Владимир Колычев
Бандитские шашни
Часть первая
Глава 1
Легкий щелчок, тихий шелест. И громкий властный голос.
– Василий, сейчас к тебе Оксана подойдет, в банк с ней съездишь, деньги получите. И не зевай там.
Информация получена, наставление тоже, осталось дождаться бухгалтера Оксану.
Вайс взбудораженно постучал пальцами по корпусу «Моторолы». Отличная радиостанция, компактная, не то, что многокилограммовый «Протон», с которыми ему приходилось иметь дело в армии. «Моторола» полкило весит, а та бандура – за десятку выходит. Правда, эта всего на десять километров берет, а «Р-353» до трех тысяч в благоприятных условиях дотягивается. Но не до тактико-технических характеристик Вайсу сейчас. Сама информация его заинтриговала. Оксана не просто бухгалтер, она первая красавица в строительном управлении.
Вайс на фирме человек новый, многого еще не знает, и Оксану видеть приходилось только издали. А сейчас она сядет к нему в машину, и он всю дорогу будет с ней.
А вот и она. Красивое лицо, сноп пшеничных волос, брови вразлет, светло-серые глаза с поволокой, изящный носик, немаленький рот, губки полные и четко очерченные. Красный плащ нараспашку, под ним шерстяное платье – не короткое, но не длинное, самое то для ее восхитительных ног в изящных сапожках на высоком тонком каблуке. Походка не от бедра, без всяких там боковых заносов и выкрутов, но легкая, летящая. Именно так должна ходить красивая и независимая женщина.
Оксана – красивая женщина. И молодая. Но насчет независимости Вайс только собирался у нее выяснить.
Он мог бы выйти к ней из машины, открыть дверцу, но такой вариант хорошо, когда это твой личный «Мерседес», и в него садится женщина, за которой ты ухаживаешь. А Вайс – всего лишь личный водитель директора фирмы, и если он поможет Оксане сесть в машину, она будет воспринимать его как слугу. Понятно, что у некоторых дам – муж для престижа, а кучер для тела. Но вряд ли Оксана из них. Да и не то все это.
В машину она села сама. На переднее сиденье. Оправила платье, чтобы он не заглядывался на ее ноги. Пока она это делала, он успел разглядеть ее руки. Красивые у нее пальцы, изящные, нежные, но, главное, нет обручального кольца. По перстеньку на каждой руке, и больше ничего. Значит, не замужем, и никогда не была.
– Привет, меня Василий зовут! – без тени смущения представился он.
Не сказать, что у него невероятно богатый опыт общения с женщинами, но перед красавицами он уже давно не робеет.
Водитель протянул ей руку внешней стороной ладони вверх. Оксана с легким удивлением глянула на него, едва заметно улыбнулась, но руку подала. Он мягко сжал ее изящную ладонь своей крупной сильной пятерней и неожиданно для нее поднес ее к губам. Поцелуй он всего лишь обозначил, чтобы не казаться излишне навязчивым.
– Да, я знаю, что тебя Василий зовут, – кивнула она. – Юрий Александрович сказал, что у него новый водитель.
Голос у нее чистый, глубокий и нежный. Одно удовольствие для слуха.
– А ты Оксана, я знаю, – сказал он, нарочно давая понять, что интерес к ней появился еще раньше. – А меня можешь Вайсом звать.
– Почему Вайс?
– Ну, Василий – это еще куда ни шло, – сказал он, плавно скатывая машину с места. – Сначала Василий, потом Вася. А Вася – это уже не то. Лучше Вайс. Или нет?
– Наверное, Вайс, – с участливой иронией улыбнулась она. – Только ты меня Ксюшей не зови.
– Почему? Ты еще молодая, тебя еще можно Ксюшей звать… Или тебе уже двадцать?
– Ты что, клинья ко мне подбиваешь? – раскусила его Оксана.
Ее вопрос прозвучал как щелчок хлыста дрессировщика для вышедшего из-под контроля хищника. И выбил Вайса из колеи. Именно этого и добивалась Оксана. Огонь-баба.
– С чего ты взяла?
– Комплиментами грузишь… Мне двадцать семь уже. И не надо ля-ля, – с колючей иронией улыбнулась она.
– Тогда буду просто фа-фа! – Он сделал движение, будто жмет на звуковой сигнал.
