Влад Лей
Вторые
– Ты же видишь, качество сигнала растет, мы приближаемся, – обиженно буркнула Нора.
Несколько минут ожидания, которое прервал Крис.
– Все, я как на иголках! Не могу так! Пойду, проверю нашего «гостя». Честер, подстрахуй!
– Угу, – нехотя согласился я, и со вздохом переключил экран, выведя изображение с камер наблюдения внутри корабля.
Судя по ним, найденный нами бедолага спал, причем лежал он в точно такой же позе, в которой был, когда я видел его в последний раз.
Он вообще жив?
Вошедший в отсек Крис, похоже, задался тем же вопросом, так как в первую очередь проверил пульс «гостя».
Затем поднял лицо к камере и показал пальцами знак «окей».
Ну что же, уже хорошо.
Далее Крис принялся осматривать тело, хотя я в этом особого смысла не видел – уже это делали.
Наш «гость» ‒ не «техник», во всяком случае, на теле никаких шрамов, даже намеков на них нет. «Вшитых» под кожу сюрпризов, соответственно, тоже, так что можно исключить, что он «техник».
Также можно исключить, что гость зараженный ‒ никакой симптоматики, свойственной тем, внутри которых попали Дэворары, тоже нет: света он не боится, агрессии не проявляет. Подключенные к нему датчики не выявили каких-либо отклонений…
Конечно, на поздних этапах заражения они ничего и не покажут, однако наш новый товарищ, Паскаль, с нами говорил, был в сознании, а будь он зараженным, да еще и на позднем этапе – вряд ли бы смог говорить. Скорее напоминал бы эдакого зомби…
Однако есть еще одна опасность – Паскаль может оказаться «пробудившимся», и для нас это сулит массу проблем, но, снова-таки, пока никаких признаков заболевания нет…
– На сканере что-то есть, – заявил Техас.
– Что там? – тут же оживился я.
– Не знаю пока, но оно…огромное…
Глава 3. "Волна – 3"
– Господи, боже мой! Что это? – выдохнул я, едва взглянув на экран.
– Похоже, станция, – ответил Техас.
– Но почему у нее такая странная конструкция, почему…
– Не спрашивай меня, – хмыкнул Техас, – я-то откуда знаю? Но, похоже, что с момента нашего отлета Браун что-то еще придумал. Мне кажется, что вот эта часть станции – единое целое.
– Да быть этого не может! – не согласился я. – Такая туша не смогла бы пройти аномалию. Ее размеры…
– Ну, ты же сам видишь собственными глазами то же, что и я. Не думаешь ли ты, что это все собрали уже здесь, на месте?
– Нет, не думаю. Слишком странная конструкция. Плюс, откуда на Земле столько элемента Брауна?
– С чего ты вообще взял, что станция вся из него? – ухмыльнулся Техас. – Думаю, элемент Брауна использовался лишь в «защитной» конструкции. Все, что внутри, вот эта ось, например – это обычный сплав.
– Хватит спорить, ребята! – прервала нас Нора. – Сейчас подлетим поближе и посмотрим, что там к чему…
Я сел на свое место, бросил быстрый взгляд на экран. Крис все еще находился в отсеке Паскаля, а тот все так же безмятежно спал.
Тогда я свернул изображение с камеры в маленький квадратик, убрал его в угол экрана, а в центр вывел изображение обнаруженной станции.
Да…поистине, она удивляла…
Это не было множество функциональных и соединительных модулей, из которых состояла «Ранчо». Третья волна имела в своем распоряжении и их тоже, однако то, что сейчас видел я и мои товарищи, было одной цельной конструкцией. Это была именно «Станция» с большой буквы.
В чем-то она даже напоминала станцию «Мир», давным-давно ушедшую на покой, вот только была раз в двадцать, а то и больше крупнее.
Итак, если верить идентификатору, станция называлась «Волна-3», хотя в служебном сигнале встречалось иное название – «Колесо». Интересно, почему так? Так спешили, что не успели убрать из программной части рабочее название? Похоже на то.
