Влад Савин
Рубежи свободы
Сейчас, в году 1953-м (альтернативной исторической реальности), население советского Шпицбергена насчитывает почти пятьдесят тысяч человек. В большинстве военные – но также и гражданские строители, шахтеры, рыбаки, научная полярная экспедиция. Причем часть, и немалую, составляют немцы – по договору, Советский Союз предоставлял Фольксмарине ГДР (до того фактически лишенному выхода в океан) право базирования здесь, в обмен на немецкое участие в строительстве. И стояли у причалов лодки «тип XXI-бис» под советскими флагами, рядом с такими же субмаринами под флагом дойче камрадов, и была на берегу «дружба-фройншафт», несмотря на то что очень многие советские офицеры и сверхсрочники прошли войну, и немцы тоже – но ведь после Победы, как всем было известно, ярых нацистов, как и запятнавших себя преступлениями, со службы выкинули, так что те, кто остался, заслуживали доверия. Да и не так велик был счет у советского народа именно к подводникам Германии, ну а теперь, если что, вместе в бой пойдем против общего врага. Как капитан цур зее (по-нашему кап-1) Байрфилд, кто еще в сорок пятом успел в нашей войне с японцами поучаствовать и орден от нас получил – а теперь командовал дивизионом лодок, что приходил в прошлом году. Камрады своих, на Шпицбергене базирующихся, периодически меняют – это нашим тут служить, пока Сталин и Генштаб по-иному не велят. Впрочем, не всем же загорать на солнечной Средиземке, в Таранто или Хайфе. Зато Краснознаменный Северный флот – среди всех четырех советских флотов самый боевой.
База подлодок (порт и быстро растущий поселок при нем, в сорок девятом получивший статус города) сначала называлась Порт-Грумант. Но неудобно было, чтоб не путать с Грумантом угольным – и откуда-то, сначала в разговорах, а затем и в бумагах, закрепилось «порт Лазарев», а затем и просто – Лазарев. Так как каждому первогодку на СФ было известно имя самого результативного подводника всех времен, командира легендарной североморской «моржихи», трижды Героя Советского Союза, адмирала Победы (не одним же армейцам маршалов Победы иметь), а теперь заместителя самого Кузнецова, главкома ВМФ и военно-морского министра. Главком, он и есть самый главный – ну а конкретно Лазарев, это высший авторитет для всех советских подводников, знак «белой акулы» (учеников его Школы) у командиров лодок не меньше ордена почитается, под его руководством новые «моржихи» строятся на Севмаше (но это большой секрет). Как это нельзя по имени еще живущих – а как же тогда Сталинград, Ворошиловград? Или считайте тогда официально, что в честь другого Лазарева, кто Антарктиду открыл (и тоже, значит, был полярником) – ну а мы-то сами знаем, в честь кого!
И корабль, что шел сейчас к Шпицбергену, вразрез волне, тоже был примечательным. И здесь первым советским (и первым в мире, так как американцы свой «Наутилус» еще не построили) атомным кораблем был ледокол, как и в иной истории носивший имя «Ленин» – так как отрабатывать инженерные решения атомной энергоустановки, лечить «детские болезни», намного легче, дешевле и безопаснее на надводном судне, а не на подлодке. Хотя и была та установка копией местного изготовления, той, что стояла на атомном подводном крейсере «проект 949» – что, кстати, позволило, зная массогабариты, формировать на стапеле корпус еще до того, как машины будут окончательно спроектированы, изготовлены и испытаны на берегу. Заложен был ледокол на Балтийском заводе (как и в той истории) в сорок восьмом, спущен в пятидесятом, поднял флаг в пятьдесят первом. Выдержали сроки, как у того «Ленина» (с августа 1956-го по сентябрь 1959-го). По мировым меркам, не так уж быстро: у американцев линкоры «Айова» и «Нью-Джерси» строились по два с полтиной года, а один из авианосцев типа «Эссекс» поставил рекорд – четырнадцать месяцев от закладки до подъема флага. И в СССР, как в той версии истории, так и в этой, до 1953 года были построены крупные серии эсминцев и подлодок и больше десяти крейсеров. Такой рывок дал сборочно-сварочный метод: когда в цеху, едва ли не на конвейере, делают крупные детали-секции, из которых на стапеле собирают корпус, как из конструктора. А немцы еще в войну додумались так варить из блоков подлодки, как автомобили.