– Вот-вот. Твое дело маленькое – крутить баранку и не умничать.
Оксана ясно дала понять, что директорский водитель ей ничуть не интересен. Вот если бы он был самим Юрием Александровичем, тогда бы она приняла его заигрывания. Но Вайс для нее никто, и она не постеснялась поставить его на место. Точно, непростая она баба.
Вайс мог бы упрекнуть Оксану в несправедливом к себе отношении. Дескать, если он всего лишь водитель, то что, не человек? Она вынуждена будет оправдываться, и это еще больше отобьет охоту общаться с ним. Тогда он в ее глазах будет неудачником да еще и занудой впридачу. А нытиком он никогда не был.
Всю дорогу он молчал, не глядя в ее сторону. В банк пошел вместе с Оксаной, оказывал знаки внимания – двери для нее открывал, вперед пропускал, но делал все молча. И в операционном зале все время, пока она получала деньги, слова не проронил.
Да и не досуг ему было разговаривать. Время нынче суровое, криминал цветет махровым цветом, вооруженные ограбления, как с добрым утром. И глазом не успеешь моргнуть, как без денег останешься. Ситуацию Вайс отслеживал спокойно, без суеты. Всматривался в окружающих его людей, вглядывался в машины, стоящие у банка. Оружие у него есть, но несерьезное. Газовый пистолет в оперативной кобуре. Личное оружие, сам его за свои деньги покупал, в очередях за разрешением выстаивал. Только слабенькая она, эта пукалка. Но, как говорится, лучше что-то, чем ничего. Хоть отпугнуть можно будет налетчиков, и то хорошо. Да и не оружие применять нужно, а в таких случаях думать головой. Глаза на лбу, ушки на макушки, смотреть, слушать, анализировать.
Впрочем, напрягался он зря. Никто не пытался нападать на них, и они с деньгами спокойно сели в машину. Правда, какое-то время Вайс посматривал в зеркало заднего вида – нет ли сзади хвоста.
Сколько денег они получили, он не знал, но догадывался, что много. Оксана уложила их в инкассаторский мешок, который затем сунула в полиэтиленовый пакет. Ноша совсем не тяжелая, но, похоже, солидная. Впрочем, его это не касалось. Вайсу, главное, охрану груза обеспечить, а там пусть бухгалтерия разбирается, что там, сколько, куда и кому.
– Ты что, обиделся? – спросила вдруг Оксана.
Или своим невниманием он ее задел, или у нее проклюнулся к нему интерес, так или иначе, в ее глазах было больше тепла, чем прежде.
– На обиженных воду возят.
– И деньги, – похлопала она по сумке, что лежала у нее на коленях.
– Да, но я не обиделся.
– Говорят, Белояров тебя не просто водителем взял. Водитель плюс телохранитель, да?
– Кто говорит?
Уж не сам ли Белояров ей это сказал? Мужик он видный, ничто человеческое ему не чуждо. Семья у него, но вряд ли это препятствие для приключений на стороне. Может, Оксана иногда и заходит к нему в кабинет после рабочего дня. Там у него и комната отдыха, и диван кожаный, можно в комфорте и коньячку попить, и с женщиной сплясать.
– Слышала, – ничуть не смутившись, пожала Оксана плечами.
С Белояровым Вайс познакомился случайно. Таксовал на старенькой отцовской «тройке», подобрал подвыпившего пассажира; разговорились, оказалось, что Юрий Александрович директор акционерного общества. Вайс тоже о себе рассказал. В армии отслужил, университет окончил, исторический факультет, но учителем в школу идти резона нет: зарплата – кот наплакал. Потому и приходится заниматься частным извозом. А служил Вайс в воздушно-десантных войсках. Белояров решил, что приемы рукопашного боя ему известны, и предложил работу.
Знал бы директор, что рукопашный бой в той части, где он служил, преподавался постольку-поскольку… В разведроте – да, там бойцов до седьмого пота гоняли, а в обычных подразделениях с этим было проще. Впрочем, с выбором Белояров не ошибся. Вайс еще в школе начал заниматься джиу-джитсу. Тогда карате под запретом было, но потом его легализовали, и после армии он продолжал заниматься любимым делом без всяких опасений. Тренировки, соревнования – это и раньше было, и сейчас есть.