Вообще, станция выглядела, мягко говоря, необычно. Основой служила длинная «труба» около километра длинной. На одном ее конце находились «сигары» двигателей, на другом – шарообразная конструкция, которая, как понимаю, являлась «головой» всего этого. Наверняка там находился и командный мостик, и часть отсеков гибернации, и основные системы станции.
Впрочем, вряд ли системы были только там. Уверен, что на такой громадине все дублировалось, если вообще не имело по 3-4 дубликата на случай выхода из строя основного узла.
Очень странно, что эта штука называлась именно станцией, скорее уж ее стоило назвать полноценным кораблем – вон, мостик, движки… Тем не менее, позиционировали это изобретение как стационарный объект.
«Тело» станции, как уже говорилось, было в длину около километра, и от него в разные стороны отходили толстые «спицы», к которым уже были подсоединены модули. Модули, к слову, были стандартные, практически такие же, как достались нам, второй волне, однако внешняя идентичность обманчива. Уверен, что за прошедшее с момента нашего старта время модули были серьезно доработаны.
Браун никогда не сидит без дела, и всегда стремится совершенствовать то, что уже имеет, так что уверен, и здесь все произошло так же. С виду идентичный нашему промышленный модуль на деле окажется в разы эффективнее и удобнее, тут я готов был об заклад биться.
Далее «спицы» одним концом соединялись с телом «станции», ну а второй их конец был соединен с…даже не знаю, как назвать это…гигантские щиты, видимо.
При увеличении и детальном изучении этих щитов я пришел к выводу, что они выполняют сразу несколько функций. Это своеобразная «броня» «Колеса», защищающая спицы и модули на них, тело станции от астероидов и прочей летающей в космосе опасности.
Помимо толстого слоя металла в щите наверняка имеются и гравипластины, которыми оснащены и корпуса наших кораблей, модулей, однако на «Колесе» они уже в разы мощнее. Думаю, даже если встретится нечто из ряда вон выходящее, вроде гигантского астероида, эти «щиты» смогут выдержать удар или вовсе удара не случится – гравиплиты просто «остановят» астероид и отшвырнут в обратную сторону.
Примечательно то, что «спицы» умеют вращаться вокруг своей оси, могут двигаться и вокруг основного тела станции.
Предполагаю, это было сделано потому, что Брауну попросту не хватало либо средств, либо материалов, чтобы закрыть такими щитами всю «Волну-3». Поэтому щиты должны были вращаться, перемещаться, в считанные секунды или минуты их можно было повернуть так, чтобы они защищали станцию уже с другой стороны.
Если уж проводить аналогию, то я понял, почему станция в технических логах называлась именно «Колесо», а не «Волна-3». Вспомните велосипед, теперь представьте, что тело станции – это втулка. От нее идут спицы, ну а щиты – это фактически обод.
Да, понятное дело, что велосипедное колесо по ширине всего несколько сантиметров. В нашем же случае это около километра, но зато подобное конструктивное решения я сразу оценил.
Если спицы постоянно вращаются вокруг «втулки», то получается, на модулях, прикрепленных к спицам, создается искусственная гравитация, благодаря чему можно отключить гравиплиты. Опять же, отключаются лишь плиты внешние, так как защита модулей осуществляется «щитами», и они попросту не нужны. Это же какая экономия энергии выходит? Поразительно…
Единственное, что я не совсем понимал, это то, каким образом такого «монстра» смогли протащить в Алькари?
Я ведь точно помню, что диаметр аномалии совсем небольшой, именно поэтому мы отправляли сюда людей партиями, на небольших кораблях, перебрасывали сюда модули, чтобы затем собрать их в одну общую, большую конструкцию.
А тут вдруг…
Может быть, это как-то связано с тем, где появилась станция третьей волны?
Объяснил бы кто…
Чем ближе мы подлетали к станции, тем больше деталей я замечал.
К примеру, обратил внимание на еще одну функцию «щитов» – в них скрывались еще и солнечные панели, словно шипы, торчали выводы радиаторов, к слову, не выглядевшие слишком уж горячими.
О чем это говорит? Да о том, что сейчас на станции задействовано не так уж много потребителей. Почему? Экономят?
