Владимир Колычев
Кондуктор, нажми на тормоза
Глава 4
Артем провернул дело грамотно. Соорудил куклу, уложил ее вместо себя под одеяло, тихонько вышел из казармы и бесшумно растворился в темноте. С дежурным по роте договорился, но Радику ничего не сказал.
Но не сможет он уйти от серьезного разговора. Радик знал, кто сегодня заступил в суточный наряд помощником дежурного по части. Знал, куда отправился Артем. И знал, каким путем он будет возвращаться обратно. Только вот неизвестно, через какое время это случится…
Радик провел в засаде больше часа. Артем играючи перемахнул через высокий забор, бесшумной тенью шмыгнул в проход между столбом и сетчатой оградой трансформаторной будки. Именно там и поджидал его Радик.
Эффект внезапности и натренированная сноровка позволили ему взять верх в молниеносно короткой схватке. Сила его действия оказалась больше силы противодействия бывшего друга… Радик оседлал лежащего на животе Артема. Кистями рук захватил его подбородок, коленом уперся в спину. Осталось всего ничего: резко запрокинуть ему голову назад – вправо и вверх, а колено с силой вжать влево-вперед в область шейных позвонков. Тогда перелом этих самых позвонков неизбежен. Тогда верная смерть… Но Радик не спешил приводить еще пока что не утвержденный приговор в исполнение.
– У Юльки был? – жестко спросил он.
– Отпусти! – захрипел перепуганный Артем.
Он понимал, что сопротивление в его случае может спровоцировать смертельно опасное противодействие. Поэтому не рыпался.
– Не был я там…
Радик ослабил хватку.
– А где был?
– У Юльки… Но там совсем не то, что ты думаешь…
– А что я думаю?
– Вальке я звонил. У нее дома телефон есть, я Вальке звонил… Валька к ней приедет…
Радик мягким рывком отклеился от поверженного тела, пружинисто встал на ноги, на всякий случай приготовился отразить нападение. Но Артем и не думал брать реванш. Зато без упреков и оскорблений не обошлось.
– Ну ты идиот… А если б шею свернул?
– Мог бы мне сказать, что к Юльке намылился, – мрачно изрек Радик.
– Сюрприз хотел тебе сделать.
– Считай, что сделал.
– Да нет, я ж в нормальном смысле. Валька обещала приехать. Сказала, что возьмет отпуск и через недельку будет…
– Раньше не приезжала, а сейчас приедет, – недоверчиво покачал головой Радик.
– Так а раньше куда ехать? В гостиницу?.. Где озабоченных как тараканов?.. А так у Юльки поживет, она только «за»… Видел бы ты, какая хата ей обломилась. Двухкомнатная, с ремонтом, занавесочки на окнах, ковры на стенах. Уютно, блин, не то что в казарме…
– Сравнил хвост с пальцем, – совсем успокоился Радик.
И Артем расслабился. Вытащил из кармана мятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
– Это, Денисик на повышение пошел, – презрительно хмыкнул он. – То есть не он, а папашка его. Совсем большим стал, генерал-лейтенанта получил… Ты думаешь, сынку так просто квартиру дали? Еще и самого поднимут…
– Нам-то что. Через два месяца мы уже тю-тю…
Заканчивался первый год службы и срок обучения. Через месяц начнется экзамен в рамках войсковых учений, по итогам которых и будет принято решение, кто достоин быть младшим командиром, а кому рядовым дальше служить.
– Да, не повезло. Юлька появилась, а нам сваливать… – раздосадованно вздохнул Артем.
– Тебе-то что до нее? – вздернулся Радик.
Он прекрасно понимал, что не имеет никаких прав на Юлю, но все равно жутко ревновал ее к Артему. Знал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.
– Мне?.. Да мне, в общем-то, дела нет… – Артем потрогал рукой свой подбородок: как будто хотел сказать этим, что неприятности ему не нужны. – Я за тебя думаю…
Артем ждал свою Валю через неделю, но в назначенный срок она так и не появилась. Зато старший лейтенант Подольских снова заступил в наряд, и он опять совершил рейд по его домашним делам. Сказал, что снова нужно Вальке позвонить. Вернулся часа через три. От него хорошо пахло коньяком и слегка – женским парфюмом. Радик пытался сдержать себя, но не смог.
– И что ты там так долго делал?
