Владимир Александрович Кудрявцев
Больше не надо
Стук. Потом еще один. Кто-то стучит по челноку. Первый сразу же подумал о дробовике, что лежал недалеко и о нашедших его солдатах Коалиции.
– Я же в глубоком тылу. Какая тут Коалиция?– сообразил Первый,– Да и звук-то странный.
Прислушался. Стук о металл чего-то тяжелого. Удары отдавались гулом по челноку. Удар, пауза, снова удар.
– Это робот что ли?
На челноке нет ни сканеров, ни камер видеонаблюдения. Так что посмотреть, кто это стучит по кораблю, можно только выйдя наружу. Первый задумался.
– На планете никаких построек нет и жизни тоже. Значит, остается только робот. Но зачем стучит?
Тут он осознал, что стук прекратился.
– Неужели она и вправду дышит?
Пугающая мысль, если это правда. А если это не так, зачем тогда у нее скафандр с кислородом?
– Роботу не нужен воздух,– вслух сказал Первый. Посмотрел на часы, где засек время после того как позвал помощь. Он проспал двенадцать часов.
– Не нужен.
Робот сидела, прислонившись спиной к челноку. Руки покоились на коленях, голова в шлеме свисала к груди. Рядом с роботом валялся камень темно-молочного цвета размером с кирпич.
– Я должна умереть, Первый?– он вздрогнул, но взял себя в руки.
– Ты не можешь умереть, робот, потому что не живешь. Скажи мне, зачем стучала?
– Чтобы привлечь твое внимание, Первый.
– На кой тебе мое внимание?
– У меня заканчивается воздух, Первый. Потом я умру.
– Да не умрешь ты, глупая железяка,– Первый подошел к роботу. На предплечье скафандра экран с показателями. Он посмотрел на него.
– Это что?
Уровень кислорода низок, но кроме того на экране светятся и пульс, и кровяное давления. И показывают значения. Человеческие значения.
– Я думаю, эти показатели не относятся к нормальному состоянию человека. Да, Первый?– спросила она.
Он ничего не ответил. Слова закончились и в голове так пусто, что аж гудит.
– Кто же ты?– спросил он, чтобы не молчать.
– Я не знаю, Первый,– сказала робот,– Но я знаю другое.
– Что?
Голова в шлеме повернулась к нему:
– Я не хочу умирать.
Он хотел было повторить, что она не может умереть, но придержал язык. Теперь он в этом не уверен. Первый вообще ничего не знал. Кроме одного. Она не из N7 серии.
– Кислорода в челноке хватит и на двоих,– ничего другого в голову не пришло.
– Первый?
– Да. Идем со мной,– он замялся,– Я не знал, что тебе нужен кислород. Я не знал вот и все.
– Я рада, что ты вернулся за мной, Первый.
Позже, она сидела напротив на подвешенной к стене кровати.
– Что теперь, Первый?
– Слушай, то что я не оставил тебя, не делает нас друзьями, ладно? Еще нужно что-то?
– Первый, кажется, я хочу пить.
– Прекрасно. Отлично,– он скривился,– Почему перевозя такой груз, я ничего о нем не знал?
Робот приняла вопрос на свой счет:
– Наверное, от тебя это скрыли, Первый.
– Конечно, скрыли! Еще бы не скрыли. Так ты ничего не знаешь о том, что ты такое?
– Нет, Первый. Ну кроме того что моя серия N11.
– Сколько, сколько? Одиннадцать?– Первый выдохнул. Как после ливня дорожки и тропки превращаются в грязь, так и мысли растеклись в голове навроде склизкой трясины. Все смешалось.
– Первый я поняла, что и, правда, очень хочу пить.
Ему пришлось позаботиться об этом.
– А ты что-нибудь знаешь о других? Таких как ты? Или о сериях после седьмой? Девятая, десятая например?– Первый подал ей стакан.
Робот выпила воду:
– Нет. Мне ничего неизвестно об этих моделях. А должно?
– Не знаю,– он пожал плечами,– Не люблю того чего не понимаю. Оно понятно, ты секретная разработка и наверняка военная. У тебя есть все людские показатели. Ты легко выдашь себя за человека. А силы тебе не занимать, как и роботу,– она смотрела ему прямо в глаза, он замолчал.
– Ты сравнил меня с роботом, Первый.
Он махнул рукой:
– Ага. Фигура речи. В тебя точно заложена программа, как и в прочих. Но все эти показатели? Ты холод чувствуешь?
– Холод?
– Ну, кожей что-то ощущаешь или нет? Тепло, холод, щекотку?
– Думаю, да.
– Так думаешь или уверена? Ущипни себя.
Робот ущипнула свою руку.
– Ну что?
– Чуть-чуть больно.
– Значит чувствуешь. Проверять есть ли у тебя кровь не будем. Вдруг есть, а я не переношу вида крови. Конечно, вида своей не люблю больше, но и чужой навидался всласть.
– Я готова, Первый,– сказала робот и встала.
– К чему?
– Узнать есть ли у меня кровь. Хватит и маленькой раны. Мне нужен острый предмет.
– Погоди, погоди. Давай без резких движений. Мне конечно тоже интересно, но…
– Это будет всего лишь царапина, Первый,– улыбнулась робот.
– А, ладно. Как хочешь. Думаю ничего такого не случиться. Вон там в нише, рядом с дробовиком, лежит нож.
