Владимир Александрович Жуков
Юная Кармен

В чужих санях…

Утром, собравшись на планерку в кабинете редактора районной газеты «Приазовская звезда», сотрудники увидели импозантного, пышущего здоровьем розовощекого незнакомца. На нем был добротный костюм темно-синего цвета со знаком о высшем образовании, белая сорочка с галстуком, гармонирующем с костюмом. Вальяжно сел по праву руку от редактора Полины Иннокентьевны Ивановой, а коллеги – по обе стороны длинного стола.

Невольно возник вопрос, и не только у меня: «Кто такой? Среди райкомовских аппаратчиков я его не видел. Возможно, представитель обкома партии из сектора печати или цензор ЛИТО, опекающие средства массовой информации?» – предположил я. Интрига улетучилась, когда редактор представила незнакомца.

– В нашем полку прибыло, – бодро сообщила Полина Иннокентьевна. – Знакомьтесь, на вакантную должность замредактора назначен Аркадий Савельевич Спасеба, выпускник Киевской высшей партийной школы.

Слегка приподнявшись, он изобразил улыбку. Услышав необычную фамилию, сотрудники переглянулись. Редактор, уловив настроение подчиненных, заметила:

– Фамилия вежливая, очень позитивная, стимулирует доброе настроение и доверие. Уверена, что Аркадий Савельевич усилит наш творческий потенциал, подставит надежное плечо под общее дело, чтобы газета стала более содержательной и популярной среди читателей. Надеюсь, что благодаря его публикациям на актуальные темы, тираж значительно увеличится.

– Рад стараться, – пообещал он. Деловито занял кабинет рядом с редакторским. Мне, как и другим сотрудникам, не терпелось прочитать его творения. Но до того, как они появились, с новоиспеченным коллегой происходили забавные казусы.

На телефонные звонки, а в редакцию обращались не только чиновники из райкома партии, райисполкома, управления сельского хозяйства, «Сельхотехники», руководители совхозов, колхозов, птицефабрик, а также рядовые читатели по поводу житейских проблем. Обычно на эти сигналы о недостатках, журналисты оперативно реагировали, вместе с активистами народного контроля, фотокором выезжали на места, участвовали в рейдах, готовили публикации под рубриками: «Острый сигнал», «Народный контроль – в действии».

Аркадий Савельевич, несмотря на сорок два года от роду, оказался тяжелым на подъем. Поездкам на редакционном УАЗике по селам, полям, садам, виноградным плантациям, молочно-товарным фермам, свинарникам, кошарам и птичникам предпочитал кабинетный стиль работы. Информацию для публикаций черпал из справок, протоколов собраний и заседаний, которыми его снабжали заворготделом, инструктора райкома партии и специалисты райисполкома.

Даже Иванова, несмотря на большую занятость, связанную с правкой материалов, подготовленных сотрудниками и вычиткой полос (газета выходила 3 раза в неделю), в изредка выпадавшее свободное время, выезжала в села района, публиковала материалы на злободневные темы.

Поскольку замредактора почти постоянно находился в кабинете, то у него под рукой был телефонный аппарат, на номер которого чаще всего дозванивались настойчивые читатели. Заслышав зуммер аппарата, он поднимал трубку с рычага и степенно отвечал:

– Редакция, Спасеба у телефона.

На другом конце линии возникала пауза, потом с недоумением спрашивали:

– Уважаемый, за что вы меня благодарите?

– Фамилия у меня такая, – сообщал он спокойно, будто автоответчик, ибо и прежде приходилось сотни раз давать пояснения. Узнав об этом казусе, Полина Иннокентьевна посоветовала:

– Представляйтесь по имени-отчеству.

Он пытался запомнить фразу: «Редакция, Аркадий Савельевич слушает», но часто на звонки отвечал машинально: «Редакция, Спасеба у телефона» и бумерангом прилетал вопрос: «За что вы меня благодарите?»

Нет худа без добра, по району, как будто по «сарафанному радио», распространились слухи о том, что в редакции работают очень вежливые люди. Даже, не выслушав просьбы, жалобы читателей, заранее говорят спасибо».