– До тебя Леня был, – сказала Оксана. – Вороватый малый. То колеса стащит, то аккумулятор…
– Каждый выживает, как может, – пожал плечами Вайс.
Время нынче жестокое, разгул дикого капитализма, с деньгами туго, вот каждый и крутится. Он и сам не без греха. Всего три дня работает, а уже успел потаксовать на «Мерседесе». Деньги, разумеется, себе в карман положил. Была возможность, так чего же не воспользоваться?
– Это верно, – кивнула Оксана. – Хочешь жить – умей вертеться…
Вайс вертелся. Железнодорожный вокзал облюбовал, оттуда пассажиров по адресам развозил. С другими таксистами в кооперацию вошел, чтобы работать не мешали, бандитам отстегивал – все как положено. Он бы и дальше продолжал так работать, если бы отцовская машина не дышала на ладан. Старая она, то одно полетит, то другое. А у Белоярова «Мерседес». Может, и не новая машина, но отлично, ездить на такой – сплошное удовольствие. К слову говоря, на «Мерс» Вайс и польстился. Человек он, в общем-то, свободолюбивый, но ради такой машины пошел в услужение. Хотя уже начал о том жалеть. Подай, принеси – это не для него. Он и в армии с «дедами» жестоко дрался, потому что не мог смириться с их властью. Да и отцам-командирам дерзил. Натура у него такая, непоседливая и бунтарская. Шеф о том пока не догадывается, но все еще впереди.
Машина у Белоярова крутая. Видно, что человек любит комфорт. И офис у него выше всяких похвал. Здание бывшего «Строительного управления 46» отремонтировано как изнутри, как и снаружи. Но с этим понятно. Белояров занимается коммерческим строительством, и его контора – это лицо фирмы. Чтобы никаких изъянов, трещин, и песок не должен сыпаться.
Здание акционерной компании «Супер-Строй» находилось на Промзаводской улице, за добротным бетонным забором. На проходной охранник в черной униформе; заметив «Мерседес», тут же нажал на кнопку электропривода, и тяжелые откатные ворота медленно и с гулом стали отходить в сторону.
Вроде бы, и пропускной режим организован, и с улицы так просто к офису не подъехать. Но на заднем дворе у рабочего входа стоял черного цвета «БМВ». Старая машина, с просевшими рессорами, но смотрится солидно. И крепкие бритоголовые ребята возле нее. Все бы ничего, но разговаривали они с Белояровым. С ним два охранника, но вид у них такой подавленный, что они не смотрелись на фоне грозных ребят.
Разговор шел на повышенных тонах. Бритоголовый что-то объяснял Белоярову, выбрасывая пальцы веером, а тот стоял и растерянно смотрел на него.
Вайс знал своего босса, как человека сильного, волевого, по-мужицки мудрого. Рослый он, голова крупная, черты лица грубые, рабоче-крестьянская простота в них, в глазах – ирония. Не злой, но строгий, хватка у него железная, и кулаки здоровенные, как раз такие, чтобы строительные каски на прочность проверять – на головах у бестолковых прорабов. Мужицкая в нем стать, но смекалка купеческая, потому его фирма и процветает. И сам он растет в глазах окружающих, потому держится важно, а порой и высокомерно. Зато сейчас вид у него бледный. Не нравится ему, когда на него наезжают. Понимает, что не воин он в этом поле, и про кулаки свои пудовые забыл.
Вайс остановил машину возле «пиратского» «БМВ».
– Ты здесь пока побудь, – сказал он Оксане. И показал на кнопку блокировки дверей. – И закройся изнутри.
Он шел на помощь своему боссу, а бритоголовые направились к нему. Верней, они шли к «Мерседесу», а Вайс находился у них на пути. Амбал с уродливым шрамом на щеке не стал ему ничего говорить. Он просто оттолкнул Вайса, подошел к машине, открыл дверь с той стороны, где сидела Оксана, и вырвал у нее сумку с деньгами. А здоровяк с жабьим лицом и желтушными глазами заявил, обращаясь к Белоярову:
– Это бабло за месяц, понял?
Вайс понимал, что происходит. Бандиты наехали на строительную фирму, сами назначили дань, сами ее же и получили. Фактически, это грабеж среди бела дня. Но у бандитов свои понятия, им даже невдомек, что они кого-то грабят. Они свято верят в то, что берут свое. Да и к безнаказанности они наверняка привыкли.
