Владимир Колычев
Нет жалости во мне
Глава 2
Экзамены в профтехучилище – дело такое же важное и ответственное, как ковыряние в носу. Что от одного есть польза, что от другого. Что соплю засохшую легко достать, что трояк: в одном случае нужно всего лишь палец под ноздрю засунуть, в другом достаточно зайти в класс, показаться на глаза преподавателю, и госоценка в кармане. Казалось бы, все просто, но Алику пришлось проникнуться ответственностью за свою пролетарскую судьбу, чтобы добраться до «бурсы». Проблема у него: вчера с друзьями так усердно готовились к экзамену, что сегодня голова гудит как чугунный чан, нутро на взлете – так и норовит наизнанку выкрутиться, ноги тяжелые и шаткие. Видно, водка паленой оказалась…
Алик с трудом нашел в себе силы выйти из дома. За Вальком и Эриком заходить не стал: думал, что они уже в училище. Но там их не оказалось, и он решил, что у парней та же похмельная проблема, с одной лишь разницей – он смог превозмочь себя, а они нет. А может, к ним черный бодун с косой прискакал на белой горячке. Может, лежат себе с опухшими рожами да со склеенными ластами…
Он обозначил свое присутствие в училище, выудил заветный «уд» и сразу же отправился домой. Идти недалеко – километра полтора через седьмой и девятый микрорайоны, но этот путь казался Алику мучением. Когда он проходил мимо сквера, возникло непреодолимое желание забраться под тенистое дерево или лучше под сиреневый куст, спрятаться от людских глаз и всласть вздремнуть часок-другой. Так бы он, возможно, и поступил, если бы не мысль о друзьях, которая толкала его вперед.
Алик уже подходил к своему кварталу, когда услышал быстрые шаги справа от себя. Он еще не повернул голову на звук, а под его локоть уже забралась мягкая девичья рука.
– Не помешаю?
Это была Катька. Свежая, благоухающая и модная – как будто с утра приняла ванну из розового масла, побывала под рукой профессионального гримера с арсеналом фирменной косметки, после чего направилась в дорогой коммерческий магазин, где и прикинулась с головы до ног.
Алик было недовольно шарахнулся от нее, но, присмотревшись, понял, что бояться нечего. Под толстым слоем косметики Катька была непривычно хороша, и короткое облегающее платье из тончайшей шерсти шло ей необыкновенно. А как возбуждающе она пахла… И уж если кто-то и должен был кого-то чураться, так это Катька его самого. Нечесаный, помятый, а перегаром от него несло, как угольной сажей от разгоняющегося паровоза.
Впрочем, чувства стыда и угрызений совести он не испытал. Как не пришел в восторг от экстаза, который могла, но не вызвала Катька.
– А если помешаешь? – кисло спросил он.
– А если нет? – как будто в ожидании чуда спросила она.
Девушка облизывала его чувственным взглядом, но насытиться этим не могла. Она явно ждала от него чего-то большего… Он, в общем-то, и не прочь был повторить пройденное, но при этом перспектива оказаться с ней под одним кустом вовсе не воодушевляла его.
– Ну, я, в общем-то, спешу, – пожал он плечами.
И, отстранившись от нее, продолжил путь.
– А мне с тобой можно?
– Зачем?
– Ну, просто…
– Просто кошки рожают… Потому что гуляют просто и с кем попало…
– Это ты о чем?
– О ком. О некоторых.
– Я не гуляю с кем попало.
– Тогда ко мне чего клеишься?
– Ты особенный.
– Сейчас растаю и растекусь по асфальту.
– А я тебя соскребу, соберу в кучку и положу к себе в сумочку! – засмеялась Катька.
Парировать ее словесный выпад он не успел: открыл было рот, но рядом вдруг под скрип тормозов остановилась вишневая «девятка». С едва уловимым гулом опустилось непроницаемо темное стекло, и он увидел знакомую физиономию.
Игорь смотрел на него свирепо и злорадно. Из машины вышел резко, нахраписто. Лютые глаза, гневно вздувшиеся вены на могучей шее; бицепсы гиревыми шарами угрожающе перекатывались от локтей к плечевым суставам. И если бы только это. Из «девятки» выбрались еще два так же крепко накачанных «быка» в спортивных костюмах. На Алика они смотрели равнодушно, но вместе с тем решительно. Может, и не хотели они его бить, но именно это им сейчас и предстояло. Один с наигранно скучающим видом разминал шею и плечи, другой левой ладонью шлифовал костяшки правого кулака.
