Он открыл дверцу холодильника. Почему то вспомнилась увешанная магнитиками дверца холодильника в старой съемной квартире. Он даже закрыл дверцу, словно надеялся увидеть дешевые сувениры. Но нет, девственная поверхность красного цвета была совершенно пуста. Есть расхотелось.
Олег подошел к бару. Батарея разномастных бутылок вызвала отвращение. Вспомнились шумные посиделки у Ники и Дины, когда бутылка красного вина оставалась недопитой, но традиционный пятничный вечер за настольной игрой наполнял такими эмоциями и настроем, которых хватало на всю неделю.
С бывшими друзьями Олег не общался, как объяснял себе, был занят собственной карьерой. Но в действительности, где-то внутри чувствовал, что предал всех их, провернув ту махинацию с клиентской базой. Приходилось успокаивать совесть сказками о лучшей доле постигшей Никиту в странствиях по столице. Может быть так оно и было, но ностальгия по прежней дружбе безжалостно резанула по сердцу.
Василий огляделся. Массивная красная мебель, умело расставленная по комнате, размер которой вдвое превышал площадь всей его однокомнатной съемной квартиры. Дизайнерские рисунки на стенах и подлинные картины молодых, но уже известных художников. Тяжелые фиолетовые шторы. Имущество, подаренное родителями Карины на свадьбу.
Как это все ему не нравилось. Это не его дом. Он будто бы проживал чужую жизнь.
Спонтанное решение захватило, превращаясь в навязчивую идею. Олег бросился в спальню, схватил телефон и открыл журнал контактов.
Сколько раз он порывался стереть ее номер, но всегда останавливался. И сейчас его сердце заныло от нетерпения и пугающей неизвестности. Трясущимися пальцами он нажал вызов.
За прошедшие полтора года она могла сменить номер, потерять его или намеренно избавиться, как от связующей нити с гнетущим прошлым. Он затаил дыхание, вслушиваясь в гудки.
– Олег, ты?! – донесся до боли знакомый голос.
Сердце радостно запрыгало в груди. Она сохранило собственный номер и не удалила его. Бросило в жар. Катастрофически не хватало воздуха. Олег молчал, забыв что планировал говорить.
– Алло? Олег?
Если она положит трубку, оборвется последняя нить. Он вышел из оцепенения:
– Вера, привет. Как ты?
Банальная фраза, на которую ожидаемо ответили:
– Зачем звонишь?
– Я не могу по телефону. Давай встретимся.
Повисло молчание. Олег боялся услышать гудки, но и решиться говорить не мог.
– Хорошо. Сегодня в двенадцать на нашем месте.
Вера прервала связь, но Олег несколько секунд слушал долгие гудки.
Наше место! Он чувствовал, что мосты не сожжены, и он окажется последним дураком, если не вернется назад. Если для него все еще остался этот призрачный шанс вернуться.
4
В этом году весна вступать в свои права не торопилась. К началу мая горожане все еще не вылезали из курток и плащей, лужи не просыхали. По утрам на поверхности водоемов наблюдались хрупкие кружева льдинок. К полудню теплые лучи солнца все-таки умудрялись пробиваться через сплошную завесу облаков и обогревали продрогшую за ночь землю. Почки на деревьях набухли, но листья распускаться не спешили, ожидая прихода устойчивого тепла.
В кафе приятно пахло свежесваренным кофе, горячей сдобой и пиццей. Как обычно, было много молодежи. Заведение и позиционировалось как студенческое, находясь в пешей доступности от Сельхоз Академии, Театрального Училища и Политехнического Института. Именно здесь пять лет назад они и встретились. А потом ходили сюда два года пока заканчивали учебу, и позже, когда уже жили вместе, пережив разлуку на время службы Олега в армии. С тех пор кафе "Студенческое" стало "их местом", куда они наведывались, чтобы вспомнить пору студенческой юности.
К счастью, их столик оказался не занятым. В этом Олег тоже различил добрый знак. Все еще может наладиться. Все можно исправить.
Вера опоздала на пять минут, заставив Олега изрядно понервничать. Он и так накручивал себя неразрешенным вопросом с приобретением букета. Зная любовь Веры к цветам, он очень хотел сделать ей приятное, но оценивая ситуацию полагал, что такой поступок вызовет лишь отторжение. Доводов и вариантов имелась масса – окончательного ответа не было.
Вера вошла в стеклянную дверь, пропустила выходящую парочку, оглядела помещение. Ее взгляд нашел Олега за мгновение до того, как тот решился встать и приглашающе помахать.
Она приближалась быстрой уверенной походкой и ее легкий красный плащ хлестал длинными полами по высоким черным сапогам. Русые волосы выбивались из-под красного берета. Кожа лица выглядела свежей и отдохнувшей, а яркий румянец на щеках свидетельствовал о долгой пешей прогулке.
– Привет, – выдохнул Олег, – я заказал кофе и твои любимые круассаны.
– Привет. – Вера решительно села за стол, оглядела выставленный на столе кофе в картонных стаканчиках, тарелку с круассанами.
– Если хочешь я закажу…– Олег сел напротив. Решил предложить пообедать, но Вера решительно прервала:
– Мы не на свидании. Говори, что хотел. И надеюсь, мы больше не увидимся.
Олег стушевался, затем спросил:
– У тебя кто-то есть?
– Тебя это сейчас не касается.
Он попытался перехватить ее взгляд, но она на него не глядела. На мгновение ему почудилось, что в ее глазах мелькнули слезы.
– Значит нет.
