Владимир Белиловский
Убегает времени река
© Белиловский В. Л., 2022
* * *
А горы освещают путь душе
Книга 1
«Проходит жизнь, приходит седина.
И, может быть, шагаем в ногу с веком,
Но истина от нас удалена,
Как в юности —
На столько же парсеков».
О горах
«Здесь время замедляет рваный бег…»
Здесь время замедляет рваный бег,
И знают ли живущие на свете,
Как пахнет освещенный солнцем снег,
Чем дышит с перевала льнущий ветер.
«Пусть летний день хмелит, как брага…»
Пусть летний день хмелит, как брага,
И неба кисея легка,
И падает, сверкая, влага
С базальтового козырька,
Но магмы сердце бьется в глуби,
И кровь нарзана горяча,
А холод вечности не губит
Эльбруса мощного плеча.
Эльбрус летом
Где лавы пламенные реки
Текли,
Теперь ледник, шершав,
Лежит, питая в сонной неге
Звон струй
И шелест тихих трав.
«На склоне горнолыжном рая…»
На склоне горнолыжном рая,
Поверх забот людских и бед,
Лечу, себя опережая,
И лыжи пишут чистый след.
«На фоне рассветной поры…»
На фоне рассветной поры,
Сверкающей, искренней, ранней,
Серебряный панцирь горы
На черной скалы филиграни.
И росчерк изысканный лыж,
Подобный серебряной вязи,
Где сердцем над этим летишь,
Душой растворяясь в Кавказе.
«Гора, как охмелевший музыкант…»
Гора, как охмелевший музыкант,
Рождает под смычком токкаты, фуги,
Вселенная становится на кант,
Ликующе не вписываясь в дуги.
Склон крутизной навеивает ритм,
Любовь приоткрывая и коварство,
Когда летящим сердцем ты открыт
Безумию, ведущему на царство.
«Под нежность снежную в крови…»
Под нежность снежную в крови
Смычками кантов озаренно
Пишу мелодию любви
На струнах склона.
«Жестки бока гранитные горы…»
Жестки бока гранитные горы,
Но знают склоны, лыжами воспеты,
Как бархатны пушистые ковры,
Как белые укатаны паркеты.
Как звон струны скрип фирна, канта свист.
Закладывает уши встречный ветер,
Когда душою воспаришь и чист
Любовью самой истинной на свете.
«Уже весна – теплеет вера в ближних…»
Уже весна – теплеет вера в ближних,
А зори и ветра идут по кругу.
И даже досочник и горнолыжник
Сегодня улыбаются друг другу.
Толпа от возбужденья языката,
Устремлена – и нет весенней лени!
А счастье – от рассвета до заката
Прожить, не вылезая из креплений.
«Благословенна будь, земля Эльбруса…»
Благословенна будь, земля Эльбруса
В прошедшем, ныне, присно и вовек,
Где душу очищает человек
И мир теплей от этого союза.
«Седой Эльбрус душою молод…»
Седой Эльбрус душою молод.
Могуч и страстен – только тронь.
В его челе вселенский холод.
В его груди шальной огонь.
Он грозен, как и встарь, сегодня,
И высока его краса.
Соединились
Преисподняя
Навеки в нем
И небеса.
«Вся дорога к высотам…»
Вся дорога к высотам
Мечтою и потом
Омыта.
И проходит дорога
Сквозь дали и души
Везде.
Рюкзачок и палитра,
Ледоруб и пол-литра.
И билеты на транспорт
К ближайшей звезде.
«Плывет в тумане белая гора…»
Плывет в тумане белая гора,
А нам туда давно уже пора.
Цепляя ледорубом небеса,
Мы лезем в облака, как в паруса.
Горнолыжно-досочное
(шутейно-ироничное)
«Чайник храбрый, безголовый…»
Чайник храбрый, безголовый
Смело мчится трассой новой
На души могучий зов
Без руля и тормозов.
«Да здравствует крепленье КЛС!..»
Да здравствует крепленье КЛС!
Вот я тебя пристегивать полез
И, райское под сердцем слыша пенье,
Припал к твоим ногам, обняв колени.