– А где твой жиртрест? – язвительно, с высоты своего превосходства спросил Игорь.
– Это ты о чем?
Алика хватил мандраж. Как ни крути, а одному против этой своры ему не выстоять. А нутро подсказывало, что бить его будут смертным боем.
– Ты дурака не включай, – угрожающе надвинулся на него Игорь.
– Да я к тебе вообще не прикасался! Как я мог тебя включить?
– Ну, ты в натуре!
Парень многозначительно обозрел пространство вокруг себя. Место не самое глухое в городе, но людей окрест маловато. Да и кому из случайных прохожих придет в голову одернуть звероликих амбалов?
Но как это ни странно, нашелся человек, осмелившийся вступиться за Алика.
– Слышь, ты, вали отсюда! – отчаянно-истерично взвизгнула Катька.
Но тут же за это поплатилась. Игорь ударил ее ладонью наотмашь, не очень сильно, поскольку на ногах она удержалась, но из носа брызнула кровь, а из глаз – слезы. Как таковая она не нужна была Алику, но возмутился он так, будто качок надругался над его любимой девушкой. Злость разогнала страх, левая нога будто сама по себе шагнула вперед, а правый кулак врезался Игорю в челюсть.
Увы, удар не удался: он лишь еще больше разозлил качка. А ответ последовал незамедлительно. Алик смог уклониться от размашисто летящего кулака в голову, но удар ногой в промежность согнул его пополам. И тут же тупой носок тяжелого бота с силой врезался в приоткрытый рот. Искры из глаз, хруст зубов, ржавый вкус крови. В голове загудело, уши как будто заложило ватой…
Алик сумел удержаться на ногах, но это было и все, на что был он способен сейчас. О том, чтобы ответить ударом на удар, можно было только мечтать… Кто-то двинул его сзади по ногам, и он упал на спину. Тут же перед глазами мелькнуло черное, стремительно растущее в размерах пятно. Он еще не успел сообразить, что это каблук ботинка, но уже подставил под удар руки. Быстрая реакция спасла его нос, но это был всего лишь маленький эпизод в длинной череде ударов, который обрушила на него бандитская троица.
Он лежал на земле, в тщетной попытке защитить лицо и живот, а бандиты пинали его со всех сторон – неторопливо, но энергично и со знанием дела… Алик понимал, что его убьют, если никто не остановит братву. Сквозь боль, в тряске обрушивающихся ударов он слышал, как визжит Катька, пы-таясь ему помочь. Но толку от ее стараний было мало – разве что кто-нибудь оторвется от него, чтобы отвесить ей оплеуху.
Алик уже мысленно распрощался с жизнью, когда экзекуторы вдруг расступились.
– Что здесь происходит?
Сначала он услышал грозный окрик, а затем увидел парня в милицейской форме.
– Да вот, начальник, смотрим, пацан лежит, – развязным тоном, со снисходительной насмешкой отозвался кто-то из бандитов. – Может, машина, думаем, сбила, вот, подошли… Что-то не то с ним, может, в больницу отвезти, а?
– Врут они, товарищ сержант! – влезла в разговор Катька. – Они его били. Свалили на землю и били ногами…
– Спокойно, гражданочка, – официально-стро-гим, но реально-беспомощным тоном попытался урезонить ее мент. – Сейчас пройдем в отделение, разберемся.
– В натуре, начальник, его в отделение везти надо, а то, может, он рецидивист какой-то… Ну да, у тебя машины, сержант, нет, но ничего, мы тебе денег на такси дадим…
Перед глазами у Алика все расплывалось красными пульсирующими кругами, но все же он видел, как браток отвел сержанта в сторонку, достал из кармана несколько купюр, сунул ему в руку.
– Все нормально, командир?
– Да, будем разбираться, – кивнул мент.
– Ну, тогда мы поедем, да?
Браток запанибратски похлопал сержанта по плечу и направился к машине, за ним последовали остальные.
Сержант дождался, когда «девятка» уедет, и присел перед Аликом на корточки.
– Да, хорошо тебя помяли, парень, – сочувствующе покачал он головой. – Кто ж тебя так?