Кооперация с ГДР привела к тому, что второй и третий атомные корабли также не несли военный флаг. Германские верфи справлялись с работой столь успешно, что лодок проекта «XXI-бис» в ВМФ СССР было больше, чем «родных» 613-го проекта (а ведь камрады еще и Фольксмарине обеспечивали). Еще они достраивали для нас первую пару авианосцев, «Чкалов» и «Леваневский», выполнили капитальный ремонт (с модернизацией) «Диксона» (наш трофей, бывший «Шеер») и «Таллина» (а это «Лютцов», купленный нами еще в сороковом). Немцы традиционно отличались высоким качеством постройки, и сначала лишь выполняли советский заказ на некоторое электромеханическое оборудование – но когда в сорок девятом в Москву и Ленинград приезжала делегация германских промышленников и им был показан проект «Ленина», то товарищи капиталисты проявили к нему живой интерес. Однако строительство еще одного атомного ледокола пока не планировалось – тогда Базилевский (главный конструктор Балтийского завода) предложил такое (вместо «судна ледового плавания», по первоначальному замыслу должному идти в дополнение к ледоколу), что все были удивлены, этого не только в СССР, в Европе не строили еще никогда!
В ВМС США в войну уже были десантные корабли-доки, тип «Эшленд» (назначение ясно из названия), полное водоизмещение в девять тысяч тонн, брали в док-камеру три танкодесантных катера или до четырнадцати пехотно-десантных. Построено их было свыше двадцати единиц – из этого числа пять единиц по ленд-лизу достались англичанам и три – СССР[3]. Что позволило советским конструкторам создать новый класс судов – лихтеровоз (в иной истории появившийся в конце шестидесятых и оказавшийся в тени контейнерных судов). Поскольку, где большой грузооборот (а без него и изощряться не надо), там всегда есть и развитая сеть железных и автодорог, и даже если разгружать в порту вроде Антверпена, где дальше судоходная река течет по обжитому и промышленно развитому району – контейнеры вообще можно доставить прямо до двери получателя. Но в советской Арктике все порты вдоль Севморпути – Амдерма, Диксон, Тикси, Певек – стоят как раз в устьях рек, и нет иных дорог рядом, и навигация коротка, так что задержка с разгрузкой критична, и получателем может быть какая-нибудь метеостанция или гарнизон на острове в архипелаге Новая Земля или Северная Земля, где нельзя принять большое судно, но наличествует хоть какой-то причал. Так что работать в режиме «прошел в одну сторону, сбросив груз у каждого пункта, затем вернулся, собрав лихтеры назад» – оказывалось быстро и эффективно!
В СССР в иной истории был построен «Севморпуть» в 1988 году. И должен быть заложен второй – но после проклятого девяносто первого года заказ был отменен, а первенец несколько лет работал на трассе Мурманск – Дудинка, затем его хотели вывести из эксплуатации, «за отсутствием работы»[4]. Шестьдесят восемь тысяч тонн, при мощности почти в сорок тысяч лошадей – для СССР 1950 года это было слишком, в проект было заложено двадцать одна тысяча тонн при одном реакторе. «Ну что, геноссе, беретесь?»