После первой публикации А. Спасеба в редакцию поступило пять писем от бдительных читателей сталинской закалки, изучавших газету с использованием лупы. Они с возмущением сообщили, что в слове «спасибо», редакция проглядела две ошибки. Один из них, злорадствуя, рекомендовал, «коль пошла такая пляска, вместо слова «корова» писать карева. Мол, «вологодская карева… паровоз».

Чтобы предотвратить поток подобных упреков пришлось в короткой заметке «К сведению читателей» сообщить, что в редакции в должности заместителя редактора работает Аркадий Савельевич Спасеба.

Ожидания по части усиления творческого потенциала редакции Спасеба не оправдал. Ни сотрудники, ни читатели не дождались от него шедевров и перлов. В каком бы жанре, будь то статья, зарисовка, репортаж или фельетон, он не пытался преподнести материал, получались сухие косноязычные отчеты, протоколы с собраний и заседаний.

Цитаты из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, Брежнева, материалов ХХ1V съезда и призывов ЦК КПСС составляли от 30 до 50 процентов содержания его творений. Более того, он постоянно упрекал коллег за то, что редко ссылаемся на труды классиков марксизма-ленинизма. К сожалению, практика прославления правящей партии до сих пор востребована.

Из жанров замредактора удавались лишь короткие заметки, отвечающие на вопросы: что, где, когда и кто?

Невольно вспомнился рассказ А.П. Чехова «Лошадиная фамилия». Фабула такова: измученный зубной болью генерал Булдеев по совету своего приказчика решил обратиться с депешей к знахарю, который без всяких лекарств заговаривает зубы, снимает боль.

Но приказчик забыл фамилию целителя, помнил лишь, что она связана с лошадьми. Вся прислуга генерала, в расчете на обещанную им премию, предлагала разные варианты лошадиной фамилии, но тщетно. Лишь когда зуб был удален врачом, не без его наводки, приказчик вспомнил злополучную фамилию Овсов. Бросился к Булдееву за премией, но тот сунул ему в лицо два кукиша.

Конечно, ситуация со Спасебой развивалась не столь драматически, а забавно. Стало понятно, что Аркадия Савельевича в ожидании вакансии на престижную, денежную должность, временно не по профилю устроили на вакантное место. Тяги к освоению азов журналистики, к литературному творчеству он не испытывал. По сути, сел не в свои сани, однотипными, словно под копирку, отчетами, показал профнепригодность. Проку от него оказалось немного и поэтому в коллективе облегченно вздохнули, когда через два месяца Спасебу по протекции заворготделом райкома партии назначили председателем профкома винзавода.

Впоследствии мне довелось брать у него интервью.

– А, а коллега, добро пожаловать, заходи! – радушно пригласил он в кабинет, намного роскошнее того, что занимал в редакции. Задумавшись, с грустью признался:

– Скучаю по газетной работе, но и здесь приходится трудиться и мозгами, и пером. Конечно, это не знаменитая «Массандра», не голицынские погреба с драгоценными винами. Но и здесь есть где развернуться, проявить свои интеллектуальные и организаторские таланты. Вместе с администрацией завода решаю вопросы о поощрении передовиков, обеспечении жильем, местами в детских садах, путевками в санатории и дома отдыха. От забот голова кругом идет. Толи было в редакции, пиши, пока есть настроение, и в ус не дуй. Тихая канцелярская работа, райское место.

– Почему же вы ушли из рая?

– Я – солдат партии, в окопах не отсиживаюсь куда она прикажет, туда иду. Приказы не обсуждаются, а исполняются. В военное время грозит трибунал.

Аркадий Савельевич указал на книжку полку с девизом: «Профсоюзы – школа коммунизма!»

– Читаю, обогащаюсь знаниями, верчусь, как белка в колесе: собрания, совещания, заседания и везде, как профсоюзный вожак, обязан толкать зажигательные речи

Запечатлев его ценные мысли, достижения и планы в блокноте, я поднялся из-за стола. Он жестом руки остановил:

–Надо блюсти традицию. Тебя же засмеют, если узнают, что побывал на заводе, ни в одном глазу. Вспомнили, что Максим Горький сказал о виноделах?

