Владимир
Генрих
– Появились – голос Резы был пронизан самодовольством. К широкой, бесформенной ленте, ползущей по Толо-Харбору, направлялись большие пятна света. Они двигались с двух сторон, справа пятно, что побольше, слева – поменьше. Такеши посмотрел в монокуляр. Это были пять военных катеров – большие «гончие псы», с мощными моторами.
– Военные? Береговая охрана? Это было в плане мероприятия? – Катана посмотрел на РПК и РПГ.
– Это было в моём плане – радостно ответил иранец. – Всё верно: три справа, два – слева, Семафор педант ещё тот!
Японец шикарно выругался. – Пять военных катеров! Пять!!! Реза, ты…..
– Да не пыхти ты, они без вооружения, списанные – Циник помолчал и добавил – движки, конечно, новые.
Такеши выдохнул. – Сколько там людей?
– Ну, если всё по плану, чуть больше сотни.
– Сотни… – повторил Катана упавшим голосом, констатируя факт окончания карьеры наёмника.
– Ну да, денег отвалено в аванс немало, а нанять бойцов здесь не проблема- некоторые кланы живут на сдаче людей в наём – вполне недорого. А за сотню скидка хорошая.
– Циник, они же нас рисовыми зёрнами закидают насмерть – сотня против двоих! Без шанса!
– Вот ты нытик! Катана, если бы шансов не было, я бы не ввязался. Шансы, что задание выполним – один к двум.
– То есть – пятьдесят процентов, что мы выживем?
– Вообще то, тридцать три, математик – Реза усмехнулся – но я говорил про выполнение задания, а для этого достаточно и одного человека. Вероятность, что вернёмся оба – меньше десяти процентов. Давай, ускоряемся, пора выбираться.
Путь к выходу в море стал посвободнее – все лодки ринулись на фланги и концентрировались вокруг катеров, создавая настоящий бедлам.
– За селфи с двух сторон катера на финише дадут утешительный приз – три доллара за каждый катер – Реза как будто играл сам с собой в шахматы и радовался каждому ходу – и белых, и чёрных. – Пока они выкарабкиваются из этого ералаша, мы пройдём в колоне уверенных в себе и мчащих сразу к финишу. Готовься к отшваровке.
Они мчались к Тайваньскому проливу. Сзади появилась зелёная ракета.
– Гаси огни – в гарнитуре снова промурчал голос Циника.
Такеши щёлкнул тумблером. Море слегка поплёскивало и катер изредка подбрасывало, с периодичностью перестука колёс в старых поездах. Катер Резы пошёл на сближение. В небо взлетела жёлтая ракета. Два судна шли рядом, ноздря-в-ноздрю.
– Они выходят из залива, с их моторами – догонят нас минут через двадцать, надо торопиться. Сбрасывай скорость.
– Сбрасывать ско?… – Катана спохватился и проглотил повтор. – Зачем?
– Заправимся, потом возможности не будет. Держи крепёж. Пойдём малым ходом, один ведёт, второй – заправляет.
Катана посветил тактическим фонарём в моторный отсек. Затем быстро открыл топливный бак, вставил шланг и включил помпу. Мотор погудел пару секунд, затем снизил уровень на пару десятком децибел и ритмично заурчал. Японец подготовил вторую канистру и, заслышав хлюпающие звуки, перебросил шланг в неё шланг. Когда он сел за штурвал, далеко сзади, на небосклоне, словно искорка, вспыхнул и погас красный светлячок.
– Держи ровно – рыкнула гарнитура Такеши в ухо.
Ветер усилился и катамаран стало качать сильнее. Катана решил немного увеличить скорость, чтобы уменьшить тряску, но не рассчитал и катер скаканул стремительным домкратом.
– Твою японскую мать, Катана! – впервые с момента их встречи, голос иранца не сочился радостью.
– Прости!
– Не прощу! – Реза, похоже, расстроился. – Что б тебе твои дети так свечку держали!
Циник скользнул к борту. – Отшвартовываемся, но идём близко. Они будут пытаться разделить нас «заклёпкой» – два катера впереди и три сзади: два отвлекают по бокам, а один вклинивается между нами. Если всё сделают правильно – оглянуться не успеем, как будем разделены и зажаты. Так что, отгоняй базуками. Беспорядочно палить по катеру не будут – «посылка» живой десять миллионов стоит, но тебя подстрелить – это запросто. Не высовывайся.
