Витамина Мятная
Темная Ведьма. Тропа войны
Айрис
Айрис посмотрела на трон. Там никого не было. По углам дрожали неясные тени. Призрачный зеленый огонь трепетал в канделябрах, почти не давая света.
В темноте ей померещился силуэт высокого мужчины.
Ведьма схватилась за грудь, ей показалось, что кто-то ударил ее ножом. Она даже посмотрела на ладонь – нет ли крови?
Но это были всего лишь пляшущие тени, там никого не было.
Боль повторилась, скрутив ее с новой силой. Теперь кто-то прятался среди черных колонн.
Силуэт. Мужчина с темными волосами. Она не смогла рассмотреть призрак из безвозвратного прошлого. Лавель, его спина. Он уходит. Бросает ее.
– Не хочу помнить! – прошептали губы. Тени качнулись и двинулись к девушке.
Воспоминания о широкой спине, уходящей от нее, резали ножом душу Айрис. Крупные капли упали на пол, разгоняя струящийся у ног девушки черный туман.
Теперь в каждой тени она будет видеть его? В каждом портрете, в спине любого мужчины? Всегда? Везде?
Мгла крутилась быстрее и быстрее.
– Как я хочу все забыть! – закричала Айрис, хваталась за грудь, раздираемую болью. – Не помнить! Забыть все!
«Забыть?» – послышался тихий голос, странные гармоники звучали в этом шепоте. Айрис не могла понять, откуда он звучит. Это в ее голове, или здесь кто-то прячется?
Девушка оглянулась, но за спиной никого не было.
«Это твое желание? Для тебя я сделаю все что угодно!» – полупрозрачные призрачные руки жадно потянулись к ярким волосам ведьмы и неощутимо для нее погладили их.
Черный смерч закрутился вокруг ведьмы, заставляя взлететь волосы девушки подобно пламени костра. Мгла все плотнее и плотнее закутывала, пока огненные отблески волос не исчезли полностью. Кокон тьмы сомкнулся и поглотил Айрис, сжимая в своих объятьях, как ревнивый влюбленный.
Когда тьма рассеялась, девушка мягко опустилась на мраморные плиты. Веки ее были плотно сжаты, она спала крепким сном зачарованной красавицы.
Ее желание было исполнено.
* * *
Айрис проснулась все в той же мрачной комнате.
Что-то изменилось. Стало легче.
Девушка довольно потянулась и рывком встала с постели. Ночью ее кто-то одел, или она сама оделась? Айрис не помнила. Полупрозрачная газовая ткань льнула и ласкала тело шелковой нежностью. Щелкнув пальцами, девушка зажгла синий огонек. В комнате стало светлей. Подойдя к окну, ведьма распахнула створку, ночной воздух с запахом снега ворвался в комнату.
«Какое знакомое движение, – подумала она. – Я что-то хотела сделать, но совсем забыла, что, и никак не могу вспомнить. На кончике языка вертелся ответ, вот оно, где-то здесь, надо только копнуть глубже… Нет, не получается».
Немного помучившись, Айрис решила:
«Неважно, я не хочу вспоминать».
Что-то щелкнуло на грани слышимости, как будто крышка сундука была закрыта, и в замочной скважине повернули ключ, запирая навечно.
В глазах девушки отразился лунный луч, вспыхнул и погас, вместе с ним из взгляда ведьмы ушло еще что-то, мысли, воспоминания, чувства. Она забыла того, кого любила больше жизни.
Огонек, который держала в руке девушка, мигнул и сменил цвет. На лицо упал потусторонний зеленый отсвет.
Темный мир признал и принял в ласковые объятья свое дитя.
* * *
Айрис уже несколько дней жила в загадочном пустом замке. Она спала, ела, одевалась и бродила по пустым коридорам.
Вроде бы все было нормально, только она не совсем помнила, как сюда попала. Несколько дней назад она была в лагере светлых, но потом ушла из него. Это Айрис помнила очень подробно. Как пробиралась по торфяным болотам, как вокруг нее кругами бегали серые призрачные волки, выли, задрав морды к небу, но не трогали.
Кое-где в ее воспоминаниях были пробелы, черные, как бездонные провалы. Когда она старалась вспомнить, у нее начинала сильно болеть голова. Поэтому девушка решила не терзать свой мозг без причины.