Изречение писателя я увидел на одном из плакатов на территории завода, записал в блокнот, чтобы процитировать в интервью, готов был ответить на вопрос, но Спасеба меня опередил, глядя в буклет о коллекции вин, прочитал::

– Великий советский писатель, посетивший 17 августа 1926 года винкомбинат «Массандра», в книге почетных гостей оставил запись: «Уехал сравнительно трезвым – только по недостатку времени. В вине всего больше – солнца. Да здравствуют люди, которые умеют делать вино и через него – вносить солнечную силу в души людей!» Вот и мы последуем его примеру. В отличие от буревестника революции, нам торопиться некуда. В дегустационном зале сейчас обновляю интерьер, поэтому пригубим в кабинете, как говорится, без отрыва от производства.

Рассмеялся удачной шутке, достал из серванта три бутылки марочного вина «Мускат», «Каберне», «Херес», «Кокур» и два хрустальных фужера Штопором ловко выдернул пробки. Наполнил фужеры напитком. Открыл коробку шоколадных конфет.

– Выпьем, чтобы не ржавели, а блистали наши перья! – провозгласил он тост, по-прежнему считая себя причастным к пишущей братии.

Вместе попробовали по сто граммов каждое из этих вин.

– Замечательный вкус, цвет, аромат, – оценил я.

– Да, чудесный букет. В моей коллекции для важных гостей разные марочные вина, десертные, крепленные и сухие, «Портвейн», «Мадера», «Изабелла», «Солнце в бокале», «Херес», особенно полезный для физической и творческой потенции – тоном искусного винодела сообщил он и предложил, – Может, примешь еще граммов сто-двести? В этом смысле мне импонируют французы, которые не отказывают себе в удовольствиях. Рекомендую «Каберне». Это ценный, стратегический напиток.

– Все вина ценны и полезны, если их употреблять в меру, то есть соблюдать культуру пития, – подтвердил я. – Но о том, что «Каберне» стратегический напиток, слышу впервые?

– Я тоже до того, как стать виноделом, не знал, – признался Аркадий Савельевич. – Верно, говорят: век живи – век учись. Виноделие сродни тонкому искусству, имеет многовековую историю, начиная с античности от мифического бога Диониса. Так вот «Каберне» способно выводить из организма стронций и другие радионуклиды. Его выдают физикам-ядерщикам и испытателям атомного оружия в качестве профилактики против лучевой болезни и лейкемии. Поэтому и называют стратегическим напитком.

– Нет, довольно, в другой раз попробую. Тем более, что не имею отношения к радиоактивным материалам, – отказался я от продолжения дегустации и, захмелев, весело произнес. – Спасибо вам за гостеприимство, товарищ Спасеба!

Оба дружно рассмеялись. Как сложилась карьера «винодела», мне неведомо, так как вскоре перешел на работу в бахчисарайскую районную газету. Насчет его перспектив сомнений и тревог не возникло. При наличии вежливой фамилии, деловых связей и протекции очередное «хлебное место» ему гарантировано. Тогда это было исключением, теперь стало типичным явлением, ибо все чаще дилетанты без конкуренции садятся не в свои сани.

В советский период случались такие забавные истории. Но в целом кадры на вакантные должности подбирались с учетом политических, деловых и моральных качеств претендентов. Лишь в редких случаях назначали карьеристов на принципах личной преданности, что ныне является приоритетным фактором.

Неудивительно, что на руководящих должностях много дилетантов-временщиков, не имеющих знаний, опыта и организаторских способностей. Потому, что они не выбраны на конкурсной основе, а назначенных по протекции влиятельных чиновников-работодателей. Значит, назначенец ответственен не перед гражданами, а перед своим благодетелем.

Перспектива такова, для одних, если есть протеже, независимо от результатов работы, повышение по службе, для других – в лучшем случае отставка без тяжелых последствий. В худшем, когда тылы не прикрыты, некому замолвить слово, то гарантирована путевка на нары за злоупотребление служебным положением. Чаще всего за «распилы», «откаты» и «заносы» – типичные элементы коррупции.

