Владимир Григорьевич Колычев Любовь на мушке

– Кстати, меня Рита зовут, – сказала она, набирая в шприц лекарство. – Рита Котлярова.

– Лейтенант Ворошилов… Вадим.

– Ну, чего стоишь, держи!

Рита собралась делать укол, Вадим взял собаку, но та даже не дернулась, когда иголка вошла в ногу.

– Надеюсь, не ксилазин? – спросил он.

– Витамины… Больше ничего не помогает.

– А витамины?

– И витамины не помогают… Недолго ей осталось, – вздохнула Рита и резко спросила: – А почему вы про ксилазин спросили? Типа, наводящий вопрос?

– В общем, да.

– Как, приятно с грязными собаками возиться? – спросила девушка.

– Ну-у…

– А Татьяна Викторовна души в них не чает… И людей она любит! Большой души человек!..

– Да, я понимаю.

– Подставили ее.

– Кто?

– Кто!.. Место здесь сахарное. Полкилометра до Кольца. Прямой выезд построить – и, считай, Москва.

– Это понятно.

– А Татьяна Викторовна ни в какую. Земля муниципальная, зона отчуждения, – Рита махнула рукой в сторону лесопарка. – Идите все на!..

– Ну, так зона отчуждения.

– А что зона отчуждения? Не знаешь, как такие вопросы решаются? – Рита потерла собранные в щепотку пальцы. – Префектура согласилась, ну почти. Если Татьяна Викторовна не будет возражать, то приют под снос – и вуаля. Да здравствует очередной человейник! А Татьяна возражала! Еще как возражала. В правительстве Москвы все пороги обила. Там ее поддерживали…

– А сейчас?

– А что сейчас? Она и сейчас еще может в мэрию позвонить… Но уже ходят, спрашивают… Слушай, а может, ты от них? – встрепенулась вдруг Рита.

– От кого от них?

– Может, у вас там уже бульдозер в засаде? Так я сразу скажу, всех собак на вас спущу.

– От кого от них? Кто угрожает снести приют?

– А ты не знаешь? – успокаиваясь, спросила Рита.

– Нет.

– Строительный холдинг «Высота».

– Кто у них там главный?

– Кто у них там главный!.. – фыркнула Рита. – Спроси что-нибудь попроще. Думаешь, к нам главный подъезжает? Нет! Люди его подъезжают. Думаешь, они представляются?.. Нет, Татьяна Викторовна знает, кто там главный. Но мне она не говорила.

– Почему?

– Боялась за меня, переживала. За себя не боялась, а за меня переживала… За всех переживала, за собак, за людей!..

– А ксилазин у нее мог быть?

– Ну конечно!.. Если собака совсем никакая, зачем ей мучиться?

– Это понятно.

– Не могла Татьяна Викторовна Дымову убить. Не могла, и все тут!

– А ошибиться?

– Да как там можно ошибиться? Она что, флакон от ампулы не отличит?

– А подменить лекарства кто-нибудь мог?

– Подменить?.. Это ксилазин в ампулу из-под мексидола нужно залить. А потом запаять. Я, например, даже не представляю, как это сделать.

– А если шприцы подменили? Может, Татьяна Викторовна заправила шприц и куда-то вышла. А шприцы подменили.

– Ну, может. Квартира двухкомнатная. Татьяна могла в туалет выйти, – кивнула Рита.

– А я могу осмотреть эту квартиру? – спросил Вадим.

– Ну, это не ко мне.

Ворошилов понятия не имел, кто живет в квартире на улице Советской. Если она опечатана, нужно брать разрешение на вскрытие, как это делается, он знал весьма приблизительно.

Впрочем, разрешение брать не пришлось. Квартира на пятом этаже хрущевки опечатана не была. Вадим позвонил. Из двери вышла девушка лет двадцати пяти – смазливая, но затасканного вида брюнетка. И она не просто открыла Вадиму дверь, а именно вышла к нему. Встала на коврик за порогом, прикрыла за собой дверь. Роста чуть выше среднего, статная, длинноногая. Халат на ней короткий, грязный, голова давно не мытая, зато косметики толстый слой. И помада на губах яркая, блестящая. А взгляд тусклый, хотя и не безжизненный. Ежик там какой-то, колючий и в тумане. Этот ежик и смотрел на Вадима. А туман, возможно, наркотический.

– Лейтенант полиции Ворошилов!

– Да вижу, что не генерал…

– И я вижу, что вы не гражданка Дымова Рената Георгиевна, – улыбнулся Вадим.

– Дымова?

– Старушка, которая здесь жила.

