Влад Череватый
Посредник между мирами живых и мертвых
Все права защищены.
Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
В оформлении обложки и вклейки были использованы фотографии Филиппа Гончарова
© Череватый В., текст, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
Пролог
В написанное на страницах этой книги поверить трудно. Но будьте уверены, что все написанное здесь – правда. Мир, в который вас приглашает автор, реален, но необъясним. Населяют его демоны и бесы, маги и ведьмы. Вот только действуют они не по законам сказки или голливудского хоррора, а по хорошо знакомым нам с самого детства правилам. За любую услугу нужно платить, а за обман – расплачиваться. Добро далеко не всегда вознаграждается, зло никогда не наказывается. Почти никогда. И всюду правит жажда наживы и стремление обмануть друг друга. Этот мир настолько же реален, как и тот, с которым каждый из нас знаком с рождения. Два мира – мир нашей повседневности и мир потусторонний – переплетаются мириадами ситуаций, взаимодействий, договоров и наказаний. В центре всего этого – вы. Ваша душа, эмоции, надежды и огорчения – драгоценный ресурс, за который ежечасно сражаются те, кто населяет оба эти мира.
Эта книга только приоткрывает дверь в тот, другой, неизведанный, но невероятно притягательный мир, который принято называть потусторонним. С самого своего рассвета человечество знало о существовании этого мира. О нем слагали сказки, писали книги, снимали фильмы, но он все такой же неизвестный. И хотя между нами и этим миром нет заборов и границ, наш собственный страх не дает нам шансов увидеть его воочию. Наш разум похож на собаку с картины сербского художника Драгана Бибина. Он замер в ужасе перед приоткрытой дверью, за которой находится тьма неизвестности и неразгаданности потустороннего мира.
Но есть люди, миссия которых – помочь нам преодолеть этот страх и заглянуть туда, в этот пугающий мрак. Про одного из таких уникальных людей рассказывает эта книга. Его имя – Владислав. С раннего детства он оказался пленником судьбы, закинувшей его на окраины свободолюбивой страны в центре Европы. В мир, где насилием подменили любовь, а страхом – заботу. Пытаясь убежать от жестокости и непонимания, он пошел на самый страшный шаг. Но вместо избавления от страданий он получил, то ли в награду, то ли в наказание, необычный дар. Таких, как он, в народе называют магами, колдунами, экстрасенсами. Он же говорит о себе как о посреднике, проводнике в потусторонний мир. Увидев Владислава на улице или в ресторане, вы вряд ли поверите в то, чем он занимается. Молодой высокий парень с внешностью киноактера. Ни бубнов, ни магических кристаллов, ни амулетов из костей диких животных. Ничего, что бы указывало на силу, с которой работает и которой служит. Не будь я лично знаком с Владиславом, не знай я его много лет, услышав описанную в этой книге историю, не поверил бы. Но все, что написано на этих страницах, – правда. «Новое знание умножает печаль», – как написал автор нетленного Экклезиаста. В нем много скорби по привычному для нас, хорошо понятному и комфортному миру. Это знание способно возвысить, но оно же может и повергнуть в прах самых могущественных. То знание, которое предлагает вам Владислав, опасно. Оно, как червь из стихотворения английского мистика Уильяма Блейка (1757–1827), способно подточить и погубить розу вашей уверенности во всем происходящем вокруг.
О роза, ты больна!
Во мраке ночи бурной
Разведал червь тайник
Любви твоей пурпурной.