Следующее, что она помнила, это как проснулась в брошенном, полуразрушенном замке. Похоже, девушка сама в него забралась, чтобы переночевать. На первый взгляд башни были необитаемы, но по углам шептались какие-то неясные тени, постель заправляли, на столах появлялась еда, помещения убирали. В замке кто-то был, но прятался, не показывался на глаза. Девушка твердо решила выяснить, кто.
Тревоги Айрис не ощущала, ее интуиция, которая так часто спасала девушку, молчала. Наоборот, здесь, в одиночестве, ей было уютно и спокойно. Поэтому ведьма решила пожить в замке подольше.
Жить здесь было почти комфортно, если бы крепость не была частично разрушена. Айрис бродила по коридорам, рассматривая обожженные и раздробленные стены.
Ведьма пришла к выводу, что на замок никто не нападал. Все повреждения были изнутри, комнаты не разграблены. Тем не менее, некогда величественный и прекрасный дворец теперь выглядел, как груда средневековых развалин.
Целая и невредимая осталась только одна башня. В ней девушка и поселилась. Башня была большая, высокая и насчитывала много этажей. Там было все, что нужно: кухни, прачечные, склады. Даже морозильные камеры, таких Айрис раньше не видела.
В больших комнатах, выстеленных листовым железом, на крюках висели замороженные и разделанные туши животных. Низкая температура создавалась самоподдерживающимся заклинанием холода. Была лишь одна загвоздка – таких странных животных Айрис никогда не видела. Шестилапые и шестиглазые, вероятно, они действительно вкусны.
Если кто-то когда-то и жил в этом строении, то это были высококультурные развитые люди.
Ведьма облазила почти все развалины, до которых смогла добраться, и лестницы, которые не были разрушены. Следующей ее целью была крыша.
Девушка долго искала выход наружу и осмотрела весь верхний этаж. Дверца в подкупольный этаж нашлась в маленькой кладовке, сбоку от кухни.
Забравшись под крышу, Айрис долго бродила, задрав голову вверх и рассматривая утопающий в темноте дырявый купол. Сквозь прорехи в черепице на нее падали косые лунные лучи. Эхо вторило ее шагам.
По периметру высокой остроконечной башенной крыши шла небольшая площадка, на нее-то Айрис и выбралась.
Перед ней раскинулась чужая страна, мили и мили непролазных лесов, плавающих в тумане до самого горизонта. Ветер трепал ее волосы и холодил плечи. Девушка пожалела, что вышла на улицу, не завернувшись во что-нибудь теплое. Дыхание клочками вырывалось из ее рта и уносило порывами ветра.
Ведьма подошла к перилам и осмотрела округу с высоты птичьего полета, луна ярко освещала окрестности. Айрис перегнулась через резную ограду и глянула вниз. Там, покрытые снегом, лежали развалины крепости, вокруг них во все стороны разбегались, словно солнечные лучи, каменные стены. Айрис прошиб пот, и всплыли яркие воспоминания об учебном лабиринте академии.
Этот лабиринт, который она обозревала с высоты, был еще более мрачный и опасный. Туман клочьями стелился по его изгибам и туннелям, в дымных завихрениях бродили неясные тени. По спине у девушки пробежали мурашки.
Что-то мелькнуло среди огромных глыб разрушенной крепостной стены. Девушка присмотрелась.
Человек! На снегу ясно видна цепочка следов, темная шатающаяся фигура рывками двигалась к лабиринту.
– Эй! – закричала Айрис и замахала руками. – Э-э-эй! – поняв, что человек ее не слышит, она сорвалась с места в надежде быстро сбежать вниз, пока неизвестный не успел уйти далеко.
Айрис пулей выскочила с верхних этажей и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз. В коридоре девушка резко затормозила, ее взгляд прилип к кованой кружевной двери в углу помещения. Ведьма направилась к ней. Открыв створку и заглянув внутрь, она поняла, на что наткнулась.
«Интересно, работает?»
Девушка вошла в небольшую, не больше квадратного метра комнатку и с усилием захлопнула за собой ржавую дверь. С кованых украшений на пол посыпалась позолота. В руках девушки вспыхнул зеленый огонек. Она подняла его повыше, осматриваясь.
