Владимир Иванов
Стена из стекла
– Сам поймешь, потом, – человек махнул рукой, словно оттолкнув мои мысли. – Есть дела поважнее. Ты чувствуешь, как вокруг тебя сжимается удавка? – он наклонился почти к самой стене, но его лицо все так же оставалось в тени. – Скажи мне, чувствуешь? Ты же не такой дурачок, чтобы этого не видеть…Хотя мне на этой стороне, без сомнений, видно лучше.
Вот опять он за свое. Все налаживается, у меня наконец-то есть любимая женщина, хорошие перспективы. А тут он со своим удавками….
– Конечно! – человек вскочил с кресла. – Ты пытаешься заткнуть меня, пытаешься не слушать, но тебе придется! – его обычно спокойный и тихий голос сорвался в крик. – Они используют тебя! Все они! И ты должен делать то же самое, слабак! – человек грохнул кулаком по стеклянной стене, отозвавшейся тихим звоном. Оно все-таки стало тоньше.
Я напрягся изо всех сил. Надо просыпаться. Он достал меня. Счастье уже вот здесь, мальчик-ботаник в старых очках всю жизнь его дожидался. И упускать не будет!
– Дурак! Ты должен не мне сопротивляться, а им! Им! – крик становился все дальше. Я рывком сел на постели. Человек исчез. Я наконец-то смог его прогнать. И это хороший знак…
***
Дождь лил не переставая. Проклятая погода…
Все началось вчера вечером. Вернувшись домой уже как обычно поздно, я увидел дверь своей квартиры распахнутой настежь. Вынесли почти все ценное, что можно было унести. Следователь сказал, что дверь не взламывали, а открыли родным ключом. Спросил, есть ли у кого-нибудь дубликат. Конечно есть, ответил я. У Паши.
Следователь тогда побледнел и достал из папки фоторобот. С него на меня смотрело лицо друга, но оно стало угрюмым и суровым. Он в розыске. Уже давно. Разбой, грабежи, кражи… Он многим серьезным людям должен. И уже непонятно, то ли крадет, чтобы долги отдать, то ли работает просто на них. Когда я его видел? Так месяц уже прошел…
Когда полиция ушла, я остался один в пустой квартире. Даже роутер и тот утащили. Деньги я в основном на картах держу, так что украли в основном технику и вещи. Не беда, это можно восстановить. А вот как Пашу найти… Он же запутался, наверное, совсем. Я рассказал, что о нем знаю, следователю, может, смогут его найти, помочь выбраться потихоньку…
Очень хотелось есть, а в холодильнике оставался только кусок масла. С этой работой я уже совсем ничего не успевал готовить. Хорошо хоть, в соседнем доме большой круглосуточный магазин.
Они меня ждали за поворотом из двора. Трое крепких парней. Один удар под дых, один по спине – и все, я лицом в асфальте. Больно ужасно. Меня перевернули на спину, и я увидел лицо Паши. Злое, как на фотороботе. Он все спрашивал, что я «следаку» рассказал. Я ответил, что почти все, что знаю. Пашка плюнул в сторону и ударил меня в живот. Сказал, что это он квартиру вынес. Нужны деньги, а у мня их больше, чем полагается. Потом они вывернули мне карманы, достали карты и пнув, пару раз ногами заставили сказать ПИН-коды. Телефон оставили, Паша сказал, чтобы я скорую вызвал. По старой дружбе, так сказать. А когда двое его ребят отошли, наклонился ко мне и сказал:
– Я тебя, замухрышка, давно дою. Еще со школы только на тебе и вылезал. Тебе все давалось, а я всю жизнь балбесом был. А с тобой удобно дружить. Не даешь тебя бить – ты даешь списывать. Еще и другом меня считал, придурок. Сколько ж ты времени моего потратил на нытье, – Паша, внезапно ставший чужим, снова сплюнул в сторону и, поднявшись, поспешил за сообщниками.
Я посидел несколько минут наблюдая, как мне приходят на телефон сообщения о списании и переводе денег. Мне оставили пару сотен рублей, наверное, спешили и не стали трогать. Все тело ужасно болело, но гораздо сильнее я был разбит внутри. Лучший и единственный друг меня предал. Да и был ли он вообще? Я то, дурак, думал, что когда он не брал меня с собой на вечеринки и тусовки – это он заботился, чтобы меня не тронул никто. Наивный. И все его слова о дружбе и необходимости быть друг за друга… Все ложь.