И он туда проник,
Незримый, ненасытный,
И жизнь твою сгубил
Своей любовью скрытной.[1]
Но новое знание способно также сделать человека сильнее. Особенность Владислава заключается в том, что он до грубости откровенен во всем. Тот, кто хотя бы раз посмотрел его прямые эфиры в социальных сетях, поймет, о чем я. Эта откровенность не оставит равнодушным даже самого черствого скептика. Без морализаторства, ужимок, позерства, правильности напоказ он раскрывает подноготную темной стороны потустороннего мира. Как судмедэксперт, который в поисках правды о причинах смерти потрошит разложившийся труп неизвестного бродяги, так и Владислав уверенными и острыми фразами раскрывает перед нами красоту и мерзость мира мертвых. Не все способны вынести такое зрелище, слабонервных и особо нравственных может стошнить. Но если вы уверены в себе и в своих силах, если жажда нового знания сильнее страха и тирании предрассудков, тогда эта книга для вас. Пролистнуть в перерыве на обед или по дороге на работу не получится. Книга либо укрепит в вас уверенность в том, что нет ничего сверхъестественного, что все в жизни прогнозируемо, объяснимо и банально просто. Или же она перевернет ваше представление об окружающем мире. И я искренне желаю первого. Пусть страницы этой книги веселят вас, увлекают, как истории дешевого романа из привокзального киоска. Так вы хотя бы сохраните себя в спокойствии, ваша повседневная жизнь не пострадает. Ведь в противном случае вам придется поставить под сомнение все то, чему вас учили с ранних лет. Пустив в себя хотя бы допущение, одно лишь маленькое допущение, что написанное в этой книге возможно, вы навсегда изменитесь. Каждая новая ситуация, каждый поступок, каждое случайное событие будет нести на себе печать новой реальности. Вы будете постоянно искать потаенный смысл в повседневном. У величайшего немецкого живописца, Ганса Гольбейна Младшего, есть картина под названием «Послы». На ней изображены два богатых знатных мужа, гордые собой, надменно смотрящие на зрителя сквозь столетия. Все в картине повествует о достатке и силе этих героев.
Но все меняется, как только вам укажут на изображение черепа на картине. Присмотритесь повнимательнее и увидите искаженный оскал смерти, нарисованный художником под ногами мужчин. Одного лишь взгляда на череп достаточно, чтобы полностью изменить для вас сюжет картины. Нет больше ни самоуверенности, ни надменности, ни власти. Только смерть и ее заложники, даже не подозревающие о приближении бездны.
Книга, которую вы держите в руках, – это изображение черепа на картине вашего повседневного и такого привычного мира. Стоит только пустить ее в свою душу и знакомый сюжет сломается раз и навсегда.
Ганс Гольбейн Младший «Послы», 1533 г.
Ich bin ein Teil von jener Kraft, Die stets das Bose will und stets das Gute schafft.
Johann Wolfgang von Goethe[2]
У всех, кто занимается тем, чем занимаюсь я, одинаково плохая судьба. Для того, чтобы начать видеть потустороннее, с вами должно произойти что-то страшное. Даже если у вас в роду были те, кто занимался этим, все равно это не главное. Главное – трагедия, удар судьбы, который заставляет вас оказаться на грани жизни и смерти.
Владислав Череватый
Вспышка
Обычно все происходит следующим образом. Он садится перед камерой смартфона. Одетый по-простому. Рядом зеркала, под руками горка песка или свечи. И скарификатор, потому что за помощь в его работе нужно платить кровью. В экране смартфона появляется изображение незнакомого человека. Как правило, это женщина средних лет со сложной судьбой и уймой вопросов. Лицо ее источает страх и неуверенность. Дело понятное, ведь не каждый день приходится общаться с мертвыми. Мужчины редко приходят на бесплатную консультацию. То ли боятся публичности, то ли стыдно признаться в собственной беспомощности перед навалившимися проблемами. Не каждому гордость позволит искать спасение в магии.
Человек по ту сторону экрана, назовем его «клиент», начинает с того, что коротко описывает свою историю. Много слов не нужно. Они сбивают. Даже те несколько фраз, которые произносит клиент, необязательны для работы. Эти слова играют роль маячков, меток, по которым можно пробираться в саму душу человека. Намного важнее в работе – эмоции человека. Они помогают его раскрыть, снять с него защиту. Как только человек раскрылся, он должен замолчать. Теперь говорит только посредник. Точнее, не один он. С клиентом всегда работают двое. Один сидит перед камерой, его видят другие. Второй невидим, но всегда рядом. Посредник и его помощник. Владислав и «Толик». Первые фразы посредника всегда туманны, расплывчаты. Это похоже на то, как работает активный гидролокатор на подводной лодке. В пространство посылается звуковой сигнал, и по его отражению можно обнаружить искомое в глубине человеческого сознания. Первые фразы сканируют клиента. Придя на эфир и согласившись на бесплатную консультацию, он обязуется открыться перед посредником и зрителями. Это не исповедь и за процессом наблюдают сотни любопытных глаз. Скрывать что-то бесполезно. Вторым после публичности обязательным условием бесплатной консультации есть запрет на дальнейшую помощь. Тот, кто захотел халявы, не сможет после обратиться к посреднику за помощью. Исключение делают единицам и деньги тут ни при чем. Дальше наступает самая важная часть сеанса – покойные. Чаще всего самоубийцы, особенно висельники и утопленники. Иногда просто те, перед которыми клиент чувствует вину за сделанное при жизни.