Она вскинула на него испепеляющий взгляд:
– Ты ушел не прощаясь. Пропадал больше года. Сейчас появляешься и думаешь, что имеешь право лезть в мою жизнь?!
Олег отшатнулся от такого напора:
– Но ведь ты согласилась на встречу?
– Конечно. Чтобы расставить все точки. Раз ты не смог этого сделать.
– Прости, я был не прав.
Ее взгляд оставался жестким:
– Это все, что ты собирался сказать?
– Да. Я совершил ошибку, свернул не туда. Не ту дорогу избрал.
– Ты добился того о чем всегда мечтал. О чем сожалеть?!
– Я потерял самое важное – тебя.
– Хорошо, что ты это понял. Что дальше?
– Сможешь ли ты меня простить?
Вера прищурила глаза:
– Зачем это тебе? Ты хорошо одет. Приятно пахнешь. Приехал на дорогой машине. У тебя карьерный рост в лучшей компании в городе – все о чем мечтал! Чего тебе не хватает?
– Все это пустое, когда не с кем этим поделиться.
– А как же твои друзья бизнесмены? Жена?
Олег разочарованно склонил голову:
– Каждый сам по себе.
– А я запасной вариант, да?
Он словно очнулся. Все не так. Разговор приобрел совсем не тот вид, на какой он рассчитывал. Сказано не то, что хотелось. Не то и не так.
– Постой. Я не поэтому…Я был не прав. Хочу все исправить.
Вера грустно поглядела на него, отвела взгляд:
– Навряд ли это возможно.
– Я хочу попробовать. Ты позволишь?
Она склонила голову, ее глаза увлажнились. Олег протянул к ней руку, но она отодвинулась:
– Мне пора.
– Вера, я хочу все исправить. Я такой дурак, что потерял тебя. Ту жизнь, что у меня была. Я ошибся. Но я хочу быть с тобой. Только с тобой! Прости меня! Я тебя люблю!
По ее побледневшим щекам темными ленточками потекшей туши заструились слезы.
– Я тоже до сих пор тебя люблю. Но не знаю, смогу ли простить.
Олег встрепенулся:
– Я сделаю все от меня зависящее!
Вера покачала головой.
Его мозг заработал по-деловому:
– Завтра я подам на развод. Придется уйти из "Монолита", но это не беда. У меня есть сбережения и собственные клиенты. Открою свою фирму. Давно собирался.
Он поглядел на Веру. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Он осторожно пожал ее руку, она не отстранилась.
– Я все сделаю! – пообещал он.
Она отняла руку и поднялась из-за стола:
– Посмотрим.
Олег тоже вскочил на ноги:
– Я подвезу.
– Не надо. Занимайся своими делами.
Она вышла из кафе и двинулась по тротуару к пешеходному переходу. Он проводил ее взглядом, чувствуя как теплеет в груди.
И чем он думал, бросая Веру и размениваясь на Карину?
Ну что ж, к счастью, все еще можно исправить. Вера оставила дверь приоткрытой, она давала надежду. И он не упустит этот подарок, один раз он отказался от собственного счастья, теперь такого не случится.
Он будет носить ее на руках, он засыплет ее цветами, достанет луну с неба, разобьется в лепешку, но вымолит у нее прощение. В голове зрел пошаговый план. Думалось легко и приятно. Вновь, после стольких месяцев прозябания, зародилась слабая надежда и появлялась жажда жизни.
Пронзительный визг тормозов прервал поток его мыслей. На улице закричали. Послышался глухой удар. Хруст бьющегося автомобильного стекла. Повторился истошный женский крик.
5
Погруженный в размышления он лишь краем глаза заметил пролетевший мимо окон кафе ярко желтый автомобиль. Слишком быстрый для людного места, слишком опасный для оживленного перекрестка. Крики на улице вернули его в действительность. Кричали оттуда, куда минутой назад ушла Вера.
Олег, вслед за некоторыми посетителями кафе, бросился на улицу.
Желтый Рено, с пошедшим паутиной трещин лобовым стеклом, стоял за пешеходным переходом, поперек двух полос движения. Несколько человек, что-то громко выкрикивая, вытягивали из-за руля пьяного водителя. Другие, отчаянно жестикулируя, склонялись над чем-то красным лежащем на асфальте.
Машины встали. Люди в кафе заинтересовано глядели в окно. По тротуару, в сторону перекрестка торопились зеваки. Высокий мужчина в синей куртке отгонял наиболее настырных. Кого-то рвало.
Мрачное предчувствие коснулась души Олега, заставляя учащенно биться сердце. Подхваченный потоком людей, он побежал к месту аварии. Издалека зазвучал надрывный вой сирен.
Вера глядела широко раскрытыми невидящими глазами в серые облака, вновь затягивающие лазурную синеву неба. Ее волосы, перепачканные кровью разметались по асфальту. Бордовая лужа растекалась под ней, расползаясь во все стороны. Больше Олег ничего не увидел. Его отстранила толпа. Но увиденного оказалось достаточно, чтобы все понять и ощутить чудовищную ненасытную пустоту внутри.
Он уселся на бордюр и отрешенным взглядом уставился в серый, потрескавшийся асфальт. Небо заморосило скорбным дождем. Прохожих стало меньше. Удовлетворив любопытство люди шли дальше, им на смену приходили другие. Кругом, как в калейдоскопе, сменялись картинки и люди. Полицейские регулировали движение машин и пешеходов. Врачи из скорой помощи склонились над телом, переговорили с полицейскими и уехали. Им здесь уже нечего было делать. Человек в штатском, в сопровождении сотрудника ДПС делал замеры, фотографировал. Подъехал эвакуатор, за ним труповозка.