– Так это, выпили немного… – отводя в сторону взгляд, сказал Артем. – Ну, на радостях…
– И что за радости?
– Так это, Валька приезжает. Все, отпуск взяла. Едет…
Но Валя так и не появилась. Зато Подольских отправили в трехдневную командировку в штаб округа. И снова Артем отправился звонить своей девушке – к Юле домой, с ее телефона… Радик уже понял, что Артем банально водит его за нос. И если он кому-то звонит, то этот кто-то – сам Радик. Ему звонит Артем – в том смысле, что врет. И коньяк он с Юлей пил ясно, с какой радости…
– Ты что, за идиота меня держишь? Штырнул Юльку, да?..
– Э-э, ну зачем так грубо?.. – Артем снова отвел взгляд в сторону. – А если и было, то что?.. Она ж баба молодая, хочется ей…
– Значит, было, – сжал кулаки Радик.
Артем на всякий случай отступил на шаг.
– Да так, случайно получилось…
– Я тебя убью.
У Радика чесались кулаки. И повод был – Артем его жестоко обманул. Но что-то сдерживало карательный порыв. И вовсе не страх получить сдачи…
– Да я тебя понимаю… У меня ж любви нет… А ты по уши… Так у нее муж. Он и она. Я тоже получаюсь третьим лишним. А ты четвертым…
И Артем, судя по всему, не боялся драки. Но и ввязываться в нее не хотел. Всем своим видом пытался показать, что Юля не стоит того, чтобы из-за нее бить друг другу морды. И Радик это понимал. Недостойна она того, чтобы вокруг нее кипели страсти. Но это он понимал разумом, а сердце колола засевшая в нем заноза…
– Ты мне зубы не заговаривай, понял!
– А ты волком на меня не смотри!.. Я ж для тебя, братан, старался. Ты же друг мне! Думал, Валька приедет к Юльке, мы с тобой вместе к ней сходим. Ну, я с Валькой, ты с Юлькой… А Валька не едет. А Юльке хочется… Слушай, а давай завтра ты к ней пойдешь, а? Это, Марине своей позвонишь. У тебя ж есть ее телефон.
– Да где-то есть, – успокаиваясь, пожал плечами Радик.
С Мариной он переписывался до сих пор. Но их переписка напоминала заочно-фронтовой вариант – это когда во время войны девушки писали письма солдатам, которых в глаза никогда не видели. Вместо жарких слов и объяснений в любви – теплые, но сухие отписки об отчетном периоде: в этом месяце случилось то, произошло это, столько-то центнеров с гектара собрали… Дескать, служи солдат и знай, что там, в тылу, о тебе кто-то думает. Кто-то думает. И живет своей жизнью… Радик бы ничуть не удивился, если б узнал, что у Марины бурный роман с кем-то из гражданских. Возможно, так оно и было. Но не хотел он в это вникать. Сам ведь писал ей не из большой любви, а только для того, чтобы не чувствовать себя одиноким. Он был благодарен ей за ее письма, но при этом у него ни разу не возникало мысли отправиться за сто километров в город, на переговорный пункт и набрать ее номер…
– Ну так позвонишь ей.
– Посреди ночи?
– Так у нас разница во времени – два часа. У нас ночь, у них еще вечер… Да и на кой хрен тебе вообще звонить? Это всего лишь повод…
– Я смотрю, ты этим поводом вовсю пользуешься.
– Ну, так и ты воспользуйся… А Юлька про тебя спрашивала. Говорит, что ты изменился. То, говорит, тютей был, а тут мужчиной стал… Ты только сопли перед ней не распускай. Хвост распускай, бабы это любят, а сопли – не надо, их от соплей тошнит… Короче, ты должен произвести на нее впечатление. Тогда все будет на мази. А про нюансы там всякие я тебе расскажу…
Артем не только проинструктировал его. Он еще каким-то образом умудрился раздобыть бутылку дагестанского коньяка. С нею Радик и отправился в самоволку на выполнение не совсем боевого, но собственного задания…
Забор он преодолел без особого труда. Спрыгнул на зеленый газон по ту сторону и услышал приближающийся цокот железных подков, которыми подбивались армейские «кирзачи». И даже всматриваться в темноту не пришлось, чтобы оценить опасность. К месту, где он десантировался, приближался патруль, оберегающий спокойствие военного городка. Не зря перед выходом Радик облачился в маскхалат: он позволил ему слиться с зеленью газона. Патруль прошел мимо.
