полная версия

Владимир Анатольевич Паршин
Русь в IX и X веках

Рязань впервые упоминается в летописях в 1095 году (при Ярославе Мудром). В конце XVII века превратилось в село (Старая Рязань), а город Переяславль Рязанский (основан в XII в.) указом императрицы Екатерины Второй в 1778 году был переименован в Рязань. В настоящее время городище Старая Рязань (бывшая столица древнего Рязанского княжества) расположена в 60 км от современного города на левом берегу Оки, на мысу при впадении речки Серебрянки в Оку. Расстояние от Болгара до Старой Рязани – 740 км. По данным археологии на городище Старая Рязань почти нет культурных слоев позднее XIII в. – археологическая картина XI-XIII вв. Значит само городище уже не может быть искомым объектом, несмотря на близкое совпадение расстояния. По данным археологии древними (в интересующем нас периоде времени) городищами Рязанской области являются Митино (Рязанский р-н), Казарь (Мурминский р-н) и Борки (Рязанский р-н). Митино – на правом берегу реки Оки, при впадении в нее реки Вожи. Площадка поселения укреплена с напольной (сев.-вост.) стороны тремя линиями валов и рвов. Поселение неоднократно обследовалось археологами. Данное городище входило в состав укрепленной засечной черты. Согласно мнению некоторых исследователей, здесь находился древнерусский Ужеск, упомянутый в летописи под 1207. Теперь села на картах нет (многие путают с Митино под Касимовым). Расстояние от площадки Митино до Болгара составляет 810 км. Казарь – упоминается в Никоновской летописи под 1147 г. По археологическим данным местом первоначального города был Городец Мещерский (IX-XIII вв.). Это был комплекс поселений – городище Земляной Струг и селище Дорофево Поле. Там располагался племенной центр мещеры (условное название неустановленного племени среднего Поочья). При археологических исследованиях селища Дорофеево поле, расположенного в 1,4 км северо-восточнее, также найдены бронзовые украшения, характерные для финно-угорского населения, дирхемы VIII-Х вв., свинцовые слитки. Среди находок из железа выделяются заклепки, использовавшиеся для строительства ладей. Был крупным перевалочным и сторожевым-опорным пунктом на торговом Волго-Окском пути из Волжской Булгарии в русские княжества, контролирующем дорогу по р. Ока, племенной центр мещеры. Расстояние от села Казарь до Болгара составляет 760 км. Борки – селище IХ – ХIII веков, расположенное на севере Рязани (между тремя Барковскими карьерами). При раскопках (В.А. Городцов) и сборах подъемного материала найдены лепная и гончарная древнерусская керамика, железные топоры, наконечники копий, дротиков и стрел, ножи, ножницы, серп и др. предметы и украшения. Выявлены остатки полуземляночных построек, подпечные ямы наземных жилищ, остатки глинобитных печей с полукруглыми сводами, хозяйственные ямы. По мнению археолога А.Л. Монгайта, селище являлось одним из самых ранних славянских поселений на средней Оке и первоначально было связано с международной торговлей по окскому торговому пути. Расстояние от с. Борки до Болгара составляет 810 км. Итого, для дальнейшего определения искомого Куяба остались: Митино; Казарь; Борки.

