Владимир Ерофеев
Маркус Фастмувер. Вторжение
Юноша резко развернулся и направился к тарелке. Он как мог быстро поднялся по трапу и ворвался внутрь летательного аппарата.
Внутри, в кресле пилота, спокойно сидел Маркус. Он делал какие-то манипуляции с кнопками. Свет опять горел в полную силу, и к тому же ожила вся клавиатура.
Робот, почуяв позади себя тяжелое дыхание, не отвлекаясь от своего занятия, спросил:
– Майк, это ты? – Маркус был весь углублен в какой-то процесс и задал глупый вопрос, потому что, кроме Майка, сюда войти никто не мог. И, на мгновение обернувшись, продолжил:
– Все отлично, братишка! Твое родимое пятно спасло нас! Нам ответили! Сейчас я подключаю удаленный доступ. Они нас примут на своей станции, на земной орбите. Нам ничего не надо будет делать, они сами нас поведут.
Майк удивленно смотрел в затылок роботу, который говорил все это, не поворачивая головы.
– Так ведь у нас нет энергии, чтобы взлететь! – ничего не понимая, воскликнул юноша.
На этот раз Маркус окончательно развернулся лицом к Майку:
– Их техника шагнула настолько далеко, что они могут передавать энергию на расстоянии!
В глазах Маркуса светилось счастье.
– У нас осталась одна большая проблема! – Маркус в отчаянии ударил ладонями по подлокотникам кресла. – Это закрытые ворота ангара. Боюсь я, Майк, не сможем мы их протаранить.
На это, юноша, несмотря на свое плохое самочувствие, хитро улыбнулся:
– А ты выгляни наружу!
Биоробот, как будто бы не доверяя, пристально посмотрел Майку в глаза. Затем медленно встал и пошел к выходу, периодически оглядываясь на юношу, чувствуя какой-то подвох.
И вправду, ворота были широко распахнуты. Перед тарелкой стоял лимузин. Рядом с этим дорогим автомобилем черного цвета прохаживался спецслужбист, терпеливо ожидая отключения защиты. Опытный работник секретной службы был уверен, что его выходка с водой и запиской возымела действие на Майка, вследствие чего юноша удалился в летательный аппарат отключить защиту.
Маркус вернулся обратно и снова сел в кресло пилота. В глазах биоробота виднелось замешательство. Он ничего не понимал.
– Майк, – наконец заговорил биоробот, еще мгновение назад потерявший дар речи, – как тебе это удалось?
– Мне это не составило труда! – ответил довольный Майк. – Помогли три волшебные буквы «SOS». Юноша как будто бы забыл, какие душевные муки ему пришлось перенести, чтобы написать это слово.
Маркус снова повернулся к клавиатуре и забегал пальцами по кнопкам.
Майк продолжал:
– Знаешь, Маркус, если бы не ответ этих… инопланетян, я попросил бы тебя отключить защиту! Я сломался! Прости!
– Все! – возглас робота резко оборвал юношу. – Сейчас нужно нажать только это! – Маркус занес руку над центральной кнопкой в полупрозрачной голографической клавиатуре.
– Садись в кресло, Майк, быстрее!
Биоробот спешил, еще можно было спасти Дайрона, и теплилась небольшая надежда на то, что там, на орбитальном корабле, смогут оживить Мерфи. Врачи исчезнувшей цивилизации могли вернуть к жизни человека, у которого сердце не работало полчаса. Но так было много тысячелетий назад. Кто знает, насколько продвинулась медицина на планетах Пояса Ориона за это время, и Маркус надеялся на чудо. Мерфи и Дайрон были очень дороги биороботу, и он сделал бы все возможное, чтобы вернуть их к жизни.
Майк плюхнулся в противоположное кресло, пристегнулся пятиточечным ремнем безопасности и… внезапно вспомнил про ранец с банками «Fastmove-R». Юноша выругался и мгновенно отстегнул ремни. Ранец лежал возле постамента. Майк забыл его там, когда переносил вместе с биороботом морпехов в тарелку. Юноша, непонятно откуда обретя силы, выскочил из аппарата. Ранец лежал на месте.