Ага, быть может, потому, что солнечные панели и выводы радиаторов «открыты» на всех модулях, подсоединенных к станции?
Вообще, глядя на конструкцию «Колеса», мне тут же пришло на ум описание Артуром Кларком корабля «Дискавери». Да и вообще, если бы не «спицы», то рассматриваемый мной сейчас корабль очень напоминал то, что было показано Кубриком в «Космической одиссее».
Как-то все мы привыкли думать, что нос корабля должен быть острым, да вот только в космосе аэродинамические свойства совершенно не имеют значения. Прежде всего – защита от того, что может прилететь в корабль. Вот поэтому все наиболее важные системы находятся в «Шаре», а гравиплиты на его корпусе обеспечивают защиту со всех сторон. И это если не вспомнить о «щитах».
– Как они протащили сюда это чудовище? – вернул меня в реальность вопрос Техаса.
Не один я недоумеваю и не могу решить эту задачку.
– Может, тут собрали? – предположил Крис.
– Ты хоть представляешь, сколько на это времени нужно было угробить? – фыркнул Техас. – Переместить все сюда, собрать…нет! Как минимум, центральная конструкция пришла сюда целой. А вот «спицы» могли и соединить, согласен. Но ведь еще «щиты» есть…
– Чего спорить? Свяжемся с ними – они нам и расскажут, – легко нашла решение Нора.
– И как, кстати, связалась? – поинтересовался я.
– Пока нет…
– Дистанция большая?
– Нет. Я бы сказала, что мы очень близко, вот только на всех частотах тишина…
– Ладно. Подойдем поближе, и «вживую» поглядим на них…
Наш корабль приблизился настолько близко, насколько это вообще было возможно – 400 метров, это одновременно и далеко, и близко. Считай, бортами тремся.
Да вот только если покинуть корабль и пытаться добраться до станции «пешком», то расстояние это уже кажется непомерно огромным.
Впрочем, если рюкзак за спиной работает, то долететь к шлюзу ‒ не слишком уж сложная задача. Главное ‒ сильно не промахнуться.
И раз уж на все наши запросы ответом была тишина, а внешний осмотр станции не дал ровным счетом никакого результата, я решил, что нам придется наведаться на станцию.
На этом моменте в нашей команде возникли разногласия.
– Я пойду с тобой! – сразу же заявила Нора, как только я объявил, что собираюсь отправиться наружу.
– Ты пилот! Куда ты собралась?! – возмутился Техас. – И вообще, я считаю, что не только пилот, но и командир должны остаться здесь. Пойдем я и Крис.
– У Криса есть пациент ‒ это раз. Крис недостаточно уверенно чувствует себя в космосе ‒ это два, – ответил я.
– Достаточно уверенно! – вмешался он. – Уж до станции долечу…
– Нет, – отрезал я, – там всякое может случиться, так что недостаточно. И плюс, повторюсь: у тебя есть работа по профилю – Паскаль, так что идем я и Техас!
– Ты напрасно рискуешь! – укорил меня Техас. – Я могу и сам. Потерять единственного в экспедиции офицера…
– Мои офицерские права уже ничего не значат, – перебил его я, – есть множество людей, имеющих высокий уровень доступа, работа идет, и ее не остановить. А вот проникнуть на станцию без офицерского доступа попросту не получится.
– Почему? Если задействовать аварийный протокол…
– Может быть масса нюансов. Или вовсе приключится такая ситуация – внутрь станции ты попадешь, но можешь оказаться закрытым в каком-то отсеке.
– Ну, вот тогда и позову на помощь.
– И мне все равно придется лететь к станции! – усмехнулся я. – Нет уж, идем вдвоем. Раз уж ты так за меня переживаешь – прикроешь как раз.
– Ладно… – нехотя буркнул Техас.
Мы в кратчайшие сроки облачились в скафандры и потопали в шлюз. Воздух с шипением покинул отсек, и внешняя дверь распахнулась.
Ого…теперь я глядел на станцию собственными глазами. Освещенная местной звездой, она выглядела зловеще, даже пугающе.