И еще Вайс понимал, что каждый в этой жизни живет, как может. У него свой источник доходов, у братвы – свой. Есть менты, и если эти ребята не правы, то пусть их ловят и сажают. А его дело – баранку крутить и не лезть в чужие дела.
Да, из этих денег он должен получить аванс за первый месяц работы, но это его, честно говоря, не должно волновать. Если не с этих денег заплатит ему Белояров, так с других. Это его проблемы, пусть он их решает.
Но вся беда в том, что эти деньги Вайс должен был охранять. Он за них в ответе, а они ушли к бандитам. Его оттолкнули в сторону, деньги забрали, и он теперь должен утереться и уйти. Но разве так можно?
– Эй ты! Деньги отдай!
Мордоворот со шрамом даже опомниться не успел, как пакет с деньгами оказался в руках у Вайса. Он забросил его под машину, а сам приготовился к бою.
– Ах ты, сука!
Бандюган поступил опрометчиво. Не надо ему было бить Вайса ногой, глупо это и опасно. Нога легко берется в захват, энергия удара не просто гасится, она оборачивается против самого нападающего. И неважно, что у амбала за центнер веса. Его ударная нога резко поднимается вверх, опорная – выбивается подсечкой. На болевой прием времени нет, поэтому Вайс просто уронил противника на голову. Шея у мордоворота мощная, позвонки должны выдержать столь жесткую нагрузку. А жаль.
Джиу-джитсу придумана была для борьбы с воинами в доспехах. Кулаком железную броню не пробьешь, поэтому в ход шла в основном бросковая техника. Хотя без убойных ударов никак.
Мае-гери – один из самых простых ударов, но при этом самый эффективный. Если, конечно, его применять и уметь. Вайс в этом деле мастер, и он должен был убедить в том лопоухого крепыша, который уже размахивался. Последовал мощный, молниеносный удар, противник на него даже не успел среагировать. Пресс у парня крепкий, накачанный, но это ему не помогло.
На Вайса набросились сразу двое. Но одного, мордоворота с жабьим лицом остановил сам Белояров. Бандит потерял его из виду, за что и поплатился. Юрий Александрович ударил его кулаком сбоку, наотмашь, да так, что браток без чувств рухнул на землю. А Вайс запрещенным ударом в кадык осадил его дружка. И тут же добавил мордовороту со шрамом, который уже поднялся с земли.
На этот раз парень ударил его рукой, но Вайс уронил его на землю, взяв на излом кисть. Вдобавок пяткой массаж «солнышка» провел.
И еще он сунул руку под куртку, обыскал братка. Пистолета не было. Безоружным оказался и другой бандит, который с трудом приходил в себя после удара в «адамово яблоко». И лопоухий пуст, и тот, который с жабьим лицом. Зато у Вайса был пистолет. Неважно, что газовый. Тут главное – в лицо стволом не тыкать, чтобы перемычка в глубине жерла в глаза не бросалась, тогда ясно станет что «вальтер» скорее потешный, чем боевой.
Вайс заставил бандитов подняться и велел им убираться.
– Мы с тобой еще встретимся, козел! – пригрозил ему напоследок браток с жабьим лицом.
Говорил он с трудом, потому что Белояров своим ударом выбил ему челюсть, но угроза в его словах звучала явственно. Бандиты действительно могли вернуться. И наказать.
– Это Техасца человек, – сказал вдруг Юрий Александрович, кивком показав на Вайса. Он стоял и, скривив губы, поглаживал пальцами отбитую в драке кисть. – С Техасцем разбираться будешь.
– Со всеми разберемся. И с тобой тоже, – закрывая за собой дверцу, буркнул бандит.
«БМВ» покатил к воротам. Оксана вышла из машины. От сильного волнения она, похоже, плохо соображала, поэтому встала на колени, чтобы сунуть руку под машину. Достала деньги, поднялась. Волосы растрепанные, лицо бледное, колготки на коленях порваны. Но даже в таком виде она казалась очень сексуальной.
– Ничего не понимаю, откуда взялись эти люди? – спросила она, обращаясь к Белоярову.
И на Вайса она тоже посмотрела. С уважением и одобрением. Еще бы немного преклонения, и тогда можно сказать, что день сегодня удался. Если, конечно, не считать сцены с бандитами. Сцены, за которую, в общем-то, можно было ответить головой.