Дворы домов были освещены неравномерно: местами – свет, местами —темнота. Разумеется, для продвижения Радик использовал затемненные участки. Ему ничего не стоило подкрасться к нужному дому, но пришлось поднатужиться, чтобы в стремительном темпе и, главное, бесшумно забраться на балкон третьего этажа. Радик мог бы взять эту высоту и в сапогах, но он предусмотрительно воспользовался полукедами – в них и легче, и на стенах по пути восхождения не остается черных полос. Артем этим путем уже три раза проходил, теперь вот он сам… Так недолго и демаскирующую тропу протоптать. Подольских, может, и не заметит ничего – он профан. Но ведь в соседнем доме живет Бубенцов, ему хватит одного взгляда, чтобы все понять…
В окне, выходящем на балкон, горел свет. Шторы плотно сдвинуты, что происходит в комнате, не видно. Радик прислушался. Негромко работает телевизор, живых голосов не слышно.
Радик осторожно глянул вниз с балкона. На всякий случай рассчитал примерный путь отступления. И только после этого постучал в окно.
Балконная дверь открылась сразу, показалась Юля. Но Радик умудрился слиться с темнотой в дальнем углу балкона, и она его не заметила.
– Артем, ты? – тихонько спросила она. – Я тебя не вижу…
Радик пошевелился – позволил себя обнаружить.
– Черт! Со своими штучками ты заикой меня сделаешь… Давай заходи!
Радик почувствовал себя незваным гостем на чужом празднике. Ведь Юля ждала не его… Но слезу он пускать не стал. Быстро скинул с себя маскхалат. Мягким, но уверенным шагом втянулся в комнату, одарил Юлю скупой безмятежной улыбкой.
– А-а… А где Артем? – растерянно спросила она.
– В наряде. Я за него…
Из складок маскхалата всплыла и словно сама по себе повисла в воздухе бутылка коньяка.
– А это что?
– Да так, зажигательная смесь. На всякий случай прихватил. Вдруг на танк нарвусь, хоть поджечь будет чем…
– Что, шутником заделался? Таким же, как Артем?..
– Почему бы и нет? Я же сегодня за него…
– Ну-ну… – Юля внимательно смотрела на него.
В глазах – легкая озадаченность в ореоле лукавых огоньков.
Радик осмотрелся. Квартирка и впрямь ничего. Едва уловимый запах свежей краски, чистота, уют. Цветной «Горизонт» на тумбочке, на экране какая-то голубая муть.
– И аппетит у тебя такой же зверский, как у него? – спросила Юля.
– Ну, наверное… Я, когда голодный, мне все равно, что рахат-лукум, что гусеница…
– Фу-у! – поморщилась Юля.
Но, похоже, ее отвращение было показным. Поэтому Радик не стал сходить с этой темы.
– А что, у китайцев, например, гусеницы считаются деликатесом. Калории в них, витамины. К столу подаются в жареном, печеном и даже тушеном виде…
– Все сказал?
– Нет. Съедобными считаются гладкие гусеницы. Волосатых гусениц в пищу желательно не употреблять…
– Извини, но у меня нет гусениц – ни гладких, ни волосатых… Есть только котлеты. Не знаю, может, в них недостаточно калорий и витаминов, но что есть, то есть…
– Хорошо, я согласен. Что есть, то и будем есть, – ничуть не стесняясь, сказал Радик. – Давай, что есть в печи, на стол мечи!..
Юля смотрела на него, удивленно приподняв брови.
– Может, тебе еще и дать? – ехидно спросила она.
– Ну, это на твое усмотрение, – не моргнув глазом, ответил Радик.
– Слушай, а ты и вправду изменился…
– В какую сторону – в хорошую или плохую?
– Даже не знаю… Ну, пошли есть, что есть…
Котлеты были совсем свежими, что называется, с пылу с жару. И сама Юля выглядела очень свежо. Высокая прическа с длинными спускающимися вниз локонами, подведенные тушью глаза, ярко накрашенные губы, мягкий аромат парфюма. Элегантный шелковый халат больше походил на вечернее платье, нежели на домашнюю одежду. Все это наводило на мысль, что Юля ждала ночных гостей. Радик знал, кого именно она ждала. И ему было обидно. Но виду он не подавал.