Спецслужбист, увидев Майка, забеспокоился. Защита не была отключена, парень почему-то спешил куда-то, да тем более схватил ранец и направился обратно в летательный аппарат. Мужчина сделал удивленные глаза и развел руки в стороны, этим самым задавая молчаливый вопрос: «В чем дело?»
Здесь Майк совершил непоправимую ошибку – он помахал спецслужбисту рукой, как бы прощаясь, и вбежал внутрь тарелки.
Опытный работник спецслужбы все понял. Его развели! Его использовали как какого-то мальчишку, а он на это повелся!
Мужчина судорожно замахал руками, пытаясь срочно хоть кого-то подозвать. К нему в момент подбежал конвоир Томас. Спецслужбист отдавал какие-то команды и указывал в сторону ворот…
Маркус прикоснулся к кнопке.
Где-то внизу под ногами снова завибрировало, и раздался гул. Трап моментально поднялся, и аппарат, дернувшись, оторвался от подиума. Летающая тарелка зависла в воздухе. На дисплее появилось изображение панорамы вокруг летательного аппарата.
Беглецы увидели, как солдаты бегут в сторону ворот. Майк закрыл глаза и молча выругался. Он осознал, что совершил глупость, когда помахал рукой человеку в штатском.
Ворота медленно закрывались.
Летающая тарелка двинулась в сторону сужающегося выхода из ангара. Еще несколько секунд – и аппарат не успеет проскочить в спасительный проем.
Майк в мыслях молился, а Маркус сжимал пальцы до хруста в металлических суставах.
Солдаты, следующие за аппаратом, внезапно открыли шквальный огонь. Пули врезались в прозрачную защиту, расплющивались об нее и падали на бетонный пол, не причиняя никакого ущерба тарелке.
До выхода оставалось несколько футов. Электрический привод ворот гудел максимальными оборотами, и движущиеся створки неумолимо сужали проем. На дисплее перед беглецами загорелся индикатор габаритов. Сенсоры, прощупывая окружающее пространство, посылали информацию о невозможности движения по указанному курсу. Индикатор габаритов предупреждал о скором закрытии прохода, и летательному аппарату, чтобы покинуть ангар, уже мешала защита.
Маркус не думая ее выключил. Тут же послышался град пуль, врезающийся в обшивку тарелки. Летательный аппарат, еле протиснувшись в проем, миновал ворота ангара и вылетел наружу. Внезапно тарелку бросило в сторону. Раздался взрыв где-то на поверхности аппарата. В стабильном гуле движителей, исходящем откуда-то из-под ног, послышались перебои. Тарелку стало сильно кидать из стороны в сторону, заставив Маркуса и Майка вцепиться руками в подлокотники кресел. Следом за неисправностью в движителе выключился излучатель голографического изображения приборов и клавиатуры и, соответственно, пропал дисплей. Беглецы утратили свои «глаза», а самое страшное, Маркус больше не мог включить защиту аппарата. Кнопка бесследно исчезла. Беглецы почувствовали запах гари. Система фильтрации воздуха тоже больше не работала, и салон аппарата постепенно наполнялся едким дымом. Майк начал кашлять. Он прикрывал нос рубашкой и периодически тер глаза. От обезвоживания у него пропали слезы. Маркус с сожалением смотрел на Майка, но помочь ему ничем не мог. Биоробот вспоминал прошлый год, когда младший брат Майка, Дэнни, попал в аналогичную ситуацию, но у Дэнни хотя бы был выбор, где спрятаться, а Майк сейчас находился как в газовой камере, и деваться ему было некуда.
Опять раздался взрыв, и тарелку снова швырнуло. Видимо, вояки били из базук. Били очень метко, ничего не скажешь.
Дым уже заполнил все внутреннее пространство аппарата. Майк периодически терял сознание, его рвало, но блевать было нечем, и он отплевывал только густую слюну, перемешанную с горьким желудочным соком. Отравление угарным газом было налицо. Перед глазами юноши все плыло, а через несколько секунд у него началось удушье. Майк сделал несколько судорожных вздохов и…
У него остановилось дыхание.
Глава 18. Убейте меня! Это же так легко!
Яркий нежно-голубой свет, пробиваясь через полузакрытые веки, неприятно раздражал глаза, давая понять мозгу, что настало время приходить в себя.
