Влада Ольховская
Контроль над Эребом
Глава 3
Альда прекрасно знала, что проще всего убить ее будет во время перевозки. Что может случиться с маленьким кораблем в бесконечности космоса? Да все, что угодно! Ошибка навигации. Шальной астероид. Пираты, в конце концов.
Ее направили на дальнюю станцию в ожидании суда – и в этом ей тоже виделась угроза. Зачем так далеко? У космического флота хватает баз и даже тюрем поближе! Это казалось диким – если только кто-то не хотел сделать ее путешествие долгим, увести ее от часто используемых путей… Тогда во всем появлялся смысл, но какой-то уж очень зловещий.
Она уже знала, что для транспортировки был выделен скоростной корабль «Махаллар». Это было хорошо и плохо одновременно. Хорошо – потому что двигался такой корабль быстро, его сложно было перехватить, он отлично маневрировал и при талантливом пилоте был способен на очень многое. Плохо – потому что броня у него была слабенькая, защита – паршивая, а на прыжки он и вовсе не был настроен, не для того разрабатывался. Альда видела, что по-настоящему сейчас беспокоится только она, что ее никто не воспринимает всерьез. И все-таки она не могла просто взять и принять свою смерть, она должна была хотя бы попытаться все исправить…
– Вы не могли бы запросить дополнительную охрану? – уточнила Альда, когда Харрент пришел за ней. – Насколько я знаю, стандартная команда на кораблях такого типа – двенадцать человек…
– Этого будет достаточно.
– Ну вы же слышали мой разговор с Трианом…
– Вынужденно, – напомнил конвоир. – И я не считаю это информацией, которая имеет для меня хоть какое-то значение.
Сначала Альда даже подозревала, что Харрент тоже участвует в сговоре. Но, понаблюдав за ним некоторое время, она от этого подозрения отказалась. Может, телепат и был твердолобым – зато честным. Он готов был строго выполнять инструкции, и ему наверняка казалось, что и остальные представители специального корпуса такие. Какой заговор, какие нападения? Немыслимо!
– Если они захотят убить меня, вас тоже не пощадят, – доказывала Альда. – И всех, кто будет на борту! Но они готовятся к тому, что там будет всего двенадцать человек, не считая меня. Удивите их, обеспечьте дополнительную безопасность, кому от этого хуже?
– Достаточно, Мазарин. Имейте в виду: после доставки вас на станцию мне поручено написать на вас характеристику. Такими разговорами вы себе будущее не улучшаете.
Как же она скучала по своим способностям… Альда не надеялась, что у нее получится воздействовать на телепата номер 41. Но она могла бы передать ему свои мысли, воспоминания, доказать, что она честна! Впрочем, не факт, что даже так он воспринял бы ее всерьез, просто решил бы, что она искренне заблуждается.
Он вел ее на корабль, а Альде казалось, что на эшафот. Она настороженно оглядывалась по сторонам, надеясь заметить угрозу до того, как станет слишком поздно. Она уже видела за обзорным иллюминатором «Махаллар» – новое серебристо блестящее судно. Корабль был и правда хороший… Но порой этого недостаточно.
Харрент без труда заметил настороженность своей спутницы, она и не пыталась ничего скрыть. Поначалу он молчал, просто косился на нее. Но когда они добрались до корабля, а Альда все равно осталась напряженной, он не выдержал.
– Что именно вас не устраивает, Мазарин? Посмотрите по сторонам!
Несложно было догадаться, на что он намекает: военный корабль был защищен великолепно. Солдаты, пусть и немногочисленные, стояли строго на своих местах. Они не позволяли себе ни эмоций, ни лишних разговоров. Да, это были только люди, без специальных способностей. Но люди прекрасно подготовленные, наверняка опытные, в полном боевом обмундировании.
За безопасность отвечали не только они, в каждом коридоре были установлены автоматические орудия, на перекрестках дежурили роботы. Если бы Альда попыталась сбежать, на ее уничтожение ушло бы минуты три. Такая же участь постигла бы тех, кто попытался бы забрать ее с корабля.