– А-а… Я, блин, ее реинкарнация! – хмыкнула девушка.

– Документы это подтверждают?

– Какие документы?

– Паспорт, права.

– Это что? – Брюнетка ткнула пальцем в пуговицу на его рубашке, обращая внимание на пятно, которое осталось после общения с Шарманкой.

– Это удостоверение!.. – Вадим раскрыл перед ней корочки. – Лейтенант Ворошилов.

– А это что? – Девушка беззастенчиво провела пальцами под нижним срезом его рубашки.

Возможно, и там она увидела пятно. Если да, то она не сводила с него глаз. Хорошо, хоть руку убрала.

– Чья это квартира? – отступая, спросил Вадим.

– Слушай, ты где обтрухался, лейтенант? – хихикнула брюнетка.

– Я сейчас вызову наряд, – пригрозил Ворошилов.

– Наряд – это групповуха, я на такое не подписываюсь.

– Попрошу ваши документы!

– Вот мои документы! – Брюнетка вдруг распахнула халат, обнажая скрытые под ним прелести.

– Гражданка!

За спиной у Вадима послышался шум шагов: кто-то поднимался по лестнице. Он хотел обернуться, но полуобнаженная гражданка кинулась на него, обняла. И визгливо крикнула:

– Помогите, насилуют!

А шаги тем временем приближались. Кто-то с силой схватил Вадима за плечо, развернул к себе. Брюнетка отлипла от него, и он оказался один на один с двухметровым бритоголовым детиной. Черные густые брови, светлая, незагорелая кожа, нос, похожий на свиной пятак, толстые тугие щеки.

– Костя, он сам полез! – взвизгнула брюнетка.

И глянула на женщину, которая высунулась из соседней квартиры.

– Насилуют!

– Гражданин, спокойно! – призвал к разуму детины Вадим.

Он усиленно готовился к службе в полиции, увлеченно занимался боксом, делал успехи в боевом самбо, к тому же он при исполнении, а это неоспоримое право действовать в случае чего с применением силы. Только вот Косте это было по барабану.

– Спокойно?! – гаркнул он, набрасываясь на Вадима.

Парень широко раскинул руки, открывая живот, но удар в солнечное сплетение результата почему-то не дал. А ударил Вадим локтем – коротко, быстро и сильно. Но, увы, здоровяк смог обхватить его руками, с силой прижав к себе.

– Костя, он хотел меня сзади! – крикнула брюнетка.

Вадим попытался вырваться из захвата, боднул противника головой, ударил ногой по стопе, но тому хоть бы хны. Здоровяк подтащил его к лестнице и с силой толкнул.

Падая, Ворошилов едва успел сгруппироваться. Но полностью взять свое тело под контроль не удалось; падая, он не сумел выставить руки и больно ударился головой об стену. Сознание не потерял, но к тому моменту, как чувство равновесия восстановилось, Костя и его подружка исчезли. Зато женщина из соседней квартиры осталась. Она стояла на лестничной площадке и с осуждением смотрела на Вадима.

– А еще из полиции!

– Вы что, не понимаете? – потирая отбитую макушку, возмущенно спросил Вадим.

– А вот не надо! Не надо! – замахала женщина руками и с возмущенным видом скрылась в своей квартире.

Вадим не знал, что делать. Вызывать наряд? Так его самого привлекут за попытку изнасилования. И брюнетка заявит, и такая же сумасшедшая соседка засвидетельствует. Посадить-то его вряд ли посадят, но мозг вынут. А может, и уволят. Или из уголовного розыска переведут в другое подразделение, а он так хотел служить в «убойном» отделе. Спасибо дяде, помог. Только вот дядя спасибо не скажет, если Вадима обвинят в изнасиловании.

К управлению он подъезжал в расстроенных чувствах. Вышел из машины, а навстречу Терентьева, красивая, сильная, чарующе энергичная. И в чистой форме, не то что Вадим.

Оксана шла чуть ли не под ручку с опером из отделения по мошенничеству, молодой еще, но на вид уже матерый. На Вадима Клюшников глянул снисходительно и, коснувшись Оксаны плечом, что-то сказал ей на ушко. Затем улыбнулся, снова глянув на Вадима. Но Терентьева не повелась на его, возможно площадный, юмор. И, улыбнувшись Вадиму, направилась к нему. А опер захлопал глазами, глядя ей вслед.

– Что это у тебя? – Она провела пальцами, едва не касаясь Ворошилова.

– А, там царапина, последствия не очень удачного падения.

– А это? – заметила она и ссадину на локте.

– Боевое крещение, – вымученно улыбнулся парень.