Обратимся к нумизматике – кладам куфических монет. Из оставшихся трех мест имеем клады с младшей монетой только в Борках. Т.Н. Николаевская [106] пишет, что на правом берегу Оки находится селище на дюне с. Борки, а на левом берегу Алекановское, Дубровическое на дюне Борок и несколько более позднее (X век) – Шумошское. На всех этих поселениях или около них найдены клады арабских дирхемов IX-X веков. О том, что это был развитой и торговый регион, говорят найденные клады с младшими монетами: 746 г. весом 2 фунта; 817 г. – 120 дирхем; 867 г. – 50 дирхем; 869 г. – 211 дирхем; 875 г. – 152 дирхема. Особенно изобилует денежным наличием Борковский могильник, действовавший с конца VIII до середины X вв. Много находок серебряных предметов и вооружения, рыболовных и охотничьих снастей и гончарных изделий. И сейчас здесь есть грузовой речной порт, который работает в странном полузаброшенном режиме, но свидетельствует о давнем портовом ремесле. В исторических записях чаще говорится о Борковском острове, так как территория, на которой располагалось селение, было окружено с одной стороны – руслом Оки, а с другой – Трубежа. Бабурин А.В. [8], описывая Борковский остров, говорит, что площадь острова содержит около 1200 десятин; четыре пятых поверхности его занято поемными лугами, испещренными небольшими озерками и болотцами; некоторые из них к концу лета совсем пересыхают. Остальная часть площади находится под старым дубовым лесом (Луковским), занимающим более 25 десятин; двумя небольшими рощами – сосновою и дубовою, селом Борки с его выселками, и группами разной величины песчаных бугров и холмов, раскинувшихся в северо-западном углу острова. Часть бугров и холмов – все они дюнного происхождения – сохранила слой дернистой почвенной земли, облекающий поверхность их, и покрыта сосновым лесом или одною густою мелкою травою. Комментарий относительно села Борки – Борки – древнее селение, игравшее очень большую торговую и оборонную роль на всей Средней Оке в IХ-ХI веках как центральное крупное торжище. Эта торговая линия Борок подтверждается тем, что в них никто никогда не пахал и не сеял, что необычно для села. Раньше здесь были сосновая и дубовая рощи. Позже усилиями человека они исчезли. Остались нетронутыми (пока что) Луковский лес и часть северной и северо-западной территории Борковского острова (считаются зоной затопления во время паводка и поэтому пока не пригодны для современного жилья). Археологические раскопки показывают, что на острове, между Трубежом (рукав Оки) и Окой (у села Борки) существовало крупное торговое поселение еще в IХ-Х веках. Отсутствие укреплений подчеркивает торговую функцию данного поселения. Еще в XIX веке в Рязанских Епархиальных Ведомостях за 1876 год, № 6 отмечается, что в 1874 году близ села Борки найдено было много остатков железного оружия и конской сбруи: наконечники копий и стрел, перержавевшие мечи, ножи, удила, стремена и другие обломки, назначения которых нельзя было определить … Из серебряных вещей известны находки – толстый серебряный круглый обруч (шейная гривна), серебряный тройной обложной обруч и несколько серебряных узких, продолговатых пластинок. Между костями попадались отдельные серебряные монеты, некоторые из них были с отверстиями. Кроме монет, которые встречались поодиночке, были открыты две значительные монетные находки, скрытые в земле, на глубине двух аршин, в нескольких саженях одна от другой. Первая находка … оказалось более 120 серебряных монет, часть которых была перерублена на половинки, четверки и более мелкие доли. Другая монетная находка была в истлевшей кожаной кошме или мешочке. Монеты были сильно потертые, с половинками и четвертями, числом более 100 экземпляров.

Археолог академик А.И. Черепнин в своих трудах отмечал, что в Борках жили племена, умевшие выплавлять и обрабатывать цветные металлы, а это не характерно для того периода русской истории. Он пишет [164], что возле юго-восточного угла сосновой рощи рабочие, прорезая выемку в песчаном бугре, наткнулись на древнее языческое кладбище. В бугре вместе с остатками костяков находили бронзовые и серебряные украшения, разнородные бусы, железные мечи, наконечники копий, дротиков с бородками, стрелы, ножи и проч. В районе села обнаружено и исследовано 113 древних погребений, найдено много оружия и различных украшений. Могила № 70 (мужская) характерна по наличию денег с аналогичными мужскими захоронениями. Приводим запись из дневника раскопок: «истлевший костяк лежал на глубине 18 вершков, под головой сохранились остатки луба, направление головы было на С-В. На шее серебряная гладкая гривна, на груди серебряная пряжка, от левого плеча наклонно лежал меч рукояткой вверх, меч был в ножнах, которые по-видимому окончились бронзовым наконечником, под мечом бронзовая пряжка, ниже рукоятки меча серебряная пряжка; под мечом у левой стороны груди, железный нож, у правой стороны груди железный боевой топор, остатки ремня от пояса, украшенного серебряными бляшками и толстая пряжка с обойницей, у ступни левой ноги железные наконечники, копья и дротики острием вниз. В ногах горшок обыкновенного погребального типа без орнамента.