– Это только внутренняя защита, – добавил Харрент. – Есть еще внешние орудия и три силовых поля. Корабль безопасен. Нет причин трястись.
«Махаллар» и правда был отлично защищен – от пиратов, например, и даже от наемников. А от научного корпуса, который всеми силами стремится избавиться от живой улики? Альда не была уверена, что все обстоит именно так, у этой версии хватало пробелов. Но пока она предпочитала готовиться к худшему, и при худшем сценарии противостоящий ей враг наверняка знал все уровни защиты корабля и придумал не менее десяти способов их обойти.
– Есть корабли, которые все равно могут уничтожить «Махаллар», – заметила Альда.
– «Северная корона», например? – усмехнулся Харрент.
– Остроумно, оценила. «Северная корона» как раз нет, это больше исследовательский корабль.
– Да и она бы на самом деле не смогла, что бы вы там себе ни придумали! У нас очень быстрый и маневренный корабль, отличный пилот, догнать и перехватить «Махаллар» почти нереально. От снарядов он тоже защищен.
– Угроза не всегда идет снаружи.
– Считаете, что вы умнее всех, Мазарин? – нахмурился конвоир. – Я лично осмотрел корабль полчаса назад, прямо перед тем, как пошел за вами. Здесь нет ни бомб, ни тайного оружия, ни посторонних.
– За полчаса могло появиться.
– Я оставил наблюдателей на ключевых позициях.
– Вы настолько доверяете им?
– Я доверяю проверке. Понимаю, вы считаете себя единственной талантливой телепаткой во Вселенной. Но, уверяю вас, и остальные кое-что могут. Я лично проверил выделенный нам экипаж. Здесь никто не желает вам зла, все твердо намерены выполнить свой долг. Ни одного постороннего живого существа на «Махалларе» нет, я бы почувствовал. Теперь вы довольны?
– А какая разница? – пожала плечами Альда. – Как будто я могу что-то изменить…
До заседания комиссии к ней относились лояльно, изолировали, но по-настоящему за ней не следили – не считали нужным. В то время ее охранники наверняка знали, что она может в любой момент снять блокатор, и всем было плевать.
Теперь же многое изменилось. Она была преступницей по умолчанию, и относились к ней соответствующе. Харрент проводил ее к залу с клеткой, обеспечивавшему двойную защиту. Главной становилась сама клетка: куб из металла и бронированного стекла, в котором едва помещалась койка, освещенный так, что и теней внутри не оставалось. Здесь Альда все время была под наблюдением, на виду.
В зале вокруг клетки хватало автоматических орудий, наверняка управлявшихся с главной панели корабля. Сам зал изолировался полностью прозрачной дверью. Благодаря этому дежурным не требовалось даже приближаться к Альде, достаточно было заглянуть из коридора. Да и она могла видеть лишь коридор – больше смотреть оказалось не на что…
– Это обязательно? – не выдержала Альда, когда конвоир открыл перед ней дверь клетки. – В меня же вживили имплант, что я могу?
– Я не знаю, что вы можете. И никто не знает, как выяснилось на комиссии. Я даже узнавать не хочу, это не моя работа.
– Но я же ничего плохого не сделала! Я готова предстать перед судом добровольно, а со мной ведут себя так, будто я уже планету истребила!
– Вам интересно мое личное мнение? – холодно осведомился Харрент. – Тогда вот оно: причин для подозрений хватает прямо сейчас. Ваше общение с легионером, например.
– Э-э… А что не так с моим общением? Вы там были, мы ничего особенного не сказали! Или вас так расстроило, что Триан вам угрожал? Но вы наверняка знаете: если легионеры хотят кого-то убить, они не угрожают, а делают!
– Я не про тот разговор говорю. Когда меня назначили вашим главным сопровождающим, мне предоставили полный доступ к вашему личному делу. Мне прекрасно известно, как вы на самом деле общаетесь с легионером.
