Влад Борисов
Вечная жизнь
Начала маячить перспектива зависнуть на планете надолго, если не навсегда. «Похоже отлетался ты, Сокол, навсегда, и я вместе с тобой,» – грустно заключил Михалыч.
Единственной альтернативой было реализовать механику на тросиках. Такое решение было ходячим анекдотом среди дальнобоев. И то, имело успех только после пары литров крепкого пива, а иначе воспринималось, как дурная шутка. Но что было делать? Пока в мозгу еще не отгремел смех антикризисного собрания тараканов, руки уже начали нащупывать крепления трансмиттера, примеряясь к ним намагниченными ключами.
Среди всего этого шума в голове, в шлемофонах явственно прозвучал звонкий детский голосок:
– Дяденька, а что вы тут делаете?
Михалыч дернулся, ударился локтем о вывернутый модуль и выронил тяжелый ключ, который приземлился точно на тонкий верх герметичного ботинка.
«Боль – это хорошо, – подумал он, прыгая на одной ноге и прижав стрельнувший током локоть, – Очевидное отравление углекислотой, но нервная система еще функционирует!» Что бывает при вдыхании углекислого газа, ему было знакомо не понаслышке. Еще будучи капитаном в торговом флоте, он столкнулся с фактом отравления двух ремонтников, выполнявших работы в открытом космосе, одного из которых так и не удалось откачать. Виноватой оказалась система воздухообмена, позволившая скопится углекислоте в их скафандрах.
«А главное – отравление наступает незаметно. Головная боль, тошнота… Как же я раньше это не понял?» – Михалыч повернулся к источнику голоса и сразу же забыл о всех видах боли. Перед ним стоял невысокий паренек лет десяти – двенадцати.
– Меня зовут Антон, а вас? – спросил тот.
«Глюки!», – понял Михалыч и, как краб, боком, перебирая ногами, посеменил в корабль. Первым делом он заглотил горсть таблеток, сделал себе кислородный коктейль и залпом осушил его. Стало намного легче, и он попытался оценить обстановку:
– Если система воздухообмена неисправна, то ремонтные работы накрылись медным тазом. В обычном скафандре тросики не натянуть.
Вообще-то, Михалыч был не уверен, что их можно будет натянуть и в легком скафандре. К счастью, тщательная проверка показала, что система подачи и отвода воздуха легкого скафандра функционирует без сбоев.
– Тогда в чем причина? – Михалыч открыл начатую бутылку бренди и принюхался, – Неужели метанол?
Голограмма подлинности игриво переливалась, внушая радужный оптимизм. Да и запах вполне обычен для такого напитка, без явного отторжения организмом, даже совсем наоборот.
– Надо просто отдохнуть, – решил он, – Хотя времени у меня не так уж и много, но работать надо с ясным сознанием, чтобы потом не переделывать сделанное.
С этими словами он добавил к выпитым таблеткам еще одну – со снотворным, отметил время «наступления ночи» и завалился спать. Через шесть часов его растормошил вежливый будильник, напомнив, что по принятому новому расписанию наступило утро, и добавил, что сегодня ждут великие дела.
Сон оказал на организм благоприятное воздействие, загнав накопившиеся страхи и сомнения куда-то вглубь. Михалыч облачился в вернувший доверие легкий скафандр. Еще раз, не выходя наружу, проверил работу всех систем, и, только убедившись в их безотказности, покинул корабль.
На поверхности царил полумрак – вечный спутник планеты, лишенный своей звезды. Наверное, при следовании по своей заумной траектории, этот небесный скиталец приближается к каким-нибудь светилам и тогда он озаряется их холодным светом, символизирующим наступление настоящего светового дня.
Несмотря на то, что до этого момента было еще далеко, планета не была лишена света полностью. Ионная оболочка рассеивала свет от далеких звезд, создавая общий фон, который можно было охарактеризовать, как сумерки.
Михалыч осмотрелся и, не обнаружив за бортом ни одной живой души, вытащил ящик с инструментом и задраил за собой люк. Схема действий сложилась сама собой: перво-наперво следовало снять разбитый блок трансмиттера. После этого, в зависимости от степени поломки, возможны были два варианта. Первый – это починка, в случае незначительного ущерба. А вот второй… Второго варианта не существовало. Та идея с тросиками, что посетила его в начале, теперь казалась еще более фантастичной и практически не реализуемой.
– Буду решать проблемы по очереди, – успокоил себя Михалыч и с головой окунулся в работу.
– Дяденька, а что у вас сломалось? – мальчишеский голос прозвучал снова неожиданно, но уже не возымел столь трагичных последствий, как в первый раз.
Михалыч не торопясь повернулся и отложил инструмент. Перед ним стоял вихрастый паренек, как и в первый раз, без намека на скафандр или какие системы жизнеобеспечения. Причем данный факт его нисколько не смущал.
– Вы не сказали, как вас зовут, – напомнил мальчишка.
– Сергей, – машинально ответил Михалыч. – Ничего не понимаю… Как, ты здесь как очутился? Ты здесь не один? Где твои родители?
– Я здесь живу, что тут непонятного? Один.
«Такого не может быть, – подумал Михалыч, – Если только это не чья-то дурная шутка». Чья это могла быть шутка и с какой целью так пошутили, было непонятно, но сейчас было главное выйти на контакт с «шутниками».
– Эй! – крикнул он, озираясь по сторонам, – Пошутили и хватит! Проникся, очень смешно… У меня неприятности, вы можете мне помочь?
– Здесь никого нет, кроме меня, – улыбнулся паренек.
«Шутка затянулась! Как же им это удалось?» – Михалыч повнимательнее присмотрелся к парнишке и его озарила догадка, что перед ним… призрак!
Чтобы проверить это, он сделал шаг вперед, пытаясь получше рассмотреть мальчика, но тот сразу же отступил, сохраняя дистанцию. Тогда Михалыч побежал, но паренек с легкостью ускользал, не давая ему приблизиться.
– Салочки! Это я любю! – парнишка скакал по бархану, не оставляя на нем следов, а когда добрался до каменной гряды, взлетел на нее получше горного козла.
Быстрый бег и вязнущие в песке ноги вымотали Михалыча, заставив досрочно израсходовать кислород. «Все на сегодня, отработался», – с досадой заключил он и повернул в сторону корабля.
– Приходи завтра, еще поиграем! – услышал он в спину.
Завтрашний день Михалыч решил посвятить только ремонту, ни на что не отвлекаясь. Но с самого начала все пошло не так, как он ожидал. Виноват в этом, конечно, был тот самый парнишка, материализовавшись из ниоткуда, как только Михалыч выбрался из корабля.