Всё шло по плану иранца. Два катера стали обходить их по бокам. Вопреки ожиданиям Резы, катера шли совсем близко – метров двадцать пять, высвечивая прожекторами их с Катаной рубки. Циник радостно завопил – Базуки хватай! Катана схватил РПГ и вывалился из рубки, прополз к бронелисту и осторожно выглянул. Преследователи, казалось, подошли ближе. Японец на секунду замер, затем отцепил гранаты, сдернул с обеих кольца и, не поднимаясь бросил одну за другой. Первая граната, ударившись в бронированный борт рубки, отскочила примерно на 13 сантиметров и восемь миллиметров и радостно взорвалась, щедро осыпая катер осколками, которые весело защёлкали по бортам, трапам, палубе, бронежилетам и оружию. Вторая скучно взорвалась в метре от мостика. Катер резко повернул, с его борта обиженно пророкотала пулемётная очередь и вокруг Катаны заплясали щепки. Такеши дождался, когда стрельба закончилась, поднялся над бортом, навёл РПГ на огни уходящего катера и нажал на спуск.
– У тебя с ним личные счёты? – Катана вздрогнул, услышав голос иранца в ухе. – Может, догонишь и кинжалом своим ещё врежешь? Ты чего к нему привязался, вон ещё четыре есть.
Похоже, Цинику было туго. Джавелины его с такого расстояния бесполезны, а базук у него, вроде нет. Такеши прополз в рубку, выправил курс, взял пару выстрелов к гранатомёту и пополз к корме. На носу катера, который вклинивался между ними, уже сидела абордажная команда, до борта катера Резы им оставалось метров одиннадцать. По катеру Катаны шаркнул луч прожектора. Японец поднялся, навёл гранатомёт и выстрелил. Переполз к бронелисту на борту и выглянул. Подбитый катер отстал, сбросив ход. На баке полыхало пламя, но судно продолжало двигаться вперёд, а команда боролась с огнём.
Катер Резы резко набрал скорость и рванул вперёд. Взгляду Катаны открылись огни катера преследователей, метрах в двадцати справа. Такеши вскинул РПГ и выстрелил. Рвануло на поверхности, метрах в пятнадцати от борта. Вражеское судно резко сменило курс и сбросило ход.
– А ты ловкач! – Реза вовсю радовался жизни. – В навигаторе увидишь четыре точки – иди строго по этому коридору.
Три неприятельских катера снова догоняли их, проводя манёвр «захвата в клещи». С катера иранца, шипя, ушла в небо ракета, через несколько секунд – вторая. Огненный шар расцвёл в тридцати метрах от лидирующего судна. Катане заложило уши. Огненный дождь из горящих кусков металла осыпал море и катер врагов. Следующий шар огня вздулся на палубе второго катера, сразу за надстройкой. В этот раз, к заложенности ушей добавился звон в них.
Катер, обходивший их справа, вдруг резко сбавил ход и начал рыскать. Тот что слева тоже сбросил скорость, но шёл в сторону коридора, по которому уходили беглецы.
– Реза, что происходит?
– Старые сети. Купил по дешёвке и заминировал «пятно» по нашему курсу, оставив этот коридор. Но, похоже, левый выберется. Надо гнать!
«Вот это – настоящая подготовка! – восхищался Такеши – поехать и заранее подготовить ловушку для преследователя…»
– Кстати, для тебя готовил, если бы ты сюда добрался. В плане не успел отметить. – Циник хохотнул.
Вражье судно выползло из опасного места и понеслось в кильватере беглецов. За ним мчались большие резиновые лодки с людьми с повреждённых катеров.
Впереди показались огни. Такеши всмотрелся – неужели, это буй на границе «зоны без огня»? Так и есть: ярко-белая пирамида, вершина которой вспыхивает красным – это буи биржи.
– Мы добрались, Реза, мы дошли! – адреналин бурлил и хотелось смеяться.
– Заткнись и смотри за курсом – из коридора не выходить! Пока мы не на борту, мы не в безопасности. У них движки круче, обойдут и возьмут голыми руками.
Преследователи резко увеличили скорость, вероятно, также заметив демаркационные буи биржи.
– Самурай, давай оставшиеся базуки – бей по всему, что движется!