Альда почувствовала, что краснеет. Это было глупо, и с телепатией она бы без труда подавила собственную эмоциональную реакцию… Но между ней и телепатией по-прежнему оставалась болезненная металлическая преграда.
– И что? – спросила Альда. – Это теперь преступление?
– Вас подозревают в инстинктивной тяге к жестокости и насилию. А Легион – это символ жестокости и насилия.
– Вы считаете, что такая тяга передается половым путем или что?
– Не паясничайте, Мазарин.
– Если у вас проблемы с Легионом, подайте официальную претензию, – посоветовала Альда.
– У меня нет проблем с Легионом, я понимаю, зачем такие палачи нужны космическому флоту. Но это не означает, что их нужно воспринимать как равных и уж тем более делать то, что сделали вы.
– Как будто вам кто-то предлагает…
– Заходите в клетку, – жестко велел Харрент. – Чем раньше мы стартуем, тем раньше это закончится для всех. Если вы думаете, что я рад этому заданию, вы глубоко заблуждаетесь.
Альда по-прежнему опасалась, что путешествие может закончиться даже слишком рано, однако доказывать это конвоиру было бесполезно. Она слышала, как двигатели корабля заработали громче, постепенно выходя из режима ожидания. «Махаллар» был готов отправиться в путь, а значит, ни о какой дополнительной охране не шло и речи.
Начало полета было лучшим временем для нападения… Начало и финал, если уж подходить ко всему объективно. В это время корабль далек от своей предельной скорости, максимально уязвим. Разве так сложно уничтожить его? Да, у всех на виду, ну так что же? И у всех на виду можно изобразить несчастный случай. Даже если расследование докопается до правды, мертвых это к жизни не вернет.
Поэтому, оставшись одна, Альда не расслаблялась ни на миг. Сначала она пыталась робко и осторожно отыскать собственные способности. Это, конечно же, ни к чему не привело… Глупо было считать себя избранной, для которой не писаны законы специального корпуса. Блок-имплант работал исправно, и там, где раньше хранилась сила, теперь осталась только пустота.
После долгих лет изучения и использования способностей от этого становилось почти больно, но Альда запретила себе поддаваться отчаянию. Сейчас никто ей не поможет, не защитит, не прикроет ее в случае, если ей вдруг захочется порыдать. То, вернется она на «Северную корону» или нет, полностью зависело от нее, а значит, она не имела права быть слабой, не сейчас так точно.
Даже без способностей она оставалась подготовленным солдатом космического флота, Альда предпочла сосредоточиться лишь на этом. Она закрыла глаза, смотреть в клетке все равно было не на что. Сейчас важнее всего были звук и вибрация корабля. Похоже, «Махаллар» начал маневрировать, он выходит из зоны отлета… А теперь разгоняется, маршрут задан. Если атаковать, то сейчас…
Но атаки не было. Корабль спокойно набрал скорость, вошел в привычный для таких судов ритм полета. Оборудование работало идеально, по коридору то и дело прохаживались дежурные. Один раз заглянул Харрент – чтобы узнать, как она, и снисходительно сообщить, что на «Махалларе» все прекрасно, уже завтра они прибудут на станцию.
Альда почти позволила себе расслабиться, поверить, что все будет хорошо, ошиблась она, а не конвоир… Почти. До конца она поверить не успела – ближе к вечеру взвыл сигнал тревоги.
Резкий звук наполнил переходы и залы, резанул по барабанным перепонкам, заставил Альду испуганно вскочить на ноги. Она видела, что свет в коридоре стал рыже-красным – перешел в режим экономии энергии, у корабля наверняка серьезные повреждения. Очень скоро она услышала выстрелы и испуганные крики… Но не взрывы. Как же на них напали, как пробрались на борт без взрывов? К тому же, «Махаллар» продолжал двигаться быстро и ровно, двигатели работали нормально. Одно не вязалось с другим, и Альда не представляла, как это объяснить. Ей только и оставалось, что прижаться к двери клетки в ожидании ответов.