Работать немцы умели! Корпуса собрали в рекордный срок – два судна, «Карл Маркс» и «Фридрих Энгельс», были готовы также к лету пятьдесят первого, реакторы наши, все остальное сделано в ГДР. Обошлись нам оба «вождя-основателя» каждый в цену как полтора крейсера «68-бис» («Ленин» – чуть больше двойной цены крейсера). Учитывая, что этих крейсеров для советского ВМФ за те же годы построили тринадцать, нельзя сказать, что атомная программа ввергла советскую казну в чрезмерные расходы. Не ледоколы – но корабли ледового плавания, с мощными машинами, ледовым поясом и ледокольным форштевнем. Самостоятельно могут идти через лед толщиной до одного метра, а с ледоколом – сквозь любой, хоть многолетний арктический. Перевозки народнохозяйственных грузов от Мурманска на Дальний Восток и обратно пока еще были эпизодическими – но шел регулярный и увеличивающийся грузопоток из Норильского промышленного района, по Енисею и западному сектору Севморпути. Большие средства вкладывались в развитие северных портов, в гидрографическое обеспечение. Работали научные экспедиции на побережье и островах. Строились военные объекты – радиолокационные станции, аэродромы. Велись геологоразведочные работы – информация об огромных нефтегазовых богатствах Тюмени, Ямала, арктического шельфа вызвала интерес в Москве на самом верху, и пусть пока добыча обойдется дорого и хватает для нужд СССР нефти Баку, Поволжья и Маньчжурии – но рост потребности в ней был уже заложен Госпланом в следующие пятилетки. И появление в Советской Арктике сверхмощного ледокола, а также грузовых судов нового типа означало улучшение транспортного обеспечения в разы, если не на порядок.
А еще оказалось, что эта транспортная система очень подходит для снабжения таких мест, как Шпицберген (а также Северная Земля или Земля Франца-Иосифа), которые представляют собой архипелаги не такой уж малой протяженности, где получатели груза могут находиться в различных местах, далеких от порта (обычно единственного), где разгружаются большие транспорты, да еще и пролив или горы на пути. Лихтеровоз же мог сбросить груз у каждого острова, или же лихтеры из основного места разгрузки могли быть легко отбуксированы куда требуется. Так что «Карл Маркс», идущий сейчас к Шпицбергену, вез самое различное снабжение, прежде всего для военно-морской базы. А также тяжелую строительную и горнопроходческую технику с запчастями и расходниками. Железнодорожные рельсы с бетонными шпалами. Станки для судоремонтных и авиаремонтных мастерских (пока еще не заводов). Броневые ворота для укрытой в скале базы подлодок. Тысячу тонн муки и круп (а вот с этим на Шпицбергене была полная пауза). И землю, украинский чернозем в мешках, для новых теплиц.
В этой реальности СССР владел морями – по крайней мере, вблизи своих берегов. И уступать это право не собирался никому.
Иосиф Виссарионович Сталин.
5 марта 1953 г.
Есть у революции начало – нет у революции конца.
Страшно было узнать дату своей смерти? Для простого обывателя, да. А коммунист должен думать, что останется после него. И не «койка с солдатским одеялом», которая тоже казенное имущество, а – положение в стране.
И не так все страшно. Если там мы победили 9 мая 1945-го, а тут на год раньше – то ничего не предопределено. Ученые сходятся во мнении, что это не прошлое того мира, а параллельная ветвь, возникшая в результате попадания к нам товарища Лазарева с его кораблем. Ведь не было там кризиса пятидесятого, ни Сиани, ни Шанхая – а тут не было ни Корейской войны, ни двух инсультов у меня, в сорок пятом и сорок девятом. Однако остается открытым вопрос: там меня действительно отравили? Или все же третий инсульт, при работе мозга на износ?
Кто предупрежден – тот вооружен. Перед пятым марта Власик бешеную деятельность развернул – там я его прогнал по дурости, да, зарвался он, так здесь внушения ему хватило, разговора по душам, чтобы он все осознал! Зато я уверен – пока он на посту, ни один враг ко мне не подберется, и уж точно я сутки без сознания валяться не буду до того, как меня найдут! Было, в баньку зашел попариться, засиделся чуть, и уже охрана несется, а вдруг мне плохо стало?