Юля набросала в тарелку макарон, сдобрила их двумя котлетными тушками.
– Хорошо тут у тебя, – заметил он.
– Хорошо, но не у меня. У нас, – уточнила она. – Не стыдно, товарищ солдат? Командир в командировке, а ты к его жене в гости, нехорошо…
– Твой муж не командир, а замполит. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы…
– Да, но жена у моего мужа одна. И, поверь, он ею очень дорожит.
– Хочешь, чтобы я ушел? Уйду… Сейчас котлеты срубаю, Марине позвоню и прощай…
– Какой ты умный!.. А что там за Марина? – вроде бы в шутку возмутилась Юля.
Но Радику показалось, что в ее голосе звякнули нотки непрошеной ревности.
– Подруга моя. Мы с ней переписываемся… А что?
– Да ничего. Переписывайся себе на здоровье… Только как ты ей звонить будешь?
– У тебя же телефон.
– Телефон. Служебный.
– Ну Артем же как-то звонил…
– Кому он звонил?
– Вале… Э-э, подруге твоей… От тебя…
Радик чуть было не ляпнул, что Артем звонил своей подруге. Но вовремя исправился. Хотя и сам не понял, зачем он это сделал. Не тот сейчас бы случай, чтобы выгораживать его… Но в то же время друга нужно выгораживать в любом случае. Даже если друг – подлый врун…
– Вале?! От меня?!.. Передай Артему, что он меня очень развеселил… Не мог он от меня звонить…
– А что мог? – сорвалось с языка.
– У-у, да ты любопытный!.. А знаешь, что было с любопытной Варварой?..
– Знаю… Ты его любишь?
– Кого, мужа?
– Нет, Артема…
– Нет, но…
– Что, но?
– Но ты растормошил меня своими глупыми вопросами, – чуточку кокетливо повела глазками Юля. – А валерьянки как назло нет… Может, лучше коньяку, как ты думаешь?
Она не стала дожидаться ответа. Принесла из комнаты бутылку, привычным движением свернула пробку, достала из кухонного шкафа два круглых тонкостенных стакана.
– Извини, бокалами под коньяк пока не обзавелись…
Она плеснула себе и ему. Отказываться он не стал. В конце концов он в самоволке, а это уже само по себе дисциплинарный проступок. Что без вина виноватый, что с вином, то есть с коньяком. Семь бед – один ответ… Но лучше, конечно же, не залетать. Ведь самовольщик не тот, кто ходит в самоволки, а тот, кто попадается…
– Зато мужем обзавелась, – заметил он.
– Вот за это и выпьем, – улыбнулась Юля.
Развязная улыбка. Развязно-вульгарная… Такой Радик Юлю еще не видел. Но слышал. От Артема. «Она, когда пьяная, совсем дурная…» Но Юля еще только собирается выпить. И уже дуреет. Что же будет дальше?..
В стакане было граммов пятьдесят коньяка, не меньше. Юля выпила одним глотком. И лишь чуточку поморщилась. Закусывать не стала. Может, потому быстро захмелела.
– Закурить есть? – спросила она.
Радик покачал головой. Так и не научился он курить. Да и ни к чему это.
– А-а… – махнула рукой она и полезла куда-то за печку.
Вытащила оттуда пачку дефицитного «Мальборо».
– Я вообще-то, не курю, но когда выпью, тянет, – пояснила она.
Чиркнула зажигалкой, закурила. Какое-то время молча о чем-то думала, затем снова потянулась за бутылкой.
Радик прикрыл свой стакан. С него хватит.
– Мне больше достанется… – усмехнулась она.
И наполнила двухсотграммовый стакан чуть ли не наполовину. Залпом выпила. Снова закурила.
– Как говорится, между первой и второй перерывчик мало-мало… А почему ты про Артема спросил? – под хмельком усмехнулась она. – Что, плохо, если его люблю?.. А если я мужа своего люблю, тебе что, все равно?..
– Ну, муж есть муж…
– Муж, он сам по себе, да? Ему можно, а Артему нельзя… Нам ничего не нужно, лишь бы у соседа ничего не было… Или тебе тоже нужно?..
– Что нужно?
– Меня нужно!..
Юля снова плеснула себе в стакан. Одним махом его осушила.
