Владислав Выставной
Считалочка для бомбы

Игра умела расставлять правильные акценты.

Бригадир шел впереди бодрым размеренным шагом, но Костя едва поспевал за ним с уставшим от бега Магистром под мышкой. Бригадир не терял времени даром, прямо на ходу раздавая направо и налево распоряжения самого разного свойства. И там, где и без того вовсю бурлила работа, с его появлением она начинала попросту кипеть. Для целей наибольшей доходчивости своих ценных указаний Бригадир использовал один из мегафонов, что гирляндой висели у него на шее. После особо грозных окриков мегафон начинал невыносимо хрипеть или замолкал вовсе, и тогда Бригадир просто выбрасывал его и брал очередной. Впрочем, когда Бригадиру требовалось гаркнуть совсем уж оглушительно, он просто отставлял мегафон в сторону. И тогда Костя морщился от звона в ушах.

– Ну, чего так орать! – ворчал Костяк. – Урки и без того вкалывают, как проклятые. Самого его бы в рудники…

– Тебя в рудники, – отвечал Костя. – Жаль, только толку от такого мало будет.

– Неизвестно еще, от кого толку больше, – не унимался Костяк. – У меня просто возможностей никаких нет. А то бы я показал…

– Это хорошо, что у тебя нет возможностей, – говорил Костя. – Я тебя давно знаю: ничего хорошего от тебя не жди. Вечно какой-нибудь взлом на уме…

– А что, – возражал Костяк. – Взлом – это дело интеллектуальное. Не зря же мы столько книжек читали. А сколько тренировались, помнишь? Как начинали, вроде как бы рабочими на складе, где сейфы хранили…

– Я бы лучше и не вспоминал об этом, – скривился Костя. – Тошно…

– А я как вспомню – и на душе теплее, – расплылся в улыбке Костяк. – Как первый шифр раскрыли на новеньком таком ящике. Его еще и распаковать не успели, а мы уже его, как облупленного знали. И тогда я придумал выяснить – кому же его продадут, куда повезут, что хранить в нем будут…

– И выяснил, – с горечью в голосе сказал Костя…

– Да… – сладко протянул Костяк. – Это мы тогда хорошо зашли…

– Ладно, замолкни, – сказал Костя.

– А чего это? – нахохлилась правая голова.

И Костя сам себе показал кулак. Костяк, надувшись, замолчал. Ему было, что сказать, но он решил сделать паузу…

После довольно утомительного перехода, они зашли в широкий, ярко освещенный тоннель, который, очевидно, представлял собой какую-то крупную подземную железнодорожную развязку – настолько густо тут переплетались рельсовые пути, уставленные рядами поездов метро и вагонами с рудой.

– Вот и пришли! – торжественно объявил Бригадир. – Это ваше!

Сначала Костя не понял, о чем говорил Бригадир, так как ему было непросто ориентироваться в таком многообразии железнодорожной техники. Будь все это уменьшено в модельном масштабе и расположено на большом столе – любой мальчишка, или же какой-нибудь коллекционер, просто сошли бы с ума от восторга.

Но тут Костя увидел. И челюсть у него буквально отвалилась от изумления.

– Ух, ты! – восхищенно воскликнул Тема.

Это и было, действительно, самое настоящее «ух ты!». На отдельном пути, тускло отблескивая металлом, пробивающимся сквозь защитную окраску, стоял самый натуральный бронепоезд!

Это было настоящее паровое чудовище – то, о чем, наверное, мечтали все конструктора бронепоездов, но боялись произнести вслух. Скошенная, как у танков, броня на бортах была обильно увешена «активной защитой» и шашками для постановки дымовой завесы и «ложных целей». Несколько хитроумно расположенных башен – танковых и гаубичных – угрожающе выставили перед собой массивные стволы орудий. Длинные «горбы» поверху броневагонов намекали на наличие ракетных установок. Поэтому совсем неудивительными выглядели вращающиеся над вагонами серые цилиндры радаров. В центре всего этого милитаристического великолепия прятался почти неузнаваемый в броневом гриме паровоз, с характерным «чуханьем» выпускающий из-под массивных бронелистов густые порции пара.