Нет, в Тайну его посвящать было излишне. Просто сообщить, что прошла информация, враги (и внутренние, и внешние) отчего-то считают, что в этот день или около него меня не станет. Возможно, и по естественной причине, проанализировали состояние моего здоровья, но этим те кто надо занимаются – «а ты, Николай Сидорович, на своем фронте бди!» Он и начал!
Охрана, конечно, и раньше была на уровне. К тому, что меня могут как Кеннеди, с полной серьезностью отнеслись еще с сорок второго, как от потомков информацию получили. Тем более что в этом времени тактика хорошо знакома – там ею впервые того президента исполнили, а здесь во Франции уже вовсю отстреливают правые левых, левые правых, как в романе «День Шакала» (хорошая книга, полезно будет перевести и издать, в измененной версии). Но ни возле моей резиденции, ни в любом другом месте моего пребывания никак не может снайпер сесть, даже если камикадзе. И нет никаких «врачей-вредителей» – уж над тем, какие лекарства мне дают, равно как и что на стол подается, контроль абсолютный. Хотя и тут – накануне пятого марта никаких новых блюд. И даже вероятность естественной моей смерти уменьшили, насколько возможно.
Есть у революции начало – нет у революции конца. При инсульте первый признак – это нарушение речи и координации движений. Когда еще можно успеть дальнейшее развитие перехватить медикаментозно. Делать гимнастические упражнения уже излишне в моем возрасте – а вот условную фразу произносить, раз в час, или только покажется, как самочувствие подводит, это реально. И врачи со всем необходимым рядом, в тридцатисекундной доступности – люди проверенные, не «вредители», их биографии, убеждения, связи, даже психологические портреты только что ренгеном не просветили. Так что есть надежда, что даже если эластичность истории, влияние параллельных времен друг на друга имеет место – то не дадут мне умереть, откачают.
А так хочется прожить еще лет десяток – до восьмидесяти четырех, для кавказца не возраст. Не для себя, для страны прошу – Господи, если ты есть! А если нету – то тем более доживу. Теперь, когда знаю. То, что там не понял. Правило, что движущая сила истории – это противоречие между развитием производственных сил и производственных отношений, отнюдь не умерло при социализме! Социалистические производственные отношения вовсе не есть то прекрасное мгновение, которое остановись! Именно непонимание этого факта, более того, нежелание даже видеть проблему в конечном счете привело к краху СССР.
У нас здесь – с точки зрения производительных сил – все хорошо (вот интересно, отчего все «попаданцы» из их фантастики обращают внимание только и исключительно на это?). Повлияли и меньшие потери в войну, и знание перспектив (как основные технические направления, так и персоналии, кто над ними работал, кого следовало поддержать), и более грамотная политика по интеграции в единое целое экономик СССР и соцлагеря, и прямые технические заимствования, и большие трофеи (в том числе технологии), и у заклятых друзей удалось закупить, и по ленд-лизу получить чуть побольше. Нефтехимия (а то всю войну высокооктановый бензин с ленд-лиза шел), получение пластмасс и синтетических волокон (тросы, амортизаторы, ткань для парашютов, да и одежда и обувь). Металлургия – широкое внедрение кислородно-конвертерного метода, который в будущем очень сильно потеснит традиционный мартеновский. Электротехника – вроде охлаждаемых роторов и быстросрабатывающих реле. Электроника – полупроводники, в ближайшей перспективе и интегральные схемы на единой плате, – хотя и лампы новой схемы, как «стержневые», оказались очень к месту. Дизеля с турбонаддувом, и газовые турбины – последние, даже не только и не столько на транспорте. Если КПД обычной электростанции на мазуте тридцать – сорок процентов (котлы и паровые турбогенераторы), то у газотурбинной, с теплоутилизационным контуром – за шестьдесят, и это при том, что агрегат ГТД гораздо компактнее парового, на железнодорожную платформу влезает. А мы ведь не настолько богаты, чтобы тратиться на устаревшие технологии! На железных дорогах идет активное вытеснение паровой тяги тепловозами вкупе с электрификацией пока что основных магистралей – интересно, а газотурбинные локомотивы здесь окажутся ко двору, или, как и там, не успеют, уступят мощным электровозам? А внедрение в практику контейнерных перевозок позволило резко увеличить грузооборот и сократить издержки – причем впереди всех оказались даже не моряки и не железнодорожники, а речники. Ну, и военным понравилась сама идея контейнера, он же кунг, – вагончик самого разного назначения, легко транспортируемый и устанавливаемый на простейший фундамент, а то и просто на землю.
