Владимир Геннадьевич Чагин
В темноте домов
Со всех ног он бежал обратно. Забежав во двор, осмотрелся. Под грудой мусора заметил кусок арматуры. Быстро спустившись по ступеням, остановился возле двери, и, пнув по деревянному бруску, дёрнул ручку. Отступив, приготовился бить, но за дверью никого не было. Лампы в коридоре горели.
– Тварь, – прошептал и вошёл в подвал.
Медленно ступая по бетонному полу, держал арматуру над головой. Крик Вики ударил по вискам и Юра бросился к кладовкам. Выскочив из-за поворота, увидел Майкла. Он шатался, держась за торчавшие в боку ножницы. В руке окровавленный нож.
– Ну, давай! – оскалившись, поманил рукой.
Первый удар пришёлся в предплечье. Выронив нож, Майкл засмеялся. Казалось, хотел, чтобы это произошло. Второй удар в голову. Третий! Четвёртый! Пятый! Юра не считал. Остановился, лишь когда арматура гулко стукнулась о бетон, пройдя сквозь кровавое месиво. Тяжело дыша, отступил, бросив железку на пол.
«Вика!» – подошёл к открытой двери.
Она ещё дышала. Широко открыв глаза, тянула к нему трясущиеся пальцы. Опустившись на колени, он взял её за руку.
– Всё будет хорошо! – прошептал, но она не услышала.
Так и застыла с открытыми от ужаса глазами. Наклонившись, попытался её поднять, но в затылок уткнулся ствол АКСУ.
– Ещё движение, ублюдок, и тебе конец! – проскрежетал голос за спиной. – Руки в гору!
– Сержант! Наручники! – выкрикнул другой.
Юра не сопротивлялся. Смотрел на Вику, а она на него. Пламегаситель продолжал давить в затылок, даже когда руки заломили и на них щёлкнули браслеты.
– Мы его взяли! – хмыкнул кто-то и шипение рации поползло в темноту подвального коридора.