– Думаешь, я не знаю, зачем ты пришел! – язвительно усмехнулась она. – Всем вам одно нужно… Сначала ты, потом Артем. Кто там следующий, а?..
– Зачем ты так? – смутился Радик.
– Что, никого больше не будет, да?.. Только Артем и ты, по очереди. А может, все вместе, всей ротой, а? Я ж не гордая, со мной всем можно!.. А вот хрена! – Юля скрутила пальцы в фигу и сунула ее Радику под нос. – Только муж меня может штопать! Только он, понял!.. И Артему скажи, что здесь ему больше ничего не обломится!.. Ну, что смотришь на меня! Да, обломилось ему!.. Ага, в память о прошлом… Штопались мы с ним раньше… И не только с ним… А ты, как телок, все терпел… А сейчас ты уже не телок, да? Сейчас ты у нас бычок… Что, сиську, бычок, пососать пришел? Греби в свою казарму, там соси!..
Радику неприятно было смотреть на Юлю, слушать ее. Пьяная, вульгарная баба. Красивая и соблазнительная. И так хочется с ней… Именно поэтому он сюда и пришел. Он такой же вульгарный, как и она. Даже не вульгарный, а похабный, в какой-то степени даже подлый. Воспользовался отсутствием старлея и по стопам товарища к его жене. Артему же Юля дала… Этому дала, этому дала, а кому-то – фига с маслом… Юля пыталась зажечь сигарету, но ее свернутые в фигу пальцы до сих пор стояли у Радика перед глазами.
– Ну, ты что, не догоняешь? – пренебрежительно, с вызовом спросила она. – Вали отсюда!
Радик обескураженно кивнул и молча поднялся со своего места, направился к балкону. Но Юля неожиданно догнала его, схватила за руку, прижала ее к своей груди. Так прижала, что через волнующую упругость он почувствовал, как взволнованно бьется ее сердце.
– Ты что, дурак? Я же из вредности! – пьяно улыбнулась она.
Повела его обратно на кухню. Но вдруг передумала и увлекла в свою спальню, обвила руками его шею, головой прижалась к его груди.
– Ты такой большой… – шептала она. – Такой грозный… Ты же давно любишь меня, да?.. Или не любишь?..
– Люблю, – выдавил он.
– Я знаю, что любишь… Почему так, а? Почему с Борькой «да», почему с Артемом «да», почему «да» с мужем, а с тобой «нет»? Это же несправедливо, как ты думаешь?
– Нет… – Радик сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее от волнения горло.
– А что там за Марина? У тебя с ней что-нибудь было?..
– Нет…
– А с кем-нибудь?
– Ну-у…
– Значит, не было… Ничего, мы это исправим… Так будет справедливо…
Юля говорила, а сама раздевала его. На пол полетела куртка «хэбэ», синяя казенная майка… А он был так шокирован происходящим, что даже не догадался распоясать ее халат. Она сняла его сама. Шелковая ткань с легким шорохом стекла на пол, и Юля предстала пред ним во всей своей нагой красе…
Дальше все происходило, как в каком-то фантастическом сне. Она толкнула его на кровать, расстегнула его брюки, сама стащила их…
Радик никогда еще не был с женщиной. Все знания о происходящем с ним таинстве сводились к теоретическому минимуму. Он знал, что нужно делать дальше, но в какой-то момент его накрыла расхолаживающе-скромная мысль. «…Не надо орден… согласен на медаль…» …Для полноты ощущений хватало просто держать в объятиях обнаженное женское тело. Все бы ничего, но эта мысль сбила накал страстей и уронила планку желания. В тот же момент Юля коснулась этой «планки» рукой.
– Какой он у тебя махонький…
Никогда Радик не чувствовал себя так униженно. Сгорая со стыда, он вскочил с постели. Юля схватила его за руку, но удержать не смогла – словно на буксире потянулась за ним. Обняла его сзади, крепко прижалась грудью к спине.
– Это ничего, с первого раза у всех так, – успокаивающе прошептала она.
Она сняла покрывало с постели, откинула одеяло.