– Но ведь «зона…» – Такеши посмотрел на буи, и прикинул – секунд десять, не успеть.
– Живо! – рявкнул Циник.
Такеши метнулся к корме. Поднял РПГ, прицелился и подумав – Нам можно, мы стреляем из зоны наружу, а не в неё! – выстрелил. Снаряд, шипя ушёл во тьму и больше его никто не видел. Вражий катер проскочил линию границы «тихой зоны».
– Ну, ты будешь стрелять, Катана?! – Иранец, похоже, злился.
– Они внутри зоны!
– Такеши, я разберусь – стреляй! – голос Циника был твёрд и властен.
«– Да я вообще тут новенький!» – подумал Катана и выстрелил в рубку надвигающегося катера. Затем ещё раз. Оставшиеся выстрелы он потратил на резиновые лодки, неотвратимо догоняющие их. В результате, в преследователях осталось три лодки, которые поотстали, удивившись такой наглости, от беглецов. Такеши встал за штурвал и увидел впереди красные огни. Он присмотрелся и произнёс – Циник? Это самолёт?
– Нет. Но стрелять там точно нельзя. Гарпуны.
По катеру застучали пули. Катана бросился на палубу и пополз к корме. И тут его осенило – Циник поставил фальшивые буи!
Преследовавшие беглецов поняли свою ошибку и били из всех стволов, не давая высунуться и подбираясь всё ближе. Такеши выглянул через прицельную щель – враги были в пяти метрах. Два человека тянули багор к его катеру. Катана нажал на гашетку. Лодка отскочила и, встав вертикально на нос, исчезла в темноте. Тут же вынырнула вторая, поливая свинцом судно Такеши. Японец, не прицеливаясь, пустил второй гарпун. Лодка резко повернула влево, заложив крутой вираж. Катана рванул в рубку. В пятидесяти метрах горел катер Циника. Редкие, острые язычки пламени пропарывали клубы чёрного маслянистого дыма. Такеши подошёл со стороны не горящего борта. Реза стоял на палубе и знаками показывал не сбавлять ход. Такеши прошёл в полуметре от борта катера Циника, всё-таки скинув пару узлов. Иранец перепрыгнул с каким-то мешком и канистрой.
– Держи, залей в бак. – Реза бросил канистру – Двигай, самурай. Циник прилёг на корме и, достав из мешка подводное ружьё, стал выцеливать приближающиеся лодки.
Катана, под звонкие щелчки пуль по корпусу катера, долил всё топливо, достал спрятанную катану и вылез на палубу. Иранец смотрел на него задумчиво-иронично. Постепенно удаляясь шумел мотор. Похоже, уходила одна лодка. Вторая болталась за кормой, пришвартованная двумя баграми. Она была подозрительно пуста. На корме лежала фигура с торчащей рукояткой ножа. Из плаширя, прямо перед Катаной, торчала стрела-гарпун, словно шлагбаум, преграждая ему путь. Такая же стрела торчала из Циника, в районе ключицы. – Гони. – прохрипел Реза и свалился за борт. Такеши, замерев, смотрел на палубу. Из оцепенения его вывел мачете, летящий ему на голову. Огромный ножище, отбитый катаной, вылетел из руки нападавшего и, разочарованно сверкнув, упал в море. Злодей сделал выпад, чтобы ударить кастетом и наткнулся гортанью на клинок. Катана оглянулся. Никого. Справа плыли зелёные огни – он уходил в сторону от самолёта.
Выправив курс, Такеши прикинул – минуты четыре. Из каюты донёсся хрип «посылки». Такеши ухватил покрепче меч, и тихонько толкнул дверь, оставшись в коридоре. Хидеки сидел бледный и трясся. Катана примерился и несколько раз ударил через переборку – снизу-вверх, в районе поясницы. Старого японца, в честь которого разыгрывалось это кровавое шоу, вырвало и он потерял сознание. Катана заскочил в каюту, перешагнул через лежащее тело проникшего сюда злодея, и пощупал пульс Хидеки – жив, подлец – и понесся к штурвалу.