– А почему так невесело?

– А мошенничество чистой воды, – Вадим решил свести разговор к шутке.

– Да?

Он рассказал, в какую ситуацию попал и чем она закончилась. Оксана улыбалась, но только первое время.

– Это правда? – девушка озадаченно смотрела на Вадима.

– Да не насиловал я никого!

– Кого ты не насиловал? – спросил вдруг Капитонов.

Вадим даже не понял, откуда он появился. И, услышав его голос, растерялся.

– Так это, в квартире Дымовой какие-то подозрительные живут, – пытаясь взять себя в руки, пробормотал Ворошилов.

– Это так ужасно! – закатила глазки Оксана. – Вадим с ними по-хорошему, а они с ним как сволочи!

Вадим кивнул, с благодарностью глянув на девушку. Терентьева примерила его ситуацию на себя, потому-то и возмутилась. А ведь могла и в насильники его записать, отказав ему в своем доверии и расположении.

– Дымова, Дымова… – вспоминая, проговорил Капитонов.

Он выглядел круто. Брутальный тип, черты лица вроде бы и не грубые, но такие жесткие, и при этом ничего напускного. Он действительно казался гранитной глыбой изнутри. И снаружи производил сильное впечатление. Глядя на Капитонова, Вадим не мог представить его в ситуации, в которой сам только что побывал. Майор Капитонов не позволил бы сбросить себя с лестницы.

– Дело Семибратовой.

– Помню, – глянув на Оксану, кивнул Капитонов.

Ворошилов неприязненно нахмурился, перехватив этот взгляд. Оксана чуть ли не завороженно смотрела на майора. Ну да, и крутой он, и умный, все уголовные дела наперечет знает. Но ведь не знает. А те, что знал, давно забыл.

– Кто-то живет в квартире Дымовой, – сказал Вадим.

– И что? – хмыкнул Капитонов.

– А квартира завещана Семибратовой.

– Суд был, квартира отошла внуку Дымовой. Или внучатому племяннику. Точно не скажу, но кому-то отошла.

Вадим угрюмо глянул на своего начальника. Оказывается, Капитонов реально владел информацией. А ведь суд относительно квартиры состоялся уже после того, как Семибратовой вынесли приговор.

– Разберусь, – буркнул парень.

– С кем?

– Племянник это или внук.

– А если внук, то что? – Капитонов пристально смотрел на него.

Вадим опустил голову, не зная, что сказать. Он мог задержать Костю, но это точно приведет к ухудшению ситуации с расследованием дела. Просто избить своего обидчика он не мог. Во-первых, нельзя без причины, а во-вторых, можно получить в ответ. Костя показал все, на что способен.

Вадим пребывал в растерянности, и Оксана это заметила. Посмотрела на него в надежде, что он сумеет найти выход из положения, затем перевела взгляд на Капитонова. И смотрела на него в ожидании, чтобы он выручил подчиненного.

Капитонов думал недолго.

– Вместе разберемся.

Он показал на свою машину, повернулся и направился к ней. Вадим застыл в нерешительности, но Оксана подтолкнула его. И сама пошла за ним.

– Товарищ майор, а можно я с вами?

– Можно. Но не сегодня.

– Товарищ майор!

Капитонов ничего не говорил, он просто подошел к своему видавшему виды «Эксплореру» и жестко глянул на Вадима. Оксану он просто не замечал, и она правильно его поняла. Вздохнула, отступила и трогательно посмотрела на Вадима. Дескать, не подведи.

– Что у тебя с формой? – разгоняя машину, спросил Капитонов.

– В приюте был, собаку попросили подержать, а она такая старая, грязная.

– Что по Семибратовой узнал?

– Кое-что узнал. Там все очень сложно. Приют находится на ценном участке под строительство, целый микрорайон можно построить у МКАД. А Семибратова не разрешала.

– Там ничего строить нельзя, там и без нее разрешения на строительство не получить.

– Без нее можно закрыть глаза.

– Это все слова… А строительная фирма какая? – вдруг щелкнул пальцами Капитонов. – Как название?

– «Высота».

– Точно «Высота»? Не «Сингапур»?

– Нет. А что?

– Да так, подумал, вдруг это дело как-то связано с убийством Лужина.

– А вдруг связано?

– «Высота» не «Сингапур».

– А может, и «Сингапур»… Котлярова, ну, которая сейчас за Семибратову, даже не знает, кто там в этой «Высоте» старший. Может, там и не «Высота» вовсе.

– Разберемся.

– А что у вас по Лужину?

