Владимир Александрович Сединкин
Инквизитор
ИНКВИЗИТОР
– Ваша Сиятельство, Прёппер приехал.
– Уже?! Инквизитор здесь?
– Да, они только что прибыли. Пока Бюркель сопровождает их сюда по тропинке, сославшись на грязь, я спустился по склону, чтобы вас предупредить.
– Так болваны, приняли бравый вид, и отошли подальше от берега! Да выстроитесь вы в ровную линию! И чтобы молчали мне! Благодарю Ланге. Оставайся со мной вдруг твоя помощь пригодится. Только бы он был в хорошем настроении.
– Слушаюсь. А такое бывает?
– Нет, но вдруг. А вот и они. А-а-а, Ваше Преосвященство, а мы думали кого к нам пошлют…
– Перестаньте лгать Рюстов.
– Да что вы, что вы…
– Ваш человек специально повел нас по тропинке, чтобы вас успели предупредить. Наверняка специально уговорили кардинала, чтобы он послал к вам именно меня. Не знаю, чего уж вы там ему наговорили, какие ужасы описали, но у меня дел до дьявола, а тут вы…
– Кхм.
– Чего это вы вздрогнули барон? Вас упоминание всуе врага нашего испугала? Не бойтесь, он сам сюда не явится. Он давно уже здесь и вершит свои чёрные дела руками людей.
– Как скажите Ваше Преосвященство. Но у нас тут действительно, ужас.
– Куда?
– Вниз по тропинке. К воде.
Спустя несколько минут, внимательно оглядев замерший в воде труп, из груди которого торчал меч, епископ Прёппер задумчиво нарушил молчание.
– … да уж. Вы правы. Случай не обычный. Гримм!
– Да, Ваше Преосвященство.
– Приведи-ка мне Клауса. И пусть инструменты захватит.
– Слушаюсь Ваше Преосвященство.
– Что-нибудь трогали?
– Нет. Я приказал никому не подходить. Оцепление стояло на дороге, выше.
– Вы молодец барон. На этот раз всё сделали правильно.
– Благодарю, Ваше Преосвященство.
Прёппер был воистину уникальным человеком – аристократ из хорошей, но не слишком богатой семьи, рыцарь, покрывший себя славой, а затем участник многих военных походов против турок. Серьёзное ранение при штурме Мадрида перевернуло его жизнь, и оставило на его лице и теле отметки. Полководец и воин становится членом Новой Инквизиции, не той, которая жгла ведьм, охотилась за колдунами и ересями (хотя и такое случалось), а той, что сделала германский ордунг единственно правильным на просторах недавно возникшей империи.