У паровоза возился пожилой гном в военной каске (вместо обычной оранжевой). Растрепанной кистью он выводил на борту паровоза лихую надпись:

ВРЕШЬ, НЕ ВОЗЬМЕШЬ!

– Вот это да! – произнес потрясенный Костя. – Даже не мечтал когда-то в этой жизни увидеть такое! Вот так чудище!

– Разве это чудище? – презрительно усмехнулся Костяк. – Вот несгораемый шкаф в «Бета Банке» – это действительно монстр так монстр…

– Вот это паровоз! – кричал в восторге Тема, бегая вдоль бронепоезда и трогая металл руками, будто желая убедиться – действительно ли такое чудо существует в природе.

– Да, – довольным голосом произнес Бригадир. – Моя любимая игрушка. Собрал на досуге собственными руками. Благо, деталей наверху было в избытке – после вторжения…

– Вторжения? – переспросил Костя, заворожено рассматривая железное чудо.

– Вторжения Войска, – кивнул Бригадир. – Когда началась Игра, связь с городом прервалась, и там, за границей Игры, наверное, решили, что с городом что-то не так. И взяли его в блокаду. Ну, а потом… Потом что-то случилось, и Генерал сам повел свое Войско на Москву. Ну и, как и следовало ожидать, Игра малость потрепала его, повыдергивала перья. И из этих самых перьев я собрал этот замечательный транспорт. Не буду врать – отдавать его вам жалко – сил нет. Но безопасность Ма… э-э… мальчонки дороже… Эй, мальчик, иди сюда!

Тема с опаской приблизился к великану. Тот засунул руку в один из многочисленных карманов комбинезона и вытащил оттуда горсть каких-то камней. На раскрытой ладони камни засверкали всеми цветами радуги. Их было штук пять.

– Держи, – добродушно сказал Бригадир. – Это настоящие кусочки Азарта.

Тема взял в руки камни и вдруг расцвел в счастливой улыбке: казалось, он видит в них совсем не то, что представало глазам взрослых. Он тут же отошел в сторону, сел на точащую из-под рельса шпалу и разложил камни прямо на земле, в каком-то особом порядке…

– А ему это не навредит? – с сомнением поинтересовался Костя, в глазах которого тут же засверкали отблески этого многоцветия.

– Да ну, – легко отмахнулся Брикадир. – Это же такие камушки – они специально для игр и развлечений. Камни Азарта навредить могут только взрослому, тем более, если тот злоупотреблять ими будет, – но никак не ребенку…

– Так что вы там говорили про безопасность? – напомнил Костя. – Нам будет угрожать что-то серьезное? Неужто и здесь, в метро?

– Теперь, когда над городом появилось черное солнце – всего ожидать можно… – вздохнул Бригадир.

…Локомотив издал оглушительный рев, и стальная громада медленно сдвинулась с места. Мелькнуло растроганное лицо гиганта-Бригадира, и бронепоезд нырнул в тоннель.

Сидя в штабном вагоне, Костя с удивлением осматривался. Тема, не в силах усидеть на месте, бегал вдоль стен, осматривая устройство вагона, и издавал радостные возгласы, разговаривая с самим собой.

Интерьер чудо-машины был не менее внушителен, чем экстерьер. Только еще более экстравагантен. Начать с того, что по какой-то причуде дизайнера (а надо полагать, это был Бригадир собственной персоной), все здесь было выполнено в каком-то средневековом стиле. Дерево, гобелены и… рыцарские доспехи с полным вооружением вдоль стен. Доспехи мерно покачивались и позвякивали по ходу поезда, создавая иллюзию вполне живых существ.

Костя сидел на огромном, ужасно неудобном деревянном троне, который, видимо, был сделан по меркам Бригадира. Перед Костей был намертво привинчен к полу стол с письменными принадлежностями: стопкой желтоватой бумаги, массивной чернильницей, пресс-папье и стопкой гусиных перьев в костяном стаканчике. Странное, все-таки, представление о бронепоездах было у его создателя…

Мимо Кости то и дело сновали озабоченные гномы в надвинутых на нос касках, не забывая каждый раз лихо козырять. У Кости даже сложилось впечатление, что они специально бегают мимо него с одним желанием – вот так вот гордо козырнуть и щелкнуть каблуками. В раструбах внутренней связи раздавались совершенно непонятные, но довольно бодрые команды. В общем, жизнь бурлила и здесь, на этом движущемся островке суетливой цивилизации гномов.