– Ложись. Я сейчас…
Радик пожал плечами и лег… Может, и в самом деле в первый раз так случается. Но у него совсем не крохотный. В спокойном состоянии да, а так – не-ет. И Юля должна была в этом убедиться. Пусть сравнивает… И сразу стало легче дышать. Правильно говорил Артем, что Юля лебядь. Да и она сама это не скрывает. И с этим, и с тем. Все знает, все умеет… Этому дала, и он свое возьмет. Без любви, без душевного трепета. Жестко, властно, по-мужски… А какая может быть любовь к бабе, которая дает всем?..
Юля вернулась с бутылкой коньяка. Сама сделала несколько глубоких глотков, остальное выпил Радик. Она вытащила из тумбочки баночку с каким-то кремом, зачерпнула его пальчиками и нанесла на проблемное место… За такой массаж не жаль было отдать полжизни. И «медали» вдруг стало мало. И планка подскочила до потолка.
– Ого, какой он!
Ее восторженный отзыв окончательно перечеркнул недавние обиды. И все сомнения улетучились…
– Хочешь побыть моей лошадкой? – бесстыже спросила Юля.
И так же бесстыже оседлала его, запрокидывая назад голову и выставляя напоказ не очень большие, но чертовски аппетитные грудки.
Сначала Радик был просто лошадкой, но затем превратился в Пегаса, вместе со своей всадницей взлетел на седьмое небо запредельного блаженства…
Глава 5
Младшего сержанта Радик получил еще до экзаменов. Уволились в запас штатные замкомвзвода и командиры отделений, их места заняли самые достойные курсанты из обучаемой смены. Радика назначили на должность замкомвзвода, Артема поставили на отделение, обоим накинули на погоны по две лычки.
Экзамены они сдавали порознь, Радик возглавлял одну разведгруппу, Артем другую, причем действовать им пришлось друг против друга. Оба были против такой несправедливости, но, как бы то ни было, вывели свои группы на маршрут. Закрутилась карусель… Группа младшего сержанта Улича обнаружила и «уничтожила» группу младшего сержанта Огаркова. Но при этом посредники сочли действия Артема грамотными и обоснованно правильными, поэтому и его группа получила требуемый «зачет». Ну а Радик удостоился похвалы самого Бубенцова, потому как продемонстрировал выучку, до которой, как сказал сам ротный, Артему было далеко…
А чуть позже, уже в расположении роты, Бубенцов сделал Радику предложение.
– Я понимаю: войска нуждаются в специалистах твоего уровня, но мы здесь тоже не лаптем щи хлебаем. В общем, есть мнение оставить тебя здесь, в должности заместителя командира взвода.
Разговор этот не стал для Радика неожиданностью. Он знал, что такое предложение последует. Поэтому ответ был готов заранее. Он ответил согласием.
За одним разговором тут же последовал другой, но уже с Артемом – в умывальнике казармы.
– А мне остаться не предложили, – словно бы невзначай сказал он. – Да я бы и отказался…
– Почему? – слегка удивленно посмотрел на него Радик.
– А то ты не знаешь. Считай, полроты в Афган уходит. Я что, лысый?
– Значит, я, получается, лысый.
– Ну, не знаю…
– Значит, лысый… Ну да ладно, как говорится, на каждый роток…
– Да ты не обижайся. Я ж не со зла…
– Я не баба, чтобы обижаться. А от войны я не бегаю. Но и за ней бегать не собираюсь…
– А за Юлькой? – Артем попытался изобразить заговорщицки-задорную улыбку, но вышла какая-то злобная фальшивка. – За ней бегать собираешься?.. Из-за нее остаешься, да?
Радик промолчал. Не хотел он обсуждать с Артемом эту тему. Да и сам старался в нее не вникать, слишком сложно все и запутанно…
После той первой ночи он еще три раза тайком навещал Юлю. Муж в наряде, а он у нее. Тихой сапой, через балкон… И каждый раз Юля его принимала. Но каждый раз спрашивала про Артема. Она и с Радиком хотела быть, и с ним. И еще с мужем была. Как та сорока-воровка – кашу варила, деток кормила… Деток с большими… Да и он сам уже был далек от романтически возвышенных чувств… Далек был. Но ревновал, особенно к Артему…
Но Артема отправят в войска, а он останется здесь. И время от времени будет навещать Юлю… А где в уставе записано, что служба не должна быть для солдата медом? А какая инструкция запрещает спать с женами офицеров?..