Презрительно усмехнувшись, Алик собрал языком во рту кровавую кашу с обломками зубов и сплюнул ему под ноги. Как будто не знает мент, кто его так отоварил? Ну, испугался в одиночку против трех бандитов по-взрослому сыграть, так зачем здесь фарс разводить?
– А кто мне губу разбил? – набросилась на него Катька. – А в глаз кто ударил?
– Вам видней, гражданочка!
– Мне видно, а тебе нет. Потому что слабо тебе с бандитами. Очко сыграло, да?
– А вот это уже оскорбление! – поднимаясь, возмущенно протянул сержант. – А я, между прочим, при исполнении!
– Вот именно, между прочим!
– Будем составлять протокол.
– Составляй. А я дяде пока позвоню. Будешь потом этот протокол на мягкую бумажку тереть. Сам же и подотрешься!
– И кто у нас дядя? – настороженно спросил мент.
– А у вас не знаю, а у меня – подполковник Михальцев, замначальника ГУВД… Что, не веришь? Поехали к нему, спросишь. А заодно расскажешь, как ты здесь комедию ломал…
– Э-э… я комедию не ломал… – замялся сер-жант. – Я разобраться хотел…
– Разобраться он хотел… Хоть бандитов разогнал, и на том спасибо… Ну, куда ты, куда? Тебе лежать надо!
Последняя фраза обращена была к Алику. Пока Катька качала права, он хоть и с трудом, но смог оторвать от земли истерзанное, стонущее от боли тело. Голова кружилась, перед глазами качалось красное марево, в животе и горле сплошная тошниловка, ноги подламываются. Если бы не Катька, которая как та военная санитарка обняла его за талию, он упал бы. И сержант поддержал его за руку с другой стороны.
– Идти можешь?
Алик согласно кивнул и попробовал шагнуть вперед. Но это стоило ему чрезмерного напряжения сил – как будто постамент вышибли из-под шаткого сознания, и оно кувыркнулось в черную гулкую пропасть.
Очнулся он в машине. Это была обычная легковушка, он ехал на заднем сиденье в Катькиных объятиях. Впереди за рулем водитель, а сержанта нигде не было.
– Куда мы едем? – не своим от слабости голосом спросил он.
Во рту недоставало нескольких зубов, и это также мешало четко выговаривать слова. Но Катька его поняла.
– Ко мне на дачу, – тихо сказала она.
– Зачем?
– Затем, что в больницу нельзя. И к тебе домой тоже.
– Почему? – прошепелявил он.
– Откуда я знаю, что у тебя с бандитами? Может, они захотят тебя добить?
– Глупости…
Спорить с ней у него не было ни сил, ни желания. К тому же в чем-то Катька была права. Игорь со своими дружками вырос у него на пути не случайно. Он охотился и за ним, и за Эриком, но прежде всего за Вальком. Все-таки сбылись их наихудшие ожидания. Но, возможно, это было лишь начало…
– Мне к пацанам надо… Им тоже нужно сдернуть…
Было видно, что Катька с трудом разбирает его слова, но, как бы то ни было, она снова его поняла. Потому что хотела понять.
– У Эрика тоже проблемы?
– И у него… И у Валька… Ты его знаешь, толстый такой…
– Знаю, знаю… Дача у нас не самая большая, но места всем хватит… Если хотите?
– Если можно…
– Можно, можно… А где они?
– Дома.
Катька объяснила водителю, куда ехать, узнала у Алика, в каких квартирах живут Валек и Эрик, сама сходила за ними. Что она там им говорила, он не знал, но привела к нему обоих.
Как Алик и ожидал, они были едва живы после вчерашнего. Опухшие, бледные, ослабшие. И все же сейчас им было не в пример легче, чем ему.
– Ни фига себе! – глянув на него, возмущенно и сочувственно протянул Эрик.
– Это кто ж тебя так? – завелся Валек.
– А ты как думаешь?
– Игорек?
– Ехал за тобой, а нарвался на меня, – мрачно усмехнулся Алик.
– Я бы сказал, ты на него нарвался… Ничего, он за это заплатит…
– Так вы едете или нет? – встрял в разговор водитель. – А то устроили здесь базар!
– Не гони, командир, все путем, – ответил ему Эрик и сел в машину рядом с Аликом.