Обычно клиент заранее присылает фотографию того, с кем хотел бы поговорить через посредника, но фото в этом процессе необязательно. Вызывать мертвых люди умели еще задолго до того, как в 1822 году француз Ньепс из серебряной соли и дневного света получил первую в мире фотографию. Для этого использовали фантом человека. В работе Владислава фотографии просто экономят время и силы. Так проще позвать с того света душу. А дальше начинается самое интересное:
– А умер он, случайно, не перед двадцатыми числами? Потому что мне он говорит, что сейчас так, как было тогда, перед двадцатыми числами.
– Да, двадцать второго у меня день рождения, а двенадцатого числа его не стало, – она, симпатичная коротко стриженная женщина, сильно нервничает, но старается скрыть это за улыбкой. Пауза. Он отворачивается от экрана и смотрит куда-то в сторону. Потом, словно что-то вспомнив, одну важную деталь, произносит:
– Он говорит мне, что всегда боялся в холод умереть.
– Да. Это потому, что на том кладбище, где он похоронен, земля глиняная, и в мороз его бы не закопали там.
– Он часто к вам приходит. Мне показывают, что у вас дома стоит стул возле кровати. Он там постоянно садится, гладит вас по голове, как при жизни гладил. Женщина неуверенно улыбается. Еще немного и заплачет:
– Да, я всегда это чувствовала…
Подготовка
Жизнь человека – трудна и абсурдна. Трудность заключается в том, что наделенный с рождения разумом человек бессилен понять смысл собственного существования. Дабы не сойти с ума, он должен постоянно выдумывать себе цель и стремиться к ней. Надежда на ее достижимость помогает приглушить чувство бессмысленности происходящего. Слабый, испуганный, потерянный в хаосе бытия человек вынужден брать ответственность за свои действия и их последствия. Это и есть та неподъемная ноша, под которой ломаются хребты самых отчаянных и дерзких из нас. Но трудность жизни – не единственная проблема, с которой сталкивается человек. Ведь что бы он ни делал, его рано или поздно примет к себе смерть. Все его дела, от самых ничтожных и до величайших, не уберегут от встречи с вечностью. В этом и заключается вся абсурдность жизни. Мы можем бунтовать, кричать, плакать или пробовать забыться, отказавшись от трезвости рассудка, но это ни на миг не отдалит нас от предписанного всему живому финала в этом мире. Поэтому человек вынужден искать для себя опору в повседневной жизни, дабы не спятить от ощущения бессмысленности.
Норма и привычка – вот что позволяет отгородиться от первобытного страха перед смертью. Но настолько ли надежны эти засовы? И, быть может, приоткрыв дверь в другой, потусторонний, мир, мы поймем, что за ними не холод и мрак, а нечто большее. Возможно, именно там мы найдем утешение, которое придаст нам смелость жить дальше, несмотря на всю абсурдность и трудность жизни. Отказаться от нормы – просто, если понять, что норма – это не истина в последней инстанции.
Норма – это временный порядок, которому следуют люди больше из-за привычки и страха, чем по личному убеждению. И то, что сегодня считается нормальным, уже завтра будет восприниматься варварством и дикостью. Приведу один пример. Не так давно, всего каких-то 400 лет назад, в центре просвещенной Европы, в городе Нюрнберг, жил и работал человек по фамилии Шмидт. Звали его Франц, и зарабатывал он тем, что рубил головы. Палач Франц, или «Майстер Франц», остался в истории благодаря своим дневникам. Как истинный немец он скрупулезно записывал все свои казни, а за 45 лет профессиональной карьеры (1573–1618 гг.) успел отправить на тот свет 394 человека.
Жизнь Франца Шмидта увлекательно описана в книге Джоэля Харрингтона. Но для нас история этого палача интересна не столько его ремеслом, сколько нравами, царившими в обществе его времени. Четыре сотни лет для истории человеческой цивилизации – срок ничтожный, но пропасть, отделяющая наше время и нравы современников палача Шмидта, – безгранична.