Но ответы эти никто не спешил давать. Пару раз мимо прозрачной двери зала пробежали солдаты. Они не остановились, не посмотрели на Альду, она была не важна… На корабле творилось то, на фоне чего потенциальная преступница становилась безобидной и недостойной внимания. Потом пропало любое движение, остались только выстрелы и крики где-то вдалеке.
Альда, запертая, лишенная способностей, чувствовала себя маленькой и жалкой – одна в железной банке, несущейся через пространство на бешеной скорости. Чтобы не поддаваться отчаянию, пленница убеждала себя, что все еще может быть хорошо. Возможно, за ней пришли друзья? Именно на это намекал Триан, когда говорил, что найдет способ ее защитить? Ее команда пошла на нарушение, за ней прибыла «Северная корона», ее не дадут в обиду… Такие мысли, пусть и несколько наивные, все равно были лучше, чем принятие этой клетки как собственной могилы.
Когда у двери снова мелькнуло движение, Альда мгновенно отвлеклась от своих фантазий. Присмотревшись внимательней, она обнаружила, что к прозрачной преграде прислонился один из дежурных. Он тяжело дышал, его лицо невозможно было разглядеть из-за сдвинувшегося шлема, его форму покрывали кровь и копоть. Но оружие он из рук не выпустил, похоже, от нападавших он отбился, все было не так уж плохо…
– Эй! – позвала Альда, надеясь, что в клетке не включена блокировка звука. – Пожалуйста, выпустите меня! Я не могу использовать свои способности, я ничего вам не сделаю, просто не оставляйте меня здесь!
Он, похоже, услышал ее. Дежурный поднял голову, посмотрел на нее – и у Альды была всего секунда, чтобы разглядеть залитое кровью лицо. А потом солдата не стало. Все выглядело так, будто крепкий молодой мужчина просто взорвался изнутри, и прозрачную дверь покрыла пенистая багрово-алая пелена, лишившая Альду последней возможности увидеть, кто же пришел за ее жизнью.
* * *
Первый был замечательным воином – умным, сильным, решительным. А как от лидера от него оказалось не больше толку, чем от скафандра с декольте. Это Эви поняла после первого же общего собрания.
Хороший лидер знает все преимущества и недостатки своих подчиненных, он использует их так же, как собственную силу. А Эдмару было не то что лень запоминать, он просто не разбирался в людях. Он запросил информацию по другим кадетам, получил то, что не было засекречено, и ничего толком не понял. Здесь нужно было присматриваться, говорить… Он в этом был не силен, да и просить о помощи не собирался – гордость не позволяла.
Поэтому Первый поступил бесхитростно: велел группе просто бродить по станции и искать хилера. Эви уже тогда попыталась мягко намекнуть, что это не самая разумная мысль. Если бы найти хилера было так просто, за столько дней с этим справились бы и гражданские. Но Эдмар намек то ли не понял, то ли счел оскорбительным. В ответ он рыкнул так, что Эви лишь обиженно хмыкнула и предпочла больше не лезть.
Теперь сильная группа будущих легионеров бродила по лабиринту станции, как безмозглые детишки, играющие в прятки. Над ними посмеивался не только инструктор, что было ожидаемо, но и гражданские, что было совсем уж унизительно.
Эви слишком хорошо понимала, что понапрасну тратит время – а значит, затягивает выполнение задания и понижает свой итоговый балл. В какой-то момент гнев от этого стал настолько сильным, что блуждать по коридорам и дальше она не смогла, ей повсюду чудился хохот инженеров, наверняка наблюдающих за ней через камеры. Чтобы хоть немного расслабиться, Эви отправилась на кухню.
Легионерам на миссиях запрещалось есть, а вот кадетам, да еще и на станциях космического флота, пока можно было не сдерживался. Правда, голода как такового Эви не испытывала, она лишь надеялась, что сработает старый трюк и немного сахара улучшит ей настроение.
Она была уверена, что никого не застанет на кухне в такое время: недавно закончился завтрак, до обеда еще далеко, а рабочие места инженеров расположены уровнем ниже. И тем больше было ее удивление, когда она обнаружила, что в небольшом зале уже кто-то есть.