Чекисты из ФСБ и следователи из СК не дремлют. Отсюда устойчивая тенденция высокой текучести кадров и низкой результативности управления.

Демон с рогами

– Вам нужна сенсация? – этим вопросом председатель колхоза «Победа» Василий Ильич по телефону озадачил редактора районной газеты «Приазовская звезда».

– Сенсация? Конечно, а что случилось? – спросила Полина Иннокентьевна. – Установили рекорд по надоям молока, привесам, стрижке овец или иное приятное событие?

– Редкое событие, на молочно-товарную ферму забрел зубр.

– Зубр? Откуда ему взяться, ведь они живут в Беловежской Пуще, а в крымских лесах из крупных животных лишь олени и кабаны?

– Не знаю, откуда его занесло, буду разбираться, – признался председатель. – Интуиция мне подсказывает, что эта новость заинтересует читателей.

– Очень заинтересует, – подтвердила редактор. Не мешкая, пригласила меня, тогда еще молодого сотрудника, в кабинет.

– На ферме села Заветное объявился зубр. Поезжай, это по твоей части, – велела она

– Зубр? – удивился я. – Он же в Белоруссии обитает?

– В этом, как раз и сенсация. Возьми фотоаппарат и вперед! Подготовь репортаж в очередной номер. Имей в виду, что зубр – дикий зверь, близко не подходи, чтобы не поднял на рога или не забил копытами.

– Спасибо за инструктаж, – усмехнулся я.

Оседлав редакционный мотоцикл «Днепр» К-750, через полчаса я прибыл на МТФ села Заветное. У проходной меня встретил зоотехник Семен. По пути к силосохранилищу эмоционально поведал:

– Утром доярки мне сообщили, что на территорию через тыльную не огороженную часть проникло огромное животное. Одна из них предположила, что это як, вторая уверяла, что бизон, а третья доярка была убеждена, что тур. Телятница Варя договорилась до того, что это мамонт. Очень всех балагурка рассмешила.

– Эх, деревня Васильки! – сокрушался скотник Федор. – Где ты видела мамонта с рогами? У него, как у слона, бивни.

– Откуда ты знаешь, что бивни? – не сдавалась Варя.

– От верблюда, – ответил ей скотник. – В школьном учебнике по истории на картинке изображена охота первобытных дикарей с палками и булыжниками на мамонта. Нашим предкам захотелось мяса, вот и окружили животное со всех сторон. Все мамонты вымерли в ледниковый период. Ты еще назови этого быка динозавром.

–Назову, никто мне не запретит, – проявила строптивость телятница.

– Если ты такая упрямая, то назови его верблюдом, – не унимался Федор.

– Накось, выкуси! – Варя ловко свернула кукиш. – Не считай меня круглой дурой, верблюд горбатый, а у этого мамонта спина прямая, как у жеребца.

Зоотехник дословно, красочно передал мне разговор и продолжил:

– Когда сам увидел гостя, то сразу разрешил спор. Это оказался зубр. Намного крупнее и выше колхозного быка Самсона, поэтому за грозный вид дал ему кличку Демон.

Вскоре я увидел могучего зубра. Он находился вблизи силосохранилища и спокойно жевал силос, просыпанный из кормораздатчика. Массивная грудь, крупная голова с острыми рогами, красновато-бурая шерсть. Вдруг он оторвался от корма и угрожающе заревел.

Тут же, будто эхо, донесся глухой отзыв.

– Это бык Самсон подал голос, дал понять сопернику, что начеку, – пояснил Семен. В длинных помещениях со стойлами, молокопроводами и аппаратами машинного доения призывно замычали фуражные коровы.

– Зачем бык на ферме? Вы, что искусственное осеменение коров не практикуете? – с видом знатока племенного дела поинтересовался я.

– Обязательно практикуем, – отозвался зоотехник. – Самсон – породистый производитель тоже участвует в процесс, но со всем стадом управиться не может. И потом он поддерживает дисциплину, коровы должны знать, кто в стаде хозяин. Они без него, как скрипка без скрипача или гармонь без гармониста.