На рубеже XVI–XVII веков в просвещенной Европе люди весьма своеобразно относились к теме смерти и мертвому человеческому телу. Они считали, что мертвые – это ценный источник здоровья для живых. Например, если употреблять в пищу добавки из частей человеческого трупа, то можно вылечить себя от страшных заболеваний. Целебными считались кровь, плоть, кости, волосы и даже ногти мертвецов. Люди, страдающие от приступов кашля или хандры, спасались тем, что регулярно пили свежую человеческую кровь. Когда становилось известно о запланированной казни молодого преступника, у городской плахи заранее выстраивалась длинная очередь. Люди с сосудами в руках ждали, когда палач снесет мечом голову несчастного и можно будет собрать для себя свежей крови. Молодая человеческая кровь считалась в народе эффективным лечебным средством, способным улучшить иммунитет, поднять настроение, придать энергию ослабленному организму. Но только кровью вкусы современников Декарта и Галилея не ограничивались.
Считалось также, что маринованная в специальных рассолах человеческая плоть помогала успокоить больные суставы и укрепить кости беременных женщин. Те обвязывали полоски мертвой плоти вокруг своих конечностей и делали компрессы. Кости мертвых перемалывали в порошок и подсыпали в еду в качестве полезной пищевой добавки. Человеческие трупы и останки использовались не только в интересах личного здоровья, но и в качестве оберегов. Например, среди преступников были популярны амулеты из отрубленных мужских пальцев и рук. В своей книге Харрингтон описал историю разбойника Георга Хернляйна, который вместе с подельниками убил новорожденного мальчика ради того, чтобы использовать его правую ручку в качестве такого оберега. На допросе убийца рассказал, что детские кости должны были защитить его от преследования и сделать невидимым для закона. Подобное отношение к мертвому телу было нормой среди тогдашних жителей Европы. Медики, ученые, аптекари и торговцы сотнями скупали трупы бродяг и бедняков для производства подобного «лекарства». Сегодня такие нравы нам кажутся дикостью, но когда-то они были нормой. Норма не может существовать без привычки.
То, что поначалу кажется новым, диковинным и вызывающим, со временем обретает вид надежного и знакомого. И напротив, отказ от привычки расценивается как вызов, как угроза устоявшемуся миру. Мы привыкаем к миру, который нас окружает. Эта привычка придает нам уверенность в нем. Философ Гейдар Джемаль описывал человеческий социум как искусственную конструкцию, которую люди изобрели для того, чтобы защитить себя от глобального распада. Все вокруг нас подчиняется закону энтропии – перехода энергии из состояния порядка в состояние хаоса. Во Вселенной взрываются звезды, черные дыры поглощают галактики, уничтожаются целые миры, а вокруг нас мир и покой. Мы уверены в том, что завтра взойдет Солнце, мы проснемся и пойдем в школу/университет/на работу.
Этот островок порядка и надежности посреди вселенского хаоса убаюкивает нас, придает нам уверенность в завтрашнем дне. И если что-то или кто-то угрожает этой уверенности, ставит под сомнение принятый порядок, устоявшуюся норму, мы злимся и негодуем. Как смеет этот кто-то покушаться на наш покой? Но что, если этот покой и есть причина нашего страдания? Что, если за ширмой знакомого и надежного мира от нас спрятали бесценное сокровище, источник силы, который способен подарить нам такую желанную легкость бытия? Подарить нам жизнь без страха и сомнения.
Сомнение – вот первый шаг на пути к освобождению. В устоявшейся норме нужно сомневаться. Ставить под вопрос ее обоснованность, оправданность, объективность. Без этого не будет свободы. И если вы относите себя к той категории людей, которые не верят ни во что сверхъестественное, я не буду вас переубеждать. Я предлагаю вам просто на время отодвинуть свою предвзятость в сторону и взглянуть на историю жизни обычного человека. Такого, как вы и я.
Владик
История этого человека не даст вам ответы на все вопросы о потустороннем мире. Вы не найдете здесь детального описания того, что ждет каждого по ту сторону жизни. Эта история – лишь приглашение. Даже менее того. Это лишь свет фар проезжающего мимо кладбища автобуса, который на мгновение высветил таинственную фразу на могильной плите. Как пассажир вы успеете разобрать отдельные буквы из этой фразы. Но, чтобы прочесть ее полностью, чтобы понять ее смысл, нужно решиться и вернуться на кладбище с фонарем. Без страха.