– Зачем нам куда-то ехать? – озадаченно спросил Валек. – Пусть Игорек сам от нас бегает!
– Алику оклематься надо, неужели не въезжаешь!
– Ну, если это, – пожал плечами Валек и забрался на переднее пассажирское сиденье.
К этому времени Катька уже сидела, осторожно прижимая к себе Алика.
Она показала себя настоящей сестрой милосердия. Мало того что взяла на себя заботу о нем, она еще помогла и его друзьям: по пути велела водителю заехать на рынок, где взяла пару ящиков дорогого пива. На фоне одолевающей его боли Алик не чувствовал в себе признаков похмельного синдрома, но руку за банкой потянул. Катька, может, и хотела, но не посмела отказать ему в этом удовольствии.
Дача ее родителей находилась километрах в двадцати от города, в садовом товариществе. Это был полутораэтажный домик из белого силикатного кирпича с шиферной крышей. Небольшой каминный зал и кухня внизу и одна комната наверху. Мебель старая, но хорошо сохранившаяся. Алика больше всего заинтересовал диван в зале, куда Катька его и сгрузила.
– А здесь можно жить, – осмотрев дом, сказал Эрик.
– Может, мне Ирке позвонить? – спросила она. – Веселее будет.
– Э-э… Ну, можно…– с сомнением пожал плечами Эрик.
Вид у него был такой, как будто ему только что предложили жениться на этой самой Ирке.
Алик усмехнулся. Кроме благодарности, никаких других чувств он к своей Катьке не питал, но при этом бы, пожалуй, не отказался жениться на ней, если бы это сняло боль от побоев. Во всяком случае, так ему сейчас казалось.
– Тогда я схожу к сторожу, там у него телефон.
Как показалось Алику, она уходила только затем, чтобы дать им, друзьям, возможность переговорить меж собой без посторонних. Если так, то она заслуживала приз за сообразительность.
– Ирка – это, конечно, хорошо… – Эрик озадаченно поскреб щеку.
– А Сашка лучше, – подмигнул Вальку Алик.
– Она сюда не поедет, – на полном серьезе рассудил он.
– Что, рылом для нее не вышли? – съязвил Эрик.
– Ну, зачем ты так? – обиженно посмотрел на него толстяк.
– А затем, что проблемы из-за нее.
– Поздно от проблем бегать, – недовольно глянул на него Алик. – Проблему решать надо.
– Как?
– Валек правильно сказал, Игорек сам должен от нас бегать… Только недолго…
– Почему недолго?
– Потому что гасить его надо. И чем быстрей, тем лучше…
– Гасить?!
Алик хотел сказать, что это наилучший вариант решения возникшей проблемы, но сил говорить больше не было, и он лишь вяло махнул рукой – дескать, понимай как знаешь.
– Он Алика подкараулил, а мы его подкараулим, – поддержал его Валек. – Монтировкой по голове, и все дела. Одно из двух – или коньки откинет, или память отшибет.
– А потом нас возьмут за жабры и отправят в кутузку? – возмущенно глянул на него Эрик.
– А что, по-твоему, лучше на кладбище? Игорек нам теперь житья не даст.
– Глупо все это. Надо в милицию обращаться. Алик показания даст, побои с него снимут и закроют Игорька как миленького.
– У тебя все дома? – оторопело посмотрел на друга Валек. – Это же черняховские! Игорька закроют, а они Алика так прессовать начнут, что хрен редькой покажется!.. Ты хоть думай, что говоришь!
– Ну, может, это и не выход, – сник Эрик. – Но и монтировкой по голове – это перебор…
– Тогда здесь, на даче, всю жизнь жить будем, – хмыкнул Алик. – Я с Катькой, ты с Иркой… Может, Валек Сашку сможет уговорить, тогда и она с нами будет.
– Она не захочет, – мотнул головой Валек. – Ей со мной не очень нравится…
– Как это не нравится? А кто чаи с ней гоняет?
– Ну, только чаи… – зарделся толстяк. – Она ж только дружить хочет. Да и то не очень… Не нравлюсь я ей… Ей такой, как Игорек, нужен… С ним самим она уже не хочет, а вообще, да…
– Что вообще? – пренебрежительно усмехнулся Эрик. – Крутого ей подавай, да?
– Мы и сами крутыми стать можем, – пристально, исподлобья посмотрел на него Валек. – Если, конечно, Игорька сделаем.