Шестой даже не интересовался продуктами. Он замер внутри ниши, выделявшей рабочую зону для связи с главным компьютером станции – для тех случаев, когда потребуется экстренное вмешательство человека, а все окажутся далеко от своих кабинетов.
Дохляк этот не просто стоял там, он возился с компьютером. От удивления Эви даже замерла на несколько секунд возле него, пытаясь понять, все ли она правильно поняла. Точно – работает монитор, программа что-то загружает… А так быть не могло! Во-первых, подобных приказов Первый не давал, да и не мог дать, Эдмару и в голову не пришло бы заниматься компьютерами. Во-вторых, никто не предоставил бы Шестому доступ к секретному объекту без разрешения главы смены и постоянного контроля.
Но при этом не верить своим глазам Эви не могла. Шестой получил доступ к компьютеру станции вопреки всему. Сам он тоже заметил Эви – сложно не заметить девушку, стоящую в двух шагах от тебя! Но реагировать на ее появление он не собирался, даже взглядом по ней не скользнул.
– Что ты делаешь? – не выдержала она.
– Просматриваю журнал работ на станции за последние несколько месяцев, – невозмутимо отозвался Шестой, по-прежнему не глядя на нее.
– Тебе кто-нибудь разрешил?
– Я ни у кого не спрашивал разрешения.
– Значит, тебе и не запрещали… Разумно. Но что будет, если я сообщу о твоих действиях руководству?
– Будет мелкое бабство.
– Ты совсем охренел?! – возмутилась Эви. – Слов еще таких в своих книжках дурацких набрался…
Шестой наконец повернулся к ней, смерил тяжелым взглядом. Она все никак не могла понять, какого цвета у него глаза – то ли голубые, то ли серые. Вечные блики на очках мешали определить наверняка, а очки он не снимал.
– Как еще это назвать? – поинтересовался Шестой. – Такой поступок не принесет тебе никакой выгоды, он только навредит мне. Вред ради вреда, чтобы тебе на миг стало весело.
– Да пошел ты… – проворчала Эви, отходя подальше.
Она прекрасно понимала, что это поражение с ее стороны. Он уверенно подловил ее – он, уродец этот!
Она до сих пор не могла в нем разобраться. Сначала Эви попробовала действовать через доброту. Она знала, что Шестой одинок – просто потому, что одиноки все не до конца прошедшие мутацию, никто не хочет с ними сближаться, чтобы не пришлось потом скорбеть об их смерти. Она предложила ему дружбу и покровительство, рассудив, что ей пригодится даже такой союзник в их маленькой группе.
А он взял и отказался! Нагло, уверенно, как будто сам он был полноценным кадетом, просто с более низким номером. Шестой словно не понимал истинное значение своего уродства… Тогда Эви не стала настаивать, он был ей не настолько нужен. Она решила, что он не только недоделанный, он еще и тупой, какой смысл тратить на него время?
Но вот он не забился в угол, как она ожидала, а делал то, до чего никто больше не додумался. И снова ей хамил! Имя свое он, понимаете ли, назвать стесняется, а нахамить Второй – запросто!
Гнев, который и пригнал ее сюда, лишь набирал силу. Эви даже подумывала двинуть Шестому, чтобы напомнить ему его место, но решила, что пока рановато – им еще год вместе работать. Она отошла от ниши, а Шестой повернулся к компьютеру.
Она осмотрела морозильную камеру, обнаружила, что здесь хватает элитных продуктов – тех, кто соглашался на работу в недрах смертоносного Эреба, космический флот баловал. Эви это теперь принесло неожиданный трофей – стаканчик самого настоящего земного мороженого. Из молока! Коровьего! Она такое уже лет семь не пробовала.
Эви уверенно вскрыла упаковку, набрала полную ложку, почувствовала нежный сливочный вкус, зажмурилась от удовольствия. Сладкий холод вполне эффективно гасил гнев. Теперь можно было уйти и доесть мороженое в тех самых коридорах, которые ей полагалось осматривать. А она почему-то осталась и снова подошла к нише. Эви и сама не смогла бы объяснить, зачем ей это.