История героя этой книги началась в маленьком симпатичном городке на окраине большой центрально европейской страны. Жизнь в этом городке протекает мирно и спокойно. На узких улочках стоят старые кирпичные дома. Рядом – речушка, над берегами которой нависают меловые горы. Если подняться на них, можно разглядеть самое высокое строение в городке – женский монастырь.
Его история, как губка, втянула в себя человеческие трагедии минувших столетий. Построенный на деньги местных меценатов, монастырь был задуман как обитель для утомленных мирской жизнью женщин. Но по назначению он проработал недолго. В годы Первой мировой войны в его стенах сделали госпиталь для раненых солдат. Тут же построили тифозные бараки. Вместо умиротворения и покоя в монастыре воцарились смерть и слезы. Потом была революция, и безбожники переделали святую обитель в хлев для скота. Часть монахинь расстреляли, а часть – сослали в сибирские снега. После монашеские кельи переоборудовали под тюремные камеры, и в холодных стенах заброшенной обители коротали время враги новой власти. Прошло еще пару десятков лет и монастырь получил новое значение. Теперь тут держали пленных новой великой войны. Польские солдаты и офицеры именно отсюда были отправлены в последний путь, прервавшийся в чащах катынского леса. После войны монастырь из концлагеря переделали в военные казармы. В 1990-х церковь вернула себе эти стены и восстановила службы, на которые каждый день сходились местные жители. Свою, пусть и незначительную, роль этот монастырь сыграл и в жизни героя этой книги.
Родился Влад в типичной для этих краев семье. Отец был потомком железнодорожных рабочих. Окончил обычную школу, после которой сразу же попал в армию. Чудом избежав последних лет войны в Афганистане, он все два года прослужил водителем на дальних рубежах огромной страны. Вернувшись, застал в родном городе новую, принесенную ветром перестройки жизнь. В его окружении все начали с маниакальностью новообращенных верующих капиталистического бога делать деньги из всего, что попадалось под руку. Торговали на рынке бытовой техникой, ездили челноками за одеждой, списывали на металлолом целыми цехами местные заводы и фабрики. Эта волна новой, свободной жизни захлестнула и отца нашего героя. Он занялся перегоном автомобилей из-за границы, на чем сколотил свой первый капитал. Тогда же и встретил свою будущую жену.
Девушка как раз окончила учебу и занялась торговлей. Пара быстро сыграла свадьбу и переехала в большой красивый дом в одном из самых престижных районов городка. Дела шли хорошо, и скоро в семье появился первый ребенок. Девочка. А через год родился мальчик, которого назвали Владиславом. Несмотря на кризис, охвативший в это время страну, семья Влада твердо держалась на плаву. В семейном архиве можно найти старые видеозаписи, на которых маленькие дети наряжают елку, а родители накрывают праздничный стол. Все улыбаются на камеру. В доме царит праздник. Владик, которому на видео три года, с детским азартом рассказывает о подарках. На другом видео он на берегу озера, с удочкой в руках. За спиной маленького рыболова стоят палатки, на костре дымится котелок с полевой кашей. Влад пытается справиться с огромной удочкой в его маленьких ручках. Он хочет поймать самую большую рыбу, чтобы все восхищались им, но тяжелая снасть тянет мальчика в воду.
Это время можно с уверенностью назвать самым счастливым в истории семьи. Есть много фотографий с бесконечных застолий, которые родители любили собирать во дворе своего дома. Посреди ставили большой стол. Рядом стоял мангал. Играла музыка. За столом сидели взрослые гости и дети. Владу нравились такие вечера. Сидя за родительским столом, он слушал истории о прошлом его семьи, о планах. В такие моменты он, самый младший в семье, чувствовал себя на равных со взрослыми. Так прошли первые десять лет его жизни. Самые веселые и беззаботные, наполненные подарками, путешествиями и смехом. Правда, иногда с парнем происходило что-то странное, что не вписывалось в типичную для ребенка картину взросления.
Однажды его испугало огромное зеркало в соседском доме. Семья гостила у друзей. Все уже изрядно подвыпили, когда вдруг в соседней комнате не своим голосом закричал ребенок. Вскочив в комнату, взрослые увидели Владика, трясущегося от страха напротив большого старого зеркала. Он плакал, прижавшись спинкой к стене в дальнем углу комнаты. Когда родителям удалось успокоить мальчика, он рассказал, что в зеркале увидел огромную тень. Кто-то или что-то стояло там и смотрело на него, не произнося ни звука. Никто из родных не воспринял всерьез слова ребенка, списав все на пугливость.