«На досочнице не женюсь…»
На досочнице не женюсь.
Пусть чешет склоном оголтело.
Ее таинственное тело
Под балахоном – ну и пусть.
Когда она в завидном раже
Вся в кувырке, как снежный ком,
Не тянет разобраться даже,
Что меж доской и рюкзаком.
Пусть и богиня – леший с нею.
Поверьте, это не со зла,
Мне горнолыжница милее,
Чтоб мир изяществом спасла.
«Доска доской останется, хоть тресни…»
Доска доской останется, хоть тресни.
И в талии она не так узка.
В ней кайф лишь, а не шарм,
Как сложишь песню,
Когда и на горе она – доска.
Прыжки на ней смелы,
Опасны дуги
И снежный шлейф за ней как помело,
Когда на ней летит, раскинув руки,
Та, чью судьбу вдруг боком повело.
«Весна. И как в другие годы…»
Весна. И как в другие годы,
Природа рвется из оков.
Кончается сезон охоты
На горнолыжных мужиков.
Уже, натружена ботинком,
На отдых просится нога.
Уже в остервененьи диком
На бой начищены рога.
Сдвигает некоторым крышу,
Влечет всех пить, а, может, петь…
Я света белого не вижу,
Хоть ночью что-нибудь успеть.
Своеобразная горняшка,
И лыжи устают порой.
Легко в кармане, в сердце тяжко
От расставания с горой.
Вот так бы жизнь по склону мчать нам,
Босыми лыжами шурша,
Где, измочаленная счастьем,
К бессмертью тянется душа.
Женщины
«У женщины полно достоинств…»
У женщины полно достоинств,
Что и определяют стоимость,
А недостатки, коих нету,
Никак не понижают это.
Достоинства у них снаружи,
Их сразу вешают на уши.
А недостатки – те, что после.
Они – внутри, но нет их вовсе.
Достоинства ж, что нам известны,
Всегда в одном и том же месте,
А недостатки, коих нету,
Везде – и могут сжить со свету.
Любимым женщинам
Я с ними не люблю разлуки,
Жизнь обретаю в них одних,
И счастье все мое и муки
Зависят все-таки от них.
Даруют и отнимут гору,
Но и вверяясь миражу,
В них, ненадежных, лишь опору
Душе и телу нахожу.
Платным любимым
Хотя за услуги оплата,
Но способы все хороши
Для восстановления лада
И тела, и даже души.
Пусть всплеск кратковремен восторга,
Но счастье с ней наедине
Во мне остается надолго,
И после мила она мне.
Несет она тяжкую ношу,
Клюет ее все воронье,
Но слова дурного не брошу
Я в сторону даже ее.
Даруя мгновения рая,
Куда горловина узка,
Она мне немного родная
С тех пор, как на миг, но близка.
«В тот самый час, что опадают платья…»
В тот самый час, что опадают платья
И я валюсь, как сноп, в твои объятья,
Во мне такое происходит разом —
Душа поет и пропадает разум.
И, значит, вот такое это счастье
В бездумьи слепоты на крыльях мчаться
И падать в тьму, не спрашивая рая,
Воскресши в сотый раз и умирая.
«Не знаю нашей в том вины…»
Не знаю нашей в том вины,
Что нам вот так они нужны
Когда ж они приходят в дом,
То все потом меняют в нем.
И вот – везде мы ищем их,
И ловим свой счастливый миг,
И верим в суть, что не постиг,
И сочиняем песнь и стих.
Когда ж желанной ты достиг,
Мир, разделенный на двоих,
И мир твой, что уже не тот,
Тебя же в оборот берет.
И вот и ты бежишь уже
И проклинаешь все в душе.
И, боже мой, что делать с ней?
Но без нее – еще страшней.
«Я снова буду жаждать встречи…»
Я снова буду жаждать встречи,
И сердца слезы, как росу,
Опять какой-то сумасшедшей
Я на подносе поднесу.
И ничего не будет надо
Другого, – только позови…
За сладость и отраву
Взгляда,
Твоей неволи
И любви.