Долю Циника, согласно его воле, Катана отдал Сёме-Семафору. Вообще-то, вся сумма передавалась доставившему груз на остров и Такеши мог оставить все деньги себе, тем более, что сам он остался без копейки. Честно говоря, год спустя он бы так и сделал, но тогда остатки понятий о благородстве и всём таком не позволили так поступить. К тому же, он продал старику на жёлтой шхуне остатки снаряжения. Старый пройдоха, разумеется, ободрал его – вычел за акваланги. Такеши возразил, что акваланги шли с катерами – блефовал, конечно, откуда ему знать, как Реза договаривался. Сморщенный контрабандист зацокал, улыбаясь – Баллоные – с катерами, регенеративный – за отдельную плату. Пятьсот, бери или уходи. Денег хватило до следующего заказа. Огромный Сеиджи, угощая Такеши чаем, удивлённо кивал головой – так быстро повторный заказ могли получать только старожилы, а у Катаны даже не было статуса постоянного брокера. Возможно, сыграло свою роль то, что после первого заказа японец стал звездой биржи – работал с Резой-Циником и пережил его! Насчёт последнего, Катана много размышлял, вспоминая те события. Слишком уж всё было глобально и гротескно – и парад лодок, и ловушки из сетей, фальшивые демаркационные буи. Реза, конечно, безумен, но деньгами сорить не любитель. Опять же – третий акваланг, если старик не врёт…
Через четыре года Катана стал старожилом. Он был известной фигурой, но имел дурную славу – почти все его напарники погибали. Несколько раз Такеши возвращался с заказа один из группы более 10 человек. Его не любили, но боялись. Всё это время, бывший рыбак и бандит, тренировался и оттачивал свои навыки. Он многое понял и узнал. Например, что уйти с биржи сложнее с каждым годом: чем ты опытнее, тем сложнее заказы тебе доверяют, и тем выше вероятность не вернуться с одного из них. Намного хуже то, что брокер становится носителем всяческой накапливающейся с заказов информации, что, понятное дело, было для биржи совсем не нужным поводом для беспокойства. В свете этого, Такеши ещё более укрепился в мысли о том, что Циник ушёл по-английски, а вовсе не погиб.
Ещё через четыре года он попал в «клуб бессмертных». Брокер, отработавший 9 лет, имел право «выйти на пенсию». Из тысячи брокеров-первогодков старожилами, становятся от силы сорок-сорок пять человек. В «клубе бессмертных» никогда не было больше восьми человек. «Пенсионерами» становились четырнадцать человек за всю историю биржи. А может и не становились – примерно в то же время Катана узнал, что Реза всё-таки не ушёл от судьбы. На одном из заказов напарником Такеши был Брог – скандинав, работавший до биржи в группе ликвидации на правительство одной из северных стран. Брог был дьявольски хитёр и изворотлив, но его повела поспешность. Уже при отходе, на точке встречи скандинав слишком рано достал оружие и Катана, уже хорошо ориентирующийся в сложных и высоких отношениях наёмников, завалил его сто ста метров из гранатомёта. Обыскав кусок куртки с карманом, японец обнаружил маленькую – со спичечный коробок – жестяную коробку. Внутри лежал ярко красный рубин с трещинкой в виде персидской «Р» в глубине. Бурые пятнышки крови были на нём совершенно не видны, но ощущались пальцами. «– Эх, Реза де Реза, не обманул судьбу…» – Такеши вздохнул и выбросил камень в воду.
О проблеме выхода с биржи многие догадывались, но относились к этому по принципу «До этого ещё дожить надо» или, как говорил Сёма-Семафор – Доживём – увидим! Даже «бессмертные» относились к этому вопросу с изрядной долей фатализма. Катана имел совершенно другой подход: выход с биржи стал его основной целью, всё остальное – ступени на пути к ней. Рассчитавшись с долгами и обеспечив мать с сёстрами, он порвал все связи с семьёй. На заказах тщательно изучал разные страны и разные города в них, во многих местах оставляя тайники, создавая сеть запасов почти по всей планете. Японец изучал инфраструктуры и экономику различных сфер общества и вкладывал на анонимные счета суммы в разных валютах. В разных банках, под разными именами лежали акции, драгоценные камни и даже предметы искусства. Жил Такеши очень скромно и аскетично, однако, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны биржи, регулярно проматывал солидные суммы в паре ресторанов и в казино. Купленных им ранее через подставных лиц. С терпеливостью и чрезвычайной осторожностью, он создавал несколько личностей – аккуратно, волосок к волоску. Две основные, две – дублёры и шесть для ложных следов. Времени по плану было обозначено – четыре года. Катана отработал на биржу ещё девять. В середине последнего года он понял, что всё готово для «схода с тропы». Оставалось только дождаться заказа в районе ближайшего эвакуационного тайника. Ждать такого пришлось до осени. Такеши знал, что биржа следит за ним, почти постоянно, как и за всеми, но гнал от себя мысли, что его раскрыли. Есть план, нужно ему следовать! Он продолжал тренировки и походы по женщинам и казино.