– Давай, давай, сделай Игорька. А потом к Сашке – слышь, подруга, а я Игорька в гроб загнал. Она тебя расцелует на радостях, а потом в милицию…
– Да хватит вам, – одернул друзей Алик. – И без того тошно.
Он и сам понимал, что убить Игоря – не выход. Просто злость в нем закипала, потому и выдавило из головы столь жестокое решение. А если рассуждать здраво, как это делал Эрик, то действительно не стоило гнать коней. Сначала надо зализать раны, успокоиться, а потом уже думать, как быть дальше…
Глава 3
Сашка вышла из своего подъезда чуть позже, чем он, но ей ничего не стоило догнать его. И на это было как минимум две причины. Во-первых, после событий недельной давности Алик еще неважно чувствовал себя. Голова не болит и не кружится, кости все целы, внутренности не беспокоят, но слабость все еще дает о себе знать. Во-вторых, ему не улыбалась неотвратимая встреча с Катькой, которая ждала его сейчас на улице… Была еще и третья причина, в которой не хотелось бы себе признаваться. Он сам хотел, чтобы Сашка нагнала его. Влюбленности хоть и не было, но неплохо было бы закрутить роман. И собой она очень хороша, и Катька уже надоела до чертиков…
– Привет! – услышал он приятно веселый голосок.
Он остановился, сквозь игривый прищур посмотрел на нее с таким видом, будто ее появление стало для него неожиданностью.
– А-а, это ты! Рад видеть!
Да, хороша чертовка. Хоть и не так модно одета, как Катька, и духи у нее попроще, но энергия женского обаяния в разы круче. Да и не нужна ей одежда. И парфюм совсем не обязателен. Раздеть бы ее, прижать к себе и одуреть от запаха ее роскошных волос и нежной кожи… Увы, но эта мечта несбыточна. Сашку любит его лучший друг, значит, она вне зоны досягаемости… Легкий флирт – это самое большее, что он мог себе позволить. И то лишь потому, что девушка и сама не прочь поболтать с ним на мажорной ноте. Он стоял, и она не думала продолжать путь.
– Как здоровье?
Вопрос этот был задан неспроста, и не нужно было быть сыном Архимеда, чтобы понять это. Сара-фанное радио во дворе работает как часики, и наверняка разведка уже донесла, что за беда с ним приключилась.
– Да бывало и лучше.
– Желтизна под глазами…
– А это чтобы ночью лучше было видно…
Фингалы у него были солидными – со всех сторон, и сверху, и снизу, но, к счастью, сами глаза не пострадали. Внутренности были отбиты серьезно, но селезенка не порвалась, и печень не соскочила с подвесок. И все ребра, как ни странно, уцелели: как будто из гуттаперчи были – не сломать.
– А это, – улыбнулся он во весь свой щербатый рот, – чтобы на Игорька твоего легче было плевать!
– Он уже не мой.
– А чего так?
– Не знаю, перегорело…
– Значит, не зла твоя любовь, – усмехнулся он.
– Это ты о чем?
– О том, что не полюбишь козла…
– Нет, козла любить я не хочу, – весело улыбнулась она.
– Валек – не козел. Валек – человек что надо.
– Валек? Валек, он, конечно, хороший… – замялась она. – Но…
– Что но?
– Да нет, ничего… Ты куда-то шел?
– Да так, просто прогуляться вышел.
– А не боишься?
– Чего?
– Ну, вдруг на Игоря наскочишь, – без всякого злорадства предостерегла она.
– Да мне все равно, – не очень уверенно отозвался он.
– Ну, все равно или нет, а с ним лучше не связываться…
– Он про нас не спрашивал? Ну, когда нас не было, – настороженно спросил он.
– Может, и спрашивал, но точно не у меня. Он как получил от Валька, так ко мне больше и не подъезжал… Может, он уже и забыл про вас.
– Да, но мы-то не забыли про него, – нахохлился он.
– Я же говорю, с ним лучше не связываться.
Алик напряженно промолчал. Глупо было метать громы и молнии в пустоту. Вот если бы у него была реальная возможность поквитаться с черняховскими «быками», тогда еще можно было бы потрясти воздух, а так лучше закрыть тему, чтобы не прослыть пустозвоном.