…Устав от впечатлений, Тема тоже подсел к столу. И высыпал на его поверхность несколько маленьких, тяжелых с виду камешков. В них Костя узнал те самые кусочки Азарта. Теперь, присмотревшись, он понял, что камушки не бесформенные – они чем-то напоминали фишки для настольных игр или даже стилизованные фигурки людей. Камешков было пять – красный, синий, зеленый, желтый и белый. Тема взял белый камень и поместил его в центр, расставив другие вокруг. Он склонился над столом, положив подбородок на его краешек, и стал смотреть на свои игрушки как-то сбоку.

– Во что играем? – поинтересовался Костя.

– В «Монополию», на деньги! – немедленно вставил Костяк.

– Еще не придумал, – отозвался маленький Магистр, не меняя позы.

Так, молча, они посидели еще некоторое время, пока Тема не заговорил каким-то странным, чужим голосом:

 
Взял я камень-самоцвет,
И сказал ему: «Привет!»…
Если камень кто возьмет —
Сразу камень оживет…
 

Костя не сразу понял, что это – какая-то незнакомая детская считалочка. А догадался потому, что в такт словам Тема стучал указательным пальцем напротив одного из своих камешков-фишек. Выбрав таким образом один из камней – синий – он взял его, поднес к глазам и что-то тихо прошептал.

Что именно прошептал – Костя так и не разобрал. Поезд внезапно дернулся, под полом что-то отвратительно заскрежетало, раздались приглушенные крики гномов.

Они остановились.

–7-

– Где ты, Светочка, ау!

– Ба, я спряталась! Найди меня!

– Светик, перестань пугать бабушку! Будешь от меня прятаться – заблудишься. А здесь волки водятся! У-у!

Карина Ильинична насупилась и изобразила, как волк делает «У-у!». Надо сказать, что получилось это у нее довольно зловеще. Из зарослей какого-то кустарника раздался приглушенный детский смех.

– Да бросьте вы, Ильинишна, какие здесь волки? – махнул рукой мужичонка средних лет, облаченный в затасканный плащ и мятую фуражку.

Был мужичонка покрыт трехдневной щетиной и преждевременными вертикальными морщинами. Помимо красного обветренного лица, свидетельствующего о регулярном употреблении алкоголя, он имел при себе старую двустволку шестнадцатого калибра и отвратительно-зеленые сапоги. Мужичонку звали Семеном, и был он местным лесничим.

Вообще говоря, никто не хотел работать на этой низкооплачиваемой должности в местах, где и поживиться-то было особо нечем, и с браконьеров мелкой дани тоже не собрать. Да и чего скрывать – браконьеры не больно-то желали испытывать судьбу, бродя по лесам вблизи границы Локализации. Это раньше, когда лес здесь считался вымирающим, вокруг вовсю бурлила активная хозяйственная деятельность, граничащая с тотальным уничтожением леса.

Ну, а потом здесь стали пропадать люди. Официально считалось, что исчезали они, случайно забредя на территорию Локализации. Но местные такое рассказывали, что кровь стыла в жилах. Впрочем, сколько их осталось, местных-то…

А вот Карина Ильинична – она женщина не из пугливых, даром, что пенсионерка. Хотя та еще пенсионерка, надо сказать, такая что, если бы, скажем, Семен хватил, как следует, для храбрости, то и ого-го!

Семен мечтательно причмокнул и откашлялся.

Да, в старину такую бы бабенку боялись и уважали. Потому как знала она толк в разных травах и тайных заговорах. И мать у нее такая была. И бабка. И вот, внучку свою за собой в лес потащила. Приучает к своему ведовству-то, небось…

– Ильинишна, вы в ту сторону-то, все-таки не ходите. Где-то поблизости все и начинается…

– Хорошо, касатик, не буду. Только, вот травки одной нарву. Редкая она. Приворотная, хе-хе… Удивительно, откуда ее столько стало? Раньше – днем с огнем не отыскать было…

– Так экология улучшилась, Ильинишна! Раньше здесь все вытаптывали, да ломали. Одних грибников целые стада ходили. Ну, а теперь – тишь, да благодать…

– Постой, постой… А внучка-то где? Света-а!