Веки задрожали от напряжения, плотно сжались, но потом все же медленно и тяжело поднялись. Назойливые лучи, исходящие непонятно откуда, беспрепятственно проходили через идеально прозрачное сферическое стекло, заставляя снова закрыть глаза, уже привыкшие к сплошной шестидневной темноте.
Человек, придя окончательно в себя, огляделся. Он был одет во все белое и лежал в какой-то стеклянной капсуле с подведенными к его телу проводами и трубками. Человек попытался пошевелиться. У него это получилось, но частично. Руки и ноги были пристегнуты к капсуле ремнями. Страшно чесался нос, но как владелец этой зудящей части тела ни старался, он ничего не мог поделать. С этим ощущением не сравнилась бы ни одна изощренная пытка, придуманная человечеством.
Человек грязно выругался и, набрав в легкие максимально большое количество насыщенного озоном воздуха, закричал:
– Эй вы, ублюдки! Я вам что здесь, подопытный кролик, что ли? Открывайте к дьяволу эту консервную банку, иначе я тут к вашей гребаной матери все разнесу!
Привязанный ремнями «подопытный кролик» отчаянно пытался разорвать прочные, но эластичные оковы. На руках от напряжения надувались вены, и даже небольшой шов на левом плече, оставшийся от какого-то ранения, побагровел и набух.
Внезапно за крышкой стеклянного саркофага появились две довольные мужские физиономии, одна из которых явно была обожжена.
– Эй, Майк! – раздалось за колпаком. – Что, парень, от страха штаны намочил?
На человека, названного Майком, смотрели лица Мерфи и Дайрона!
Это действительно был Майкл Деррик, девятнадцатилетний заговорщик, у которого от страшного отравления угарным газом остановилось сердце через десять минут после того, как летающая тарелка вырвалась из «Ангара 18». Юноша ничего не помнил с того момента, как их аппарат тряхануло вторым взрывом. Тогда он окончательно потерял сознание.
Внезапное появление морпехов за стеклом колпака явилось огромным стрессом для Майка, и это послужило толчком для усиленной работы его мозга. Его память начала возвращаться.
– Вот дерьмо! Они же умерли! – в ужасе думал Майк. Ему стали мерещиться покойные морпехи. Он уже был уверен, что попал в ад и сейчас его будут предавать страшным мукам. Майк сильно зажмурил глаза и потряс головой…
Помогло!
Улыбающиеся физиономии морских пехотинцев исчезли.
– Что здесь происходит? Эй! Выпустите меня, пожалуйста! – снова закричал Майк, но уже не так смело и уверенно, как какое-то время назад. В голосе юноши чувствовались страх и отчаяние. Он судорожно вертел головой, глядя в разные стороны через стекло саркофага, пытаясь понять, где он находится. Но кроме света, который сплошным потоком исходил отовсюду, юноша ничего видеть не мог.
Майк снова посмотрел вверх и от неожиданности чуть не подавился обильной слюной. Ее раньше отсасывала трубка, которую юноша, пытаясь высвободиться, случайно сорвал с крепления, и та валялась где-то под его спиной, издавая хлюпающие звуки.
На Майка смотрело уже три человека.
То были сержант Дэвид Мерфи, чернокожий морпех Дайрон Джексон и какой-то странный неизвестный мужчина.
– Все! Конец! Я сошел с ума! – подумал Майк. – Пусть будет то, что будет! – юноша закрыл глаза и приготовился к самому худшему.
Внезапно раздался щелчок, и стеклянный колпак саркофага медленно поднялся вверх.
Голос Мерфи заставил юношу открыть глаза.
– Да мы это, мы, не пугайся! Вставай, парень! – приговаривал сержант, освобождая не на шутку перепуганного Майка от удерживающих того ремней. – Давай, давай, вставай! Надо как можно скорее валить отсюда, – подгонял юношу сержант, хлопая по плечу.
Перед Майком стоял настоящий, живой сержант Мерфи. Рядом с ним возвышался Дайрон, держа сзади за шею того странного человека, который еще минуту назад вместе с морпехами смотрел на него через стекло саркофага. Мужчина пытался вырваться из крепких рук чернокожего здоровяка и что-то лепетал на непонятном языке.
Майк приподнялся и сел. Мышцы онемели от длительного нахождения в лежачем положении, и юноша чувствовал покалывание в конечностях от прилива к ним крови.