Еще из нового, отсутствующего в иной истории, – восстановление интереса к дирижаблям. Эти, казалось бы, безнадежно устаревшие летательные аппараты по предварительным расчетам будут очень полезны для доставки тяжелых грузов в труднодоступные районы (вертолеты уже летают, но их предел пока что пара тонн нагрузки, а взлетно-посадочную полосу для тяжелого транспортного самолета построить где-нибудь в Якутии – это адски затратное дело), а также как летающие радары ПВО. Особенно если наполнять их не водородом, а гелием. У военных (тех, кто был допущен к информации «Рассвета») тут же появилась мысль еще и о летающих батареях противосамолетных и противокорабельных ракет дальнего действия (когда таковые появятся) – летает над нашей территорией, чтоб вражескую ПВО не смущать, далеко видит и так же далеко стреляет. Пока построено десяток «блинов» (именно эту форму, чечевицу, а не сигару, сочли более подходящей для такой работы и службы), ожидается анализ и обобщение результата.
И суда на подводных крыльях. И на воздушной подушке, в чем мы пока что впереди планеты всей (в войну еще успешно использовались левковские катера). И фамилия Алексеев (главный конструктор водолетающих судов) тоже в особом списке. «Кометы» уже в серии с прошлого года, ходят и по Волге, и на Черном море. Есть и КВП «Ирбис», сначала делавшийся для морской пехоты, но оказавшийся очень полезным и на северах, для доставки грузов по бездорожью.
Компьютеры. МЭСМ был все же больше экспериментальной машиной. Первой серийной была «Стрела». Причем наряду с лампами уже использовались транзисторы. Товарищам Лебедеву, Рамееву, Бруку были созданы все условия – что ж, товарищи оправдали возложенные надежды и затраченный ресурс, надо будет наградить! А еще Овселян, который станет главным конструктором ЭВМ очень удачной серии «Наири» (первой целиком на полупроводниках). Сейчас этот товарищ, совсем еще молодой (1933 года рождения), попавший в СССР после долгих мытарств (в Ливане родился, а Ближний Восток этой истории, где по нему потопталась сначала немецкая армия вторжения под командой камрада Роммеля, затем турки, англичане, а под конец победоносная Советская Армия, очень не похож на тыловое захолустье, каким был там), учится на физфаке Ереванского университета – задумывается ли он, чья рука заботливо убирает все препоны с его жизненного пути? Ты только учись, товарищ Овселян Грачья Есаевич, твори! А мы уж позаботимся, чтоб не пришлось тебе под конец жизни эмигрировать и прозябать за границей, поставив крест на науке. И всем разработчикам вычислительной техники поставлена твердая задача – обеспечить совместимость между собой, соответствовать единому стандарту. Идем, пока что опережая Запад – интересно, станет ли здесь русский языком программирования?