– Это не люди, – покачал головой Юрий Александрович. – Это бандиты.
– Вы что-то про Техасца говорили…
Таксисты – народ информированный, потому Вайс знал криминальные расклады в городе. И кто такой Техасец, в курсе. Это очень крутой бандитский авторитет, бригада у него мощная. Больше чем половина города под ним. Это его людям Вайсу приходилось платить дань за право работать на железнодорожном вокзале. И в аэропорту его «быки», и речной вокзал он контролирует. В общем, куда ни сунься, везде Техасец со своими «ковбоями». Или он, или Дачник, такой же крутой авторитет, но по другую сторону баррикад…
– Я Техасцу плачу. А это какие-то левые… Ты, Василий, молодец, не ожидал я от тебя такого, – благодарно и с теплой иронией проговорил Белояров. Но вот его взгляд затуманился. – Только зря ты с этими отморозками связался. Они ведь и отомстить могут… Я сказал, что ты на Техасца работаешь, но не знаю, поверят они или нет… Да, дела. Чуть без зарплаты не остались… Пошли!
Юрий Александрович повернулся к Вайсу спиной и движением руки поманил за собой Оксану.
Вайс пошел за ними. Он должен был остаться в приемной. И должен был, и хотел этого. В приемной секретарша Рита, она хоть и не так хороша, как Оксана, зато моложе, и ему симпатизирует. А еще кофе всегда угостит. Но Белояров позвал его за собой в кабинет. Оксана села по одну сторону приставного стола, Вайс – подругую. Юрий Александрович погрузился в директорское кресло, взял в руку карандаш, нервно постучал кончиком по столешнице.
– Все понимаю. И отморозки эти появились, и ты, Василий, их умыл. Это все еще можно понять. А вот откуда они узнали, что деньги в машине? Этот вопрос мне очень интересен.
– Это я у вас хотел спросить, – пожал плечами Вайс.
– Ты?! У меня?! – изумленно повел бровью Белояров.
– Да, у вас. А что здесь такого? Я эти деньги охранял, я за них подписался, и мне самому интересно знать, откуда бандиты про них узнали. Я думал, вы им сказали, что деньги ждете…
– Я что, на идиота похож, чтобы такое сказать?
– Может, кто-то им сообщил, что мы за деньгами поехали? – предположила Оксана.
– Кто? – пристально посмотрел на нее Белояров.
– Мало ли кто… В бухгалтерии знали…
– Кто там в бухгалтерии знать мог? Раиса Геннадьевна да ты, больше некому…
– Значит, я им сказала, – съязвила Оксана. – Позвонила им и говорю: давайте, подъезжайте, меня застрелите, а деньги заберете. Главное, говорю, не промажьте…
– Не было у них оружия, чтобы стрелять, – покачал головой Белояров.
И Вайсу было, что сообщить. Он же говорил Оксане, чтобы она заблокировала двери, но та этого не сделала. Почему? Может, нарочно оставила машину открытой. Или просто не успела нажать на кнопку. В любом случае, предъявлять он ей ничего не стал. Ни его это дело виновных искать. Он свою работу сделал – деньги дошли до адресата, а там хоть не расцветай. Да и нравилась ему Оксана, и он не хотел портить с ней отношения.
К тому же, глядя на нее, трудно было поверить, что она могла путаться с бандитами. Она, конечно, не ангел, и уж точно не бессребреница, но с отморозками ей наверняка не по пути…
– Да? А я не знала, когда им звонила… – колко усмехнулась Оксана. – Если вы меня в чем-то обвиняете, так и скажите…
Она вдруг поджала губы, как это делают девочки перед тем, как расплакаться от обиды. И Белояров поспешил ее успокоить.
– Никто тебя ни в чем не обвиняет… Так, давай деньги посчитаем, все там у нас на месте или как?
Юрий Александрович взглядом показал Вайсу на дверь. Все, его время закончилось, и теперь он должен ждать босса на коврике в приемной.
Вайс вышел из кабинета, сел на диван, облокотившись на краешек секретарского стола. Только тогда и заметил, с каким восхищением смотрит на него Рита.
– Говорят, ты бандитов раскидал!
Голос у нее мягкий, тихий, но звучный.
– Кто говорит? – Вайс демонстративно огляделся.