Заказ пришёл очень выгодный – дорогой и не особо сложный. Напарник – молодой, горячий японец, с пригородов Токио. Такие обычно рвутся показать свой неповторимый стиль и силу, так что, может Катане особо работать и не придётся. Тайник будет в пределах 25 километров. Катана посчитал это добрым знаком, и стал готовиться к вылету.
В гостинице, в пункте назначения, Такеши встретил Тоши по прозвищу Тигр – своего решительного напарника. Им предстояло успеть закончить все дела до ужина и к полуночи освободить номер. Тигр, как и предполагал Катана, сразу проявил инициативу и пошел пройтись по улицам, присмотреться к городу. Сам Катана успел принять душ, позавтракать и сел помедитировать. Предстояло ещё раз выверить хронометраж действий после выполнения заказа. Такеши волновался – через несколько часов он круто развернёт свою судьбу. Зазвенел телефон. Голос Тоши был нарочито равнодушным – Это я. Срочно позвони «кузену» из фойе!
«Кузеном» был куратор заказа от биржи. Он координировал операцию в случае возникновения непредвиденных ситуаций. В его полномочиях было изменить или отменить заказ. Катана быстро собрался – звонок из фойе, обычно, заканчивался немедленной эвакуацией, прямо от телефона. Настойчиво пульсировала мысль о засаде со стороны биржи. Японец зашёл в лифт, нажал кнопку лобби и нащупал за спиной рукоять катаны. Кабина мягко двинулась, прошла пару этажей и встала. Такеши сжал ладонь на рукояти меча и сделал глубокий вдох. Свет погас. Катана шагнул в другой угол затем закрыл один глаз и стал массировать его рукой.
– Отпусти меч, не делай резких движений. Я спущусь, и у нас будет пятьдесят секунд, слушай внимательно – голос осыпался сверху. Такеши, показал пустые руки, открыл глаз, поморгал и увидел неясные очертания человека, стоящего перед ним.
– Эта кабина сейчас представляет собой «клетку Фарадея», разговор не прослушать. Катана, биржа тебя приговорила. Этот заказ был на тебя. Ситуация изменилась, биржа даст тебе новое задание. После которого, разумеется, всё равно ликвидирует. Мы эвакуируем тебя. Взамен ты поможешь нам. Ваша группа должна обнаружить и захватить некий объект. Что это – пока неизвестно. Кодовое имя объекта – «Ключ». Вероятно, тебя взяли из-за положительного опыта в подобных ситуациях – Катар, Пномпень – японец почувствовал усмешку незнакомца. – После обнаружения, вашу группу перехватят наши люди. Твоя задача – передать объект. После – уйдёшь или останешься работать на нас.
– Связь? – у Такеши бешено стучало сердце.
– Мы будем слышать и видеть всё, что слышишь и видишь ты. Обратная связь в крайнем случае на частоте твоей группы. Пароль – «снежинка».
Фигура растаяла. Катана глубоко вдохнул и замер – сверху прошелестело: «– Катана, бежать некуда, все твои тайники найдены либо нами, либо биржей. Работай!» Свет включился и из динамика полился поток воплей: «Всё хорошо? Нужна ли помощь? Вы нас слышите?…».
Разговор с «кузеном» был коротким, но содержательным. Прежнее задание отменялось, со стопроцентной компенсацией, а Катана с Тоши Тигром получают заказ – «сверхновую». Такое практиковалось нередко: когда появлялся заказ невероятной стоимости, он, обычно, был весьма срочным и часто требовал большой команды – брокеров снимали с других заказов. Такой заказ внезапно вспыхивал, и его огонь каких – сжигал, а кого – возносил. Вот и прозвали – «Сверхновая». Такеши эта романтика была побоку, ему никогда не нравились «колхозные» заказы – это, почти всегда, мясорубка. Но «кузен» назвал цену и отказаться японец не мог. Ему платили сумму, примерно равную стоимости половины его тайников, и разрешали уйти на пенсию. В машине Катане сделали укол шприцом-пистолетом, и он уснул.