– Да, мне идти надо, – выразительно посмотрела на него Сашка.
Ей интересно было разговаривать с ним, он чувствовал это. Но составить ей компанию она не предлагала, потому что не хотела никуда с ним идти. Может, она одета и не лучше всех в городе, но уж куда лучше, чем Алик. И вообще, не пара он ей…
Впрочем, он и не собирался с ней гулять. Его Катька ждет. Но к ней так неохота…
– Может, постоим немного? – спросил он.
– Тебе тяжело ходить? – прониклась Сашка.
– Ну, как бы тебе объяснить, – поджав губы, в нерешительности потер он за ухом.
Объяснять ничего не пришлось. Во двор стремительно вошла Катька и, окатив Сашку снисходительно-ревнивым взглядом, пришвартовалась к его руке.
– Тебя еще долго ждать? – спросила она с недовольством законной, но обойденной в правах собственницы.
– Ну, я тут с человеком разговариваю, – нахмурился Алик.
Ему не нравилось, что Катька отрывает его от Сашки. Но иной реакции от нее он и не ожидал.
– Сначала зубы нужно сделать, а потом разговаривать. Пошли, нас уже ждут…
– Зубник ждет, – пояснил Алик.
– Не зубник, а стоматолог, – с важным видом поправила его Катька.
– Ну, ему-то все равно, он к гинекологу не хо-дит, – насмешливо повела бровью Сашка.
Но Катька на нее даже не взглянула. Стиснув зубы, она потянула его за локоть, как конюх тащит за узду норовистую лошадь. Алик сопротивляться не стал. Как ни крути, а зла ему она не желала.
И вообще, он уже привык, что Катька заботится о нем. И слушался ее во всем, что касалось здоровья. И на даче у нее целую неделю лежнем провалялся. Потому что врач так сказал, которого она доставила к нему из сельской больницы – еще и на лапу дала, чтобы никуда не сообщал. А то, что Ирку к себе пригласила и самогона для пацанов раздобыла – так все это удовольствие обошло Алика стороной. У него был свой кайф – микстуры, компрессы, примочки. Теперь вот Катька решила заняться его зубами. И скажи после всего этого плохо про нее…
– При чем здесь гинеколог? – пренебрежительно фыркнула она, когда Сашка осталась далеко позади.
– Ну, это как в анекдоте. Стоматолог – зубник, окулист – глазник, вот только гинеколога на такой манер лучше не называть…
– Смешно, – нервно усмехнулась Катька. – А то я уже подумала…
Она нарочно затянула паузу.
– Что ты подумала? – не выдержал Алик.
– А что она из абортариев не вылезает… Кто это вообще такая?
– Сашка.
– Та самая? – вскинулась она.
– Ну да, из-за нее сыр-бор.
– И о чем ты с ней лясы точил?
– В любви признавался.
– Я серьезно, – дрогнувшим голосом сказала она.
– И я серьезно. Признался ей, что Валек ее лю-бит.
– Ну, если Валек… – облегченно вздохнула Катька.
– А ты что, ревнуешь?
– Я тебя ко всем ревную.
– А к себе?
– Нет, к себе не ревную.
– А к своей маме?
– При чем здесь моя мама?
– А кто меня сейчас насиловать будет?
– Это не страшно.
– Для кого не страшно, для меня или для тебя?
– Для меня. И для тебя, если ты не трус.
– Покажи мне мужчину, который не боится бормашины? – спросил Алик.
И будущей тещи, мысленно добавил он. И пугливо поежился. Не хотел он жениться на Катьке, да и не собирался, но а вдруг он окажется бессильным перед ней, вдруг его охмурят, опутают брачными сетями?.. Нет, только не это.
Татьяна Геннадьевна встретила его подозрительно прищуренным взглядом. Наверняка она понимала, почему ее дочь так печется о парне, которого привела к ней на прием. И, судя по сомнению в ее глазах, Катькин выбор не очень ей понравился. Если так, то печалиться не о чем. Пусть она объяснит своей непутевой дочери, что Алик ей не пара, пусть отговорит ее, пусть рассорит их, если уж на то пошло.
– Как вы чувствуете себя, молодой человек? – приятным грудным голосом спросила женщина.
«Хреново, хоть вешайся», – мысленно ответил Алик. А вслух сказал другое:
– Да ничего, нормально.