Ну и конечно, ракеты и атом. Наибольшие результаты были достигнуты именно там, где трудились три главных управления, замыкавшиеся непосредственно на Государственный комитет обороны (в войну) и на ЦК партии (когда ГКО упразднили). Атомное, ракетно-реактивное, электроника. Не было в этой истории «Фау-2», падающих на Лондон, а оттого эффективность ракетного оружия осталась сугубо теоретической. В итоге пока что СССР – это единственная страна, имеющая на вооружении баллистические ракеты с ядерными боеголовками (уже в войсках – пока что шесть бригад двухдивизионого состава, в каждой по восемь мобильных пусковых и сложное обеспечивающее хозяйство, включая полк ПВО и батальон противодиверсионной обороны). Ракеты, конструктивно близкие к Р-5 иной истории (там принята на вооружение пятью годами позже), с пока еще моноблочной боеголовкой и дальностью 1200 км (потому и приходится выдвигать их на территорию ГДР). Залегендированные под ПВО дальней зоны (а как еще спрятать от чужих глаз столь крупногабаритные объекты, двадцать метров в длину?) – немецкие товарищи тоже постарались, обеспечив строительство района базирования с подъездными путями и железобетонными бункерами, похожими на те, в которых в войну субмарины стояли. Из-за малой дальности пришлось делать ракеты мобильными, а из-за массогабаритов – железнодорожными, есть и колесный вариант, но только для автострады, не для грунтовых дорог. Считается, что в угрожаемый период ракетные поезда выдвинутся из депо в заранее подготовленные районы старта и возьмут на прицел объекты в Англии, Франции и Дании – прежде всего порты, военно-морские базы и авиабазы ВВС США. А на территории СССР проходят формирование и курс боевой подготовки еще четыре бригады. У англо-американцев, сделавших ставку на бомбардировщики, пока что ничего подобного нет!
Зенитные ракеты. Система «Беркут», она же С-25, вошла в строй в прошлом, 1952 году. При ее создании использовался и трофейный немецкий задел («вассерфаль» и тому подобное), а также кооперация с ГДР. Не только в изготовлении некоторых узлов (все ж точная механика у немцев пока лучше нашей), но и в конструкторской работе, у нас товарищи Берия-младший, Куксенко, Расплетин, от ГДР Меллер и Хох с фирмы «Аскания». И стоят уже первые в мире ЗРК на защите Москвы, Ленинграда и Берлина, и полным ходом идут работы по мобильному варианту, который в ином времени станет знаменитой С-75 – задача поставлена уже осенью предъявить на государственные испытания, и сразу в массовое производство и на вооружение. Причем параллельно с сухопутной версией разрабатывается и морская (товарищ Лазарев настоял).
Водородную бомбу СССР испытал в пятьдесят первом. Американцы – пока только собираются. Полным ходом идут работы по атомному флоту – за тремя атомными «вождями», уже в пятьдесят втором сошли со стапелей первые две атомарины, и дальше будет так – по две в год, а в дальнейшем и по четыре. В Молотовске работает реактор на берегу – по сути, первая атомная электростанция, дает ток на народнохозяйственные объекты. Там, в мире «Рассвета», США до семидесятых имели над нами превосходство. Здесь – по числу атомных зарядов у нас уже равенство, а по суммарной мощности перевес у нас. Но ничего не сделать с географией – нам до американской территории достать куда сложней, чем им до нашей. А Европу мы могли на гусеницы танков намотать и в той реальности, начни капитализм Третью мировую! Впрочем, здесь тем более, наш исходный рубеж за Рейном, по границе с Францией. И Испания пока что не в НАТО (хотя давят на короля и каудильо заокеанские эмиссары, и пряником-кредитами совращают, и едва ли не оккупацией за неуступчивость грозят). И Турция тоже нейтрал (хотя, безусловно, враждебный) – но отлично понимает, что появление на ее территории чужих войск и военных баз СССР однозначно воспримет как «казус белли».
