Не мог я убить Римму!
– А кто-то говорит, что вы могли убить?
– Да вы мне дырку во лбу сейчас выжжете, так смотрите! – скривился Сухарков.
– А сейчас вы где должны быть? – обращаясь к нему, спросил Максим.
– На работе должен быть… К Даше заскочил вот на минутку, а тут вы.
– Ну да. – Максим выразительно глянул на Стасова.
Дашу они так и не допросили, а надо бы. Может, она причастна к смерти Сухарковой. Может, любовник приезжал к ней, чтобы обговорить детали состоявшегося убийства, а то вдруг заврется на допросе. А потребность такая возникла, когда появились водолазы. Возможно, Сухарков и не рассчитывал на такую активность со стороны полиции, думал, дело спустят на тормозах.
– Надо бы нам тоже на минутку к Даше заскочить, – сказал Стасов.
– Вам? – озадаченно глянул на него Сухарков.
– А вдруг она что-то знает.
– Что она может знать?
– А чего вы так волнуетесь, Илья Данилович? – Павлов жестко взял мужчину под руку. – Может, совесть нечиста? Так вы скажите, мы поможем снять груз с души. Чистосердечное признание – это, знаете ли, похлеще исповеди, грехи отпускаются автоматически. На том свете вам ничего не будет…
– Скажите, у вас оружие есть? Охотничье ружье, например? – подхватил Максим.
Следов насилия нет, но, возможно, потерпевшую толкнул в воду страх перед выстрелом в спину.
– Да, есть ружье. Дома, в сейфе, а что?
– Вы знали, что ваша жена не умела плавать?
– Кто не умел плавать, Римма? Да она отлично плавала. Когда-то норматив кандидата в мастера спорта выполняла.
– В теплой одежде много не проплывешь.
– И что?.. Хотите сказать, что это я ее плыть заставил?
– Не знаем. Пока не знаем. Будем выяснять. Место, конечно, тихое, людей не видно, но, поверьте, даже на Луне можно найти свидетеля. Если очень хорошо постараться… Так что, если совесть нечиста, добро пожаловать на исповедь.
– Бред какой-то! Какая совесть? Не убивал я Римму! Не мог я ее убить! Потому что люблю! Вы даже не представляете, как я ее люблю.
– А как же Даша?
– Даша!.. Даша моя отдушина! Мне с ней легко и просто… Да и ребенок… – Сухарков осекся, в раздумье приложив пальцы к виску.
– Что ребенок? – поторопил его Стасов.
– Не хотел говорить, но раз уж слово за слово… Даша ждет от меня ребенка.
– Для вас это очень важно?
– Для меня это безумно важно… И вообще…
– Что вообще?
– С Риммой я больше не мог! Двадцать лет она меня душила! Двадцать лет мне не хватало воздуха. Мне не хватало жизни!
– Вы говорили, что ваша жена вас полюбила.
– И пыталась остановить… Я даже уходил от Даши! Но Римме нужен был не я, а мои… А-а! – махнув рукой, простонал Сухарков.
– Вы называли Дашу вашей будущей женой. Вы собирались делить имущество с вашей настоящей женой?
– Нет! В том-то и дело, что нет! Я оставлял ей дом, я оставлял ей все!..
Максим в раздумье качнул головой. Дом у Сухаркова отличный, к тому же свой, а с Дашей предстояло ютиться на съемной квартире. Может, Даша и подговорила его расправиться с женой. Или даже сама это сделала… Максим видел Дашу, девушка с таким ангельским лицом не могла пойти на убийство. Но и увести мужа из семьи не всякая сможет. А Даша смогла. К тому же она ждала ребенка, а материнский инстинкт штука сильная. Стасов кивнул, глянув на Максима, и велел ехать к Авгеевой. Сам он остался в ожидании группы, которая уже находилась в пути. Да и ружье гражданина Сухаркова надо бы осмотреть.
Даша быстро открыла дверь, всполошенно глянула на Максима. Она знала, куда и зачем увезли Сухаркова.
– А где Илья? – спросила она.
– Дает показания.
– Показания?! – захлопала глазами девушка.