Сейчас Майк уже мог оглядеться. Рядом с его саркофагом стояло еще четыре точно таких же, с аналогичными сферическими стеклянными колпаками. У одного из них была открыта крышка, а прозрачный колпак другой капсулы разлетелся на куски, и те валялись по всему полу мелкими осколками, играя на ярком свету, заполняющем все помещение.
Майк не понимал, где он находился. Это был пустой зал с пятью саркофагами, и больше ничего вокруг не было.
«Где я? Как я сюда попал? – в голове юноши была каша из миллиона вопросов. – Как так? Мерфи и Дайрон живы! Они же умерли и их невозможно было воскресить! Где Маркус Фастмувер и кто вообще этот странный человек, которого удерживает Дайрон?»
– Эй, парень! Давай живее, просыпайся! – жесткий голос сержанта развеял мысли Майка и привел в чувства. Юноша открыл рот, пытаясь что-то спросить, но Мерфи, поняв это, продолжил: – Потом на все твои вопросы отвечу, а сейчас нет времени на болтовню. Надо еще Маркуса отыскать, без него нам отсюда не выбраться!
Майк смотрел на сержанта, хлопая глазами.
– Откуда выбраться? Где мы вообще находимся-то? И тем более куда надо бежать? – наконец заговорил Майк, продолжая сидеть на месте. Юноша ожидал получить какой-нибудь ответ, но руки Мерфи, схватив его за рубашку, извлекли из саркофага. Майк свалился на пол и после этого понял, что сержант не шутил.
В это время Дайрон, одетый в какой-то белый, но местами окровавленный балахон, тряс своего пленника, держа того за шею и пытаясь ему что-то объяснить.
– Где Маркус Фастмувер? Где наш робот? – морпех уже выходил из себя. – Ты хоть по-английски что-нибудь понимаешь или только понимаешь, как во мне дырки делать и всякие свои гребаные штуки мне в брюхо запихивать?
Мерфи поднял с пола шокированного Майка и потащил к овальной двери, находящейся в излучающей свет стене. За ними последовал Дайрон, грубо увлекая за собой лепечущего на непонятном языке человека. Тот, как мог, упирался, но противостоять разозленному чернокожему громиле было бесполезно. Щуплые ручонки пленника безуспешно пытались отодрать мощную пятерню морпеха от своего воротника.
Мерфи, подойдя к двери, отпустил Майка и, приставив ухо к блестящей металлической поверхности, прислушался.
– Эй, Дайрон! Там вроде все тихо, давай открывай.
Проговорив это шепотом, сержант отошел в сторону, освобождая место перед каким-то устройством, находящимся в стене, сбоку от овальной створки. Дайрон не мешкая подтащил к двери упирающегося пленника и, схватив того за руку, оттопырил его большой палец и прижал его к устройству.
Дверь издала легкий шипящий звук и быстро задвинулась в стену, открыв выход из помещения.
Дайрон внезапно отшатнулся назад. Чья-то рука из-за стены влетела ему в лицо, разбив бровь. Удар был достаточно сильный, что тут же брызнула кровь, заливая морпеху глаз. Дайрон от неожиданности отпустил своего пленника, схватившись за лицо, а тот резко рванул в дверной проем, но тут же упал. Подножка, сделанная пришедшим в себя Майком, достигла цели, человек свалился с ног и, ударившись головой о металлический пол, потерял сознание. Следом Мерфи наотмашь запустил руку за угол и кого-то там достал. Этот кто-то вскрикнул от боли и наконец появился в дверном проеме. Перед заговорщиками стоял высокий, крепкого телосложения мужчина в голубом халате и брюках того же цвета. От удара сержанта с лица человека сползла медицинская маска, открыв сломанный нос, из которого ручьем текла кровь. Глаза незнакомца блестели от злости, и, стиснув зубы, он ринулся на заговорщиков.
Мужчина был такого же роста и комплекции, как и Дайрон, и, казалось, не уступал тому в силе.
Незнакомец резко выбросил кулак вперед и снова достал чернокожего здоровяка, попав тому в солнечное сплетение. Дайрон рухнул на колени, и у него перехватило дыхание. Морпех хрипел, выкатив от нехватки кислорода глаза, но следующий удар ногой в голову нокаутировал его, повалив на пол. Сержант и юноша попятились назад. Неожиданно мужчина прыгнул вперед и со всего маху обрушил кулак на голову Мерфи. Тот дернулся и как бревно свалился навзничь. Морские пехотинцы уже были не бойцами.