Нет никого в приемной, и вроде бы никого и не было. Хотя, может, кто-то из охраны заходил. На пару слов. Рита девушка симпатичная, и кое-кто заигрывает с нею более серьезно, чем Вайс. Хотя, ходят слухи, она к Белоярову не ровно дышит. Ему за сорок уже, но выглядит он бодро, и женщинам нравится. Даже таким юным, как Рита.
– Ну, говорят… Жаль, что я не видела… А ты что, борьбой, занимался?
– Почему занимался? Я и сейчас занимаюсь. Только не скажу какой.
– Почему?
– Нельзя. Я подписку о неразглашении тайны давал. Очень-очень секретная борьба. Но, если ты меня поцелуешь, я, так уж и быть, скажу…
– Да ну тебя! – развеселилась девушка.
Вайс с важным видом скрестил на груди руки, вскинул голову, всем видом давая понять, что ждет поцелуя. Это была шутка с его стороны, но заинтригованная Рита повелась на нее.
– Хорошо! Но только в щеку!
– Соблаговоляю, – сказал он, стараясь сдержать улыбку.
– И только один раз!
Рита неосторожно приблизилась к нему и оказалась у него на коленях. И в это время открылась директорская дверь.
Первой из кабинета вышла Оксана. К тому моменту, когда появился Белояров, Рита успела избавиться от объятий Вайса. Но Оксана все видела. И на Вайса она посмотрела с удивлением, недовольством и даже ревностью. Такая вот смесь читалась в ее взгляде.
– Рита, мы в бухгалтерию! – едва глянув на покрасневшую секретаршу, сказал Белояров.
В одной руке у него были деньги, а другой он взял Оксану за талию. Он не собирался ее обнимать, просто легонько подталкивал к выходу. Но беспардонность, с которой он это сделал, наводили на определенные мысли. Впрочем, Вайс не возводил Оксану на пьедестал из моральных и нравственных устоев, потому не боялся разочароваться. Глупо ждать целомудрия и непорочности от незамужней двадцатисемилетней женщины, к тому же красивой и себе на уме.
Вайс хотел присоединиться к ним, но Белояров остановил его движением руки. Дескать, оставайся здесь, без тебя разберемся.
– Зачем ты это сделал? – с укоризной спросила Рита, глядя вслед удаляющемуся боссу.
– Я показал тебе прием. Из секретной борьбы. Хочешь узнать, как она называется? – задорно улыбнулся Вайс.
– Да ну тебя!
– Слышала про борьбу нанайских мальчиков?
– Ну, может, и слышала, – в ожидании безобидного подвоха улыбнулась девушка.
– Так вот, в секретных спортзалах КГБ был разработан уникальный и беспрецедентный по своим боевым характеристикам стиль борьбы. И назвали ее борьбой нанайских мальчиков с якутскими девочками. Один прием я тебе уже показал. Готов продолжить обучение…
У Вайса не было никакого желания крутить роман с Ритой, но, если вдруг фишка ляжет, почему не сыграть с девушкой в любовь? Как говорится, танцуй, пока молодой и неженатый, потом будет поздно…
– Надо только с местом для тренировки определиться, – иронично-серьезным тоном сказал он.
– Обойдешься! – зарделась Рита.
– Ну, не хочешь, не надо. Я настаивать не буду. А то еще узнаешь тайны, попадешься на этом, а мне потом отвечай…
– И много там тайн?
– Даже больше, чем… Вайс не договорил. Приемная вдруг заполнилась крепкими ребятами с ударопрочными физиономиями. Колючие взгляды, кожаные куртки, просторные джинсы, в которых так удобно махать ногами. Разной они внешности, у одного лицо вытянуто вперед, у другого широкое, много других различий, но фактура одна – мощная, плотная, и энергетика угнетающая. Их было двое, и держались они с подчеркнутой важностью. За ними появился и Белояров, он тоже пытался вести себя с достоинством, но это не очень хорошо у него получалось. Он обогнал их в приемной, распахнул перед ними дверь в свой кабинет, пропустил вперед, и зашел к себе только вслед за ними.
– Крыша? – догадался Вайс.
Он слышал про Техасца, но видеть его никогда не приходилось. Впрочем, вряд ли он к Белоярову нагрянул именно этот бандит. Может, авторитетов рангом пониже к нему послал. А может, и вовсе рядовых бойцов.