«В этот твой волшебный час…»
В этот твой волшебный час
Пусть безумье свяжет нас,
Озареньем одарив,
Ярким, как на солнце взрыв.
В этот миг любой из нас
У любви – калиф на час.
Без вины и без вина
Все получит – все сполна.
Этот час неповторим.
Он потом уйдет, как дым,
Канет в память, во вчера,
Но сейчас – его пора.
«Надежду могут звать…»
Надежду могут звать
Надеждой, Юлей, Викой…
За ней – и вглубь,
И в дальние края…
Прекрасна сердцем
И неясна ликом,
Но без нее нельзя —
Так понял я.
В.К
Встретимся мы снова в некий час мой
У эпохи столбовой версты,
Я тебе скажу негромко: «Здравствуй».
И хочу, чтоб здравствовала ты.
«Любовь и голод – это не до шуток…»
Любовь и голод – это не до шуток.
И знает ли порой судьба сама,
Какие песни создает желудок
В связи с изощренностью ума.
«Какой тебе сказал дурак…»
Какой тебе сказал дурак,
Что никому не нужен мрак?!
А он хорош на ужин.
Туда, где свет не нужен.
«Для праведника и для подлеца…»
Для праведника и для подлеца
Неумолимо время – поспеши!
Всего видней изношенность лица,
Всего страшней изношенность души.
«Она такая!..»
Она такая!
Но какая?
И сам я этого не знаю.
Но не такая, как они,
Другая, лучше не мани.
Мне – лишь такая,
Мне – лишь с этой
Порой ночною и рассветной,
Порой вечерней и дневной,
С ней только
Этакой,
Одной.
Хочу обмана
Хочу обмана, запаха духов
И сладостной, неутолимой дрожи,
Влюбленности, тумана и стихов
С томлением, мурашками по коже.
Хочу обмана – шороха одежд
И шепота во мраке – «Обещай мне…»
Неясных и несбыточных надежд
И предвкушенья, приобщенья
К тайне.
Хочу обмана.
Пусть мерцанье уст
В пучину колдовства
Затянет разом.
И сразу распахнется
Бездна чувств,
Которых охватить
Не в силах разум.
Хочу обмана – чародейства глаз,
Слепого и безудержного пыла,
Того, что происходит только раз,
Хотя оно уже, конечно, было.
Хочу обмана – беспокойства рук,
Чтобы небес несбыточная манна…
Чтобы мечта загадочно и странно
На голову мою свалилась вдруг.
Безумия хочу, хочу обмана.
Рубаи
«У жизни этой правила просты …»
У жизни этой правила просты —
Заслуживает мудрость красоты.
А молодость, что слепнет от желаний,
Сук рубит под собой и жжет мосты.
Двойной Рубаи
Всегда я с наслажденьем видеть рад
Вселенской нашей глупости парад.
Хочу дождаться – посетит ли разум
Погонщиков безумных этих стад?
Хотя порой охватывает грусть —
Увидеть разум стада не берусь.
Для этого прожить бы надо вечность.
Но я не против. Если надо – пусть!
«Те, кто судьбы изваяны резцом…»
Те, кто судьбы изваяны резцом
И топором,
Имеют свой резон.
Найти и угнездиться и продлиться,
Порою все поставивши на кон.
«Призывая на помощь творца и судью…»
Призывая на помощь творца и судью,
Тщится всяк навязать ему волю свою.
И не будь он глухим, то давно б уже спятил
От неистовства этих и тех на краю.
«Где дурачье – не надо и врагов…»
Где дурачье – не надо и врагов,
Друг друга всяк из них сожрать готов.
Им звук пустой вся суть и тайны мира
По случаю отсутствия мозгов.
«Один – в карман, другой – за воротник…»
Один – в карман, другой – за воротник.
А жизнь проходит, как единый миг.
И, укорачивая жизнь друг другу,
Ты исчезаешь раньше, чем возник.
«Я не рожден внять истине в вине…»
Я не рожден внять истине в вине.
Не люб мне хмель, дурман не дорог мне.
Лишь от любви к красавицам хмелею,
Да так, что пламя хлещет в седине.
