Владимир Хид
ПИСТИС, ЭЛПИС, АГАПЭ

Полная версия

Книга издается в авторской редакции

Художник-иллюстратор: Р. Вырупаев

© Владимир ХИД, 2024

© СУПЕР Издательство, оформление, 2024

Зима

 
    На улице шорох, а дома – тоска,
     Застыла на окнах немая зима.
      Белые мухи кружат за окном
Медленно-медленно, пышным ковром
 Укроют всю землю и уснут навсегда.
  С неба на землю – жизнь коротка.
   Их хрупкое тело растопчет нога,
А кровь потечёт, как настанет весна.
 Но сколько же радости дарит она,
  Царица и мать их – седая Зима.
 

Insolentbaby

 
Чердак хламьём забит,
Insolent baby спит.
Но скажет чёрный ворон за окном
Лишь: Nevermore.
 
 
На блюдце рюмка есть,
И хлеб лежит на ней,
Но меркнет белый день и тянет, как магнит,
Тьмы нежный свет.
 
 
И убегут года,
Как спичка в ручейке,
Что детворой пускали мы, забыв про всё,
Лишь по весне.
 
 
От громких слов трясёт
Над нами небосвод,
Куда опасней робкий шёпот со спины
И нож в груди.
 
 
И жизнь так коротка,
Раздумывать нельзя,
Лишь в действии рождается далёкая мечта,
Что так близка.
 
 
И тянет руки смерть,
Но время не купить.
Лишь бег ускорить свой, чтобы в объятия её
С разбега угодить.
 
 
И комплимент застрял
В квадрате на стене,
И слышен крик протяжный снова за окном,
Всё тот же – Nevermore.
 
 
Путь к Богу так тернист —
И близок, и далёк,
И никого на свете больше нет
Родней тебя.
 

Любовь бывает разная…

 
Любовь бывает разная,
У каждого она – своя.
Любовь не поддается описанию,
Когда полюбишь, всё поймёшь сама.
Выдавливать признанье глупо,
Хорошего не выйдет ни черта,
Она приходит ниоткуда,
Но и уйти способна в никуда.
Где искры чувств, эмоций и аффектов
Сплетутся в пламени одном,
Когда проснувшись утром,
Ты чувствуешь милое плечо.
Когда нервоз, истерику и слёзы
Взгляд нежный, молчаливый поцелуй,
Прикосновение простое
Тебя способны усмирить.
Когда однажды замечаешь:
Не «я», а «мы» – ты говоришь,
И при словах «люблю тебя»
Ты понимаешь смысл бытия.
 

Студентке

 
Ты не грусти, моя малышка,
Проходит всё, пройдут года,
И будешь ностальгической походкой
Ты обходить любимые места.
Вот здесь сидела и зубрила
Ты по истории зачёт,
Пред этим не спала, конечно,
Всю ночь кутила напролёт.
И зубы здесь все обломала
Ты о научные труды.
Ну как же всё здесь мило,
Тогда ещё не понимала ты.
 

Город одиноких людей

 
Город одиноких людей
Вновь зажигает огни,
Город одиноких людей
Манит в объятья свои.
 
 
Шёпотом гламурной музыки
И запахом гнилой пустоты
Цепко впивается в души,
Разрывая их в лоскуты.
 
 
Нет меня в доме моём,
Нету тепла вовсе в нём.
Где мой уютный дом
И где моё место в нём?
 
 
Одиночество, как искусство,
Может свести с ума.
Из пут их вырваться трудно,
Лекарство одно – водка.
 
 
Маршрутка – скрипучая спутница
Фонарного столба мудреца.
Двадцать иль тридцать, не суть,
Важно себя не предать.
 
 
Город великих идей
Смывает потоком людей,
Город одиноких огней
Пожирает души своих детей.
 

Бельмесость

 
Ты создана богами для любви,
Но скрыли те от смертных это.
Терзаешь нежных нервов струны,
Ища подвох в себе. Ну, от чего?
 
 
И грезишь о любви до смерти,
И окунувшись в омут с головой,
Чтобы с любимым быть навеки,
Не разгадал он твой настрой.
 