– Первый тебе не то приказывал, – напомнила она.
– Я не собираюсь выполнять тупые приказы.
– Ха! Скажи это Первому, и он тебе башку оторвет!
Шестой повернулся к ней, улыбнулся, демонстрируя воспаленные, кровоточащие десны.
– А я похож на человека, который так уж держится за жизнь?
– Нет, – смутилась Эви. – Но и не похоже, что ты намеренно ищешь смерть.
– Верно. Моя смерть наступит сама, а пока я делаю то, ради чего нас всех прислали на Эреб.
– Как ты надеешься найти хилера через журнал выполнения работ? «Девять часов, запуск ловушек. Одиннадцать часов, исчезновение хилера» – так ты себе это представляешь?
– Прежде, чем заниматься поиском, нужно разобраться в том, что происходит здесь на самом деле. Скажи мне… тебя полностью устраивает та версия, которую нам предоставили гражданские?
Версия была простая и короткая. В нынешней смене работали трое гражданских и одна представительница специального корпуса. Как это часто случалось на Эребе, между ними не было ни дружбы, ни вражды. Люди не говорили о том, что не считают хилера равной себе, потому что это считалось оскорбительным, за такое и штраф можно было схлопотать.
Но они наверняка не считали. Даже Эви уже успела с таким столкнуться: с косыми взглядами со стороны гражданских, на общих станциях разглядывавших ее форму. А ведь они даже не знали, что такое Легион! Для них Эви была представительницей специального корпуса, такой же, как Юберта Каи – пропавшая на Эребе хилер.
Нынешняя смена приступила к работе почти год назад, и все эти месяцы члены группы соблюдали вежливый нейтралитет. Инженеры проводили вместе свободное время. Юберта присоединялась к ним только по работе. Если на станции не было раненых или болеющих, она проверяла исправность оборудования и в условленный час связывалась с руководством флота для очередного отчета.
Однажды она на связь не вышла. Теперь Леннарт Грау, лидер группы, утверждал, что это случилось внезапно, Юберта оставалась спокойна до последнего, да и на станции не происходило ничего особенного. Просто хилер исчезла – вдруг, в неизвестном направлении.
Гражданские обыскали все залы и коридоры, что были им доступны. В другие части станции их бы не пустила система безопасности, поэтому они поступили по инструкции: отослали сообщение руководству.
Кадеты, прибывшие на станцию, уже успели их допросить. Гражданские уверенно выдавали одну и ту же версию, не похоже, что кто-то из них врал. Эви знала, что из инженеров обычно плохие артисты, так что хилер исчезла именно так, как они рассказывали.
По крайней мере, в это Эви верила до настоящего момента. Теперь, под неприятно холодным взглядом Шестого, в душу начали пробираться первые сомнения.
– Ты считаешь, что они в чем-то соврали? – спросила она.
– Или соврали, или скрыли.
– Зачем им это?
– Пока не знаю.
– Тогда почему ты думаешь, что они врут?
– Они слишком спокойны, – пояснил Шестой. – Ты привыкла к силе легионера, к хорошему быстро привыкают. Но представь, что ты человек. На Эребе ты слаба, уязвима и куда более смертна, чем на Земле.
– Почему ты всегда говоришь так сложно?..
– Не отвлекайся, слушай дальше. Ты живешь на планете, которая способна убить все живое, убеждаешь себя, что все в порядке. Но вот рядом с тобой пропадает та, кто намного тебя сильнее, и ты не можешь дать этому объяснения. Разве будешь ты спокойна? Разве сочувствие ей выйдет для тебя на первое место?
– Очень вряд ли, – задумалась Эви. – На первое место для меня выйдет страх за собственную шкуру!
– Вот и я о том.