Проверим доступность этой локации Куйаба по воде от Артании. Поскольку по металлам в Артании имеем две исходный точки (с. Никитовка на р. Бахмутке и пос. Нижний Нагольчик на р. Нагольчик), то рассмотрим варианты выхода по воде из обеих точек – вариант А – Никитовка, вариант Б – Нижний Нагольчик. Вариант А дает следующие маршруты – р. Бахмутовка – Сев. Донец – Дон – Воронеж – Становая Ряса – рясский волок – Хупта – Ранова – Проня – Ока; р. Бахмутовка – Сев. Донец – Дон – переволока в Волгу – вверх по Волге – Ока; р. Бахмутовка – Сев. Донец – Дон – Иван-озеро – Шат – Упа – Ока. В варианте Б для Нижнего Нагольчика, как и в варианте А, сначала выходим в Дон – р. Нагольчик – р. Нагольная – в Миус – в лиман – в Дон – далее в Оку по рассмотренным выше маршрутам; Дон – переход в Волгу – вверх по Волге – Ока; Дон – Иван-озеро – Шат – Упа – Ока.

Рясский волок был частью гигантской единой водной системы, соединяющей Волгу, Северную и Западную Двины, Дон. Гидроним ряса возник из народного географического термина ряса – мокрое место, топь. О пользовании волоком говорит сообщение – провожая турецкого посла в 1502, Иван III указал маршрут следования своему послу Якову Темешову – Отпустил есмь судном посла турецкого до Старой Резани, а от Старой Резани ехати ему Пронею вверх, а из Прони в Пранову (Ранову), а из Прановой Хуптою, вверх до переволоки до Рясского поля, да переволокою Рясским полем до реки до Рясы. Следует заметить, что из-за систематической вырубки лесов произошло обмеление реки Ряса и в последующем это сообщение из Оки в Дон прекратилось. Интересен маршрут с участком Дон – Иван-озеро – Шат – Упа – Ока. Для перехода из р. Дон в р. Шат многие авторы используют описание к Книге Большому чертежу (КБЧ), в котором сообщается, что изъ Иваня озера истекаютъ двѣ рѣки, но Донъ и Шатъ, а не Упа. Т.е. Иван-озеро – единый водоем для рек Дона и Шат выше Северо-Задонска (сейчас озеро поглощено Шатским вдхр.). Карта Тульского наместничества из атласа горного училища 1792 года не даёт усомниться, из Иван-Озера вытекают две реки – на север Шат, на юг Дон. Однако здесь есть некоторое НО. В 1895 г. при обследовании истока р. Дон гидротехническим отделом под руководством проф. Ф.Г. Заброжека было установлено, что Иван-озеро в межень своими водами Дона не питает, вешние его воды текут в р. Шат и лишь избыток их иногда направляется в долину Дона. Только от впадения первого притока реки Урванки в Дону устанавливается заметное течение. Поэтому было предложено считать реку Урванку не притоком Дона, а его верхней частью и исток р. Урванки считать истоком самого Дона. Прекращение питания Дона из Иван-озера произошло в Петровскую эпоху, когда было решено построить здесь канал, соединяющий бассейны Волги и Дона судоходным путем. Желая увеличить приток воды в озеро, строители пробурили скважину в его дне. Но скважина пробила водоупорный слой, и вместо притока воды начался её уход в нижележащий песчаный горизонт. Уровень Иван-озера сильно понизился, и водоток в сторону Дона прекратился. В 1930 году началось строительство крупного химического комбината, положившее начало современному Новомосковску. В это время Иван-озеро окончательно утрачивает связь с Доном – по его южной окраине строится железная дорога с глухой насыпью. КБЧ была написана – 1618 г. Это был не самым влажный, но и не самый сухой период за истекшие два тысячелетия (с XIV по XVI вв.). Т.е. в то время избыток воды Иван-озера еще поступал в Дон. Верхнее течение Дона – от истока до впадения в него р. Тихая Сосна. Русло извилистое, узкое с перекатами. При этом от истока до города Епифань (Тульская обл.) Дон больше напоминает ручей, чем реку. Глубины в верховье непостоянные. В отдельных местах встречаются глубины, не превышающие 50 см. Известен факт XIV века, когда неподалеку от устья Непрядвы воины Дмитрия Донского (сентябрь 1380 г.) мостили через Дон переправы. Делали это на каменистом броде воды в реке по колено. Период X в. не был самым сухим, а значит в то время излишки воды из Иван-озера могли поступать в Дон. В случае маловодности (засушливый период) здесь оставался путь для волока (не более 2 км). Т. о., в рассматриваемый период водный путь из Артании в Куйабу существовал.