Не хотелось грубить женщине, которая должна была вставить ему целых три зуба. И вообще, при всем своем неприязненном к нему отношении Татьяна Геннадьевна производила приятное впечатление. Миловидная женщина лет сорока, лицо почти без морщин, аккуратный носик; грудастая, широкобедрая, но при этом совсем не толстая, если не сказать худая… На внешность Катька была похожа на нее, а это значило, что к сорока годам она не будет выглядеть старой раскормленной коровой… Алик поймал себя на мысли, что думает о своей подруге как о будущей жене, и закусил губу.
– А вот ротик нам придется открыть.
Татьяна Геннадьевна посадила его на кресло, обследовала рот, щупом постучала по обломкам передних зубов.
– Ну что ж, думаю, за два дня управимся… Золото нынче не в моде, лучше всего металлокерамика. Это, конечно, дорого… Вы где-то работаете, молодой человек?
– Нет, училище заканчиваю.
– Военное?
В голосе Татьяны Геннадьевны послышался плохо скрытый сарказм.
– Нет, профессионально-техническое. А военное училище в июне будет. Забреют, и в армию на два года. В стройбат скорее всего…
– Почему в стройбат? У вас есть судимость? – всполошенно спросила женщина.
– Еще не хватало. Просто училище дорожно-строительное. В дорожные войска заберут, а это тот же стройбат. Там такие головорезы, что им даже оружие в руки не дают…
– Головорезов и здесь хватает. Катя говорила, что вам от бандитов досталось.
– И ей, между прочим, тоже.
– Вы из-за нее дрались?
– Ну… Ну, можно сказать, из-за нее.
– А чего нельзя сказать?
– Нельзя сказать, что это была драка, – нашелся Алик. – Их было трое, а я один. Свалили на землю и давай ногами… Какая уж тут драка?
– Понятно… А родители у вас где работают?
И здесь Алик не смог порадовать Татьяну Геннадьевну. Отец у него работал в котельной кочегаром, мать – уборщицей в собесе. Старшая сестра с мужем где-то на Севере, деньги зарабатывают, младший брат перешел в пятый класс. Мягко говоря, ничего особенного… Впрочем, в зятья Алик не набивался, поэтому о себе и о своих родных рассказывал с легким сердцем.
У Катьки тоже была старшая сестра, но пропадала она не на Севере, а в Ленинграде, училась в институте живописи, скульптуры и архитектуры. Алик всерьез подозревал, что и ей он не придется ко двору. Так же как и ее матери.
Наверняка он не понравился Татьяне Геннадьевне. Но, как бы то ни было, через два дня он смело мог улыбаться своему отражению в зеркале. Татьяна Геннадьевна вставила ему три зуба из дефицитной металлокерамики. Столь приятное событие Катька решила отметить у себя дома. Родители на работе, бутылка шампанского и фрукты в холодильнике, конфеты в вазе…
Квартира ее родителей впечатляла. Три комнаты, на стенах дорогие обои с позолотой, антикварная мебель, картины, серебро, хрусталь. Но больше всего Алику понравился телевизор и видеомагнитофон с целой фильмотекой. Когда-то он был завсегдатаем видеосалонов, которые сейчас отживали свой век, поскольку видеомагнитофон могли позволить себе многие. Жаль, что Алик в число этих «многих» так и не вошел.
– Боевики, ужастики или лучше клубничку? – кивнув на телевизор, с жеманной улыбкой спросила Катька.
– Лучше боевик.
Он прекрасно знал, чем может закончиться знакомство с шедеврами германской и шведской киноиндустрии. А возбуждаться и копировать порносцены в постели с Катькой не хотелось… Хорошая она девчонка, заботливая, но не лежит к ней… То есть как раз-то и лежит.
– А может, все-таки клубнички попробуем?
Она села к нему на колени, обняла за шею, губами обжала мочку его уха… Недурственное ощущение, но было бы лучше, если бы она отправилась на кухню.
– Ну, если под шампанское, – без усилия попытался оттолкнуть ее Алик.
Катька накрыла стол, запустила порнушку, воз-будилась сама, помогла завестись ему. Диван уже вовсю скрипел под ними, когда в дверь позвонили.
– Это папа! – испугалась она.
– Ну, ничего, как-нибудь в другой раз, – потянулся за брюками Алик.