«Хайям, конечно, прав – слепил гончар…»
Хайям, конечно, прав – слепил гончар
Кувшин из бывшей мудрости и чар.
Из праха нищеты, богатств и власти.
Но – бог иль черт зажег на дне пожар.
«На общий я пирог тружусь и слышу вслед…»
На общий я пирог тружусь и слышу вслед,
Что там моей и вовсе доли нет.
Так кто же за меня тогда ее съедает?
Не он ли мне такой дает ответ?
«Пусть чаша счастья льется через край…»
Пусть чаша счастья льется через край,
Люби, расти, но милуй, не карай.
Там, после, ничего уже не будет.
Здесь и сейчас, и ад весь твой, и рай.
«…»
Мгновением промчался этот час
Без рук ее и уст ее, и глаз.
На что я целый жизни час истратил,
Не выяснить ни после, ни сейчас.
«У Шакала и Льва, у Орла и Козы…»
У Шакала и Льва, у Орла и Козы
Есть насущная пища и запах грозы.
Что сегодня тебе лоз святая отрава?
Скорби или любви две святые слезы?
«Славлю сладость вина…»
Славлю сладость вина,
Но не ведаю я
Неразборчивой сути
Слепого питья.
Что за свет может быть
В одуревшем от хмеля
И творящем не ведая что,
Как свинья.
«Не еду я в заморские края…»
Не еду я в заморские края,
На Родине проходит жизнь моя.
Что ж, значит, патриот? —
Дурак, сидящий дома,
Иль едущий – тогда дурак не я.
«Что за смысл роптать, поджидая итог?..»
Что за смысл роптать, поджидая итог?
Нет красавиц, что не задирали бы ног.
Если ты поспеваешь за собственной долей,
Будь счастлив, даруя прощение, Бог.
«Не поможет тебе самый умный совет…»
Не поможет тебе самый умный совет.
Если совести нет или разума нет.
Обожжешься зимой, замерзать будешь летом,
И нежданную тьму вдруг откроет рассвет.
О Мудрости
От ушедших времен до грядущих времен
Проложил светлой мудрости мост Соломон.
Только сны и страданья рекою уносит,
Оставляя лишь золото с кровью имен.
«Рай – он здесь, на земле…»
Рай – он здесь, на земле,
Где питье и еда,
И красавица та, что ответила: «Да».
Что за горе? Мы за все это платим,
Лишь бы все это нам доставалось всегда.
«Вот маюсь я в безденежьи опять…»
Вот маюсь я в безденежьи опять,
Но не веду расходную тетрадь.
Как плохо не иметь наличных ныне,
Но все ж страшнее им принадлежать.
В мире животных
Червяк
Надежды нет наверняка —
Никто не знает червяка,
Да и кому он нужен.
Но все когда-то попадут
К нему как на последний суд,
Точней, к нему на ужин.
Овце
Чтоб эту жизнь прожить и до конца,
Еще ее к тому же прожить с толком,
Старательно скрывай, что ты – овца,
Устройся где-нибудь работать волком.
«Любить законы надо…»
Любить законы надо
И знать их, как Коран.
Ведь кодексы для стада
Придумал не баран.
Осьминогу
Полезнейший совет по теме
Дарует осьминогу жизнь:
Коль восемь рук – хватай не всеми,
Хотя бы парочкой держись.
Портреты
В. В. Путин
Когда страна на перепутье,
В ней должен появиться Путин.
Судьбы скрижалей не прочесть,
Но мы выходим на дорогу,
Поскольку нынче, слава богу,
У нас он есть.
М. И. Дарьину
Стоять не просто у руля
Штормующего корабля.
Но коль судьбой сей жребий дан,
Тем больше чести, капитан.
Х. Ч. Залиханову
У гор истока неустанного
Сияет имя Залиханова
Хусейна, чьи деянья
Высоки.
Великий сын
Великого Чокки.
М. С. Махову
Он с блеском поднимает тост
С душою горца в полный рост.
И, плановая жизнь или запарка,
Все делает талантливо и ярко.
С. Бершову
Вершина – и горы внизу, и поля,
Туманностей пена живая.
Мне нравишься ты на планете Земля,
О чем говорю, не скрывая.