По всем указанным Истахри параметрам (между булгарами и славянами где-то на верхней Волге, удаленность на 20 переходов от Булгара, крупное торговое торжище) в качестве Куйаба выступает селение Борки Рязанской области [181].

Третья четверть X века. В 3-ей четверти Х в. в хрониках имеем следующие сообщения, связанные с руссами – трактат О церемониях византийского двора; письмо хазарского царя Иосифа, датируемое в интервале 954 г. – 15 октября 961 г. (конец правления Абд-ар-Рахмана III); хроника о походах Святослава; записки Ибрагима ибн Йакуба, который был в ободритских землях и Книга путей и стран (Книга картин земли) Ибн Хаукала, датируемая 977 г.

В трактате – О церемониях [73] описывается прием княгини Ольги (которая названа Эльгой, архонтиссой Росии) в Константинополе 9 и 18 сентября 957 г. С княгиней был священник Григорий, что уже говорит о том, что крещение Ольги уже было до поездки (наречена в крещении Еленой), тем более что император не упоминает о каком-либо ее крещении. В 959 г. в [153] упоминается о посольстве Ольги к немецкому императору Оттону с просьбой прислать епископа для проповеди христианства (т.н. миссия Адальберта). Летопись Гилдесгеймская (конца X века) под 960 г. – Пришли к королю Оттону послы Русского народа (Rusciae gentis) и просили его, чтобы он послал им одного из своих епископов, который показал бы им путь истины, и говорили, что хотят отстать от своего язычества и принять христианскую веру. Летопись Корвейская под 959г. – Король Оттон по прошению Русской королевы послал к ней Адальберта, нашей обители инока, который после сделан первым епископом в Магдебурге. Миссия Адальберта была провалена. По мнению некоторых исследователей, Адальберт не получил от Ольги охранную грамоту на обратный путь. Продолжатель Регинона – На обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся. Это произошло в 962 году. Поскольку коснулись княгини Ольги, то необходимо и относительно нее устранить вымыслы летописцев, в частности, о ее походе на север в 947 г. Прежде всего потому, что еще жив Игорь и он – великий князь. Далее дадим комментарии ученых. Н.И. Костомаров [78] относительно путешествия Ольги на север и устроения погостов и даней по Мсте и Луге был настроен весьма скептически, считая Новгород независимым от Киева вплоть до посольства новгородцев к Святославу в 970 г. Источником информации о поездке Ольги в Новгородскую землю он считал предания вроде тех, что рассказывали о Марфе Посаднице в Новгороде или о Степане Разине на Волге. По мнению Н.И. Костомарова, естественно было приписывать ей признаки земского устроения, которых начала никто с точностью не помнил…. Н.Н. Воронин [25] заметил, что, несмотря на древность Пскова, вряд ли нога Ольги ступала по его улицам. Еще в начале XI в. Псков был для Киева своего рода Сибирью – местом прочной и далекой ссылки. Сюда еще в 1036 г. Ярослав (Мудрый) заточил своего младшего брата Судислава. Н.Ф. Котляр [80] посчитал путешествие Ольги к Новгороду вообще невозможным в тех условиях – Мероприятия по окняжению только что жившей родоплеменным строем Древлянской земли, подавление сопротивления населения на местах (продолжавшегося, без сомнения, еще долгие годы), введение новых законодательной, административной и даннической систем требовали больших усилий, немалого времени и, главное, присутствия княгини если не в самой Древлянской волости, то в Киеве. Поэтому ее поездка на далекий северо-запад Руси, которая должна была занять много месяцев, кажется странной. Она никак не мотивируется летописью. Ольга не совершала дальнего похода на север. И.Д. Беляев [14] считал, что вполне в духе устного предания вся деятельность Ольги по обустройству земли сведена к одной поездке и отнесена к одному году. А.С. Королев [75] – Здесь проявилось стремление летописца упростить историю организации погостов, приписав всю реформу одному человеку – Ольге. Любопытно, что примерно так же, как и возникновение погостов повелением Ольги, летописец ранее попытался изобразить процесс подчинения славянских племен Киеву, как результат деятельности одного Вещего Олега, занявшей два-три года, хотя этот процесс растянулся не на одно столетие. Итак, великая податная, административная, хозяйственная и так далее реформа Ольги перестала существовать. Остались устроительные мероприятия, произведенные княгиней в опустошенной Древлянской земле. Полагаю, что прав Е.В. Пчелов [122], утверждая, что Ольга никогда не отдавала свою власть сыну. Она до смерти сохраняла положение полновластной правительницы, а бурная военная деятельность Святослава, буквально рвавшегося за пределы Руси, ясно показывает, кто на самом деле управлял государством. Интересно отметить, что Святослав, вернувшись из очередного похода, раздал сыновьям уделы на Руси только после смерти матери, когда уже вся власть полностью принадлежала ему.