Карина Ильинична, нахмурившись, оглядывала густые заросли.

– Ба, я здесь! – донеслось издалека. – Я грибок нашла!

– Вернись немедленно! – строго крикнула Карина Ильинична. – А ну, за ней! Не дай бог, потеряется…

Семен пошел напрямик, через кустарник, пролагая путь для пышнотелой бабули. Карина Ильинична не отставала. Вскоре они увидели стоящую на коленках девочку лет шести. На девочке было яркое желтое платье и кеды веселой расцветки с точащими из них съежившимися белыми носками. Волосы были светлые и прямые, до плеч, а из-под прямой челки выглядывала удивленная физиономия, до смешного похожая на бабушкину.

– Вот ты где! – всплеснула руками Карина Ильинична. – А мы думали – все, потерялась.

Семен только лишь крякнул в знак согласия со словами бабушки. Ему ужасно понравилось, как Ильинишна, запыхавшись после марш-броска, расстегнула еще одну пуговку кофточки над своей могучей грудью.

– Ба, смотри какой грибок! – не поднимая головы, сказала маленькая Света.

– Ну, что, грибок, как грибок, – улыбнулась бабушка, нагибаясь над внучкиной находкой.

– Правильно, – раздался снизу тонкий сварливый голосок, – что тут смотреть? ЛСДшного грибка не видели, что ли?

Глаза у Карины Ильиничны сделались круглыми. Она быстро извлекла из корзинки и водрузила на нос очки в тонкой оправе и тоже опустилась на колени, приблизившись к небольшой покрытой мхом кочке.

Прямо ей в лицо маленькими оранжевыми глазами смотрел гриб под морщинистой шляпкой.

Гриб моргнул. Карина Ильинична ахнула.

– Хари Кришна! – сказал гриб и кашлянул. – Хари Рама! Люди, будьте добры друг к другу и к грибам! Делайте любовь, а не грибной суп! Лав, лав, лав! Лав, дав, лав!.. Лав, лав, лав, итс и-изи!

Последние слова гриб пропел акапелло на известную мелодию группы «Биттлз» вместе с еще несколькими грибами, что вылезли на шум из-подо мха. Все грибы сияли оранжевыми глазами и заразительным оптимизмом.

Света залилась счастливым смехом:

– Какие веселые грибы!

– Да, уж, – хохотнув, сказал Семен. – Помню, одно время повадились к нам за ними одни весельчаки…

– Это… – пробормотала Карина Ильинична и неуверенно пригрозила внучке пальцем. – Это нехорошие грибки!

– Хорошие! – хором крикнули из-под ног грибы. – Еще никто не жаловался!

И залились жизнерадостным смехом.

– Что же это такое? – испуганно произнесла Карина Ильинична. – Мы что же, на солнце перегрелись? Так нет же, в тени все время…

– Да просто показалось, – попытался успокоить Ильинишну Семен и погладил ее по покатому плечу. Та рефлекторно сбросила с себя шаловливую руку и сказала довольно недобрым голосом:

– Слушай, ты, лесник-затейник! Ты куда это нас завел? Я для чего тебя брала? Чтобы случайно в Локализацию не забрести! Ну, и как прикажешь объяснить эти грибочки?

– Смешные! – воскликнула Света и в восторге подпрыгнула на месте.

Грибы под ногами грянули ответным хохотом. Теперь в странных грибах была вся полянка – будто они сползлись сюда со всего леса на неожиданное веселье.

– Ну, грибочки как грибочки, – пожал плечами Семен. – Иной раз с утра откушаешь белой – так в лесу и не такое мерещится…

– Так мы с внучкой что-то с утра – ни в одном глазу! – уперев руки в бока, ехидно сказала Карина Ильинична. – Чего ж тогда нам всякие странности мерещатся?

– А! – крикнул в друг с низу один из грибов. – Смотрите – чудовища!

Карина Ильинична, Семен и Света посмотрели под ноги. Оттуда на них смотрели сотни наполненных ужасом оранжевых глаз.

– А-а! – заголосили грибы на разные голоса. – Монстры!

– Пожиратели!