Майк сжался от ужаса, и от внезапно накатившейся слабости у него подкосились ноги. Чтобы не упасть, юноша облокотился о стену и в оцепенении стал следить за каждым движением незнакомца. Тот вытер рукавом свое окровавленное лицо, не спеша подошел к онемевшему юноше и, приподняв пропитавшийся кровью рукав своего халата, обнажил браслет из родимых пятен. Человек почти вплотную приблизился к Майку и сунул свою руку ему практически в нос, показывая свой знак отличия – родимое пятно, затем ткнул пальцем в локоть правой руки юноши, намекая на сходство. Следом, оглядев валяющихся без сознания морпехов, мужчина указал на них рукой, при этом качая головой, тем самым выражая свое недовольство. Майк это понял так: «Ты наш, и негоже тебе иметь дела с этими вот…» Какое-то время громила-незнакомец смотрел на юношу, пытаясь прочитать в его глазах понимание, но, не получив желаемого ответа, развернулся и не спеша пошел к своему напарнику. Тот никак не мог прийти в себя от сильного удара головой о пол, и все попытки незнакомца привести его в чувства не заканчивались успехом. Щуплый напарник что-то бормотал, не открывая глаз, и никак не приходил в сознание. Майк, пользуясь занятостью незнакомца, подкрался к Дайрону. Ворчун уже начал шевелиться. Неожиданно из-за спины Майка вылетела нога и врезалась в живот чернокожего морпеха. Удар был неимоверной силы, и Дайрон отлетел на несколько футов. Майк отшатнулся в сторону и обернулся. Это был снова человек в голубом халате. Громила от злости стискивал челюсти, играя желваками развитых лицевых мышц. Он готов был разорвать любого, кто окажется на его пути.
Мужчина шагнул в сторону юноши, схватил того за шиворот и волоком потащил в сторону выхода. Но на пути у незнакомца, как назло, стоял Мерфи. Сержант, еле держась на ногах, сжимал кулаки, готовясь атаковать, но, сделав шаг вперед, снова попал под мощный удар свободной руки незнакомца. Кулак врезался в грудь морпеха, и тот рухнул на колени. Мерфи стал задыхаться и закатил глаза. При каждом вздохе из его груди вырывался нечеловеческий хрип. Майк, как какой-то щенок, болтаясь в мощной руке громилы, в ужасе смотрел на все происходящее. Он ничем не мог помочь морским пехотинцам.
Здоровяк выволок Майка из помещения и только тогда отпустил. Юноша свалился на пол рядом с напарником незнакомца. Тот сидел на полу, тер свой отбитый затылок и ненавистью смотрел на Майка – это ведь его подножка привела к таким последствиям. Майк не знал, что ему делать в данной ситуации. Если так легко расправились с морпехами, то, чтобы отлетела его голова, будет достаточно и одного подзатыльника. Юноша виновато пожал плечами и ничего лучше не придумал, как извиниться, но шипящий звук где-то за спиной заставил его обернуться. Это была дверь. Она медленно закрывалась, замуровывая двух еле живых морских пехотинцев в пустой комнате с пятью саркофагами, и оставляла юношу в компании двух неизвестных людей, что-то говорящих на непонятном языке.
Вдруг в сужающемся дверном проеме показался Мерфи. Тот что было сил пытался препятствовать движению двери. Сержант от напряжения рычал как зверь и периодически звал то своего друга, пытающегося подняться, то Майка, вжавшегося от ужаса в стену:
– Дайрон! Братишка! Давай вставай! Ну давай же… ты же солдат… с тобой и не такое было! Ммм… Твою мааать! Майк, помоги мне, парень!
Майк знал, что он обязан прийти на помощь, но его парализовал страх. И только когда мощная дверь уже почти раздавила сержанта, резко вскочил на ноги и ринулся ему помогать, но тут же был сбит с ног. Майк потерял равновесие и рухнул на пол.
Мерфи, все это видя и понимая, что он уже не в состоянии в одиночку остановить механическую створку, заскочил обратно в комнату.