Станция медленно плыла и вращалась в пустоте, будто тело огромного, давно погибшего кита. Даже внешнее освещение не работало, не мигали лампы на модулях.
Там что, вообще света нет? Что же там могло случиться?
Мы с Техасом пристегнули карабины к поручням, проверили целостность тросов и шагнули вперед, в пустоту.
– Давай на «щит» ‒ он ближе. Оттуда переберемся на «спицы» – предложил я.
– Согласен! – отозвался Техас.
Мы летели всего в нескольких десятках метров друг от друга. Ранцы наши не включались, мы не использовали дополнительную тягу, хотя периодически то один, то другой начинали маневрировать, корректировать курс.
Несколько минут полета, и вот я уже прямо над щитом.
Интересно, штатно отработала система распознавания, или же гравиплиты отключены?
Будь я астероидом, меня бы попросту откинуло отсюда, я бы даже не смог приблизиться к «щиту».
Вообще, больше похоже на то, что гравиплиты не работают. Думаю, если не включено внешнее освещение станции, то и гравигенераторы отключены, а это очень плохо.
– Вот черт!
Я увидел, как Техаса отшвырнуло прочь. Он, кувыркаясь, улетал в пустоту, все больше и больше удаляясь от станции.
– Техас! Что случилось? Эй, слышишь?!
Он не отвечал, но я увидел, как заработал его ранец – вращение быстро прекратилось, он стабилизировался, а затем и вовсе остановился.
– Все нормально. Решил проверить, работают ли гравиплиты. Только отключил на скафе «опознавание», и тут…
Ну, понятно: Техасу в голову пришла та же мысль, что и мне, и он решил проверить все на деле. Правда, сам бы я на такое не решился. Судя по размеру щита, гравиплиты тут должны быть довольно мощные. Техаса могло швырнуть так, что даже трос не выдержал бы, и полетел бы он, как торпеда, вглубь Алькари.
Но обошлось. Откинуло его еще довольно-таки слабенько. Более того, он не только остановился, а уже летел назад.
– «Опознавание» включи, а то опять швырнет, – напомнил я.
– Да включил уже… – буркнул он.
Что ж, безрассудный поступок Техаса продемонстрировал, что гравиплиты, а, следовательно, и гравигенераторы работают. Это в свое очередь значит, что на станции электричество есть, причем в больших объемах. Солнечных панелей, сейчас активных, вряд ли хватит для подобного. Они вовсе используются скорее как альтернативный, вспомогательный источник энергии. Ну, короче, раз гравигенераторы работают, значит, и с реактором все в порядке, что не может не радовать.
Но что со связью? Почему «Волна-3» не отвечает? В случае если бы были проблемы со связью, они все равно должны были заметить нас, и хоть как-то дали бы понять, что видят нас. Но ничего такого я не заметил. Вообще ничего. Будто людей на станции нет…
По спине пробежал холодок, предчувствие чего-то плохого охватило меня, но отступать уже было поздно. Тем более что даже если что-то случилось с экипажем, на борту ведь сотни людей в капсулах гибернации, и им нужно помочь…
Техас, наконец, прилетел назад, приземлился на щит.
– Все, я на месте!
– Вижу, идем.
Мы брели по огромной плоскости щита, несколько минут топтались у края, пытаясь обнаружить «спуск», точнее говоря скобы, по которым можно было бы перебраться на «спицу», и уже по ней дойти до центральной части корабля.
Конечно, можно было бы просто долететь до «спицы», но…трос еще не был натянут, а я уже подозревал, что запас его длины исчерпался. От корабля до щита метров 350, длина троса – всего четыреста с небольшим. Значит, нам нужно либо отцеплять трос и идти «пешком», либо…
– О! Скобы!
Я повернул голову и увидел Техаса, стоящего на краю щита, глядящего себе под ноги.
И там действительно виднелись скобы.
Отлично! Тогда по ним и спустимся.
Подойдя туда и стоя у края, я несколько секунд раздумывал, отцепить уже трос или нет?
С ним чувствую себя в безопасности – случись что, и меня затянут назад в корабль. Но с другой стороны, если корабль дернется в момент, когда мы будем «под щитом», нас потянет назад, и в зависимости от силы рывка может довольно сильно ударить о щит.