– Ха-ха-ха!

– Спасите!

– Измена!

– А-а! не трогайте меня! Руки!..

И грибы с громким чпоканьем сорвались с грибницы и поползли прочь от людей.

Семен задумчиво проводил их взглядом.

– Вообще, я все в этом лесу знаю, – тихо сказал он. – Сколько, чего и где растет. Сколько было в прошлом году и сколько вырастет в следующем. Какой ущерб бывает от засухи, от ветра и ливней. Могу даже пересчитать все это на государственные и рыночные цены. Но вот, что правда, то правда: грибы у меня еще не бегали…

– Веди нас домой, Сусанин! – с угрозой в голосе сказала Карина Ильинична.

Семен пожал плечами, и они двинулись через лес.

Через несколько минут показалась опушка, и они вышли на открытую местность. Далеко впереди был виден огромный город.

– Москва… – тихо констатировал Семен.

– Ты что обалдел?! – прошипела Карина Ильинична. – Какая Москва?! Она же в Локализации! Давай обратно.

Семен покорно повел своих подопечных обратно, но внутренний холодок говорил ему, что хождения эти напрасны. Маленькую Свету бабушка крепко держала за руку, девочка шла покорно, но уже начинала хныкать – она устала.

И, правда: не сделали они и ста шагов, как впереди снова забрезжил свет.

Они вышли из леса в том же самом месте.

Попытку повторили еще раз. С тем же результатом. После чего Карина Ильинична сказала суровым голосом:

– Все, приехали. В Локализацию ты нас завел, полупроводник хренов.

– Ба, ты сказала нехорошее слово, – тихо произнесла Света и шмыгнула носом.

– Вот именно, – сердито отозвалась бабушка. – Добегались мы за тобой, внучка. Теперь придется еще больше побегать!

– Я не хотела… – всхлипнула девочка.

– Ладно-ладно, – сказала бабушка. – Утри нос. Ну, что делать? Веди нас, лесник, в Москву. Показывай дорогу.

– А я… Я никогда в этой Москве не был… – пробормотал Семен.

– А какая разница? Уже хуже от этого дорогу ты знать уже никак не будешь…

Когда, совершенно усталые и измотанные, они выбрались на пустынное шоссе, их уже ждали.

Посреди дороги, прямо на осевой полосе стоял украшенный с ног до головы черными и белыми полосами инспектор ДПС Горемыкин собственной персоной. Увидев приближающуюся компанию, он развел руками, словно узрев дорогих друзей, и дрогнув стрекозиными крыльями, слегка приподнялся над землей.

– Кого я вижу! – воскликнул инспектор. – Сразу три Игрока за смену! Какая удача! Это хороший, просто замечательный знак!

Карина Ильинична недоуменно достала спрятанные было очки и снова водрузила их на переносицу.

– Что такое?.. – недоуменно произнесла она.

– Ба, смотри, он летит, летит! – воскликнула внучка.

– Дела… – пробормотал Семен и достал из кармана мятую пачку «Примы».

Однако, взглянув на нее, он почувствовал незнакомое раньше отвращение.

Почему-то хотелось сигару…

– Что за напасть, – пробормотал ошарашенный лесник и отбросил пачку в сторону.

Все в том же положении, с распростертыми объятьями, умиленно улыбаясь и склоняя голову в фуражке то в одну, то в другую сторону, Горемыкин подлетел к потрясенным путникам. Под его форменными ботинками металась пыль, словно под зависшим над землей вертолетом.

– Рад, очень рад! – тожественно произнес Горемыкин и взмахнул полосатым жезлом.

Посыпались звонкие искры, и в руках у Карины Ильиничны оказался огромный букет из ароматных разноцветных роз.

Радостно взвизгнула Света: теперь она сжимала красивую, как фея куклу Барби.

– Привет, крошка, – сказала Барби, улыбнувшись девочке. – Как жизнь? Мальчишки не достают? Ой, слушай, ты знаешь Кена? Он такой зануда… Читала последний «Космо»? Нет? Ну, ты даешь, подруга! А посмотри, какие я себе ногти нарастила…

Семену оставалось только изумленно выпучить глаза: во рту у него торчала уже зажженная, невероятно ароматная сигара.