– Свидетельские… А вы думали, признательные? – улыбнулся Максим, внимательно глядя на нее.
– Да нет, не думала. – Девушка отвела взгляд.
– А разволновались так, как будто подумали… Я пройду?
– Да, конечно! – обрадовалась Даша поводу сменить тему разговора. Хотя бы на минуту-другую сменить.
На кухне она усадила Павлова за стол, поставила чайник.
– Илья Данилович сказал, что вы работаете в детском саду.
– Да, воспитателем.
– А сегодня разве выходной?
– Сегодня отгул, – смущенно улыбнулась девушка. – Мы в две смены всю прошлую неделю работали, вот, передышку дали.
– А вчера вы работали?
– Вчера работала.
– А позавчера?
– И позавчера.
– А Илья Данилович?
– Илья тоже работал.
– Может, он позавчера с женой как-то общался?
– Как-то, может, и общался. Там все сложно. Для нас очень сложно… А для меня тем более, – немного подумав, добавила Даша.
– С работы он вернулся к вам?
– Да, ко мне.
– В каком состоянии? Может, он был чем-то взволнован?
– Ну, он всегда со мной как на иголках. Переживает, что ко мне ушел.
– Давно он так переживает? Как давно вы познакомились?
– В апреле познакомились, я шла по улице… Сначала просто встречались, потом вот здесь стали жить…
– Римма Дмитриевна пыталась вернуть мужа?
– Да, пыталась. Такой овечкой прикинулась! Он даже ушел… Целый месяц с ней жил… Ну так, иногда приходил… Я думала, уже все, а он пришел, сказал, что больше так продолжаться не может.
– Что не может? Как так?
– Ну не любит его Римма! Не любила! Никогда не любила! И он это терпел. Очень долго терпел. А когда она стала притворяться, что любит, он стерпеть не смог. До тошноты, сказал, это притворство. Уж лучше никак, чем так…
– Может, он хотел решить этот вопрос как-то кардинально? – осторожно спросил Максим.
– Что кардинально? Какой вопрос?.. Вы думаете, что это Илья убил свою жену?
– А кто говорит, что ее убили? Может, она покончила жизнь самоубийством?
– Кто покончил жизнь самоубийством, Римма?! Она?! Да она лучше всех вокруг убьет, чем сама!..
– Кого всех?
– Да хотя бы меня!
– А попытки были?
– Попытки чего? – смутилась Даша, настороженно глянув на Павлова.
– Убить вас?
– Ну, это я так, к слову. – Девушка отвела взгляд в сторону.
– А может, все-таки была попытка? – спросил Максим, с подозрением всматриваясь в Авгееву.
За живое он ее зацепил, потому и прячет она глаза. Вряд ли Римма Сухаркова пыталась ее убить, тут скорее наоборот. Может, Агеева сама пыталась свести с ней счеты. Внешне она хрупкая, нежная, но Игольникова, например, тоже выглядела хлипкой, но какой у нее удар, Максим до сих пор под впечатлением.
– Да не было никаких попыток! – Даша, казалось, заставила себя посмотреть ему в глаза.
– Может, с вашей стороны что-то было?
– С моей стороны?! – искренне возмутилась девушка. – Вы в своем уме?
– Вы меня извините, работа у меня такая хамская, и не хочешь обидеть человека, а приходится.
– Не бывает хамской работы, бывают хамские манеры! – успокаиваясь, сказала девушка.
– Знаю! И каждый день виню себя. Как прихожу с работы, так сразу к стене… – Максим взял Дашу за руку, пальцами заставил прикоснуться к своему лбу. – Чувствуете мозоль?
– Мозоль?! Нет у вас там ничего!
– Моральная мозоль. Я же не дурак, чтобы биться лбом об стену натурально! А морально каждый день! И всю ночь. Даже во сне!
– Лбом об стену? – Даша опустила руку.
– Наказываю себя за хамские манеры. Могу даже в угол встать.
– Во сне?
– Увы, другого времени нет. От рассвета до заката… Чай, кстати, у вас вкусный.
– Чай как чай!
– Не обижайтесь… Просто в жизни иногда случается. Когда женщины убивают из-за мужчины.