Гражданские действительно не выглядели испуганными. На допросах они переживали за Юберту – но не за самих себя. А ведь следовало бы! Хилер не могла просто упасть и умереть без причины. Если на станции произошла поломка, им грозила смертельная опасность, а умнейшие, опытные инженеры словно не понимали этого!
Вывод напрашивался сам собой: они знали, что произошло с Юбертой, и не сомневались, что им это не угрожает. Но если так, зачем они такое скрыли?
– Нет, бред какой-то! – опомнилась Эви. – Ты сам совсем свихнулся со своими книжками и меня следом тянешь!
– Я тебя никуда не тяну. Я даже не звал тебя, сама пришла.
– Сама и уйду!
Сказала – и осталась на месте. Снова. Хорошо еще, что Шестой не рискнул открыто насмехаться, он на нее даже не смотрел.
Чем больше Эви размышляла о случившемся, тем четче понимала: версия все-таки не бредовая. Можно было придумать расклад, при котором гражданские хотели бы скрыть смерть хилера. Возможно, они и убили Юберту – или случайно, или намеренно, поссорившись с ней. Они спрятали или уничтожили ее тело, на Эребе хватает возможностей для такого, и уже потом вызвали спасателей. Поэтому они так спокойны теперь: знают, что с ними ничего плохого не случится.
– Как вообще в этом поможет журнал станции? – поинтересовалась Эви с таким видом, будто это не она только что обещала уйти. – Как ты в него влез?
– Я многое могу.
– Компенсируешь?
Она хотела оскорбить его, отыграться за собственное унижение. Шестой, будь он неладен, и бровью не повел.
– Да. Компенсирую. Мышц в нашей группе хватает, не помешают хотя бы одни мозги.
– Ты даже более мерзкий, чем я предполагала, – заключила Эви. – Нашел что-нибудь?
– Есть некие… моменты. Не прямые указания на преступление, но то, что не вписывается в общую картину. Тебе известно, как устроен «Ковчег»?
Перед миссией им выдали материалы по станции, и Эви, в отличие от других кадетов, их даже прочитала, но помнила теперь смутно. Ей легко было представить лишь общую схему огромного металлического лабиринта, растянувшегося под поверхностью Эреба. Сверху станция напоминала то ли цветок, то ли морскую звезду – с жилой зоной в центре, ловушками для захвата полезных веществ из ветра и залами обработки по периметру.
– Кое-что помню, – уклончиво ответила Эви.
– Здесь три главные ловушки – «Зевс», «Пария» и «Лисица», – указал Шестой, не сверяясь ни с каким планшетом. Похоже, он все это умудрился выучить наизусть… Да и чего ожидать от дохляка, которому больше нечего делать? – «Зевс» и «Пария» – электромагнитные. «Лисица» – самая простая с технической точки зрения, работает по принципу сита. Всеми ловушками управляет компьютер станции, участие людей обычно не требуется.
– И что мне делать с этой информацией?
– Желательно – воспринимать. Обычно «Зевс» и «Пария» потребляют больше энергии по понятным причинам. Но несколько недель назад «Лисица» почему-то была переведена на ручной режим управления. Она начала использоваться чаще, с большей тратой энергии. При этом я не вижу почти никакого увеличения показателей в отчетах о добыче.
– Я не понимаю, – растерялась Эви. – Они что, гоняют ловушку туда-сюда просто так? Что это может значить?
– Пока не знаю.
– Скоро узнаешь! Тут наверняка есть камеры, наш разговор слышали…
– Тут есть камеры, но они давно уже переведены на воспроизведение вчерашних кадров, – отозвался Шестой. – Если бы они работали, я бы не начал этот разговор с тобой. Думаю, уже очевидно, что гражданским я не доверяю.
Он только что признался в том, что вскрыл не только журнал, но и систему безопасности станции – обыденно, словно между делом. Эви все меньше понимала, кто он вообще такой. Все остальные «недоделанные», которых она знала, быстро и необратимо ныряли в клиническую депрессию – или завершали мутацию. Но Шестой и выжить не мог, и сдаваться отказывался. Это сбивало Эви с толку.