Серега, полвека уже позади,
Памиры твои, Гималаи,
И то, что уверенно бьется в груди,
Того и тебе я желаю.
Пусть объединяет нас всех высота
И с небом дыхание слитно,
Пусть будет стезя нелегка, но чиста
И яркой Вселенной палитра!
Хрустальные выси продуты насквозь
И к ним бесконечна дорога.
Но в сердце земная вращается ось
Таких лишь, как ты, мой Серега.
А. С. Дудову
Размахом крыл и напряженьем жил
Все, что возвел в судьбе, он заслужил.
И личностные сущности других,
Что сердцем умудренным он постиг,
Покамест жизнь листает календарь,
Вознес он светом на судьбы алтарь.
Л. Ю. Брик
И мне священна эта память,
И отношусь, как к тайны кубку,
Но для себя, вернувшись вспять,
Мне очень надо понимать,
Что становилось с мужиками,
Когда она снимала юбку?..
Ролану Быкову
Среди от великих
Оставшихся тел,
Лежит, навсегда отошедши от дел,
Огромный, некрупный, великий,
Чьи разнообразные лики
Светили Земли миллиардной душе.
Тот свет не погас, но тоскливо уже,
А розы еще не поникли.
И. – христианке
История несется вспять.
Мы не умны и слабы же.
Тебя предпочитаю знать
Божественной, не набожной.
Не выдумку – любовь любя,
Продлишь и дни весенние.
Зависит только от тебя
Души моей спасение.
«Снимают ретушь, прогрызают лики…»
Снимают ретушь, прогрызают лики,
Паразитирующие в великих.
Великие все так же поразительны,
А паразиты остаются паразитами.
«Заслугой чьей считать…»
Заслугой чьей считать
И чьей виной
Души открытость, светлой, безоружной.
Сальери с Моцартом
Съединены одной,
Безвременной,
Непримиримой дружбой.
Разное
«Уберегись от тысячи оском…»
Уберегись от тысячи оском.
Беда душе, от мудрости уставшей.
И лучше быть влюбленным дураком,
Чем умницею, без любви оставшись.
«Короток или долог век…»
Короток или долог век,
Но в счастье нету виз.
А женщина возносит вверх,
Затаскивая вниз.
«Ах, сколько неотложных было дел…»
Ах, сколько неотложных было дел
У этих, неподвижных нынче, тел!
А эти, что живут, порой все круче,
Все, к счастию стремясь, друг друга
Мучат.
«Любовь, как прежде, зла…»
Любовь, как прежде, зла.
Рад быть тебе слугою.
Ты много мне дала,
Чтоб все отнять другое.
«И я на ход твой клюнул сдуру…»
И я на ход твой клюнул сдуру.
Взял жертву с легкостью и рад.
А ты мне жертвуешь фигуру,
Чтоб в партии поставить мат.
Я пал. И ты не виновата.
Не зря же так постель поката.
«Кто бесполезен или же безвреден…»
Кто бесполезен или же безвреден,
С любым талантом
В этой жизни беден.
«Взаимно причиняют вред…»
Взаимно причиняют вред
Растиражированный бред
И логика чужая,
Взаимно отчуждая.
«Живем в круговой обороне сейчас…»
Живем в круговой обороне сейчас
От тех, кто и денно и нощно от нас
Страдает в неистовых думах.
Они выражаются в суммах.
«Проходит жизнь, приходит седина…»
Проходит жизнь, приходит седина.
И, может быть, шагаем в ногу с веком,
Но истина от нас удалена,
Как в юности —
На столько же парсеков.
«…»
Ах, жизни сроками не мерьте!
Смей жить, не уронив лица.
Нет никаких причин для смерти,
За исключением конца.
Пусть давит время – покорись мне!
Устанет сердце и рука.
Причин и поводов для жизни —
Да, бесконечно – на века!
Влюбленность
В цветении или в снегу,
Средь дня и ночи,
Я за тобою побегу,
Куда захочешь.
Чего б ни думал, ни хотел —
Доверюсь тайнам.
И обозначу свой предел
Твоим желанием.