Но Нора вроде держит корабль ровно, она минимизировала векторы отклонений, и по отношению к станции корабль полностью недвижим.
– Ребята!
О, легка на помине! И голос встревоженный. Кажется, начинаются проблемы.
– Прямо по курсу астероиды!
– Слишком плотный поток? – тут же уточнил Техас.
– Нет, но…
– Ты хочешь отойти от станции?
Нора не спешила отвечать, то ли думает, то ли глядит на показания сканера.
– Нет, не надо. Валуны крупные, скорость достаточно высокая, но даже маневрировать особо не нужно. Плюс, уверена, «Волна-3» своими гравиплитами расчистит путь. Я, наверное, еще больше к станции прижмусь. Просто будьте готовы.
Фуф…мне сейчас совершенно не хотелось отцеплять трос. Более того, дойдя до входа, я намеревался просить Криса отстегнуть наши тросы от корабля, чтобы затем зафиксировать его к корпусу станции. Если возникнут проблемы и придется в темпе свалить, тогда не нужно будет прыгать в открытый космос и пытаться долететь до корабля, рассчитывая только на свои силы, без всякой страховки. Тут хотя бы к станции будешь пристегнут. В самом худшем случае Крис может «прыгнуть» за нами, притащить назад.
– Идем скорее! – послышался в наушниках голос Техаса. – Думаю, нам лучше как можно быстрее добраться до шлюза.
– Согласен, – отозвался я, – будем входить где-то на «спице».
Изначально планировал добраться до центральной «оси» корабля, но раз начались сложности, сделать это можно и на «спице». Даже отсюда вижу множество шлюзов, к которым должны подключаться модули. Конечно, это не входные шлюзы, а стыковочные. Вход через них может привести к разгерметизации целого отсека, а там могут находиться люди.
Но…разгерметизация не произойдет мгновенно. Если внутри кто-то есть, у него будет время, чтобы уйти из опасного отсека.
Главное, чтобы в танках станции имелся запас воздуха, который будет снова подан в отсек, когда мы войдем и запечатаем за собой дверь.
Мы шли по корпусу станции, когда над моей головой пронесся огромный булыжник. Чуть левее прошел еще один. Гигантские камни пролетали с довольно высокой скоростью, они были далеко от нас, однако это уже становилось опасным…
– Нора! – позвал я, когда мы с Техасом дошли, наконец, до первого же «шлюза», через который я и решил лезть внутрь станции.
– На связи! – отозвалась девушка.
– Что там с астероидами?
– Да все в порядке. Многовато их, конечно, но терпимо. Далее, правда, плотность еще выше, но все в порядке, я все контролирую.
– Хорошо. Скажи Крису, чтобы отстегнул наши тросы. Мы добрались до шлюза
– Секунду…он у пациента. Тот вроде проснулся.
– И как?
– Все нормально, о чем-то говорят. Сейчас Крис придет и…
– Стоять! Стоять на месте! Не дергайся! Не дергайся, я сказал! – отдаленные крики были отчетливо слышны в динамике, и в них я узнал взволнованный, даже истеричный голос нашего «гостя» – Паскаля.
– Где остальные? Где остальные?!
Нора что-то ответила, но я не расслышал, что именно, зато новые вопли Паскаля были слышны просто отлично.
– Они там подохнут! Я все вспомнил! Все вспомнил! Чертовы психи! Дети тьмы… Смерть будет мгновенной…бог пустоты!
Твою же мать! Паскаль оказался одним из «пробудившихся», и похоже, на нашем корабле сейчас затеялась драка.
Так как я стоял, задрав голову, глядя на корабль, моментально заметил, как он вдруг резко вильнул в сторону.
– Техас! Трос! – заорал я, и сам же попытался отстегнуть карабин от своего скафа.
Глава 4. Фатум
Это же попытался сделать и Техас, но мы не успели.
Корабль резко ушел в сторону, и нас обоих дернуло вслед за ним, причем с такой силой, что даже магнитные подошвы не помогли.