«Вот оно!»
На одной из стен рунами были написаны три заклинания: вверх, стоп, вниз. Она знала левитационное заклинание, поэтому не боялась сорваться и упасть.
Айрис громко прочитала заклинание:
– Вниз!
Секунду ничего не происходило, потом ведьма забыла, как дышать. К горлу подступил комок, юбка взлетела выше головы.
Стиснув зубы, чтобы не кричать, девушка проглотила комок, подступивший к горлу, когда магическая кабина рухнула вниз. Спуск был головокружительный и занял считанные секунды, по лестнице Айрис не смогла бы спуститься так быстро. В районе второго этажа башни магическая комната плавно замедлилась, ажурные двери, скрипнув, раскрылись сами собой. Ведьма вывалилась на первый этаж. Подхватив себя с пола, усилием воли она заставила себя бежать вперед.
Холл замка поражал своими размерами. Первый этаж был великолепен, в дальнем его конце вверх уходили две широкие, покрытые коврами лестницы, под потолком висела хрустальная люстра на тысячу магических огней. Перед Айрис гостеприимно раскинули в разные стороны свои створки самые большие двери, которые она когда-либо видела.
Упадок и разрушение необитаемого замка коснулись всего, люстра висела кособоко на одну сторону, ковры были пыльные, а створка дверей-ворот покосилась внутрь замка. В помещение через раскрытые двери надуло ветром много листьев, веток и другого сора.
«Как прекрасен был этот замок в период своего расцвета!» – мелькнуло в голове у Айрис.
Ведьма устремилась наружу, неизвестный человек не должен был уйти далеко.
Выскочив под яркие лунные лучи, Айрис не сразу сориентировалась, с какой стороны от замка она видела незнакомца. Найдя нужное направление, поскакала по камням с такой скоростью, с которой только могло позволять благоразумие.
Следы незнакомца она нашла. Человека – нет, его и след простыл. Полазав по заснеженным развалинам, девушка вернулась в замок не солоно хлебавши. Хлюпая носом и стуча зубами. Войти в лабиринт, окружавший замок, без оружия она не осмелилась.
Наверх она поднималась уже в чудо-комнате. И магический артефакт вел себя почти прилично. Мягко подхватил девушку и вознес на нужный этаж.
Айрис очень понравилась эта новинка, в Светлой Империи такого не было. Нет, конечно, она читала о чем-то подобном в темных запрещенных книгах, но ни разу не пользовалась. А пользоваться так нравилось. И эти чудесные холодильные камеры!
В Светлой Империи продукты тоже замораживали, накладывали временное заклинание, например, на рыбу, и она, замерзнув, хранилась дольше. Но чтобы наложить заклинание на комнату, а уже туда складывать продукты, до такого надо было додуматься. У темных было больше интересных открытий и разработок, чем у светлых.
Айрис направилась в свою комнату, по углам коридора она заметила еще несколько резных решеток, значит, поднимательно-опускательных комнат было несколько на каждом этаже, и то, что она приняла за чуланы, оказалось магическими артефактами.
В дверях своей комнаты девушка остолбенела.
Из ванной комнаты в спальню вползали кольца пара. На застеленной кровати лежали теплая меховая накидка-плащ, платье и кожаные сапожки.
В комнате кто-то был. Заправил постель – ведьма точно помнила, что оставила ее неприбранной – набрал ванну и убрал в комнате. Принюхиваясь, как дикий зверь, к влажному воздуху, ведьма двинулась на разведку.
Интуиция молчала. Ни тревоги, ни чувства опасности, ничего. В комнатах девушка была по-прежнему одна. Может быть, это какие-то хитрые заклинания? Они включились тогда, когда ведьма появилась в замке. Но тогда можно было бы ощутить остаточную магию.
Айрис ничего не чувствовала. Чары были на нуле. Но кто был тот странный человек? Не могли же ее глаза подвести.
Девушка приняла ванну, согрелась, высушила волосы и переоделась в новую одежду. Бурчание в животе заставило ее спуститься на этаж ниже, в обширную столовую под стеклянным куполом. Как она и предполагала, на столе уже стояли многочисленные тарелки, накрытые серебряными крышками.