– Я бы не стала.
– И сами убивают, и киллеров нанимают.
– Киллеров?!
– У вас есть знакомый киллер?
– Опять вы! – рассердилась Даша.
– Ну вы же видите, я шучу.
– Не вижу! Откуда у меня может быть знакомый киллер?
– Нет? – Максим улыбался, как будто на самом деле шутил.
Но на Дашу смотрел внимательно, вдумчиво. Сейчас она возмущалась искренне. И возмущалась, и удивлялась – действительно, откуда у простой красивой девушки может быть знакомый киллер? Но в то же время она фальшивила, когда речь шла о Сухарковой, о попытке убийства с ее стороны. Может, все-таки была попытка?
– Нет, конечно!
– А у Риммы?.. Может, у нее был знакомый киллер?
– Я откуда знаю? – На этот раз взгляд у Даши дрогнул. Слегка, но тем не менее.
– Может, все-таки знаете?
– Да что вы ко мне пристали? Откуда мне знать, кто там у нее знакомый?
– Не знаете?
– Нет!
– Ну так и скажите.
– Так и говорю! Не знаю!
– Так и скажите, что не было никакого киллера.
– Так не было никакого киллера! – И снова у Даши возникло желание отвести взгляд в сторону, Максим почувствовал это.
– А почему вы оправдываетесь?
– Я оправдываюсь?! – вздрогнула девушка, вне себя от возмущения глядя на Максима.
– Что в этом такого, если Сухаркова пыталась вас убить? Вы же живы?
– Да, я жива.
– И киллер жив.
– Да не было никакого киллера!
– Может, Сухаркова сама пыталась вас убить?
– Может, и пыталась!.. – немного подумав, сказала Авгеева.
– Так может или пыталась?
– Ну не то чтобы пыталась… Угрожала!
– Угрожала?.. Когда?
– Я с работы возвращалась, она подъехала, встала на пути… Не хочу рассказывать! Такая мерзкая сцена!
– Насколько мерзкая?
– Настолько, что она меня ударила! – Даша провела пальцем по своей щеке. – И угрожала! Сказала, что мне не жить!
– Понятно.
– От нее тогда спиртным сильно пахло.
– Когда тогда?
– Да недели две назад… А дня через три… – задумалась Даша и замолчала.
– Что дня через три? – поторопил Авгееву Максим.
– Или через четыре! – быстро глянула на него девушка. – Илья ко мне вернулся! Да, на четвертый день после этого!
Павлов едва не цокнул языком, глядя на нее. Опять Авгеева вильнула. Не об Илье она хотела что-то сказать, а о чем-то другом. Или о ком-то.
Максим свернул разговор, поблагодарил за чай и ушел, оставив под столом «жучок». Их со Стасовым девиз оставался неизменным: «Работать в строгом соответствии с законом! Но как всегда!»
* * *
Следов насилия нет, присутствия посторонних на месте преступления в предполагаемое время не просматривалось. Но Стасов не верил в самоубийство. Да и Малахов сомневался.
– Баба она боевая, хабалистая, – сказал Егор. – И красивая. Как ведьма… Такие не стреляются, не топятся… Такие только сжигаются.
– Если ведьмы, – усмехнулся Артем.
– Ну, мужа она заколдовала, двадцать лет мучила. И любовнице его досталось. Вплоть до рукоприкладства. Ударила, угрожала… Возможно, даже предпринималась попытка убийства.
– Возможно?
– Ну, Макс так считает. Авгеева занервничала, когда разговор зашел о киллере.
– Которого она могла нанять?
– Могла и нанять… Сама вряд ли, а на пару с Сухарковым запросто.
– А сам Сухарков не мог?
– Алиби у него. Да и ружье из сейфа уже месяц как не вынималось.
– Но киллера они нанять могли?
– Сухарков мог. У него строительная компания, приезжих много работает. А приезжий – это уже само по себе характеристика. Слабые и нерешительные на печи лежат, а приезжие, они, как правило, люди активной жизненной позиции.
– Надо бы отработать по этим приезжим.