Трос был натянут до предела, наш корабль словно бы ускорялся, уходя куда-то в сторону от станции.
Самое плохое, что мы с Техасом болтались позади, будучи не в состоянии ничего сделать. А еще одной нашей проблемой было то, что отойдя от станции и корабля, мы попали в более плотное астероидное поле, и валуны самых разных размеров то и дело пролетали мимо, лишь чудом нас не зацепив.
Снять карабин троса, отцепить его от скафандра не представлялось возможным, да и вообще, я очень сомневался в том, что это стоит делать – нас за считанные секунды отнесло от станции на добрых двести метров, и это расстояние с каждым мгновением росло все больше.
Хуже всего было то, что на все мои вопли не было никакого ответа – корабль не отзывался.
Что там случилось, я не знал, однако мог с легкостью представить.
Обнаруженный и спасенный нами Паскаль – «пробудившийся», или попросту псих. Не знаю, как Крис не определил этого с самого начала, но теперь факт налицо. Я не могу знать всего, что там сейчас произошло, могу лишь выстраивать гипотезы, и думаю, что в момент, когда Крис попытался выйти из отсека с «больным», тот и бросился в атаку.
Либо оглушил, либо и вовсе убил Криса, а затем отправился на мостик.
Я отчетливо слышал крики, мне кажется, что слышал и звуки борьбы. И боюсь, что знаю, кто там победил. Нора, конечно, девушка сильная и отважная, однако противостоять мужику, тем более такому габаритному, как Паскаль, ей явно будет сложно, тем более, если он напал неожиданно.
И опять же, напал на нее не обычный человек, а конченый псих, у которого в голове такая каша, что разобраться в ней попросту невозможно. Собственно, уже не раз убеждался в том, что эти сумасшедшие порой проявляют недюжинную силу и ловкость.
И если это так, если и Паскаль такой, то это конец…
Совершенно неожиданно наш корабль начал рыскать из стороны в сторону, дергаться, будто кто-то…кто-то неумелый приноравливается к управлению, пробует.
Черт подери…
Я оглянулся. До станции было уже добрых 400 метров, а может даже и больше.
Вернуться к кораблю мы вряд ли сможем, хотя Техас сейчас ухватился за трос и карабкается по нему. Мне тоже попытаться?
Мое внимание привлек огромный астероид, внезапно появившийся в стороне. Он приближался, рос прямо на глазах.
Черт подери!
Очередной рывок корабля, и трос ослаб, я тут же отцепил карабин, истошно завопил:
– Техас! Астероид! Бросай трос! Бросай!!!
Сам же активировал ранец, врубил его на всю мощность, и меня унесло в сторону.
Техас то ли не услышал меня, то ли не хотел слышать, однако в следующую секунду он скрылся – его от меня закрыл огромный булыжник, пролетающий мимо, от которого я сам еле успел увернуться.
Да твою же мать!
Я вырубил движки на своем ранце, убрал вращение и замер в нужном мне положении (конечно же, на деле я был просто обращен лицом в нужную сторону, сам при этом продолжая движение).
Не отрываясь, я глядел на астероид, который закрыл от меня Техаса, и поджидал, когда он, наконец, пролетит.
И спустя какое-то время это случилось.
Открывшаяся мне за каменной глыбой картинка была печальной. Техас висел на тросе, попросту раскинув руки и ноги в разные стороны, будто в бассейне лежал. Он не двигался, не шевелился.
Неужели он врезался в этот булыжник, и…
Додумать я не успел, так как заметил, что продолжавший рыскать корабль вдруг столкнулся с еще одной огромной каменюкой.
Врезался он с такой скоростью, что если бы мы не находились в вакууме, наверняка звук этого удара был бы настолько громким, что я его легко услышал бы.
Корабль после столкновения тут же вырубил маневровые, пламя, вырывающееся из его дюз, мгновенно погасло, а сам он, медленно, будто падающий с дерева осенью лист, начал кружиться вокруг собственной оси.
При этом и корабль, и Техас, так и оставшийся пристегнутым к кораблю тросом, пусть и неспешно, но все же отдалялись от меня.
