Виталий Вавикин
47 отголосков тьмы (сборник)
– Я тебя не просто уволю, я уничтожу тебя, дрянь!!! – истерично вопил Рейнгадс, силой пытаясь остановить закрывающиеся двери лифта.
«Давай, Гейл, больше такой шанс тебе уже никогда не преставится!» – дальше все прошло, как в каком-то невероятно напряженном сне. Бейла, сама того от себя не ожидая, врезала ему острым кончиком правой туфли промеж его ног, так что Рейнгадс загнулся от боли, выставив голову под закрывающиеся створки лифта (потом он понял, что это плохая идея, и решил оставить попытку догнать беглую секретаршу).
– СУУУУУКАААА!!!!! – сейчас он буквально выжимал из себя неестественно громкий крик. Она продолжала слышать его, пока лифт наконец не опустился на 5‑й и не стал совсем тихим. Тогда она вышла из лифтовой кабины и в большой спешке покинула холл офиса, который уже наполнялся приходящими на работу сотрудниками.
Даже пройдя мимо паркинга вдоль Роенгард-стрит, девушка не остановилась; на перекрестке она повернула на Клайдекар и, спешно дойдя до середины, только тогда решилась вызвать такси. До последнего часа, пока ехала в машине, она напряженно думала о погоне, которую, вероятно, послал за ней злопамятный Рейнгадс (по ее мнению, он вполне был властен так сделать). И только закрыв за собой общую дверь жилого многоквартирного дома, вздохнула спокойно, отдышалась и немного успокоилась, но даже успокоившись, девушка настороженным напряжением смотрела через приоткрытую щель на улицу, чтобы найти подтверждение ее домыслам. Не нашла. Добравшись до своей квартиры, Бейла закрылась на все замки, вечер и всю последующую ночь, не смыкая глаз и мучая себя новыми порциями растворимого кофе, смотрела в окно, выходящее на оживленную дорогу; с особым трепетом относилась к тем машинам, которые подъезжали к ее подъезду, следила за людьми, которые из них выходили и, держа под рукой трубку мобильного телефона и остро заточенный нож, нервничала, ожидая звонка в дверь. До самого утра никто не позвонил. В половине десятого Бейла окончательно вымоталась и уснула на полу под окном.
Проснулась только ближе к пяти, совершенно не отдохнув; поднявшись, она еще раз посмотрела в окно. Возле ее подъезда терлись пятеро каких-то подростков, о чем-то весело разговаривали, один из них все время смотрел вверх, что-то или кого-то искал. Бейла подумала, что он ищет ее, и задернула шторы. Сегодня пятница, к семи ей надо было быть уже на Хориззард-стрит. Она точно собиралась туда поехать, даже вопреки тому, что Митч Рейнгадс будет ждать ее где-то поблизости от ее дома (он знал где она живет). Бейла попыталась привести себя в порядок с помощью косметики, мешки под глазами и уставшие заспанные глаза она подправила ярким макияжем, тусклое и бледное лицо подправила искусственными румянами, а спутавшуюся после короткого сна на жестком полу прическу заправила в пучок, как делала всегда, когда времени сделать с собой что-то лучшее не было. Перед уходом выпила еще одну кружку кофе, на этот раз без сахара. Ушла, прихватив с собой нож для разделки мяса, что дежурил вместе с ней еще со вчерашнего дня…
Бейла с подозрением отнеслась к стоящей возле ее подъезда группе подростков, однако ни один из ребят не обратил на нее и толики того внимания, которым так науськивала себя Бейла Гейл. С успехом она преодолела несколько ступеней вниз и, пройдя мимо освободившей ей проход группы молодняка, вышла к оживленному шоссе, где надеялась поймать такси, боясь других, не желтых, машин. В каждом водителе она видела зловещее лицо Митча Рейнгадса, наверное, самого опасного и крайне мстительного человека в мире. Поймав наконец такси, Бейла велела водителю трогаться на Хорризон-стрит 24, туда, где, по ее сложившемуся мнению, ее с нетерпением ждали какие-то люди, представляющиеся ей «друзьями», решающими все проблемы на свете.