– Пока только отработали по месту работы Сухарковой. Говорят, весь день все нормально было, работала не грустила, после обеда что-то случилось, нервная стала. В общем-то, она всегда нервной была, а тут просто как с цепи сорвалась, на помощницу свою ни за что наорала. А потом куда-то уехала. И с концами.
– Когда уехала? Может, ей в это время кто-то позвонил, что-то сказал.
– Да нет, помощница сказала, что никто не звонил. Сидела, о чем-то думала, потом посмотрела на часы, сорвалась и уехала. А звонили ей за час до этого. Тельников звонил, ее любовник.
– Тельникова допрашивали?
– Макс к нему поехал, тот с работы должен вернуться… А вообще, Макс больше Сухаркова подозревает. И его любовницу. «Жучок» поставил, послушать хочет, о чем там он со своей Дашей говорить будет.
– «Жучок»? – усмехнулся Малахов.
– «Жучок».
– Без санкции?
– Ну как всегда!
– Как всегда… Завтра все снять!
– Завтра, – кивнул Стасов.
– Если сегодня ничего не наслушаете… Может, Сухаркова сама в реку бросилась, а мы тут воду в ступе!..
В дверь постучали.
– Да! – отозвался Малахов.
Но дверь не открывалась, в кабинет никто не входил. Снова постучали.
– Да!
Но дверь так и оставалась закрытой. В конце концов ее пришлось открыть Стасову.
– Разрешите? – раздался звонкий голос из коридора.
– Да разрешаю!
– Разрешите?
Наконец-то порог переступил молодой, лет двадцати с небольшим, офицер. Ростом выше среднего, худощавый, подтянутый, в новенькой форме с лейтенантскими погонами. Прямоугольное лицо, высокие, четко выраженные скулы, крепкий нос, волевой подбородок. Внешне лейтенант Кудылин выглядел эффектно, но каким он окажется на поверку, Малахов мог только предполагать. Летом окончил академию МВД, всю осень служил в ГИБДД, и не где-нибудь, а в межрайонном регистрационном-экзаменационном отделе, куда его пристроили родители. А вот недавно подал рапорт на перевод в уголовный розыск, куда его звала мечта детства. А Малахов этот рапорт подписал, тем более что имелась свободная вакансия. Опыта у Кудылина нет, одна только теоретическая подготовка, но зато ему можно будет доверять. Хотя бы потому, что он еще не успел кому-то продаться. Впрочем, и в других операх отдела сомнений все меньше. Работают ребята, дело движется.
– Товарищ подполковник, лейтенант Кудылин прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы! – молодцевато отрапортовал парень.
– Прохождение – это для проходимцев, – едва слышно сказал Стасов.
Лейтенант на него даже не глянул, как будто не услышал, но ухом все-таки повел. Малахов сурово глянул на Егора. Он, может, и начальник полиции, но слова ему не давали.
– А у нас нужно служить, – сказал он, продолжая мысль подчиненного.
– Так точно!
– Машина есть? – спросил Малахов.
– Никак нет!
Малахов пожал плечами. Насколько он понимал, родители у Кудылина небедные, со связями, если смогли протолкнуть сына в дорожную инспекцию на тепленькое местечко. Скорее всего, и машину ему купили, но на службу брать не разрешили. На службе в уголовном розыске ведь под пулю можно попасть – и с машиной, и без.
– Ну нет и нет. – Малахов потерял интерес к подчиненному.
Нет, Кудылин ему и без машины нужен, но не в данный момент. Свободный служебный транспорт в дефиците, а нужно отправлять человека к Авгеевой, в квартире у которой Макс установил «жучок»… Впрочем, он мог отправить туда Кудылина и без машины, за подъездом и со скамеечки понаблюдать можно. Даже плюс в этом есть: машину не заминируют. Как это однажды случилось с Павловым.
– Нет, машина есть! – спохватился лейтенант. – Но не служебная!
– С девушками знакомиться умеешь? – спросил Малахов.
– Э-э, – замялся Кудылин, и его гладкие щечки покраснели.
– И не надо.
– Да нет, умею! – Кудылин расправил плечи.
– Не надо, говорю. Тем более что не за девушкой будешь следить, а за объектом.