Авиация – тоже пока все хорошо. В развитии и потенциале. На реактивные истребители перевооружены уже все строевые полки, поршневые Як-9, Ла-11 и Та-152 лишь в учебках, ДОСААФ и на северном рубеже остались, все же привередливы реактивные к качеству аэродромов. Причем МиГ-15 уже меняются на МиГ-17П, и готовится к принятию на вооружение МиГ-19 (а вот с ним намучились – целая серия катастроф при доводке, как следствие ускоренного прогресса). И так же, как там, «миги» идут в ВВС, а истребители Сухого – в ПВО, хотя и там «мигарей» хватает. Фронтовая бомбардировочная авиация вся перешла на Ил-28 (хотя «фронтовая» – это вопрос: в Европе «илы» все задачи «стратегов» решают успешно). Но остались многочисленные штурмовые полки (расходное «пушмясо» будущей войны, но под прикрытием реактивных вполне еще могут работать), хотя в авиации уже появилось выражение «военный летчик четвертого класса», которым пилоты реактивных между собой называют штурмовиков. Есть уже и дальние реактивные – Ту-16 выпускается с пятьдесят второго, причем в этот раз моряки перетянули одеяло на себя, большая часть идет в авиацию ВМФ, окончательно вытесняя оттуда вконец устаревшие и небоеспособные «дорнье» (которые еще оставались там наряду с Ил-28Т). К концу этого года ожидается, что и Ту-95 наконец завершит испытания. И для них уже готово оружие – противокорабельные крылатые ракеты, хотя систему наведения все еще доводят.
С гражданской авиацией хуже. На внутрисоюзных линиях с пассажиропотоком вполне справляются Ил-14 (удачный был самолет там, сделали и тут), а также оставшиеся многочисленные пока еще Ли-2, а в Сибири и на Дальнем Востоке и «Юнкерс-52» встретить можно (неубиваемый, прочный самолет, выдерживающий самое грубое обращение и посадки). Для местных перевозок отлично летает Ан-2, ну а в ДОСААФ и у многих мелких авиапредприятий и По-2, особенно с кабиной-«лимузином». А из больших, четырехмоторных – пока самыми распространенными в «Аэрофлоте» остаются «Юнкерс-290», итальянские «бреда» и даже оставшиеся с войны «йорки». Хотя летает уже Ил-18 (сразу проектируемый под турбовинтовые), вот-вот должен в серию. И Ту-104 почти уже готов, временной мерой. А на чертежах рождается нечто, не имеющее аналогов в той истории – совместный проект (СССР, ГДР, Италия) и такое же будущее производство, предтеча «евролайнера», отдаленно похожий на «Боинг-707» – но с широким фюзеляжем, причем предполагается, что четыре движка на пилонах будут двухконтурные, экономичные. Это при том, что у англичан лишь в прошлом году «Комета» полетела (пока еще не разбилось ни одной, но мы-то знаем). А в США все еще летают поршневые «констеллейшены» и ДС-6.
И вертолеты – как же без них? Ми-4 делают большой серией, причем лицензию передали и ГДР, и в Италию. Используют и как местный транспорт где-то в Сибири, и «рабочей лошадкой» в войсках. Хотя есть мнение, что нужна (для переднего края) и машина поменьше, вроде американского «ирокеза», отличившегося в том Вьетнаме.
Продовольственную проблему успешно решаем, пришлось хорошо вложиться в пищевую промышленность, холодильную технику, да и в простое хранение продуктов – и тоже новые технологии, как, например, сразу упаковывать зерно в полиэтиленовые рукава, срок хранения резко возрастает, особенно если еще и инертным газом заполнять. Новые кормовые агрокультуры, хлорелла и люпин, да и та же кукуруза, если использовать ее как зеленую массу, не дожидаясь вызревания початков. Морепродукты – причем с широким внедрением комплексной переработки прямо на борту судна, не дожидаясь прихода в порт. С введением особых экономических зон – в Охотском море, например, так пришлось японских браконьеров гонять, пока те не уразумели, что это наши воды и ловить здесь имеем право только мы! На основании какого закона, если международное морское право знает лишь 12-мильную прибрежную зону? А вот мы так постановили – и любое судно-нарушитель в нашей зоне будет арестовано и конфисковано! Японцы скрипели зубами – но ввиду нашего очевидного военно-морского преимущества (собственный ВМФ Японии после проигранной войны ограничивался немногими патрульными кораблями, ну а американцы в эти дела предпочитали не влезать), вынуждены были принять наши правила. Хотя и нашим рыбакам возле японского побережья (за исключением Хоккайдо, где ТОФ мог прикрыть) было лучше не появляться, и тем более в японские порты не заходить. Но не будет тут никаких «дрифтерных войн», как там, в пятидесятые[5]!