– Маааайк! – снова долетело до юноши через почти закрывшуюся дверь. – Ты должен найти Маркуса Фастмувера! Ты просто обязан это сде…
Дверь задвинулась в стену, и вокруг воцарилась полная тишина.
Майк сидел, прислонившись к стене. Он смотрел на плотно закрытую дверь и ни о чем не думал. Его мысли были абсолютно пусты. Так пусты, как белый лист бумаги. Девятнадцатилетний пацан был один, без опытного сержанта, без ворчуна, готового прийти на помощь в любую минуту, а тем более рядом с ним не было Маркуса, того единственного, кто мог его и морпехов отсюда вытащить.
«Дьявол!» – это было первое слово, появившееся в голове юноши спустя какое-то время. Через секунду в мозгу Майка как будто бы открылся люк, из которого хаотичным потоком посыпались мысли.
«Вот дерьмо! Я один с какими-то непонятными людьми… Меня убьют? Но, если Мерфи и Дайрона не убили, значит, меня тоже в живых оставят?! Хм… а может, только я им и нужен! Может, они на мне опыты будут делать! Вон, Дайрон про какие-то трубки в своем животе говорил. Но у меня такие же родимые пятна, как и у этого здоровяка в медицинском халате… Точно! В медицинском халате! Они врачи или что-то типа того! Я им нужен как подопытный кролик. Я же с Земли, а они неизвестно откуда, но у нас одинаковые родимые пятна. Может быть, именно это их и заинтересовало? Но почему они не разделались с морпехами? Значит, Мерфи и Дайрон этим людям тоже для чего-то нужны! И почему людей в халатах только двое и больше никто им не пришел на подмогу? Ничего не понимаю!»
Майка больно ударили по щеке. Затем еще и еще.
Рука здоровяка в халате приводила в чувство впавшего в прострацию парня. Ладони незнакомца отвешивали увесистые пощечины, оставляя красные пятна на его нежной коже.
Наконец Майк пришел в себя и отмахнулся от очередной оплеухи. Здоровяк рассмеялся, обернулся к своему напарнику и что-то проговорил. Тот уже стоял на ногах, судя по всему совсем оправившись от падения. Он в ответ расплылся в улыбке, кивнул головой и, прикоснувшись к прибору на стене, открыл другую дверь, ведущую, видимо, в какое-то еще одно помещение. Через мгновение напарник исчез в дверном проеме, но тут же вернулся обратно, держа в руках какую-то емкость. Майк насторожился. Неужели это предназначалось для него?
Именно так все и произошло. Емкость была опрокинута над Майком, и поток прозрачной жидкости окатил его с головы до ног. Майк ожидал страшного результата. Он готовился к худшему. Только бы это была не кислота! Юноша зажмурился.
Но это оказалась обыкновенная вода, да еще приятная на вкус. Майк это ощутил, когда жидкость попала ему в рот. Да, это была вода!
Майк сделал движение руками, показывая, что он хочет пить. Щуплый напарник, поняв этот жест, снова сбегал в открывшуюся комнату и принес какую-то колбу, наполненную до краев.
Ооо! Это было наслаждение! Живительная влага вливалась в рот парня первый раз за несколько дней, после того как он открыл единственную бутылку, сидя в грузовике захваченного заговорщиками конвоя. Майк сделал несколько глотков и, поняв, что он вне опасности, снова вернулся к своим размышлениям. Но на этот раз его мысли были четкими и взвешенными.
«Ага! Эти люди видят во мне своего! Надо этим воспользоваться, чтобы найти Маркуса Фастмувера! Ничего не поделаешь, придется притворяться и показывать им свою доброжелательность. Главное, Маркуса найти и спасти морпехов».
Допив воду, Майк протянул незнакомцам опустошенную емкость и широко улыбнулся, хотя ему так не хотелось это делать. Если бы у него сейчас был пистолет, то он наверняка всадил бы всю обойму в этих двоих ублюдков.
Внезапно раздался резкий, монотонно крякающий звук. Под потолком желтым цветом замигали лампочки. Все это о чем-то сигнализировало. Майк насторожился. А незнакомцы, перекинувшись друг с другом словами, посмотрели на него и затем как-то синхронно перевели свой взгляд на открытую комнату. Через секунду парня поднимали за шиворот и вталкивали в помещение, куда один из незнакомцев несколько минут назад ходил за водой. За Майком быстро задвинулась дверь.