Маленький частный аэропорт продувался насквозь. В ангаре было холодно. Очнулся Катана голым, на пенополиуретановом коврике, рядом стояла сумка со снаряжением. Снаряжение выдали по высшему разряду: графеновые костюмы, шлем с широкоспектральным визатором, гибридные автоматы, и главное – аптечка. В маленькой набедренной сумке лежали три капсулы «РХ» – средство, приводящее человека в тонус из любого состояния, если голова не отделена от тела. Одна такая капсула на чёрном-чёрном рынке стоит, как год работы Такеши. В районе ключицы саднило и чесалось. Он скосил глаза на ключицу – свежий шрам, скорее всего маячок вживили. Надо одеваться и выяснять детали.
Катана, дуя на руки, рассматривал остальную команду. Кроме него с Тоши, ещё шесть человек. Все азиаты, троих он встречал на заказах – тоже с биржи. Ещё трое держались обособленно. Один из них – высокий, угловатый японец Фудо Коготь – был старшим их группы. Его спутники – сухой и высокий кореец Нунг и низкий филиппинец с говорящим прозвищем Хряк – смотрели на остальную группу с нескрываемым презрением.
Высадились засветло. Несколько километров прошли в очень высоком темпе. Примерно за час до сумерек добрались до перевалочной точки. Отсюда – на транспорте. Бойцы достали из тайника четыре мотоцикла и разошлись по кустам оправиться. Такеши поглаживал рукоятку, спрятанной за спину, катаны. Ему было очень глубоко некомфортно. Оно понятно, заказ вам не массажный кабинет, специфика работы и всё такое, но это чувство было каким-то давящим. Деревья и кусты, с огненно-полыхающей листвой, смотрели неодобрительно, а с верхушки ели, раздосадовано каркнув, тяжело взлетел ворон. Автоматная очередь прошелестела почти неслышно. В наушники ворвалось «– Медведь. Огромный. Попал!».
Нунг, один из приближённых к командиру, показывал клок шерсти – Огромный как грузовик! В двадцати метрах был, я в него пару очередей пустил.
– А крови нет. Как же ты с двадцати метров в такую махину не попал? – ухмыльнулся Тоши.
– Палёной шерстью пахнет, значит попал – Нунг с вызовом смотрел на Тоши Тигра – может, это демон.
– Всё, уезжаем – Фудо сверкнул глазами – Катана, поедешь с Нунгом.
Первые два байка уже стартовали. Такеши газанул и с досадой повернул голову – где эта улитка Нунг? Кореец, с самодовольной ухмылкой выходил из кустов. Внезапно тело его выгнулось влево, и он взлетел. Словно тряпичная кукла, Нунг пролетел метра четыре и был остановлен сосной. Катана чётко видел глаза медведя – два среза ствола, сверлящие его внимательным взглядом сквозь прогал в листве. Больше не было видно ничего. Японец коротко глянул назад: те, со второго байка, судя по тому, что спрятались за техникой и автоматы в руках, всё видели. «– Хорошо, что не успели уехать!» с облегчением подумал Катана.
Тело спрятали по-быстрому. Амуницию разобрали ещё быстрее. Сели по байкам и рванули нагонять график. Солнце уже скрылось за деревьями и тени становились глубже и объёмнее. Небо обессиленно изливало остатки слабого света. Такеши отставал – он включил инфракрасный режим и обзор ухудшился. С одной стороны, он был рад появившемуся преимуществу: теперь их было семеро, то есть один против шести – Такеши помнил, что его решили ликвидировать после задания и киллерами считал всю группу. Включая Тоши Тигра, разумеется. Шесть, конечно, тоже не мало, но впереди ещё, судя по всему, серьёзный «замес», так что вряд ли группа вернётся в полном составе. Отсюда начиналась вторая – проблемная сторона. Никто в группе, кроме старшего, не знал где они находятся, но Катана был уверен почти на сто процентов, что они в России. Хуже того, они на территории оммёдзи – старого шамана, хозяина этих мест.