По прибытии на Хорризон-стрит девушка ожидала увидеть больше людей, но, наверное, здесь сыграл тот факт, что улица Хорризон находилась по большей части в спальном районе даунтауна, от этого жизнь на ней не кипела, но шла своим чередом, размеренно и неторопливо, в отличие от той же Роенгард, что пересекала обе стороны оживленного шоссе, вдоль которого тянулись бесконечные здания офисов, юридических, рекламных и прочих контор. Здесь же, на Хорризон, сплошь жилые кварталы. Бейла довольно быстро нашла нужный 24‑й дом. Надо сказать, что это здание нуждалось в капитальном ремонте; конечно, передний его фасад был умело скрыт под горой свежей коричневой краски, однако частые трещины в облицовке все же проглядывались и давали понять, что если не сейчас, то уже довольно скоро это здание может рухнуть. Не полностью, конечно, но что-то, да обязательно упадет. Впрочем, здесь, на улице Хорризон, таких домов было очень много. Стало совсем уж не похоже и как-то сомнительно, что по этому адресу решают проблемы, по крайней мере, Бейла уже начала жалеть о принятом решении приехать сюда. Однако достала из сумочки свое приглашение, еще раз сверилась с адресом, посмотрела на чуть покосившееся крыльцо подъезда, затем на часы – дорога в такси заняла примерно полчаса. До церемонии, установленной в билете, оставалось еще 15 минут. Бейла решительно поднялась по ступеням, какое-то время еще постояла перед дверью, думая о том, как было бы хорошо, чтобы все это действительно оказалось правдой, а не дурацким розыгрышем (хотя кому понадобилось ее рызыгрывать).
«Если только это не затея Рейнгадса», – только подумав об этом, Бейла приоткрыла сумочку с твердым намерением спрятать нож для разделки мяса где-нибудь в своем рукаве (ее одетый поверх офисной строгой одежды серый плащик вполне мог себе это позволить). Не успела. Дверь перед ней с заботливой и крайне вежливой, располагающей к себе улыбкой открыл молодой мужчина, именно тот, который работал официантом в кафе «Джонни Мо». Девушка крайне удивилась такому сюрпризу, забыла о ноже и о Рейнгадсе.
– Проходите, мисс Гейл, мы крайне рады вас видеть! Приятно, что вы не опоздали, церемония вот-вот начнется!
– Вы же… тот самый…
– Официант, – спокойным и мягким тоном мужчина закончил за нее фразу. – Знаю…
– Значит… это вы меня пригласили сюда?
– Нет, – резко возразил официант, изменившись в лице, так что глаза его больше не улыбались, а рот был сжат в напряжении. – Не я… но те, кто хочет вам помочь.
– Я их не знаю, да? – поинтересовалась Бейла и тоже напряглась, потому что лицо знакомого ей официанта стало каким-то уж очень отталкивающе холодным.
– Нет, мисс Гейл, никого из тех, кто пригласил вас сюда, вы не знаете. А теперь прошу, вас мисс Гейл, – официант приглашающе вытянул правую руку в сторону длинного коридора, вдоль которого тянулся сине-зеленый ковролин.
Бейла переступила порог, коротким кивком поблагодарила официанта за приглашение. Собираясь идти по коридору, она резко остановилась, посмотрела назад.
– Вам прямо, в одну-единственную открытую дверь, – подсказал ей официант, запирая дверь на засов. Это ее довольно сильно встревожило, вмиг появилось желание уйти отсюда, страх читался в ее глазах. Но молодой мужчина, что стоял в дверях, медленно подошел к ней и успокаивающе мягко объяснил, что эта необходимость обоснована правилами этикета и распоряжений организаторов мероприятия, объяснил, что бояться здесь нечего, никто здесь против воли держать Бейлу не станет; также сказал, что в любой момент, если что-то не понравится в словах спикеров, что будут выступать на сцене, Бейла может подойти к выходу и свободно уйти.
Его слова и правда звучали несколько успокаивающе, в отличие от той недавней паники, что мучила ее буквально несколько секунд назад.