– За каким объектом?
– За девушкой.
– Да? – поморщился лейтенант.
Он понимал, что девушка может быть объектом наблюдения, но вдруг это все-таки не совсем одно и то же. Озадачил его начальник.
– За красивой девушкой… – уточнил Стасов. – Любовницей подозреваемого в убийстве.
– Улавливаешь мысль? – спросил Малахов. – Меня, когда я в уголовный розыск пришел, на кражу бросили. Лампочку в подъезде кто-то выкрутил, а тебе убийство поручают.
– Спасибо, товарищ подполковник!
– Спасибо скажешь, когда преступника задержишь… Давай! – Малахов посмотрел на Стасова и кивком указал на Кудылина.
Далеко не факт, что Сухаркову убили, может, она все же покончила жизнь самоубийством. Но работать надо, и Стасов знает, как внушить это подчиненному.
* * *
Зазвонил телефон, и Косте пришлось взять трубку. Звонила мама.
– Ты где?
– Все там же!
– На задании?
Перед самым носом остановился бордовый «паркетник», машина сдала назад с поворотом вправо.
– Мама! Ты мне мешаешь!
Судя по всему, гражданка Авгеева находилась в квартире одна, но ей могли позвонить. Трансляция с «жучка» записывается, но разговор желательно слушать в режиме онлайн. А мама мешает.
– Мама?! Мешает?!. Когда ты служил в ГИБДД, ты не был таким черствым!
– Мама, в ГИБДД я служил еще вчера!
Бордовый «Сузуки» припарковался по соседству с Костей.
– Вот надо было там и оставаться!..
– И медленно умирать! Со скуки!
Кудылин кивнул. В уголовном розыске точно со скуки не умрешь, не успел прийти, а уже серьезное дело. Может, Сухаркина и покончила с собой, но как же интересно доказывать обратное. А общение с людьми? И Авгеева, говорят, хороша собой. И в «Сузуки» сидела красивая девушка. Лицо как будто неживое, полное отсутствие эмоций на нем, совершенная непроницаемость. Костя даже подумал, что за рулем сидит манекен. Или даже секс-кукла суперпремиум класса.
– А в уголовном розыске ты умрешь быстро!..
Мама сморозила чушь, но Кудылин отключил телефон вовсе не из-за этого. Авгеевой позвонили, она ответила:
– Да… Привет!.. Да, приходили…
Костя не слышал голоса человека на том конце беспроводной линии, но мог догадываться, о чем шел разговор. Кто приходил к Авгеевой? Майор Павлов приходил. Полиция ею интересовалась. Возможно, именно об этом и говорила Авгеева. Возможно, она отчитывалась перед убийцей. Который пытался держать ход следствия под контролем. Майор Стасов инструктировал, Кудылин знал, кого подозревают в убийстве Сухаркиной.
– Не знаю… – говорила Авгеева.
Снова зазвонил телефон. В руке у Кости. Снова мама. Охать будет, ахать, извиняться. А у него работа. Причем срочная!
Костя нервничал, он даже положил палец на кнопку, чтобы опустить стекло и выбросить телефон. Но передумал. Во-первых, телефон ему еще пригодится, а во-вторых, шум с улицы приглушит разговор, который вела Авгеева.
Убирая руку с кнопки, он скользнул взглядом по соседней машине. Девушка с непроницаемым лицом что-то говорила, глядя куда-то в пустоту за ветровым стеклом. Возможно, она имела обыкновение разговаривать сама с собой, но, скорее всего, девушка общалась с кем-то по телефону. Через блютуз.
– Ну, как знаешь, – сказала Авгеева.
И, судя по звуку, сбросила вызов. Разговор закончился, а у Кости телефон звонил не переставая.
– Ну чего? – не вытерпел он.
– Извини, сама не поняла, что ляпнула!.. – затараторила мама. – Конечно же, ты не умрешь!
– Конечно нет!..
Краем глаза Костя заметил, что «Сузуки» тронулся с места. Но ему-то какое до этого дело? Сейчас, главное, унять маму с ее наговорами.