– Мать вашу! – выругался юноша и огляделся. – Меня тоже закрыли! Дьявол, где я вообще?
Обстановка вокруг чем-то напоминала гигантскую операционную. С потолка струился ультрафиолетовый свет, и пахло озоном. Вокруг было несметное количество всевозможных приборов, которые наперебой мигали разноцветными огоньками. Но в этом перемигивании все же была какая-то закономерность. Огоньки загорались и гасли с равными промежутками времени и по очереди, как бы передавая эстафету от прибора к прибору, удалялись в сторону дальней стены.
Майк задумался. «Что это за непонятное здание со странными комнатами и стеклянными саркофагами? Я на Земле или…? Кто вообще эти люди? Такой язык, на котором они говорят, я раньше вообще не слышал. И когда они вернутся? А если не вернутся?!..» У Майка от последней мысли выступил холодный пот.
Юноша изо всех сил заколотил кулаками в дверь: – Эй, вы! Выпустите меня отсюда! Эй, кто-нибудь!
Вокруг была полная тишина, не считая слабого электрического гула, висящего в воздухе.
Внезапно до слуха Майка долетел едва слышимый голос молодой девушки. Юноша затих и прислушался. Девушка шепотом звала на помощь. Майк напряг максимально слух и уже отчетливо слышал американскую речь. Он понимал все, что говорила девушка. В словах, которые еле долетали до Майка, чувствовалось необычайное страдание.
Майк сорвался на голос. Звук исходил от дальней стены помещения, именно оттуда, куда убегали огоньки приборов. Вдалеке одиноко стоял саркофаг. В три прыжка Майк оказался у стеклянной капсулы. Прозрачная крышка саркофага состояла из двух частей, и одна из них была поднята. Открытая часть капсулы была задернута белой эластичной тканью, под которой довольно отчетливо выделялась упругая девичья грудь. Девушка, лежащая под покрывалом, периодически вертела головой в разные стороны, продолжая молить о помощи.
Как ни странно, но под стеклом крышки нижнюю часть тела бедняжки видно не было. Внутри капсулы проходили только трубки, заполненные красной и синей жидкостями.
– Колдовство какое-то!
Майк, осторожно разглядывая спрятанную под тканью верхнюю часть девушки, не верил своим глазам: «Голова, руки и плечи есть, а вот где остальное-то?» Находящийся в замешательстве юноша никак не решался откинуть лоскут ткани. Его рука периодически тянулась к покрывалу, но что-то заставляло в самый последний момент ее одернуть. Девушка неожиданно вскрикнула. Затем еще и еще. В этот момент электрический гул стал сильнее. Через мгновение воздух разрезал крик живого существа, испытывающего нечеловеческую боль. Бедняжка кричала, как будто бы ее сжигали в адском пламени. Майк не выдержал. Он сдернул покрывало и тут же отвернулся. Крик нестерпимой боли разрывал ушные перепонки, сводя Майка с ума. Он не знал, что ему делать. Не зная, куда бежать в замкнутом пространстве, Майк упал на колени и закрыл ладонями уши. От отчаяния он готов был закричать сам. Крик и электрический гул достигли предела, и Майк не выдержал и вскочил на ноги. Он стал крушить все, что ему попадалось под руку. Многочисленные приборы, мигающие разноцветными лампочками, с грохотом падали на пол и, искря электрическими разрядами, разваливаясь на части. Майк рычал от гнева и от своей беспомощности. Через какое-то время все стихло, и парень остановился. Гул исчез, девушка уже не кричала, а только тихо стонала.
Майк осторожно подошел к саркофагу. Там, на белой простыне, лежала половинка молодой девушки с гладко выбритой головой и заклеенными пластырем глазами. Ее руки и то, что осталось от тела, были прочно притянуты ремнями так, что она не могла пошевелиться и только крутила головой. Часть ее тела ниже грудной клетки отсутствовала, а к тому, что осталось, подходили красные и синие трубки, перекачивая какую-то жидкость.