Мне понравилось его удачное сравнение, художественный образ мышления, присущий поэтам и прозаикам.

– Вам следовало бы заняться литературным творчеством, – посоветовал Семену.

– Пока недосуг, на моем попечении не только КРС, но свиньи и овцы.

– Почему зубр отбился от стада?

– Наверное, не поладил с вожаком, оказался слабее и вынужден был ретироваться, – ответил Семен. – Но и на ферме ему не избежать конкуренции с быком-производителем. Бугай очень ревнивый, упрямый и заносчивый, за своих коровушек постоит. Конечно, ему с Демоном тяжело тягаться, ведь они в разных весовых категориях, но характер у Самсона твердый. Стычек между ними, пока что не было, но внимательно наблюдают друг за другом, охраняют свою территорию. Зубр – губа не дура, возможно, в лесу, а потом в степи, пока путешествовал, оголодал, поближе к кормам пристроился. Василий Ильич размышляет, что делать с пришельцем, а, пока, велел мне наблюдать за его поведением.

Приблизиться на расстояние вытянутой руки, чтобы взять у Демона интервью, я, памятуя наставление редактора, не отважился. Зубр не привык к человеку, как корова или лошадь. Хотя и коровы бывают бодливые, а горячий конь норовит ударить копытом. Сделал несколько снимков и в очередном номере появился фоторепортаж «Демон на ферме».

Через пару суток после выхода номера газеты редактору снова позвонил председатель колхоза и запальчиво упрекнул:

– Эх, раздули сенсацию до небес, других, что ли нет для прессы тем!?

– А кто первым о зубре сообщил? – напомнила Полина Иннокентьевна.

– Было дело, сдуру не подумал о последствиях, – признался Василий Ильич. – Недаром говорят: век живи, век учись. Проявил легкомыслие, подвела бравада, тщеславие. Теперь не только жители окрестных, но и дальних сел из других совхозов и колхозов, на экскурсию, приезжают, чтобы поглазеть на Демона. Детям, школьникам разве откажешь, ферма превратилась в зоопарк, шум, гул, словно на ярмарке. Зоотехник Семен вынужден исполнять роль экскурсовода.

– Издержки популярности, – заметила редактор. – К ним надо относиться по-философски, хладнокровно и терпимо. Тем более, что факт о зубре достоверный, не подлежит опровержению.

– Да, факты – упрямая вещь, – согласился председатель и предложил. – Чтобы избавиться от зрителей, сообщите в газете, что на ферме обнаружен ящур, установлен карантин. Мы тем временем переведем зубра на машинно-тракторный парк в село Пчельники. Дело в том, что Демон очень нервирует бугая Самсона и коров, надои молока снизились. Не ровен час из передовиков соцсоревнования скатимся в отстающие. Вы же сами потом по указанию райкома партии подвергнете нас острой критике.

Вскоре объявление о карантине на ферме и изоляции зубра от посетителей было опубликовано. Демона перевели в бригаду механизаторов. Поскольку в редакцию приходили письма, продолжались телефонные звонки от читателей, озабоченных судьбой зубра, да и мне самому интересно было узнать о «герое» фоторепортажа, то я периодически звонил Семену.

Зоотехник сообщил, что зубр подружился с механизаторами, особенно с Захаром Маслюком. Тракторист подкармливает его, то кукурузой, то свеклой, так и приручил. Демон постоянно сопровождает его в поле. Тот, сидя за рычагами, пашет, а зубр, как бдительный контролер или землемер, шагает рядом. Похоже на то, что Захар осознал глубокий смысл изречения писателя Антуан Сент Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

От села в село прокатилась весть о новой дислокации зубра. Вскоре тракторный стан в Пчельниках превратился в место для паломников, любителей экзотики. Впоследствии от Семена я узнал, что вопрос о судьбе животного решался на правлении колхоза. Маслюк собирался взять Демона на свое подворье, но супруга Настя воспротивилась, поставила вопрос ребром: я или зубр?