Тут следует упомянуть о том, что среди соседей задолго до этого случая ходили слухи о «домовых», которые не давали покоя хозяевам этого дома. Его построили на месте, где раньше была свалка. Местные годами сливали туда отходы, выбрасывали мусор и закапывали падший скот. Это место располагалось на перекрестке дорог и потому пользовалось дурной славой. Земля тут была дешевой, что и привлекло внимание будущего хозяина. Он построил на могильнике большой дом, несмотря на все предостережения и слухи. И с первых дней в этом доме начались проблемы. Хозяйка жаловалась на то, что по ночам ее душил «домовой». Дети боялись оставаться одни в комнатах. Скрипы на лестнице по ночам, шаги на закрытом чердаке, звон посуды в пустой кухне сводили с ума жильцов. Ситуация нормализовалась только после того, как в дом привели священника.
Но история с Владом заставила соседей вновь заговорить о плохом прошлом этого места. Другая история произошла с Владом, когда он гостил у родственников. Дочь хозяйки дома страдала от проблем с желудком. В тот день она несколько часов пролежала, не вставая с кровати. Таблетки не помогали. Влад несколько раз подходил к ней, желая помочь. Сначала он просто смотрел на женщину, потом вдруг положил ей руки на живот и сказал, что видит то место, где живет боль, и сможет успокоить боль. Как позже вспоминала женщина, боль от прикосновения ребенка действительно прошла, спазмы прекратились и ей стало легче. Но поверить в то, что именно ребенок помог ей, она не решалась, объяснив улучшение простым совпадением и отложенным действием таблеток.
Еще одна особенность Влада, на которую никто не обращал внимание, была в том, что чем взрослее становился парень, тем сильнее он боялся темноты. Обычно все происходит как раз наоборот. С годами дети становятся смелее и страх темноты постепенно исчезает. Но Влад с годами все четче осознавал ужас перед одной только мыслью о том, что он может оказаться один в темной комнате. Дошло до того, что спать он мог только при включенном свете или телевизоре. Окружающие воспринимали все эти особенности как проблемы взросления и разбираться в причинах такого поведения парня никто не пытался. Тем более, что в семье в то время начались проблемы.
Отец потерял бизнес, остался по уши в долгах, на погашение которых пошли все накопленные в лучшие дни сбережения. Поначалу он даже пытался найти подходящую работу, но безуспешно. В городке хорошо оплачиваемые места были в дефиците, а браться за что-то копеечное он не хотел. Мужская гордость, замешанная на памяти о былом достатке и страхе потерять уважение окружающих, взяла в заложники его самого и всю семью. Устав искать подходящую себе работу, отец Влада выбрал самое простое и универсальное средство от всех проблем – алкоголь. Вместо денег он стал приносить в дом пьяные скандалы. Содержание всей семьи легло на хрупкие плечи матери.
Она бралась за любую работу, пока не решила попробовать открыть свое дело. Взяв деньги в долг, арендовала место на местном рынке и закупила товар. Но проданного за день едва хватало на продукты. Их большой и красивый дом, повод для гордости для всей семьи, превратился в неподъемную обузу. Долги за коммунальные услуги росли быстрее, чем семья успевала накопить нужную сумму. В конце концов им отрезали свет, а после – перекрыли газ. Это был предел. Семья осталась без денег в холодном темном доме в преддверии зимы. Влад до сих пор с дрожью в голосе вспоминает это тяжелое время.
О праздниках, сладостях и отдыхе пришлось забыть. Нужда огромной тенью нависла над еще недавно успешной и на зависть остальным дружной семьей. Знакомые и соседи, которые в лучшие годы считали за счастье попасть в этот дом на застолье, теперь обходили его стороной. Те немногие, что оставались рядом, изредка помогали советами, еще реже – деньгами. Полагаться приходилось только на свои силы. Для взрослеющего парня такая жизнь была жестоким испытанием. И если отсутствие сладостей в доме он еще мог пережить, то стыд перед сверстниками был невыносимой ношей для мальчишеской гордости. На улице и в школе не упускали и малейшей возможности подчеркнуть бедственное положение, в котором оказался Влад. Ему нечем было похвастаться. У него не было ни новых кроссовок, ни красивого рюкзака. В семье не было дорогой машины, а лето они проводили дома, а не на море, как остальные. Улица престижного района стала для него местом нескончаемых насмешек и унижения, школа превратилась в арену для постоянной борьбы.