Утолив голод, девушка начала охоту на призраков.
Прихватив из библиотеки интересную книгу, она спряталась на подоконнике, прикрывшись темно-зеленой, почти черной портьерой. Книга была презанимательная. Для начала надо отметить, что магией от нее и не пахло.
Девушка даже потрясла ее и пощекотала, но никакой реакции это не вызвало, книга была мертвой! То есть неживой, немагической. И оставалась таковой, что бы ведьма с ней ни делала! Неодушевленной вещью, не наделенной сознанием.
Айрис всегда думала, что все вокруг наделено разумом и сознанием. Камни, деревья, книги, часы, инструменты, вещи. Просто они не разбужены, при помощи чар их можно оживить, вдохнуть в них капельку магии, а значит, самосознания и подобия жизни.
А эта книга была просто вещью, бездушной, мертвой, как труп.
Если бы Фоля об этом узнала, она бы ужаснулась.
Время от времени, читая увлекательную бумажную находку, девушка поднимала взгляд и смотрела на гору грязной посуды на столе, она все еще стояла нетронутой. Ведьма специально расставила приборы пирамидкой, таким образом, чтобы они загремели, когда кто-то или что-то – например, заклинание – тронет предметы, стоявшие на столе.
Но пока было тихо.
Ее вновь засосало в книгу.
Она нашла ее на специальном стеллаже, под стеклом, бережно хранимую, как реликвию. Долго провозилась, взламывая замок.
Наверно, этот специальный прозрачный короб был гробницей, последней усыпальницей для мертвых книг. Под прозрачной защитой лежало еще несколько погребенных. Все они были очень старыми и потрепанными, видно, на своей обложке они испытали огонь, воду и медные трубы. Оттого и умерли.
Две из них Айрис побоялась брать в руки, до того они были измучены. Третью и четвертую вполне можно было осторожно читать. Ведьма остановила свое внимание на той, что была с черно-белыми картинками-чертежами.
С того момента, как она открыла книгу, мир для ведьмы исчез.
Из нее она узнала о таком, что не в каждой запрещенной книге темных прочитаешь. Некромантия и заклинания «выверни на изнанку» меркли по сравнению с чарами в этом источнике информации. Там рассказывалось, что при помощи таинственного э-лек-три-чес-тва можно сделать настоящую морозильную камеру, и она будет работать! А светящаяся трубочка с ярким светом на одном конце и ба-та-рей-ка-ми с э-лек-три-чес-твом на другом конце может давать света не меньше, чем магический огонь. В книге было еще много разных схем, а называлась она «Сделай сам».
Что это за электричество такое, некая разновидность магии?
«Вот так книга! Интересно, Фоля стала бы ревновать к покойнице или пожалела бы ее?»
Айрис в очередной раз подняла взгляд.
Стол был пуст.
– Какого?! – завопила девушка. Пока она читала, кто-то унес грязную посуду. – Да кто, черт возьми, бродит по замку незамеченным? – ведьма вскочила, позабыв о занимательной книге. – Привидение, что ли, почему я не могу никого найти?
Айрис выбежала в коридор и остолбенела, впереди покачивалась фигура. Нет, не призрака – человека!
– А ну стой! – завопила ведьма. – Стой, я приказываю тебе! – гаркнула она во всю мощь легких и сорвалась на спринтерский бег, лишь бы не упустить!
Девушка разогналась не на шутку. Такая удача! Вот она и прищучила этих неуловимых призраков.
Ведьма уже протянула руку, чтобы достать до плеча незнакомца…
В этот момент человек медленно повернулся к ней лицом.
Белесая с зеленоватым оттенком кожа. Пустые, подернутые пленкой глаза, дыры… сквозь которые можно было видеть коридор.
Айрис изо всех сил нажала на тормоза и, пропоров каблуком сапога, дыру в ковре, припечаталась мягким местом к полу.
– Ы-ы-ы-ы? – вопросительно протянул ходячий труп. У Айрис волосы на всем теле встали дыбом. В руках у него была аккуратно сложенная посуда. Тарелка в тарелке, чашка в чашке, и наверху торчали воткнутые столовые приборы.
То есть, пока она читала, он вошел в комнату и собрал посуду, а ведьма и не заметила!
Трупяшник все так же вопросительно смотрел на нее.