Письмо хазарского царя Иосифа говорит о вражде между руссами и хазарами – Знай и уразумей, что я живу у устья реки, с помощью всемогущего. Я охраняю устье реки и не пускаю Русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти на исмаильтян, и (точно также) всех врагов (их) на суше приходить к Воротам.  Я веду с ними войну. Если бы я их оставил (в покое) на один час, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада и до страны....  Очевидно, что в письме имеются ввиду не только попытки оставшихся руссов южной Руси (этнос не мог бесследно исчезнуть после 943 г.) проникнуть в Каспийское море для торговых и грабительских набегов, но и попытки уже киевского княжества принять участие в торговле с Востоком.

Первым упоминанием Святослава в европейских хрониках является договор с Византией 944 г., второй раз – в трактате Константина VII (см. выше). Следующие упоминания относятся к войнам с хазарами и болгарами. Относительно Святослава и его семьи (отец – мать – сыновья) версии изложены в [76; 12; 183]. Согласно русским летописям, что свою деятельность князь начал с 964 г. К этому времени у Святослава уже были три сына – Ярополк, Олег и Владимир. Поход на хазар получил название – восточный поход. Среди историков и исследователей нет единой точки зрения на этот поход. Основная точка противоборства заключается в том, сколько было походов Святослава на хазар. Расхождения возникли из-за неоднозначного понимания летописей и двух сообщений арабских авторов (Ибн Мискавейха и Ибн Хаукала). В Повести временных лет сообщается, что в лето 6472 (964 г). И иде на Оку реку и на Волгу, и налезе вятичи и рече имъ – Кому дань даете? Они же ркоша – Козаром по щелягу от рала даем. В лето 6473 (965 г). Иде Святославъ на козары. Слышавше же, козаре изыдоша противу съ княземъ своим каганомъ, и съступиша ся бити, и бывши брани межи ими, одоле Святославъ козаром и городъ ихъ Белу Вежю взя. И ясы победи и касогы, и приде къ Киеву. В лето 6474 (966 г). Победи вятичь Святославъ и дань на нихъ възложи. Ибн Мискавейх [98] и его последователь Ибн ал-Асира сообщают о нападении на Хазарию в 965 году некоего племени тюрок – И пришло известие о том, что тюрки напали на страну хазар. А Ибн Хаукал [149] дает два сообщения – под 365 г. хиджры помещает сведения о разрушении руссами хазарских и булгарских городов на Волге и последующем уходе их в Византию и Андалузию и далее (по де Гуе) – опустошили русы, и Хазаран, и Итиль, и Самандар в году 358. Отметим, что 358 г. хиджры длился с 25 ноября 968 по 13 ноября 969.