Лет десять назад, один миллионер из Китая, нанял на бирже восемь «бессмертных» за два миллиона долларов – доставить из России медведя из приграничной территории, живым или мёртвым. Вернулся только один, без ноги и с нарушениями в психике. Он рассказал про шамана, превратившегося в медведя, про ужас, охвативший его при входе в лес и очень тонкие подробности гибели остальных. После чего он прорыдал два дня и повесился.
Катана пятками чувствовал, что они как раз в этих самых местах, и если они в первые часы, ещё на походе, несут потери, то этот шаман-медведь, возможно, вовсе и не миф. Главное преимущество сейчас – скорость: ехать как можно дальше и как можно быстрее. Выключил ИК-режим и прибавил скорости. Решил включать раз в полминуты. В режиме тепловизора дорогу было видно ужасно, зато любое теплокровное, больше канарейки – как на ладони. И всё равно прозевал. Медведь взлетел над дорогой, появившись из-за валуна, метров за пять до мотоцикла, шедшего перед Катаной. Пролетев лебёдушкой, наискосок, зверь врезался в головы мотоциклистов задними лапами. Вывернувшись в кульбите, огромный медведь приземлился на лапы, кувыркнулся, и исчез в темноте подлеска.
– Катана, Тигр, соберите оружие, проверьте – что с ними! – Фудо открыто нервничал. Исковерканный байк валялся в подлеске, метрах в тридцати от дороги.
– Это плохая идея – Такеши говорил, не глядя на старшего в группе. Он смотрел в лес.
– Собирать их оружие и снаряжение бессмысленно – как мы всё потащим? Мы ещё не добрались до локации заказа. И времени у нас нет. На обратном пути соберём.
– Ты не умничай, Катана! Всё равно прикрыть надо, чтоб с дороги не видно было. Заодно и проверим, и соберём
– И кто пойдёт туда проверять, собирать? – теперь Катана повернулся и смотрел в глаза командира. Бойцы вокруг напряжённо ждали.
Фудо был хитрым и понимал, когда нужно сбавить обороты и свернуть в сторону. Сейчас преимущество на стороне этого выскочки Катаны – он сверх ветеран, бывал в переделках и похуже, и группа склонялась к его мнению. К тому же, никто не хотел уходить с дороги даже на пять метров. Он сверкнул глазами, пожевал губу и сказал: – Скоро совсем стемнеет, ночью не видно будет. Всё сделаем быстро, вернёмся и заберём на обратном пути. Вперёд!
Ехать пришлось недолго – около часа, но Такеши, в дороге постоянно вертевшему головой и таращившемуся по кустам, они показались вечностью. Последнюю часть пути предстояло снова идти пешком. В тёмном и совсем не пустом лесу. Вот тут Катана понял, что час на байке был совсем не вечностью.
Сначала шли медленно, замирая при каждом шорохе или близком крике лесного обитателя. Затем вошли в ритм и заметно ускорились. Впереди шёл Хряк, второй приближённый Фудо. Хряк был плотным, злым филиппинцем, обладавшим острым нюхом и звериным чутьём. Пару раз он замечал крупную рысь, а один раз группе пришлось стрелять по затаившимся в засаде волкам. На небольшом холме Хряк внезапно остановился. Он принюхался, покрутил головой, присел, снял шлем, рассматривая траву, затем встал и что-то передал Фудо.
– Очень странный запах. Здесь стояла палатка. Собирались быстро, уничтожили документы и одежду. Это клочок от российского паспорта и кусок джинс… Запах очень необычный.
Катана открыл фильтры и принюхался – пахло дождём и осенью. Пожал плечами. Фудо оглядывался вокруг. Хряк сделал пару шагов и присел на корточки прямо возле Такеши. Филиппинец перевернул пару опавших листов, увидел что-то поодаль и, протянув одну руку вперёд, а второй отодвигая Катану, попытался сделать шаг. Подошва ботинка за что-то зацепилась и великий следопыт, потеряв равновесие, ринулся вперёд. Успев выставить вторую ногу, Хряк совершил неловкий подскок и нырнул головой в куст. Раздался треск и через пару секунд дикий вопль. Группа схватилась за оружие, каждый прижался спиной к дереву и озирался вокруг. Фудо подскочил в лежащему и вопящему Хряку, схватил за плечи и, выдернув голову из куста, поставил на колени и закрыл рукой рот. Такеши посветил на куст – ничего. Направил фонарь на пострадавшего. На месте правой глазницы было кровавое месиво. Правая щека была утыкана обломками тонких веточек, ещё один сучок висел, пробив ухо. Катана вытащил у филиппинца аптечку, достал две капсулы «РХ», спрятал одну в карман, второй сделал инъекцию в шею Хряка. Затем достал воду и пакет с антисептиком, показал Фудо жестом, чтобы он уложил раненого.