– И в уголовном розыске можно служить. До самой пенсии. И не убьют!.. Вон сколько примеров! – Мама задумалась – в поисках этих самых примеров.
– Ну мама!
– Что мама? Я уже двадцать два года мама!
– А Люся?
Мама крепко задумалась. Действительно, сначала она родила дочь, и только через шесть лет появился Костя. Двадцать восемь лет она мать.
Разговаривая с сыном, мама забыла о дочери. И сейчас за это себя казнила, продолжая молчать. Костя уже собирался сбросить вызов, когда перед глазами всплыло непроницаемое лицо разговаривающей по телефону секс-куклы. Девушка уже уехала, а воспоминание о ней осталось.
Да, да, так и было, девушка с бездушным лицом подъехала к дому, и у Авгеевой сразу же зазвонил телефон. А как только разговор закончился, она уехала. И что это значит?
– Мама! – Кудылин едва ли не заорал в трубку.
Это ведь мама отвлекла, а так бы он сразу сообразил, что Авгеевой звонила девушка из бордового «Сузуки». А ведь это она спрашивала, кто к ней приходил. И уехала, узнав, что Авгеевой интересовалась полиции. А Костя даже номер машины не удосужился запомнить.
– Не кричи на мать!
– Нормально же все было!.. – Кудылин тронул машину с места, вырулил на дорогу и резко набрал скорость. – Теперь вот под поезд бросаться!
– Под какой поезд? Ты куда едешь?..
Отвечать Костя не стал. И полностью отключил телефон. Только вряд ли ему это поможет.
Он не знал, в какую сторону свернул бордовый «Сузуки», на свой страх и риск взял вправо. И на первом же светофоре проехал на красный, пронесся буквально перед носом у мчащейся фуры. Истеричный гул клаксона стоял в ушах до следующего светофора, перед которым стоял бордовый «Сузуки». Верней, уже трогался, продолжая путь – на зеленый свет. Над городом уже сгустились сумерки, но Костя смог различить цвет машины. А обогнав ее за светофором, разглядел девушку. Та самая красивая «кукла».
Обогнав «Сузуки», он сбавил ход, освободив крайнюю левую полосу. Девушка пошла на обгон, поравнялась с ним и долго, очень долго ехала вровень. Как будто нарочно давала понять, что обнаружила слежку. Но на Костю при этом она даже ни разу не глянула. И с невозмутимо спокойным лицом на перекрестке резко свернула влево. Пришлось пересечь сплошную двойную, чтобы сесть «кукле» на «хвост». А именно в этом месте совсем недавно установили видеокамеру, причем на полосу. Раньше камеры уничтожались, но сейчас с вандализмом покончено. Новый начальник районной полиции, говорят, поставил в стойло Борщевика, который уничтожал видеокамеры, как дорожные, так и уличные. И если камера сработала, придется объясняться.
Свернув на улицу Белинского, Костя вздохнул. Обидно: и «Сузуки» упустил, и на штраф напоролся. Хорошо хоть развернулся, а не просто выехал на встречку. За выезд штраф – пять тысяч, а за разворот – от «штуки» до полутора. Память у лейтенанта Кудылина феноменальная, один раз прочитал – запомнил навсегда. Вот и сейчас, увидел номер на «Сузуки» – даже записывать не надо. Первая буква «о», затем три цифры… Костя наморщил лоб, пытаясь вспомнить цифры. Хоть убей, но в голове ничего. Или склероз нечаянно нагрянул, или он просто не прочитал номер. Или прочитал, да не тот…
Мысли метались в голове как напуганные кролики в клетке. Вне себя от переживаний, Костя проехал мимо «Сузуки», только после этого до него дошло, что это та самая машина.
Сразу он разворачиваться не стал, чтобы не вызвать подозрений. Выехал на перекресток, только тогда и совершил маневр. Но «Сузуки» на месте не застал, машина как сквозь землю провалилась. Или совсем уехала, или ее нужно искать где-то поблизости во дворе частного дома.