Я было дернулся их догнать, да не тут-то было!
Буквально спустя минуту мне в шлем прилетел небольшой камень, который я даже не заметил.
Удар был довольно сильным, и я тут же начал кувыркаться.
Хуже всего было то, что досталось и мне самому. В голове гудело, в ушах звенело, а перед глазами начали прыгать звездочки, я никак не мог ни на чем сфокусироваться, и даже более того – в глазах начало темнеть.
Даже не знаю, как так сообразил, но я принялся старательно дышать, глубоко вдыхать и выдыхать, забыл обо всем на свете, сосредоточившись только на этом. И спустя минуту, может, две, мне стало гораздо проще. «Четкость» вернулась, звон в ушах прошел. Правда, голова жутко болела, но это еще как-то можно пережить.
«Повреждение скафандра! Утечка дыхательной смеси! Запаса дыхательной смеси ориентировочно хватит на 22 минуты…»
Только сейчас я услышал механический женский голос, настойчиво бубнивший из динамика. Именно из динамика, причем в правом ухе. То ли левый не работает, то ли левым ухом я теперь ничего не слышал.
Я принялся судорожно разглядывать себя, руки, ноги, пытался найти место повреждения скафа, и, наконец, нашел. Подняв глаза вверх, я заметил небольшую трещину в стеклянном забрале.
Естественно, тут же попытался закрыть второе забрало, которое тоже обеспечивало герметичность (ну, и дополнительную защиту), однако никак не мог его нащупать, будто и не было его.
В конце концов, мои пальцы, упрятанные в толстые перчатки, нащупали странный нарост на шлеме, и тут я допер, что случилось.
Каменюка, прилетевшая мне в голову, нанесла гораздо больше вреда, чем я думал – второе забрало на шлеме просто отбило, внешняя часть его теперь была украшена внушительной вмятиной, причем удар был такой, что даже внутреннее забрало треснуло. И это еще надо сказать спасибо, что не разбилось полностью, иначе мне пришел бы конец практически моментально.
«Внимание! Запаса дыхательной смеси ориентировочно хватит на 19 минут»
Черт! Черт! Черт!
Я начал судорожно вертеть головой, пытаясь взглядом отыскать корабль, и таки нашел его. Однако он был уже так далеко, что я едва заметил очертания, а уж Техаса, наверняка так и летящего следом за ним, даже не увидел.
Добраться до корабля нечего было и думать. Тем более после столкновения с астероидом это, скорее всего, уже и не корабль, а груда металлолома с покойниками на борту и психом.
Чтоб он в аду сгорел, этот Паскаль, искренне надеюсь, что он там подох!
Но вместе с ним и из-за него умерли мои ближайшие сподвижники, друзья, и… Нора…
Нет! Этого не может быть! Надо добраться до…
Я мысленно одернул себя.
Все. Это конец. Все мы знали куда летим, и что может случиться. И вот, это случилось. Норы больше нет, как и Криса, Техаса. Нет больше нашего корабля, остался только я.
И сейчас нужно думать о себе. О покойных буду думать позже, когда для этого будет время и место. Сейчас же я в открытом космосе, и если не соображу, что делать, погибну менее чем через двадцать минут.
Я задействовал ранец, повернулся вокруг собственной оси.
Станция!
Сейчас это мой единственный шанс на спасение, и он сейчас стремительно удаляется.
Я врубил ранец на всю мощность, устремился вслед станции, до которой было уже не менее километра.
Очень надеюсь, что мне хватит топлива, чтобы до нее долететь.
«…осталось 17 минут…»
Да, кстати, и дыхательной смеси тоже. Добраться до станции и подохнуть, вцепившись в скобы на корпусе, будет еще обиднее, чем просто не долететь…
Я долетел, правда, все чуть не закончилось крайне плачевно.
Так как топлива осталось всего ничего, и на вторую попытку мне бы его не хватило, как и времени, я выжал все, что мог, и начал «тормозить», предварительно повернувшись боком к станции, врубив маневровые на ранце, слишком поздно.
Именно по этой причине меня приложило о борт станции с такой силой, что я чуть было не отключился еще раз.