– А вы не знаете, который час? – спросила первое, что пришло в шокированный мозг, девушка.
Зомби открыл рот:
– Бва-а-а! – ведьму обдало пылью.
– Ой, да неважно! – замахала она рукой. – В холле на разбитых часах посмотрю…
Пошатываясь, мертвец развернулся и неземной скользящей походкой пошаркал дальше. И так плавно это у него получалось, что девушка сразу осознала, почему она долго не могла никого заметить. Трупы передвигались абсолютно бесшумно. То есть, пока она спала, ела, одевалась, вокруг нее скользили мертвые.
Ну и Темная Империя! Айрис прислонилась к стеночке. Мертвые люди, мертвые книги, что еще интересного здесь?
Мертвых становилось все больше и больше.
Айрис уже стала замечать их, а еще она видела, что крепость преображается. Зомби-лакеи и зомби-горничные убирали и ставили вещи на место, сметали сухие листья, дохлых мышей и осколки камня. Чистили, чинили и восстанавливали. Крепость оживала.
Бояться ведьма их почти перестала, они были безобидные. Девушке было только их жалко. Некоторые из них уже полностью сгнили, остались только кости и клочки одежды. Другие все еще продолжали активно гнить. Только магия не давала рассыпаться первым и окончательно истлеть вторым. Мертвяки были покойными слугами и челядью замка.
Девушка вспомнила Костимера, коня-скелета, значит, дурная животина тоже была восставшим зомби. У темных это в порядке вещей – держать слуг-покойников?
А что? Очень удобно. Умер и продолжай работать, арбайтен по-стахановски! Только спать тебе уже не нужно. Теперь понятно, что такое пожизненный найм.
Ведьма нашла место от куда они вылезали. С самого высокого места смотровой площадки на башне она следила за тем, как мертвецы, будто муравьи, начинают разбирать завалы вокруг крепости.
В восточной части лабиринта зияла дара, уходившая глубоко под землю. Оттуда тянулись все новые и новые струи загробных слуг.
М-да, в башне становилось тесновато. Нельзя было пройти по коридору, чтобы не наткнуться на горничную, сметавшую пыль, или на лакея, который стоял на лестнице и протирал люстру от паутины. Бойкие мертвячки ловко на бегу делали Айрис книксен и беззвучно неслись дальше.
Жуть началась тогда, когда, встав утром, девушка обнаружила, что в комнате она не одна. Дородная зомби-дама стояла около кровати и пялилась пустыми глазницами в ничего не понимающую со сна девушку. Из окна струился яркий лунный свет.
Страшная тетенька нависла над ведьмой.
– Ы-ы-ы!
Айрис в испуге закрылась одеялом.
* * *
Темная Империя
Лавель
Мурлыка, Фоля и Равен Лавель стояли на пустынном перекрестке старой дороги. Заброшенные тракты, выложенные круглой брусчаткой, убегали в противоположные стороны и терялись в туманной дали.
Лавель и Фоля пытались разобраться в указателях. Кошка чесала за ухом задней лапой, она была не рада вновь оказаться в Темной Империи. Но винить в этом было некого, кроме извечного кошачьего любопытства. Можно было не совать свой усатый нос в дела этих двоих, и вот результат: она вновь ездовая кошка! Прикинуться больной, хромой, мертвой не удалось, ректора не так-то просто обмануть. Теперь она сидела рядом с поклажей и вяло наблюдала за руганью этих двоих.
– Знаю, о чем ты думаешь, бесстыдник! – верещала книга всю дорогу. – Ты к ней клинья подбиваешь, охальник, совратить хочешь! Признайся, грязные мыслишки не раз тебя посещали. Как я могу позволить так обращаться с моей воспитанницей? – книга пилила ректора до самого лагеря, так что он даже пожалел, что взял ее с собой.
«Надо было бросить ее там», – думал маг.
– Фоля, заткнись, она и моя воспитанница тоже, – огрызнулся почему-то покрасневший Лавель.
– Вреш-ш-шь, вреш-ш-шь, я знаю, ты тайно сохнешь по ней и планы свои коварные строишь! – шипела книга на ухо. Терпение ректора уже кончалось. – Только если она и соизволила обратить на тебя внимание, то это еще не значит, что она в тебя влюблена, не зазнавайся. С чего ты взял, что люб ей?