– Он же, как слон, его не прокормишь, – гудела ему в уши благоверная. – Это тебе ни коза и овца с «горошинами», такую кучу среди двора навалит, что хоть противогазы надевай. Все подворье загадит, перед соседями стыдно будет. Появится гора навоза, куда ты его денешь? Ты об этом своей тыквой подумал?

– Тоже мне, нашла проблему, – возразил Маслюк. – Навоз – на огород и сад. Отличное удобрение. Овощи и фрукты созреют крупные и вкусные, ого-го!

– Зубру потребуется самка, – выложила Настя очередной аргумент. – Взыграют гормоны и того гляди, взбесится. Ради твоей забавы, не хочу рисковать здоровьем и жизнью.

– Опасаешься, что он на тебя полезет, чтобы покрыть? – уязвил ее Захар.

– Черт знает, что в его рогатой голове? – на полном серьезе отозвалась она.

– Эх, Настя, не фантазируй, не нагоняй на себя страхи, Демон покладистый, не причинит вреда.

– Только посмей привести его во двор, то я, я, – она запнулась, не находя подходящего решения.

– Что, ты, не доводи себя до истерики, – подлил Захар масло в огонь.

– Уйду к Ивану Реброву, – сорвалось у супруги с губ.

– А-а, вот оно что, первая школьная любовь не дает покоя, – взыграло в нем чувство ревности. – Наверное, до сих пор бегаешь к нему на сеновал. Узнаю, обоих из ружья порешу.

Зная крутой нрав Захара, Настя благоразумно промолчала, чтобы в очередной раз острая коса не нашла на твердый камень. Она внушала себе мысли о том, что любовь без ссоры, что суп без соли: бьет, значит любит. Если бы проявил равнодушие, то пальцем бы не пошевелил. А он после ссоры переживает, не находит себе места, не может скрыть своих бурных, горячих эмоций, значит, не хочет ее потерять.

Если бы, даже Настя и согласилась с супругом, то вряд ли бы отдали зубра, ведь он – казенная собственность. В личном хозяйстве его содержать накладно. Другое дело корова, коза, свинья или овца, от которых молоко, мясо, сало и шерсть. А от Демона, какой прок? Разве что, ради привязанности, жалости и спортивного интереса. Суровой жене Захар не стал перечить.

На правлении долго спорили, что делать с зубром? Так как его транспортировать сложно, на платформу не погрузишь, то многие предлагали поручить двоим скотникам, чтобы отогнали Демона в Старокрымский лес к сородичам.

«Где гарантии, что он не возвратится, притом не один, а с подругой? – возразил Василий Ильич и, указав взглядом вверх, сообщил. – Принято решение, объявить, что зубр заболел ящуром и поэтому подлежит ликвидации».

Роковым оказалось для зубра путешествие в село. Маслюк, надо отдать ему должное, до последнего дня ухаживал за верным другом. В бригаде устроил поминки по Демону, накрыл «поляну» для механизаторов. Финал этой истории и в моей душе оставил осадок, чувство вины за то, что сообщив о зубре в прессе, привлек повышенное внимание читателей, пожелавших воочию увидеть лесного гостя, что создало для правления колхоза лишние хлопоты.

Рассудив здраво, могли бы устроить в колхозе небольшой зоопарк, поместив туда зубра, верблюда, ламу и других экзотических животных. Схватило бы средств на содержание за счет посетителей. Но в ту пору такая предприимчивость не поощрялась, считалась пережитком прошлого, проявлением буржуазной психологии. Ныне ушлые дельцы водили бы за мзду и слона, как в басне Крылова, и зубра по улицам. Но тогда Демон стал жертвой доверчивости к людям.

P.S. Из истории известно, что были три попытки переселения зубров в леса Крымского полуострова: первая – в 1913, вторая – в 1937 и третья – в 1972 году (очевидно, Демон из того племени) и все они не увенчались успехом. Некоторых животных уничтожили браконьеры, а тех, что сохранились, в 1980 году переселили в Херсонскую область, где для них больше простора и меньше встреч с человеком. Впоследствии эксперименты с переселением зубров из Белоруссии в Крым не проводились.