– Добро пожаловать на гостеприимную, хе-хе, местами, московскую землю…

– Что… что здесь происходит? – дрожащим голосом спросила Карина Ильинична.

Семен ничего не спрашивал. Он прятался за клубами пахучего дыма.

– Вы скоро все сами поймете, – весело ответил Горемыкин. – А пока я должен помочь вам добраться до города…

Он сделал в воздухе ловкий пируэт и подал кому-то знак рукой. Раздался крякающий сигнал, и из-за кустов плавно и тяжело, словно подкрадывающийся к жертве крокодил, выкатил тяжелый милицейский автомобиль.

– «Бентли» – машинально произнес Семен.

– О! – сказал Горемыкин, – Вы разбираетесь в машинах?

– Вообще их не знаю, – развел руками лесник. – Что-то вырвалось…

– Ну, это не удивительно, – хитро улыбнулся Горемыкин. – Волшебная Москва раскрывает в человеке совершенно неожиданные качества. И тем более – в Игроке.

Так ничего и не поняв, вся троица погрузилась на заднее сиденье «бентли». За рулем сидел молчаливый гаишник с огромным пузом, упирающимся в руль и какими-то неуставными усами: они торчали далеко в стороны и лихо закручивались колечками.

Света, не в силах оторваться от подарка, о чем-то тихо шушукалась со своей куклой.

Карина Ильинична, казалось, пришла в себя от шока и теперь в ее глазах появился какой-то зловеще-задорный огонек.

Садясь в машину, Семен затушил и выкинул сигару, чем снова удивил себя: в другом случае он бы заныкал ее, недокуренную, в карман – до лучших времен. А сейчас он наслаждался этим дорогим авто и думал, что такой, пожалуй, ему подойдет. Только кожу для сидений он бы предпочел более тонкой выделки. А еще он глянул мельком на сидящую рядом, за худосочной Светой, Ильинишну и ужаснулся: как он мог желать такую старую и неаппетитную особу? Нет, сейчас он бы предпочел женщину куда более престижной внешности…

Непонятно как влезший со своими крыльями на переднее пассажирское сиденье, инспектор Горемыкин завел долгую историю об Игре, Игроках и их роли в жизни Волшебной Москвы.

Конечно, усвоить эту информацию было не так уж просто. Заметив перегруженность Игроков информацией, Горемыкин махнул рукой:

– Ну, ладно. Моя задача – довести вас до ближайшей станции метро. Там сядете на «Золотую стрелу» – и все встанет на свои места…

– Молодой человек, – вдруг вкрадчиво спросила Карина Ильинична. – Я вижу, вы владеете магическими приемами… Мне, как любительнице этого дела, было бы интересно с вами побеседовать…

– А, вы тоже из любителей? – понимающе покачал головой Горемыкин. – К сожалению, ничего интересного я вам рассказать не смогу, Игрок номер девять. Игра есть Игра, и в ней инспектора ДПС летают и исполняют добрые желания. Вот, у вас есть желание?

– Домой хочу… – сказала вдруг Света.

– А этого, детка, нельзя, – развел руками Горемыкин. – Теперь ты – Игрок номер десять. Хочешь мороженого?

– Не-ет! – захныкала Света, я к маме хочу…

– Так слушай, что я тебе скажу, подруга… – встряла в разговор Барби, ухватившись за Светин палец, и та немедленно переключилась на общение с куклой.

– Я бы хотела узнать, чего от нас нужно этой Игре, – тихо, но твердо, сказала Карина Ильинична.

– Я бы хотел ознакомится с политической и экономической ситуацией, посмотреть новости и биржевые сводки, – неожиданно заявил лесник Семен.

Карина Ильинична наградила того недоуменным взглядом, но промолчала.

– Все, все будет, – заверил Горемыкин. – Только после «Золотой стрелы». Я исполняю более простые желания…

– Тогда хочу одеться поприличнее и…

Не дожидаясь конца этой фразы Горемыкин коротко взмахнул жезлом, и бывший лесник, а теперь Игрок номер восемь, понял, что сидит на заднем сиденье роскошного автомобиля, в костюме от «армани», гладко выбритый и стильно причесанный, а на рукавах его белоснежной батистовой рубашки сверкают бриллиантовые запонки.