К нападкам сверстников добавились придирки учителей. Обстановка в доме с каждым днем становилась все невыносимее. Скандалы и бедность не располагали к хорошей успеваемости. В школе перед всем классом Влада ругали за плохие оценки, критиковали за невнимательность, а на общих собраниях выставляли перед остальными школьниками в качестве негативного примера. Сам он не понимал, за что именно его наказывают. Ведь никому даже не пришло в голову узнать у парня, в чем причина его неуспеваемости. Почему он спит на уроках, не делает домашних заданий. Будь учителя настойчивее, они бы узнали, что готовиться к занятиям, прячась от пьяного отца в кладовой или под кроватью, – проблематично. Однако вместо понимания он всюду наталкивался на травлю и жестокость. В ответ окружающие получали только протест и агрессию. Пытаясь отвести от себя очередной удар, Влад сам провоцировал скандалы между сверстниками, подстрекал их к дракам. Обладая с рождения природной хитростью и незаурядным умом, Влад мог организовать настоящую революцию в классе, оставаясь при этом в стороне. Но было в нем еще что-то такое, что заставляло остальных следовать его воле. Какая-то внутренняя сила, уверенность в глазах и харизма. Что-то в нем притягивало других.
В школьные годы у Влада появилось пристрастие к одиночеству. Он мог часами бродить по старому парку, прогуливая уроки, пока вечер не спускался на заросшие сорняками аллеи. Здесь его никто не ругал и ничего от него не требовал. Здесь, сидя на заброшенном пляже, он смотрел на реку и размышлял о том, как было бы хорошо спрятаться под мутной холодной водой.
Было еще одно место, где Влад мог укрыться от мира. Это место – старенький покосившейся домик, принадлежавший его прабабушке. Построенный посреди заболоченного поля, он напоминал корабль, грузно севший на мель после ужасного шторма. Дом этот располагался в бедном районе, где между ветхих одноэтажных хибар до поздней ночи шатались стаи подростков, вооруженных самодельными ножами и самопалами. Здесь не было ни футбольных площадок, ни кинотеатров, ни дискотек. Единственным развлечением была рыбалка на обмельчавшем пруду и исследование развалин старого колхоза. Но это не пугало и не отталкивало Влада. Наоборот, это место было для него уютным. В доме всегда было тихо и спокойно, на кухне пахло ванилином и печеными пирожками. Здесь никто не смеялся над ним, никто не унижал за поношенные ботинки или вышедший из моды рюкзак. Во дворе дома он мог часами лежать на грубо сделанной деревянной лавке и слушать, как на дальнем болоте ругаются лягушки.
Но еще сильнее, чем уют и сладкие пирожки, в этот дом манила тайна. Все в этих обветшалых стенах излучало что-то мистическое. На каждой полке, в каждом ящике покосившегося шкафа скрывались сокровища. Пожелтевшие от времени фотографии, на которых неизвестные люди сверлили заплывшими глазами твою душу. Иголки с булавками, пуговицы самых мудреных цветов и форм, кольца, крестики. И, конечно же, карты.
Старая потертая колода карт с причудливыми фигурками индейцев майя и таинственными надписями на древнем языке. Эти карты впервые появились на свет в далеком 1975 году. Их выпустили ограниченным тиражом в честь Юрия Кнорозова, – ученого, расшифровавшего язык древних майя. На каждой карте красовались разноцветные фигуры страшных духов, змеев и богов. Их лица притягивали взгляд, будоражили картинами страшных человеческих жертвоприношений и магических ритуалов. Пиковый туз в виде мифического пернатого змея Кецалькоатля, король треф – верховный бог Ицамна, создатель мира и владыка неба. Все эти мужчины и женщины в ярких костюмах, как живые, плясали в руках мальчишки, когда он доставал из потаенной шкатулки старую колоду. Бабушка строго запрещала прикасаться к этим картам. Влад не видел ни разу, чтобы она или кто-то другой в доме играл ими или брал ради развлечения. Но потрепанный вид и стертая краска на изображениях указывали на то, что картами пользовались регулярно. Для чего они нужны были старушке, Влад поймет только спустя годы.