Какие нестыковки видим в русских летописях? Во-первых, летописец представляет Святослава конным воином (седло под голову), хотя свои походы Святослав совершал на ладьях. С т. зр. монаха в то время (XII в.) конница была сильнейшим видом войск. Значит и Святослав (с т. зр. монаха) должен быть именно конником. Но тогда ему пришлось бы сразиться с буртасами, чего в летописях нет. Во-вторых, летописец не знал, где была локация вятичей, но считал, что хазарский каган жил в Итиле, где его должно было бить. Поэтому ведет Святослава на Волгу, хотя вятичи там не обитали. Да и Святослав с каганом (в Итиле) не сражался. Сражение было только у Белой Вежи (Саркел). И совсем туман – где воевал Святослав с ясами и касогами. Вот такой коктейль русских летописей и плюс к нему нестыковки арабских сообщений.

Арабы четко отличали руссов от тюрок. Тюрки, по сообщению Константина VII, еще в середине X в. могли воевать с хазарами, а их кочевья за Волгой находились поблизости от Ургенча (главного города Северного Хорезма). Нет ничего невероятного в том, что гузы (огузы), грабившие Хазарию еще в 40-е годы X в., воспользовались разгромом хазарской армии под Саркелом и попытались пограбить богатые хазарские земли Поволжья. Именно против них логично было искать помощи у властителей Хорезма. И гузы были отогнаны хорезмийцами, призванными на помощь хазарами. Так что, по всей видимости, тюрки Мискавейха были гузами (огузами).

Хазаран и Итиль – это две части одного города, находящиеся на разных берегах дельты Волги. Согласно [3] – Хазаран (Сарашен) – восточная часть; Ханбалык (ханский город) – западная часть; между Ханбалык и Сарашен на острове располагалась третья часть – Сарай – с дворцами для правителей из обожженного кирпича. Учитывая сообщение Хаукала о разгроме Хазарана – восточная часть, можно принять это как дополнительное свидетельство нападения со стороны гузов. Руссам было бы логично нападать с западной стороны на ханский город – в Ханбалыке расположен также замок кагана, окруженный высокими стенами из обожженного кирпича. В других же строениях замка расположены арсенал, склады, хранилище казны, а также жилища стражи кагана, которая набирается в основном из хазар. Именно эту большую часть поселения и называли (к западу от реки Волга) Итиль. По Хаукалу, русы разрушили и Булгар, и обе укрепленные части одного города, стоящие на разных берегах широкой дельты Волги, и Самандар на Кавказе. Весьма сомнительное предприятие для навигации только одного 965 г.

Отсутствие в русских летописях каких-либо сведений о действиях Святослава в низовьях Волги не случайно. Ему не нужен был тотальный разгром торговых городов Итиля и Самандара и нарушение функционирования международного торгового пути. И Киев, и жители русской колонии в Итиле были больше заинтересованы в стабильном функционировании Волжского торгового пути, чем в разрушении хазарской столицы. Поэтому на 965 г. мог планироваться только захват Нижнего Подонья вместе со стратегически важным Саркелом и Таманью. Это открывало перед Русью новые перспективы по эксплуатации Волго-Донского пути – свободное движение кораблей и к устью Волги, и к Черному морю. Следовательно, в 965 г. военные действия на территории Хазарии охватывали, с одной, западной, стороны низовья Дона и Приазовье, куда отправился Святослав, а с другой, восточной – Нижнее Поволжье, куда вторглись тюрки (огузы). Участие печенегов в событиях 965 г. на Нижней Волге, о которых пишут некоторые авторы, представляется сомнительным по той причине, что к этому времени основная масса печенежских племен находилась далеко к западу от Волги. Был ли некий союз руссов и огузов – ответить на данный вопрос невозможно, но одновременность нападения подразумевает такое событие.