Уровень жизни населения растет. Как обещал – жить становилось лучше, легче и веселее. В магазинах появляются товары лучшего качества и новой номенклатуры, цены ежегодно снижаются, а зарплата, напротив, растет. Транзисторные радиоприемники у нас в продаже здесь появились даже раньше, чем в США, по кино- и фототехнике мы даже в той истории оставались на мировом уровне до «цифровой» эры[6]. Даже Дом моды нашей прекрасной Лючии, «королевы итальянской», это архиважное государственное дело по части устойчивости советского строя – если наши женщины будут уверены, что они самые обаятельные и привлекательные в мире (и будут соответственно воздействовать на своих мужей).
Но – производственные отношения! Социалистическая модель, при всех их достоинствах, неповоротлива, негибка, излишне зарегулирована. Показательный пример прислал Пономаренко. Некий советский гражданин (ФИО есть, но это не принципиально) решил построить загородный дом-дачу (разрешено законом от сорок седьмого года). И, как положено законопослушному гражданину, собрался закупить стройматериалы (бревна, доски) законным путем. Поехал в районный центр в райпотребсоюз (в рабочий день, отпросившись), отстоял очередь, чтоб лишь узнать, что документ (заявку) на лесоматериалы заполняем здесь, ну а деньги принимает сельхозмагазин от райпотребсоюза. Нашел этот магазин, на другом конце города, за полчаса до закрытия, повезло, что успел заплатить и получить чек. Узнал, что сами бревна надо получить в лесничестве. Добыв полуторку, на следующий день поехал туда, выяснил, что бревна лежат на дальней делянке и отпустить их должен лесник Сидоров, который где-то в лесу на обходе. Ездил по лесным дорогам полдня, но лесника так и не нашел. На следующий день все же нашел, проехал на делянку и увидел гору полугнилых хлыстов – «забирайте, сами грузите, других нету».
А сосед этого гражданина смеялся из-за забора. Так как договорился с некими левыми личностями – «Бревна? В воскресенье, в удобное для вас время, сами вам на место подвезем и разгрузим, сколько пожелаете и лучшего качества. По червонцу за бревно и поллитра сверху». И этому соседу было абсолютно плевать, где эти личности уворовали лес – «Я же сам не краду, а плачу честно заработанное». Вот он, капитализм в сравнении с социализмом! И что с этим делать – загородные дома запретить?
Так не поможет. Вылезет что-то другое. От Пономаренко же доклад о положении в сфере обслуживания. Если в кафе-ресторанах еще можно как-то контролировать, хотя бы по расходу продуктов – то, например, в парикмахерских творится черт знает что: «Я работаю на государство или лично на себя!» Одного клиента стригут в кассу, троих в свой карман. А выплыло это после того, как одна разгневанная мать написала жалобу, что не могла постричь сына-школьника, так как ей сказали: «У нас до семи постоянная клиентура – а с таких, как вы, нам никакого навара». И что – к каждому мастеру в каждой парикмахерской человека от ОБХСС приставлять? Тут даже кассовые аппараты (которые пока что редкость) не помогут, и контрольные закупки (вернее, пострижки), поскольку «в карман» обслуживают исключительно знакомых или по их рекомендации. И что, устроить показательную расправу над первым попавшимся, авось остальные испугаются и притихнут на какое-то время – как там у классика, «свирепость российских законов компенируется необязательностью (вернее, избирательностью) их исполнения»? Так тот опыт показывает, что и закручивание гаек не выход – народ против власти обозлится и поддержит любого никитку, кто пообещает «правовое государство», чтоб «никогда больше».