– Друг институтский его убил. Пистолет его, «пальчики» на нем тоже его, – как-то не очень уверенно, в раздумье проговорил Капитонов.

– Вас что-то смущает? – спросил Ворошилов.

– Меня смущает? – удивленно глянул на лейтенанта начальник.

– Ну, мне кажется…

– А может, и смущает… Думаешь, Семибратову подставили?

– Очень может быть.

– Там подстава, там подстава, – пожал плечами Капитонов.

– Считаете, Мельникова подставили?

Капитонов пропустил вопрос мимо ушей.

– А Семибратову могли подставить, – сказал Вадим.

Но Капитонов молчал. Заговорил он только в сто семнадцатом доме, и не с ним, а с Костей.

– Чего? – приоткрыв дверь, спросил тот.

– Пенсионный фонд, пенсия за полгода, – уныло-равнодушным тоном произнес Капитонов.

– Кому пенсия?

– Дымову Ренату Георгиевну позови.

– Так она это…

– Что так это?

– Нет ее сейчас.

– А ты кто?

– Ну, я внук ее.

– Если внук, распишись, – Капитонов достал из кармана ручку.

Костя кивнул, распахнул дверь, переступил порог, потянулся к авторучке, но Капитонов схватил его за нос и заставил согнуться в поясе.

– И не стыдно, сучонок? – заталкивая детину в квартиру, спросил Капитонов.

Он держал Костю за нос крепко, больно, тот даже и не пытался вырваться: понимал, что будет только хуже. Метод воздействия незаконный, достойный осуждения, но Вадим не возражал. И также зашел в квартиру.

– Бабушка умерла, а он пенсию за нее!..

– Эт че такое? – в коридор вышла брюнетка. И, увидев Вадима, ткнула в него пальцем. – Это он меня грязно изнасиловал!

– Грязно у вас в свинарнике, – оттолкнув Костю, презрительно скривился Капитонов.

В квартире действительно бардак невыносимый, вещи разбросаны, ковер на полу скомкан, накидка с дивана содрана, полы грязные, на кухню страшно заходить.

Костя влетел в гостиную, схватился за кресло, чтобы устоять на ногах, но только перевернул его. И сел на пятую точку опоры.

– Слышь ты, мусор! – зашипела на Капитонова брюнетка.

Макар резко развернулся к ней.

– Траву курим, гражданочка? – спросил он.

С кухни действительно несло сладким дымком.

– Какую траву? – нахмурилась брюнетка.

– А сейчас обыск проведем, узнаем.

– А ордер есть?

– Зачем? Тебя закроем за проституцию, твоего сутенера… за это и закроем!

– Эй, я не сутенер! – Костя, набычившись, смотрел на Капитонова.

У него и в мыслях не возникало взять реванш за поражение. Напугал его Капитонов, задавил своей физической мощью. А ведь у Вадима не менее внушительное телосложение.

– В камере разберутся, скажут.

– Кто в камере разберется?

– Тебе этого лучше не знать. Ну, чего стоим, давай, оформляй! – Капитонов глянул на Вадима и кивком указал на застывшую брюнетку.

– Эй, все нормально, никто никого не насиловал! Никто ничего не курил!

– Документы! – потребовал Вадим.

– Так это, не проблема!

Брюнетка подняла брошенную прямо на пол сумочку, вынула из нее паспорт и протянула его майору. Брусова Эльвира Яковлевна, девяностого года рождения, место регистрации – город Чебоксары.

– А здесь что делаешь? – спросил Капитонов, заглянув в паспорт.

– А что, нельзя?

– Девушка твоя? – Вадим строго посмотрел на Костю.

– А что, нельзя?

– А бабушку зачем убил?

– Какую бабушку?!

– Чтобы ее пенсию получать.

– Да не убивал я!

– А почему она тебе квартиру не отписала? Почему она тебя знать не хотела?

– Да хотела она меня знать. Просто эта, Семибратова, заставила бабку квартиру ей отписать. Суд это подтвердил…

– А где работаешь?

– Ну, где… Дальнобойщиком работаю. Завтра в рейс!

– Так ты с маршрута? – глянув на Эльвиру, спросил Капитонов.

– Эй, с какого маршрута? – скривилась та, но при этом угрожающе глянула на Костю. Пусть только попробует согласиться с Капитоновым.

– Не знаю, может, с чебоксарского?

– Да иди ты знаешь куда, мент!

– Почему гражданка не в наручниках? – глянув на Вадима, строго спросил Капитонов и незаметно подмигнул ему. Не нужны наручники, достаточно создать угрозу.

– Слышь, начальник! – дернулась Брусова.