– Ты не доверяешь им только потому, что они как-то странно использовали металлическую ловушку?
– Не только, у них тут отчет о поломке разведывательных дронов. Всех до единого.
– Тут есть разведывательные дроны? Зачем, там же снаружи месиво!
– Чтобы исследовать это месиво, – терпеливо ответил Шестой. – Дроны нужны в первую очередь для исследования поломок ловушек. Кроме того, еще не утрачена надежда побольше узнать о темной стороне Эреба, то и дело они отправляются туда.
– Ты знаешь, я, может, и не вызубрила наизусть все циферки, связанные с этой планетой-громилой… Но я представляю, что там творится! Логично, что дроны сломались, разве нет?
– Нет. Они разрабатывались специально для этой планеты-громилы, и сюда они поставлены с подстраховкой. За все предыдущие годы на Эребе не было случая, чтобы смена теряла больше тридцати процентов дронов. Здесь же потеряли всех – а смена еще даже не закончена! И они не подали вовремя запрос на новых, иначе технику прислали бы вместе с нашей группой. Похоже, дроны им тут не особо нужны.
– Слушай, но ведь это никак не связано! Исчезновение хилера, перераспределение энергии между ловушками, дроны эти дурацкие… Смотри, в твоем журнале сказано, что все дроны поломались еще до исчезновения хилера! А Юберта эта, когда последний раз выходила на связь, ни о чем руководство не предупреждала, она сказала, что работа идет в обычном режиме…
– Тогда она могла не знать о поломке дронов, – указал Шестой. – Не она должна была следить за ними. Да и потом, сеансы связи с Эребом никогда не длятся долго, это по-прежнему нерешенная проблема. Возможно, Юберта хотела сначала собрать побольше данных, чтобы говорить сразу по существу, но не успела. Я собираюсь это выяснить. Ты, если хочешь, можешь присоединиться ко мне. Ты и сама наверняка понимаешь, что в моих действиях больше смысла, чем в бесцельном брожении по коридорам.
Эта просьба была первой слабостью, которую он проявил. Стало чуть легче: Эви начала подозревать, что Шестой на самом деле не калека, он просто ловко всех обманул. Но нет, он и правда отставал от полноценных кадетов. Он и сам осознавал, что ему нужно больше грубой силы – и у Эви такая сила была.
Зато не было желания присоединяться к нему. На сей раз даже не из мстительности, хотя этот тип ей не нравился. Эви слишком хорошо знала Первого. Если Эдмар выяснит, что кто-то ведет расследование за его спиной, да еще и успешно, последствия могут быть какими угодно… Эви не собиралась жертвовать своей связью с номером один ради первого же задания.
– Нет уж, справляйся сам, – усмехнулась она, отбрасывая пустую упаковку от мороженого в утилизатор. – И это, мозги не перенапрягай! Потому что расплавятся они – и что тогда от тебя останется?
* * *
Зачем научному отделу потребовалось убивать Альду?
Киган думал об этом всю дорогу – и никак не мог найти ответ. После их выступления на комиссии бесполезно скрывать эксперимент, так зачем же уничтожать живую улику? Наверняка была какая-то серьезная причина, и Триан о ней точно догадывался. Но вытянуть толковый ответ из легионера пока не получалось, а со своими вариантами у Кигана не сложилось.
Ему пришлось смириться и сосредоточиться на настоящем моменте. Даже не понимая мотивы научного отдела, можно им противостоять – например, отыскав отца Альды и доказав, что это не такой уж плохой человек!
Да, в случае с массовым убийцей это сложно. Но ведь он наверняка много лет в заточении, успел исправиться, все осознать… Если они смогут доказать это или, еще лучше, привлечь его на суд как свидетеля, у обвинения не останется аргументов!
Для начала нужно было попасть на «Метиду», а Киган до сих пор не представлял, как это сделать. Тут он даже не пытался ничего спланировать, предоставив такое Триану. Легионер любит делать вид, что он умнее всех? Вот пусть и оправдывает репутацию!