Кудылин остановил машину, вышел и направился к дому, напротив которого видел «Сузуки». Ворота железные, но не высокие, над ними горел фонарь, во дворе светло. Но там стоял совсем другой автомобиль, не «Сузуки», а «КИА Соренто» еще первого поколения. Объехать его и скрыться в глубине двора «Сузуки» просто не могла. А как «Соренто» заезжал во двор, Костя не видел.
– Тебе чего, парень?
Кудылин едва не подпрыгнул на месте, услышав спокойный, но зычный мужской голос. Во дворе светло, номер на машине читался легко, а вот человека Костя не увидел. Мужчина, как оказалось, стоял в стороне от машины, в тени, за кустом рябины. Костя с трудом нащупал взглядом его силуэт, но лицо разглядеть не смог. Да это и не нужно.
– Да это, с девушкой хотел познакомиться.
– Нет здесь девушек.
Костя не видел глаз собеседника, но чувствовал, что смотрят на него тяжело, пронзительно.
– Она в какой-то двор здесь зашла.
– В соседнем дворе живет.
– Да?
– Пошел!
Как оказалось, мужчина курил, спрятав сигарету в ладони. Огонек от нее Костя увидел, когда она полетела в него. Над самой головой окурок пролетел, едва не коснувшись волос парня.
– Мимо! Старею! – вздохнул мужчина, поворачиваясь к нему спиной.
– Так же нельзя! Я ведь в полицию могу обратиться! – пригрозил Костя.
Он, конечно, попал впросак, но, как бы то ни было, руки опускать нельзя. Он в игре и не должен выдавать своей принадлежности к органам. Поэтому и пригрозил жалобой. Хотя мог бы и лично задержать хулигана.
Мужчина ничего не сказал, зашел в дом, тихонько закрыв за собой дверь. В окнах веранды зажегся свет.
А Кудылин переместился от одного дома к другому, а там звонок у калитки, и соседская девушка откликнулась практически сразу. Только вот незнакомку из «Сузуки» она ничем не напоминала. Ни в профиль не похожа, ни в анфас. Вроде бы и симпатичная, но полноватая, походка тяжелая.
– Извините, ошибся!
– В чем это ты ошибся? – грубо спросила девушка.
– Ну, я другого человека искал…
Кудылин не мог изменить своей легенде. Он искал девушку, за которой шел от центра города. Зевнул он, не смог понять, в каком дворе она скрылась. Он чувствовал себя полным дураком, объясняя это.
– Девушка эта на «Сузуки» только что в дом зашла, – в заключение сказал он.
– И я только что домой, – кивнула девушка.
Она действительно еще не успела раздеться, пальто на ней, один сапог наполовину расстегнут. Шапочку только что сняла, взлохмаченные волосы нелепо расползлись по плечам. Глаза маленькие, нос широкий, искусственно увеличенные губы. Кудылин качнул головой. Если она симпатичная на внешность, то весьма условно.
– На «Сузуки»?
– На «Сузуки»?.. Как можно домой на «Сузуки» зайти? – усмехнулась девушка.
Она, конечно, считает Костю дураком и недотепой, но раз уж он ищет невесту, готова закрыть глаза на его слабоумие. Именно это и читалось в ее глазах.
– Ну, заехать.
– Пешком?.. Я пешком зашла. А «Сузуки»… Ну да, был «Сузуки». – Девушка кивком указала на дорогу, где стоял подозрительный автомобиль. – Я бы его и не заметила, если бы какой-то придурок на «Кашкае» не пронесся…
Придурком на «Кашкае» был Костя, он действительно ехал очень быстро.
– А «Сузуки» куда делся?
– Так уехал.
– Да? Ну тогда всего доброго!
– Эй, ты куда? – возмутилась девушка и даже открыла калитку, собираясь преследовать Кудылина, но догнать его не смогла.
Он вернулся на Советскую улицу, припарковался к дому, но «достучаться» до «жучка» не смог. Или с приемником что-то случилось, или Авгеева обнаружила «жучок». А если обнаружила, значит, искала. Потому что девушка с непроницаемым лицом спросила у нее про полицию. Спросила, узнала и уехала, потому что рыльце в пушку. Возможно, это и была убийца. А Костя даже номер ее машины не узнал. Вот и как ему после этого служить в уголовном розыске?