Но обошлось.
Пришел в себя как раз вовремя: перед глазами проносились скобы на корпусе станции, и я схватился за одну из них.
К сожалению, скорость была слишком велика, а рывок слишком сильный. Руку прострелило болью, и я, сам того не желая, разжал пальцы, однако тут же ухватился второй рукой за следующую скобу.
Несколько секунд я так и провисел, приходя в себя, пытаясь отдышаться, мечтая об одном – чтобы адская боль в моей левой руке поскорее прошла. Она все не утихала, и это мне совершенно не нравилось. Будет очень хорошо, если это просто вывих, может быть и чего похуже.
Однако пальцы вроде двигались, боль таки начала ослабевать, однако одно неосторожное движение, и плечо простреливало так, что в глазах темнело.
«Дыхательной смеси хватит ориентировочно на 3 минуты…»
Вот ведь, черт!
Я огляделся.
Зацепиться я умудрился за одну из «спиц». Здорово, просто отлично! Так-то, в планах было добраться хотя бы до щитов, но мне повезло, я летел, словно пуля, и смог добраться не до щита, а пролететь под ним.
Хотя, стоит признать, это решение было рискованным – все же площадь щита просто огромна, там бы мне было гораздо легче. А вот мимо «спицы» можно было запросто промахнуться.
Впрочем, я и промахнулся. Изначально целился в щит, однако так как он вращался, а летел я на «глаз», то рассчитывал если и не попасть на щит, то подлететь прямо к «оси». Не долетел, как и говорил, оказался на «спице».
Но тоже дело, тоже неплохо.
Я завертел головой, пытаясь найти ближайший шлюз.
О! Так ведь до «оси» всего ничего – метров двадцать, причем добраться туда я могу по скобам. Можно сказать, без всякого риска.
Хорошо. А оттуда?
А оттуда по «оси» вправо метров 10, и там я вижу один из шлюзов ‒ слишком маленький для того чтобы к нему мог пристыковаться корабль. Значит, шлюз этот технический, для астронавтов, которым по какой-то причине нужно было оказаться снаружи станции. Для ремонта внешнего оборудования, к примеру, или ремонта, обслуживания пристыкованных модулей.
Недолго думая, я «пошел» к шлюзу.
Собственно, изначально планировал перемещаться, цепляясь руками за скобы, однако левая рука болела просто невыносимо. Я ее поднять не мог.
Тут меня осенило, что я веду себя, как дурак. Есть ведь магнитные подошвы! Сразу же перевернулся и «прилип» к корпусу станции ногами.
Теперь главное, чтобы ничего такого не произошлло, иначе полечу я…
Но что может произойти? Чтобы я «отцепился», меня или тросом надо дернуть, как в прошлый раз, или…даже не могу придумать другое «или».
Я шагал, будто прогуливаясь по парку, не спеша и аккуратно.
Знаю, что времени у меня очень и очень мало, однако тут спешка не нужна, она даже опасна.
Слава богам, включая и богов Хаоса, глаза пустоты и все прочее, что поминают «пробудившиеся», я без приключений добрался до шлюза. Откинул крышку, прикрывающую сенсорную панель, принялся тыкать в нее пальцами. Никакой реакции. Или заблокирована, или попросту не работает.
Ладно, не страшно. Рядом аварийное открытие.
А, блин! Здесь нужен код авторизации.
Очень плохо. Но сейчас проверим, подходит ли мой код для этой станции…
Подходит.
Очередная крышка поднята, я дергаю рычаг.
О! Есть реакция. Датчик прямо над рычагом показывает падение давления в шлюзе.
В принципе, я могу и не ждать, когда воздух покинет шлюз, а просто дернуть рычаг еще больше вниз, и двери откроются аварийно.
Но делать этого я не буду. Зачем? Время у меня есть.
Все! Шлюз пустой, и двери передо мной открылись.
Я шагнул внутрь, и в этот раз уже с сенсорной панели закрыл дверь, включил подачу воздуха.
Цифры на табло тут же запрыгали, и менее чем за минуту в шлюзе была пригодная для дыхания атмосфера.