– Что такое? – Капитонов шагнул к ней, но тут же остановился.

– Ничего, – буркнула брюнетка и зло глянула на Вадима. Капитонова испугалась, а на лейтенанте ничего, можно отвести душу.

– Если ничего, тогда пятнадцать суток ареста.

– Не надо пятнадцать суток! – всполошился Костя.

– Через пятнадцать суток зайду, чтобы здесь чистота была, как в операционной… Знаешь, что такое чистота? – глядя на Брусову, спросил Капитонов.

– Даже знаю, что такое операционная, – фыркнула та.

– Откуда знаешь?

– Знаю.

– Образование у тебя есть?

– Неоконченное.

– Неоконченное что? Сопровождение грузов? – глянув на Костю, спросил Капитонов.

– В медицинском училась. Два года, а потом бросила.

– Чего?

– Крови боюсь!

– Ну, бойся… Не будет порядка, закрою! – Капитонов обвел взглядом гостиную, поморщился, потрогал пальцами кончик носа и вышел из квартиры.

Вадим поспешил за ним. В квартире действительно нехорошо пахло, хотелось на свежий воздух.

– Что скажешь? – спросил Капитонов в машине.

– Не нравятся мне эти ребята.

– Мало.

– Брусова в медицинском училась, кое-что в медицине соображает.

– Уже теплей.

– Могла провернуть подмену лекарств, комнаты в квартире смежные. Могла прятаться и ждать, когда появится возможность подменить лекарства.

– Зачем ей подставлять Семибратову?

– Так из-за квартиры.

– А квартира почему Семибратовой отошла?

– Потому что она заботилась о Дымовой.

– И Брусова могла заботиться о ней. Окружить заботой, убедить старушку, что у нее прекрасный внук. Она бы ему квартиру и отписала. Это куда легче, чем топить Семибратову. И главное, безопасней.

– Может, так оно и было, но Дымова не захотела.

– В материалах дела фигурировала фамилия Брусовой?

– Да вроде нет.

– Убийство произошло полгода назад, может, полгода назад Брусова и не знала ни про какой Краснохолмск. Сопровождала себе грузы, – усмехнулся Капитонов.

– Думаете, сопровождала?

Вадим понимал, о чем шла речь. Брусова действительно могла заниматься проституцией, обслуживала дальнобойщиков, пока ее не подобрал Костя.

– А ты видел, как Пряхин всколыхнулся, когда я про пятнадцать суток сказал? – едко усмехнулся Капитонов.

– Ну да, всколыхнулся, – Вадим вопросительно смотрел на него. – И что?

– Думай.

– Не вижу связи, – пожал плечами Вадим.

– А Пряхин увидел. И понял, что все пятнадцать суток Брусова будет подрабатывать в изоляторе.

– В смысле, подрабатывать?

Капитонов усмехнулся, глянув на него как на недотепу.

– В смысле, проституткой?

– Проехали!

– Я как-то не подумал.

– И то, что Пряхин ревновать может, не подумал?

– Ну может.

– Если ревнует, не факт, что собирается жениться. Но вдруг… Мой тебе совет, пробей Брусову, узнай, как давно она здесь. Пробей, где работает Пряхин, с коллегами по работе поговори, они тебе все о нем расскажут. А еще лучше с самой Семибратовой поговорить. Может, она знает про Брусову что-то очень интересное.

– Я даже не знаю, где сейчас Семибратова.

– Может, на этапе. Может, уже и в зоне… Давай, работай, если тебе интересно. А если нет, старых дел еще много, сиди, копайся.

– А вы же по Лужину работаете, – закинул удочку Вадим.

Узнавать, где работает Пряхин, ходить, выспрашивать, наводить справки о Брусовой… А если они невиновны? Если Семибратова на самом деле умышленно убила Дымову? А он только время зря потратит. По делу об убийстве Лужина все проще, Капитонов будет направлять Вадима, он будет у него учиться.

– С Лужиным нужно идти до конца, а ты, парень, я вижу, готов остановиться в самом начале пути. Это я о Семибратовой.

– Да нет, не собираюсь я останавливаться на полпути.

Капитонов одобрительно кивнул, но ничего не сказал. Да и зачем говорить, если все и так ясно? Зачем ему такой помощник, который с легкостью бросает начатое дело? Да и не станет Вадим отказываться от Семибратовой. И Пряхиным с Брусовой займется, и с Котляровой нужно поработать. Может, Рита есть засланный казачок от компании «Высота», может, это она помогла сместить с доски фигуру Семибратовой. Кстати, Вадим прямо сейчас и отправится в приют, еще раз поговорит с Котляровой.