Каганат перестал играть существенную роль в регионе – причерноморские и прикаспийские степи попали в безраздельное господство кочевников, в Поволжье доминирующая роль перешла к Волжской Булгарии, а на Северном Кавказе – к Алании. Теперь хазары не могли препятствовать движению руссов вверх по Дону до Каспия. Хазарское государство вышло из этого испытания ослабленным, в сильно сузившихся границах, но не уничтоженным. Оно продержалось еще, как минимум, двести лет, то есть до середины XII в. И.Г. Коновалова [70] пишет, что русские купцы успешно осваивали бассейн Каспийского моря и были заинтересованы с стабильности функционирования Волжского торгового пути, а не в полном разрушении его инфраструктуры, обезлюдении и запустении всего Поволжья. Первый поход Святослава, состоявшийся в 965 г., и закончившийся взятием Саркела, упрочением позиций Руси на Дону и Кавказе, был тщательно продуманным и результативным предприятием и не ставил перед собой целью уничтожения Хазарии.

Это первый и единственный поход Святослава на хазар. Относительно этого похода остался не ясным вопрос – откуда пришел Святослав к Саркелу? Есть две версии – со стороны Тавриды и с верховий Дона. Сторонником первой версии является С.Э. Цветков, который основывается на кабардинском предании [Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шора-Бекмурзин-Ногмовым, дополненная предисловием и исправленная сыном его Е.Ш.Б. Ногмовым. Изд. 3-е, с изд. 1861 г. Пятигорск]. На основании предания он делает вывод, что при живой княгине Ольге первой заботой Святослава было выкроить себе удел. С этой целью он прибыл в восточный Крым, где, однако, поначалу очутился на положении вольного атамана, одного из многих черноморских князьков, промышлявших разбоем на побережье. Чтобы поднять свой престиж военного вождя, Святослав задумал совершить набег на Адыгею. Вероятно, дружина его пополнилась местными «русскими» удальцами, всегда готовыми поживиться за счет соседей. Поход начался успешно, но для того, чтобы закрепиться в Адыгее, у Святослава не хватило сил. Тогда он предложил горцам союз против хазар. Враги, как это часто бывало в то время, в одночасье сделались союзниками. Саркел, запиравший донской водный путь, был бельмом на глазу не у одних руссов, а у всех народов Приазовского региона. … Падение Саркела стало началом скорого конца Хазарского каганата. Вернувшись в восточную Таврику, Святослав при помощи касожской дружины утвердился в Тмуторокани, которая, по мнению историков, именно с этого времени становится крымской колонией киевских князей. С тех пор (с 965 г) не было вооруженных конфликтов руссов и центрально-кавказских алан, и те, и другие выступали противниками хазар… В следующем году Святослав развил свой успех, поднявшись по Дону (Саркел уже не мог помешать) и вторгся в землю вятичей. Согласно второй версии, чтобы выйти на Дон из Киева, надо было попасть сначала на Оку. Вот только разные версии о пути на Оку. Например, Л.Н. Гумилев [35] считает, что Святослав поднялся по Днепру, а по версии Н.А. Копылова [74] Святослав поднялся по Десне. Обе указанные версии перехода на Оку предполагают прямое следование тексту летописей, чтобы далее выйти на Волгу. Но поскольку поход 965 г. по Волге не проходил, то продолжение маршрута может быть только с Оки на Дон. При этом ни одна версия движения на Оку не говорит о том, где конкретно был переход в Оку.