Чудесный «РХ» поднял Хряка на ноги за двадцать секунд. Идти его поставили предпоследним. Замыкающим назначили Катану. Филиппинец, проходя мимо японца, оттолкнул его и злобно прошипел: «– Это всё из-за тебя, паршивый япошка! Вечно стоишь на дороге». Такеши шагнул назад, запнулся и чуть не повторил «подвиг» Хряка. Он нагнулся и вытащил из земли колышек от палатки. Внимательно его осмотрев, сунул в карман и отправился за группой.
К дому объекта подошли за полночь. Круглая башня была темна и равнодушна. Катана предпочёл бы дом угрожающего вида, спокойный и равнодушный враг – самый опасный. Японец пытался избавиться от растущего чувства тревоги. Их осталось всего четверо боеспособных, плюс инвалид на стимуляторе. Штурмовать дом с неизвестной планировкой, неизвестным количеством обороняющихся было самоубийством. Даже без учёта того, что, возможно, придётся противостоять шаману – в том, что это логово оммёдзи, Катана не сомневался.
Фудо с Черепом – лысым и тупым, но быстрым тайванцем, отправились к северной стороне. Череп пролез в окно цокольного этажа, а Фудо остался снаружи. Такеши и Тигр доставали тросы – их точка вход была на крыше. Бойцы оставили рюкзаки, взяли снаряжение в руки и посмотрели на Хряка. Филиппинец оставался наблюдать с южной стороны. Потрогав повязку на глазу, он прошипел в спину Катане: – Чтоб ты там сдох, тварь! Японец повернулся, посмотрел на перевязанный глаз и, усмехнувшись, проронил: – Ты тут смотри в оба!
На крыше стояла маленькая будка – примерно метр по всем сторонам, с двумя дверками. Катана обошёл её и наступил на брусок. Японец присел: примерно пять на пять в сечении и метра два длиной, сантиметрах в тридцати от края – сучок. Такеши вспомнил планширь на лодке дяди. В ухе зарычало голосом Тоши Тигра: – Катана, что там? Бывший рыбак быстро поднялся и скользнул к напарнику. Заглянул внутрь будки – вниз вела лестница с кривыми перекладинами, сделанными из корней. Лазутчики скользнули вниз. Наступив на перекладину, Такеши скорее почувствовал, чем услышал скрип. Хотя, наверняка – и то, и другое. Он замер. Застыл и Тоши.
По террасе индейского дома двигались две фигуры. Первая, двигалась уверенно и излучала мощь и агрессию. От второй веяло осторожностью и желанием быть в другом месте. Они подошли к дверям и уставились на них как турист на карту. Оба анализировали ситуацию в помещении – по инфракрасной картинке на стёклах шлемов: Большое светлое пятно качается метрах в двух от двери– скорее всего, хозяин-шаман на кресле. Маленькое пятно прямо у дверей – собака или другое животное. Тоши взял тазер вместо автомата – хозяина желательно оставить в живых, пока не найдут «ключ», и показал жестом: индеец – ему, Катане – пёс у дверей. Тигр резко распахнул дверь, сделал два шага вперёд и выстрелив в голову фигуры у окна, рухнул. Такеши уже выстрелил по месту, где лежало животное и по полу, весело звеня и рассыпая искры, заплясало ведро. Стрелы тазера ударили в чайник, и яркая дуга осветила комнатку. Катана увидел летящий в него томагавк. Топор летел грациозно и очень медленно. Японец начал вскидывать автомат, но руки двигались ещё медленнее, хоть и менее грациозно. Такеши успел разглядеть лезвие, длинное остриё на обухе и выстрелить. Время начало снова набирать ход. Одна из пуль, попав в топор, придала ему вращательной энергии, слегка изменив траекторию, и он врезался японцу в грудь. Острие скользнуло по колышку от палатки и, пробив графеновый костюм, вошло под ключицу, а вышло над ней. Катану подбросило, и он отлетел к перилам, по дороге где-то потеряв сознание.