– Она самая, – кивнула Рита. – Вентиль и Туляк.
– У них на лбу это написано?
– Нет. Просто я слышала, как они друг к другу обращались. Они в прошлый раз за деньгами приезжали, а Юрия Александровича не было, так они его здесь ждали… Мне так страшно было. Все-таки бандиты. Но ничего, обошлось. Даже приставать не пытались. Так, глупости всякие говорили, но рук не распускали. Кофе пили. Я им коньяк предложила, нельзя, говорят. У них с этим строго… Меня они не тронули. А на Юрия Александровича наорали, ну, за то, что он задержался…
– Это у них называется «на бас взять». Наорать, настучать, задавить. Остап Бендер утверждал, что знает четыреста способов относительно честного отъема денег. А у этих один способ, зато безотказный…
– Никакой морали.
– Мораль создана рабами и необходима только им. Сильным личностям мораль ни к чему.
– Ты это серьезно? – оторопело спросила Рита.
– Не знаю. Это не мои слова. Это Ницше.
– Но это не правильно. Без морали никому нельзя, ни слабым, ни сильным.
– Не хочу спорить, – кивнул Вайс.
Ницше – это синоним цинизма. Сильные у него творят историю, а слабые плывут по течению. В принципе, так оно и есть. Слабый человек ничтожен во всех своих проявлениях, даже когда делает добро. Сильный человек, напротив, привлекателен, даже когда творит зло. С этим и можно и нужно спорить. Хотя, как сам Ницше и говорил, утверждение о спорности всего тоже спорно… Но это уже глубины философии, а Вайсу сейчас не до того. Ему бы с поверхностью разобраться. То одни бандиты там, то другие, и о тех можно голову сломать, и об этих.
Дверь в кабинет открылась, и Вайс увидел своего босса. Торопливым движением руки Белояров звал его к себе.
– Давай, тут с тобой поговорить хотят.
Братки сидели на диване. Один из них, с вытянутым вперед лицом и крупным ширококрылым носом, смотрел на него внимательно, оценивающе. На губах усмешка, в маленьких глазках одобрительная ирония.
– Ты, что ли, отморозков умыл? – спросил он, даже не делая попытки подняться со своего места.
– Не всех. Юрий Александрович, вон, одного ушатал.
– Это Кирзач был со своими пацанами. Я его знаю, отморозок еще тот, – продолжал браток. – И если ты один, он с тебя спросит… За тобой кто-нибудь есть?
– В смысле?
– Ну, человек авторитетный. Или бригада своя…
– Нет за мной такого человека. И бригады нет. Я сам по себе…
Друзья у Вайса были, среди них два черных пояса, но все это не то. Никто из этих ребят в здравом уме с бандитами связываться не станет.
– Плохо, когда силы за тобой нет, – покачал головой браток. – Мы-то с Кирзачом разберемся, ну а вдруг он выживет? К нам он за ответом не придет, а с тебя может спросить, чтобы перед своими пацанами порисоваться…
– Я понимаю.
– Юра сказал, что ты, типа, наш человек. Это правильно. Если ты с нами, то Кирзач от балды тебя трогать не станет. Разве что по делу… Но ты не с нами. У нас из таких, как ты, целая очередь. Все к нам хотят, только мы не всех берем…
– Так я к вам вроде бы и не напрашиваюсь.
– Так мы и не предлагаем… А хочешь с нами быть?
Вайс неопределенно пожал плечами. Не прельщала его бандитская шкура. Но в то же время он человек заводной, неугомонный, ему нравится лихая жизнь. Не сказать, что риск и опасности – его стихия, но есть в них своя притягательность.
– Не знаешь? И я не знаю… Завтра давай в «Железнодорожник» подходи. В четыре. Думаю, Юра тебя отпустит…
Браток был примерно одного с Вайсом возраста, но это нисколько не мешало ему обращаться к Белоярову на «ты» и по имени. И если Юрия Александровича такое обращение коробило, то он тщательно это скрывал. Все правильно – бандиты представляют силу, для которой не существует морали. Нет у них морали, есть только понятия, по которым они живут. И это скорее плохо, чем хорошо. Но, как бы то ни было, Вайс не стал отказываться от приглашения во Дворец культуры и спорта «Железнодорожник».