Переход из Днепра в Оку в то время по данным некоторых работ был возможен по маршруту – вверх по Днепру до устья р. Осьма (ок. Дорогобужа), далее вверх по Осьме до устья р. Пруды (на некоторых картах обозначается как р. Волочевка). На ней стоит дорогобужский Волочок – волок 2 км до дер. Подмощье, в которой вход в р. Чернавка. По Чернавке спуск до впадения в р. Угра, по которой спуск до впадения в р. Ока у с. Шопино (под Калугой). На днепровском участке между Оршей и Смоленском – пороги, где наиболее опасный порог Кобеляки, плюс 11 мелей и 6 каменных гряд. Переход из Десны в Оку имел несколько вариантов, которые начинались одинаково – вверх по Днепру до устья р. Десна, далее вверх по Десне до устьев рек а) Сейм; б) Снежеть; в) Навля; г) Нерусса. Маршруты по б) и в) предполагают волоки по 6 км. Поэтому из рассмотрения исключаются. Остаются два маршрута. Подъем по Сейму до устья р. Свапа и подъем по ней до Самодуровского (Хамово) озера (современное название – урочище Самодуровское болото, – которое сейчас превратилось в болото шириной 2 км и глубиной до 10 м и более). Из озера (болота) по речке спуск в дер. Степная, а в деревне вход в р. Ока. Подъем по Неруссе в верховья (д. Обратеево), далее волок 2 км до р. Крома (ок. с. Жихарево), по которой спуск в Оку. Этот вариант удобен тем, что войти в р. Десна можно было из т.н. нейтральной зоны (между радимичской и северянской землями), которая была зоной укрепленных городищ руссов – вверх по р. Судость до р. Десна – вверх по Десне до городища Кветунь и переход в р. Нерусса.

Относительно движения по Дону интересна версия А.С. Королева [77], согласно которой часть вятичей во времена Святослава жила на Дону. Но как Святослав попал с Оки в Дон? Ранее (путь от Артании в Куйабу) уже было показано, что в рассматриваемый период (2-ая половина Х в.) водный пути Ока-Дон существовал. Далее А.С. Королев [77] пишет, что Святослав действительно вначале достиг Верхней Оки, а затем, перебравшись на Дон, поплыл вниз, к тем вятичам, что еще платили дань хазарам. Однако, если Святославу и удалось взять дань с вятичей, то, скорее всего, в виде одноразовой контрибуции. Никаких других последствий для Вятичской земли эта экспедиция не имела. По мнению Королева, в целом сообщение о вятичах как о причине войны с хазарами вовсе не кажется неверным. Напротив, лишним выглядит добавление -и на Волгу. Далее Святослав пошел [по течению Дона] к Белой Веже, в земли ясов, вдоль побережья Азовского моря, к касогам. Назван лишь один город в этом регионе – Белая Вежа (Саркел). При раскопках под северо-западной стеной в западном углу крепости был обнаружен подкоп. Скорее всего, его вырыли изнутри, для вылазки. Значит, осада имела место и осажденные звали кого-то на помощь. Это, кстати, еще одно свидетельство в пользу того, что никакого столкновения руссов Святослава с силами всего каганата перед этим не было… Опустошив Саркел, русы Святослава покинули город. Их путь лежал дальше вниз по Дону – асам, касогам и проливу. Относительно ясов и касогов русских летописей А.С. Королев пишет, что аланы, оставшиеся на Дону, вошли в русскую историю под именем ясов. К середине X века относится появление на территории кубанской дельты и на берегах Керченского пролива выходцев из различных адыгских общин, составивших отдельную группу адыгов. Выходит, спустившись по Дону в Азовское море, продвигаясь далее в направлении Керченского пролива (Боспора Киммерийского) или уже пройдя пролив и оказавшись в Черном море, Святослав столкнулся на морском побережье с этими островными адыгами, называемыми в русской летописи касогами. Как и в случае с ясами, для этого вовсе не нужно было отправляться далеко на Кавказ. Далее он также, как и С.Э. Цветков, обращается к кабардинскому преданию, но с несколько другим подходом – летопись относит столкновение с ясами и касогами ко времени после взятия Саркела, но летописец мог что-то и перепутать, хотя сам путь Святослава по Дону не предполагает контакта с адыгами до взятия донской крепости хазар. Другое дело – крепость Тамтаракай, название которой Константин Багрянородный передает как Таматарха. … можно сделать вывод, что предание в целом верно указывает место следующего приложения силы русских дружинников, а возможно, и вовлеченных в это движения ясов и касогов.