 
Сочтут – доступна и распутна,
Когда открыто, рдеет сердце,
В испуге вдруг отступятся,
Представят всё, как в чёрном свете,
 
 
Желанья, помыслы, творенья
Введут жестокое табу.
Ну а душе же хочется мечтанья,
На крыльях ветра полететь по небу.
 
 
Но ты печальным взглядом
Проводишь солнце за окном
И сломанные крылья под кровать запнёшь,
В раздумьях тихо спать пойдёшь.
 

На байкале

 
Здравствуй, здравствуй, седовласый,
Здравствуй, милый мой, родной!
Не гневись, что я нарушил
Сон спокойный вековой.
Посижу с тобою рядом,
Окунусь в прохладу вод,
Растворюсь в них с наслажденьем,
Пыль сотру с себя невзгод.
Отдохну душой и телом,
У костра ночь посижу,
Коли дашь мне разрешенье,
Под гитару песнь спою.
А наутро спозаранку
Бриз прохладный я вдохну,
Надышавшись лёгким ветром,
К берегам твоим приду.
Изопью святой водицы,
На прощанье поклонюсь,
И обратно в город шумный
В электричке покачусь.

 

Самоубийца

 
Чистое небо, бордовый закат,
В глазах, что прищурил, играет набат.
Готов полететь – один только шаг,
Душу и разум очисти за раз.
 
 
У этой забытой богами скалы
Почувствуй, что чувствуют птицы:
Расправь свои крылья и сделай свой шаг,
Найдешь ты покой, беспечный скиталец.
Но что же стоишь, не решаешься всё же,
Иль радости в жизни ты много видал?
Ну же, давай, ведь осталось немного,
И кончится эта убогая жизнь!
 
 
Но тут одолели тебя вихри сомнений,
И ты, развернувшись, уходишь домой
Бороться за счастье, найти в жизни покой,
А после спокойно уйти в мир иной.
 

Поэт

 
Я не поэт,
Но рифмы эстет,
Хочу заявить громогласно:
В России поэт —
Не просто поэт,
Слуга пчелиного роя!
Его поддержу,
Под дых приложу,
Коль заняты руки, ногами.
На горло одной,
В живот другой,
Посмотрим, что выйдет из чрева.
Ну вот, полюбуйтесь,
Вот автопортрет
Трутня социального строя!
 

Вновь сердце рвётся…

 
Вновь рвётся сердце из груди,
Когда забрезжишь ты вдали,
Вновь мечется душа внутри
От жгучего желанья встречи,
 
 
Я взарился, глаз не отвесть
От ослепительной красы,
Адама смокве места нет,
Взалкаю страстно твои формы.
 
 
Кричу: «Постой, остановись!
Не рви на клочья душу!»
Но не услышишь и пройдёшь,
Ведь это я в душе зову.
 
 
Не удержать сей крик в себе,
И вырвется он из груди наружу.
Скажу тебе, как дорога ты мне,
Ответишь: «Ведь молча я хожу».
 
 
Ну, что ж с того, ведь ходишь,
Ведь говоришь и смотришь
На меня. И нет чудесней взора,
Что мое сердце повязал в удила.
 

Вечером

 
Не наводите тошноту,
Не лезьте в мою душу,
Своей заботой лицемерной
Не будьте Вы занудой.
Налейте лучше коньяку,
Давайте выпьем с Вами
За нашу интересную судьбу,
Что создали мы сами.
И будем просто говорить,
А может, петь, и петь, и пить.
Держась за руки до зари,
Глаза в глаза читать стихи.
 

Утопия

 
Тобой напиться мне нет силы,
Я утопаю в бездне твоих глаз,
Откроешь ты мне новые границы,
Увижу то, что и не снилась мне во снах.
 
 
Не хватит воздуха на всей земле,
Я погибаю в нитях ниспадающих волос,
Не сыщешь слаще аромата в мире —
В тебе одной всё для меня сошлось.
 
 
И не хватает чувственных объятий,
Я плавлюсь под твоей рукой,
И кандалы, что чувства заковали,
Не в силах уж держать, ушёл покой.
 
 
Ну, что ж за дьявольское бремя,
Отсутствует у нас с тобою время,
Но трёхсекундные свиданья
Заполнили мои воспоминанья.