– Помогите мне, пожалуйста, я знаю, что вы здесь, рядом. Кем бы вы ни были, пожалуйста, помогите мне… умереть. Я хочу умереть! – донеслось до тяжело дышащего парня. Тот, сжав от злости кулаки, стоял в паре футах от изможденного болью и страданьем расчлененного существа, которое когда-то было молодой и красивой девушкой.
Майк молчал. Он боялся пошелохнуться и периодически задерживал дыхание, чтобы не выдать свое местоположение. Ужас, страх и злость одновременно овладели его телом и никак не хотели отпускать. Время остановилось. У Майка заколотило в висках и начала кружиться голова от нехватки кислорода – последствие задержки дыхания. Он, как ребенок, который прячется под одеялом от мифических монстров, всеми своими действиями пытался скрыть свое присутствие в этой комнате, совсем забыв о погроме, совершенном им несколько минут назад.
– Убейте меня! – резкий крик отчаяния разорвал тишину. – Ну что вам стоит! Это же так легко!
Майк вздрогнул от неожиданности. Его как будто бы ударило током. Юноша глубоко вздохнул, закрыл глаза. Он так простоял несколько секунд, отгоняя от себя страшные мысли. Наконец взяв себя в руки, он сильно выдохнул, поднял усталые, мокрые от слез веки и уже уверенным шагом приблизился к умоляющей его девушке.
Рука Майка невольно потянулась к пластырю, заклеивавшему глаза страдалице. Ухватившись окровавленными пальцами за отклеившийся уголок клейкой ткани, юноша рывком ее содрал. На лице девушки не было бровей, и на веках отсутствовали ресницы. Она уже не кричала. Девушка щурилась от ярких ламп, но, несмотря на это, через щели полуоткрытых век она старалась разглядеть своего спасителя. Через какое-то время привыкнув к свету, на Майка смотрели широко открытые глаза с красивым раскосым разрезом и голубовато-зелеными зрачками. В этих глазах Майк читал только одно – то, о чем все это время молила девушка: «Помогите мне, пожалуйста, мне очень больно! Умоляю вас, помогите, я очень устала от боли!»
Майк невольно потянулся к трубкам, выходящим из груди девушки, собрал их все в кулак и со всех сил сжал пальцы. Девушка смолкла, медленно сомкнув веки. Через какое-то время Майк увидел, как стало бледнеть ее лицо. Вдруг она резко открыла глаза, ее вены на шее набухли, она отчаянно замотала головой, жадно глотая воздух, затем несколько раз дернулась в предсмертных конвульсиях и замерла. Майк зажмурился, чтобы все это не видеть. У него от напряжения свело пальцы, но он продолжал сжимать разноцветные трубки, и только тогда, когда боль стала невыносимой, попытался их выпустить из руки. Но пальцы не слушались. Их мышцы напряглись как струны, готовые вот-вот лопнуть. С помощью второй руки Майку с трудом удалось разжать свою ладонь и вытащить трубки. После этого пальцы вновь сжались. Боль от напряжения была невыносимой, и Майк от отчаянья размахнулся и всадил удар в пластиковый колпак саркофага. Удар был такой силы, что колпак разлетелся на куски, а на фалангах пальцев лопнула кожа и брызнула кровь. Но Майк радовался. Этот удар расслабил его пальцы, и ему оставалось только перебинтовать руку, смирившись уже с новой, но менее мучительной болью. Майк взял покрывало, которое какое-то время назад закрывало лицо девушки, оторвал от него лоскут и попытался перебинтовать руку. Он все это делал, стараясь не смотреть назад, туда, где еще недавно он этой рукой прекратил жизнь человеческого создания. Майка колотила крупная дрожь, и он несколько раз пытался намотать тряпку на ладонь. Как назло, это было безуспешно, трясущиеся руки не слушались, и тряпка соскакивала. Но все же у него это получилось, хотя и с нескольких попыток. Парень, собравшись с духом, обернулся. Там, позади, лежало бездыханное существо – девушка без нижней части тела, без волос, бровей и ресниц. Майк не знал, как долго она испытывала страдания, но сейчас ее побледневшее лицо излучало спокойствие, и казалось, на губах застыла еле заметная улыбка. Девушка впервые не ощущала ничего, что могло бы ей доставить нестерпимые муки. Майк не мог на это долго смотреть, он накрыл тело покрывалом и, прочитав молитву, рухнул на пол. Майка покинули силы.