Его совсем не разозлило, что пришлось оторваться от Катьки. Не настолько она хороша и желанна, чтобы рвать на себе волосы от отчаяния. Хотя, пожалуй, он бы не отказался спокойно поваляться с ней в постели после этого.
Отец у Катьки был еще более важной птицей, чем мать. Раньше он заведовал универсамом, а сейчас у него был свой коммерческий магазин. Судя по всему, дела у него шли неплохо. Но у Алика не было никакого желания знакомиться с ним. А, похоже, придется…
Он готовился к встрече с Катькиным отцом, но в дом зашел Эрик.
– Ты? – удивилась она. – Как ты узнал, где я живу?
– Ирка сказала! – быстро сообщил он.
Глаза навыкате, щеки красные, дыхание быстрое и тяжелое. Глянув на него, Алик почуял неладное.
– А где она?
– Да без разницы!.. Алик, беда! Валек в реанимации! Стреляли в него!
– Стреляли?! Ничего себе!
– Тебе еще повезло, а в него из волыны…
– Кто, черняховские?
– А то кто же! Я так думаю, Игорек постарался… Валек через речку шел, а этот скот со спины… Что да как, я толком не знаю. Мне Михалыч сказал, что Валек с пулей до самого дома дошел, а там уже свалился. «Скорая» его забрала…
– Ну, чего стоим? Ехать надо!
Алика трясло как в лихорадке. Одно дело, когда тебя бьют, и совсем другое, когда стреляют из пистолета.
– Не пущу! – взвыла Катька и остервенело вцепилась Алику в руку.
– Ты что, чокнутая?
– Они тебя убьют!
– Кто?
– Бандиты… Тогда не убили, а сейчас убьют. А я не хочу!
– Это мы еще посмотрим, кто кого…
– Ты что, не понимаешь, у них оружие! Что ты с ними сделаешь?
– Не знаю… Но мне к Вальку надо!
Алик вырвал руку, открыл дверь, но Катька снова вцепилась в него:
– Постой!
– Да иди ты!
– «Наган» возьми!
– Что?! – вытаращился на нее Алик. – Какой «наган»?!
– Я сейчас…
Она отправилась на балкон. Друзья недоуменно переглянулись.
– Ствол бы нам, конечно, не помешал, – в растерянности пожал плечами Алик.
– У нее с головой все в порядке?
– Не знаю, сейчас посмотрим. Но, вообще, она все может…
Катька не заставила себя долго ждать. Принесла какой-то сверток, развернула тряпицу, и Алик увидел самый настоящий револьвер системы «наган». Тяжелый, вороненый, теплый и внушительный на ощупь. И еще от него возбуждающе пахло оружейным маслом.
– Что, и патроны есть? – взбудораженно спросил Эрик.
Катька как-то странно посмотрела на него и вдруг вырвала пистолет у Алика из руки.
– Нет ничего! – прижав пистолет к груди, заголосила она.
– Ну, как это нет!
Алик попытался отобрать у нее оружие, но не тут-то было. Катька упала на пол, накрыв телом руки, в которых мертвой хваткой сжимала револьвер.
– Не дам! Отец меня убьет!
– А ведь убьет, если узнает, – глубокомысленно изрек Эрик. – Меня бы точно убил.
– А если нас бандиты убьют, тебе что, все равно? – наседал на Катьку Алик.
Конечно же, она не хотела, чтобы его убили. Но и пистолет отдавать уже не желала, поэтому молчала, в напряжении зажмурив глаза.
– Она не отдаст, – покачал головой Эрик.
– Ну и хрен с ней! – Алик в сердцах махнул на нее рукой.
Кажется, у него появился повод избавиться от Катьки. Но это его совсем не радовало.
Ни у него, ни у Эрика не было денег, чтобы взять такси, поэтому пришлось идти к троллейбусной остановке.
– Вот вляпались, а? Сначала тебя отметелили, теперь вот Валька подстрелили, – с мрачным видом сказал Эрик.
– Думаю, тебе бояться нечего, – вслух подумал Алик. – Ты же Игорька и пальцем не тронул…
– Кто знает, кто знает…
Эрику, похоже, пришлось сделать над собой усилие, чтобы предательская улыбка не выступила на губах. Естественно, он боялся Игорька и не хотел попасть под раздачу, но его можно понять: жить всем охота.