– А с чего ТЫ взяла, что не люб? – разъярился ректор.
– Я не только магическая книга, я еще ее подруга и ее личный дневник! Она все секреты своего сердца в меня записывала, – гордо выдала Фоля и осеклась…
Глаза ректора жадно горели.
«Ее тайны, – пронеслось у него в голове. Вердикт измученной сомнениями души: – Хочу! Это положит раз и навсегда конец всем сомненьям, мыслям и предположениям, что терзают меня».
«Взгляд, какой тяжелый взгляд…» – подумала книга.
Лавель стартовал первый, но Фоля успела отпрыгнуть. Ректор приземлился на пузо. Но тут же вскочил.
Мурлыка лениво открыла третий глаз, зевнула, показав миру острые клыки, закинула на спину поклажу и поплелась следом за ненормальными попутчиками.
На горизонте возвышался столб дыма, это поднималась пыль из-под быстро мелькающих членистоногих ножек магического фолианта. Книга, набрав крейсерскую скорость, улепетывала от бегущего за ней Лавеля. Тяжелый топот сапог ректора нагонял болтливую дуэнью.
* * *
Мурлыка свернулась калачиком и попыталась засунуть голову глубже, себе под живот. Шум у костра стоял невообразимый: пыхтенье, клацанье зубов, вскрики, шипенье и рычанье мешало спать.
У костра боролись Лавель и книга. Ректор, схватив Фолю за обложку, пытался разжать ее и раскрыть, как створки устрицы. Книга поддавалась на сантиметр, стараясь заманить пальцы ректора внутрь, потом упрямо захлопывалась обратно, пытаясь при этом откусить их ректору. Мышцы на руках мага напряглись. Книга втянула ножки и хвост-закладку и тоже поднатужилась, дрожа.
На корешке книги было написано название: «Обломись, ректор!».
Бой был равный и честный. Оба драчуна были вредными и упорными. Время от времени они начинали драться, вокруг них поднималась пыль. Фоля вцеплялась в Лавеля зубами и начинала, рыча, как собака, драть его штаны и отщипывать клешнями куски кожи. Потом ректор опять ловил книгу и старался разжать ей пасть, он использовал все, что подвернется под руку: ложку, палку, сапог.
Книга не сдавалась.
Ректор тоже…
Утром проснувшаяся Мурлыка обнаружила ректора, сидящего у потухшего костра. Искусанного, пыльного, в кровоподтеках. В руках у него безжизненно висела взъерошенная, с торчащими наперекосяк страницами и свисающими клочками бумаги, книга. На корешке ее виднелся заклеенный лейкопластырем крест-накрест разрыв.
Название на обложке гласило: ХХХХХ
Ректор, быстро пробегая глазами, что-то искал в книге, нетерпеливо переворачивая страницы.
* * *
Лавель перебросил поводья на спину Мурлыки и одним махом запрыгнул в седло, кошка присела на задние лапы.
Пришибленная книга висела вниз головой, привязанная к седлу. Злой ректор туго примотал ее хвост-закладку к луке.
– Обманула, дрянь, – ругался про себя Равен.
– Не обманывала, – простонала книга, – не виноватая я, что она чарами страницы склеила, чтобы никто не читал.
– Оправдывайся мне еще! – кипятился маг, прикручивая поклажу к седлу. – И почему именно от нее столько проблем? Посажу под домашний арест. Навечно! – каблуки сапог врезались кошке в ребра, Мурлыка взяла с места в галоп. Лавель закрыл глаза и прислушался. Вот опять. Ее магия грохотала, как гром. Теперь это было не легкое дрожание струны, а полноценные титанические раскаты.
Музыка души, слышимая только им и гремящая только дня него, переливалась, будто горный обвал, душа его трепетала, чувствуя эти вибрации.
«Надо спешить, – подумал ректор. – Если я не успею вовремя, она погибнет, поглощенная своей собственной силой, или сгорит в сверхвзрыве, не справившись с таким объемом магии, в конечном итоге она всего лишь адептка, а не полноценный дипломированный маг».
Привстав на стременах, Лавель хлестнул поводьями кошку, и она поскакала резвее.