– Молчишь, – криво усмехнулся Артем. – Значит, из-за нее… Ну да, красиво жить не запретишь… Мог бы с Бубенцовым насчет меня поговорить. Сказал бы, что без меня здесь не справишься. Или просто бы за меня попросил. Он тебя любит, он бы тебя послушался…
– Ты же в Афган рвешься, – поймал его на противоречии Радик.
– Рвусь… Это я так сказал…
– Камень в огород бросил… Ну, спасибо тебе, братишка.
– Да будет тебе… Да, кстати, Подольских сегодня в наряд заступает.
– Знаю, – с видимым безразличием отозвался Радик.
– А у нас выпуск через четыре дня. А там Афган… Понял, о чем я?
– Не совсем.
– Нарядов у Денисика больше не будет. Ну, на моем веку… А ты к Юльке сегодня собираешься.
– Могу и не пойти.
– Вот и пропусти свою очередь. Я схожу…
Артем и понять ничего не успел, как Радик уже держал его за грудки. С силой тряхнул его, но тут же опустил. Успокаиваясь, похлопал его по плечу.
– Валька у тебя есть! К ней и ходи!..
Артем толкнул его в грудь.
– Да пошел ты! – в сердцах бросил он.
И быстрым шагом вышел из умывальника. Радик удержался на ногах, но реагировать на враждебный выпад не стал. Сам, в общем-то, виноват… Но и Артем тоже хорош. Юлька, может, и подстилка, но Радик не хотел, чтобы она такою была…
Ночью Радик дождался, когда дежурный по части обойдет казарму, пересчитает спящих бойцов. И только затем подсунул под одеяло куклу, тихонько оделся и выскользнул в темноту. С дежурным по роте у него все договорено, инцидентов быть не может, если, конечно, подразделение не поднимут по тревоге. Впрочем, и на этот случай все предусмотрено. У Вадика Баринова земляк на коммутаторе, он соединит его с квартирой старшего лейтенанта Подольских… Увы, Артема Радик в расчет не брал, а ведь он мог в течение нескольких минут самолично прибыть за ним. Но Артем в глухой обиде… Все-таки стала Юля для них яблоком раздора. Со ссоры из-за нее началась их дружба, ссорой и закончилась…
Привычным уже маршрутом, привычным способом Радик запрыгнул на балкон к своей зазнобе. Юля сначала угостила его ужином, затем собою. Осечки, как в первый раз, не случилось, и она осталась довольна. Но ее глупый вопрос все испортил.
– Как там Артем поживает? – спросила она.
– Ничего.
– Ты что, ревнуешь? – удивилась она.
– Нет.
– Вижу, что ревнуешь…
– Зачем тогда про него спрашиваешь?
– Просто.
– Все у тебя просто.
– А ты чем-то недоволен? – возмутилась она. – Пришел, поел, поимел, еще и возникает… Как будто я шлюха какая-то… А у меня, между прочим, и в мыслях не было здесь с кем-то крутить. Ехала сюда, была уверена, что с Денисом только и буду. А тут вы с Артемом повадились. Прямо проклятие какое-то… Когда вас, к черту, в войска отправляют?
– Скоро. Артема скоро… А я остаюсь. Здесь служить буду…
– Час от часу не легче… Так что, и дальше ко мне ходить будешь?
– А ты прогони. В закрытую дверь ломиться не буду…
– И прогоню… Надоело все это…
– И хочется, и колется, и муж не велит, да?
– А вот и не хочется… Может, я из жалости, по простоте своей душевной… А я взрослею, Радик. Мне приключения уже не нужны…
– Так прогоняй.
Радик паймал пальцами светло-коричневую ягодку ее соска, аккуратно положил ее на язык.
– Прогоню, – закрывая глаза, прошептала она. – Потом, как-нибудь… Что же ты делаешь, нахал?..
Радик не ответил. Она сама знала, что он делает. А он знал, что никакая сила его не остановит…
– Уфф… Ты просто дракон какой-то… – медленно возвращаясь к реальности, обессиленно произнесла Юля. – Дракон огнедышащий… Столько огня в тебе, что сгореть можно…
– Огнедышащий дракон о трех головах, да?
– О трех головах… Да, о трех головах… Одна голова у тебя, другая – это Артем, третья – Денис…
– Денис тоже дракон, да? Одноголовый?
– А чего улыбаешься?
– Да так, на ум пришло… Если автобусу изменит жена, он станет троллейбусом… Дракон с двумя рогами… Один рог от меня, другой от Артема…
– Не смешно.
– Зато логично… Скоро твой троллейбус приедет…
– Говорю же, не смешно… Ты бы больше не приходил, ладно? – Сомневающийся взгляд, просительные интонации. – И Артему скажи… Уезжали бы вы отсюда, а? Не нравится мне все это. Как говорится, поиграли и хватит…
– Мужа боишься?
– Представь себе, боюсь! Он хоть и глупый, но хороший. И меня любит… А ты представь себя на его месте. Ты на службе, а со мной кто-то…
– Я бы этого кого-то убил, – усмехнулся Радик. – А твой даже не чешется… Хоть раз проверочку бы устроил…
– Не каркай, – сказала Юля.
Но было уже поздно. Дверь в спальню неожиданно отворилась, и в комнату въехал «троллейбус». Сцена из анекдота – вернувшийся из командировки муж и жена с любовником в постели. Но Радику было не до смеха. Старший лейтенант Подольских прибыл не из командировки. Из наряда он. Из наряда, который не сдал. И потому оружие при нем…
Денис ошалело смотрел на них с Юлей. Он хотел что-то сказать, но, похоже, от возмущения у него возник спазм челюстных мышц – рот перекосило в форме кривого «о» и вместо слов вышло какое-то нечленораздельное мычание.
Юля тоже впала в ступор, но в отличие от мужа не лишилась дара речи.
– Денис, это Радик… Мы с ним в одном классе учились…
Мычание стало громче. Старлей потянул руку к кобуре, вытащил из нее пистолет, наставил его на Радика… Неприятное это ощущение, когда жерло ствола смотрит тебе в лоб. Неприятное, но терпимое, если ты знаешь, что затвор не передернут. Да еще и на предохранителе… В отличие от Подольских Радик не терял головы, он все видел, все замечал. Возможно, «комсомолец» нарушил инструкцию – держал пистолет в кобуре с патроном в патроннике. Но пистолет точно стоит на предохранителе. Значит, выстрела не будет. Но все равно не по себе…
Старлей нажал на спуск, но, как и ожидалось, выстрела не последовало. Безумным взглядом он глянул на пистолет, рот перекосился в другую сторону. Сейчас он снимет ствол с предохранителя. Уже снимает…
Радик сорвался со своего места, в тигрином прыжке выбил пистолет из руки, вместе с офицером опустился на пол. Заламывать его не стал, но пистолет с полу подобрал. И оделся в тревожном темпе.
– Ты хоть знаешь, что тебе за это будет, солдат? – с трудом поднимаясь, злобно спросил Подольских. – Нападение на должностное лицо, завладение табельным оружием…
Радик осмотрел пистолет. Действительно, патрон в патроннике. Он разрядил оружие, вернул патрон в обойму, передал ее белой как мел Юле. «ПМ» вернул Подольских.
– Вам же говорят, мы в одном классе учились, – сказал Радик.
– В одной постели спать учились? – с искаженным от ярости лицом выдал Подольских. – Вешайся, солдат!..
– Во-первых, сержант…
– Уже солдат! А впереди – дисбат!.. А ты, сука, собирай свои манатки и вали отсюда!..
– Но, миленький…
Юля повисла у мужа на шее, начала целовать его. Тот еще злился, но чувствовалось, что лед в душе уже дал трещину. Радик понял, что не станет рогоносец стреляться и жену не тронет. А раз так, то нечего ему здесь больше делать. Сами пусть разбираются, как им жить дальше…
Дежурный по роте стоял у входа в казарму в расслабленной позе и курил, пуская кольца в темное небо. Теплая июльская ночь, сверчки на свиристелках своих наяривают – самок зазывают… Радик уже отсвиристелся. Вряд ли после этого случая он останется в учебке.
Баринов завидел Радика, подобрался, но тут же снова расслабился, опознав ночного гуляку. Заговорщицки подмигнул.
– Ну, как оно?
– Да ничего. Кто-нибудь из казармы выходил? – кивая в сторону дежурки, спросил Радик.
– Да нет, – пожал плечами дежурный. – Артем выходил. Покурить приспичило. Так он вроде бы здесь все время был.
– Вроде бы?
– Ну, знаешь, я над ним не стоял. А что?