Все еще пребывая в сомнениях, Бейла прошла до конца коридора к открытой двери – свет оттуда выходил очень яркий. Заглянув туда, Бейла невольно удивилась, сколько же здесь все-таки собралось людей, заполонивших раскладные кресла, расставленные таким образом, чтобы каждому из слушателей было удобно смотреть на сцену, а не на головы впереди сидящих. В углах стояли большие аудиоколонки, как в больших залах кинотеатра, такие же огромные колонки были развешаны вдоль стен, таким образом, что от главной сцены висел белый экран, и уходили на возвышение вплоть до конца последних рядов кресел. Она не любила толпу, но по крайне мере такое количество людей (желающих уладить свои проблемы) подкупало ее в плане того, что если что-то случится, она будет не одна все это расхлебывать. Середина последнего ряда была свободна, так что особых проблем добраться туда у нее не возникло, разве что другим людям приходилось вставать, чтобы немного припозднившаяся незнакомка могла пройти. Плюхнувшись в кресло, Бейла изучающе рассматривала собравшихся здесь людей: в основном это были люди среднего достатка, одетые в вещи, купленные на дешевых распродажах; попадались и такие, кто был одет по последней моде, во все новое; видела несколько белых воротничков (которые пришли, наверное, после напряженной работы в офисе). Большинство собравшихся здесь сидели сосредоточенно-тихо, в напряженном ожидании.
Бейла вдруг подумала о том, что, возможно, здесь сидят и ее знакомые. Ан нет, вглядываясь в многочисленные ряды кресел, она не нашла ни одного знакомого лица. Видимо, так уж было заведено изначально – организаторы этого мероприятия, может быть, нарочно (а может, просто совпадение) пригласили сюда людей, друг друга не знающих. Об этом можно было легко догадаться по осторожным перешептываниям людей, которым нетерпелось узнать, что в конце концов ожидать от этого вечера, однако их надоедливый гомон тут же пресекался осуждающим цыканьем и они замолкали, зал погружался в почти гробовую тишину. Ровно в 7 часов, как и было заявлено в приглашении, погас яркий свет софитов, освещающих потолок. Зал погрузился не только в тишину, еще более напряженную, чем раньше, но и во тьму. Белел только подвешенный на крючьях экран, на котором вскоре загорелась надпись «Спасибо, что пришли. Мы начинаем!»
В зале раздались громкие аплодисменты, но никто не рискнул свистеть в такт хлопанью: то ли боялись, то ли на это были свои причины. Бейла тоже хлопала, с искренним любопытством наблюдая за тем, что будет происходить дальше.
Громкая, но не раздражающая музыка выходила из аудиоколонок (Бейла вспомнила, где могла слышать подобную мелодию: полтора года назад Элли Гейнер приглашала ее на семинар, который проводила компания «Алтикор». Вечер был просто сумасшедший, как и сами люди, которые ходили и скакали по сцене, скандируя в зал речевки, какая это хорошая компания, какой хороший продукт она предлагает и какие здесь большие финансовые возможности. В общем, Бейла в тот день зареклась ходить на подобные съезды и сомнительные сетевые МЛМ-семинары, но как бы, наверное, сейчас смеялась над ней Элли Гейнер, когда бы узнала, что Бейла Гейл все-таки решилась опустить свои принципы).
Вступительное слово взял четко поставленный голос диктора с приятным на слух бархатным тембром:
– Приветствую вас, уважаемые дамы и господа, мы начинаем наше скромное мероприятие. Пожалуйста, выключите ваши мобильные телефоны или поставьте на бесшумный режим. Благодарю за понимание.
После объявления зал зашевелился, вскоре на экране в том же музыкальном сопровождении загорелись слова: «Ни для кого не секрет, что у каждого из нас есть определенный груз проблем, который давит на вас и причиняет боль и дискомфорт». Далее появилась картинка карикатурно сгорбленного человека, на спине которого лежит здоровенный валун с надписью «Проблема»; картинка исчезла, появилось новое предложение: «У каждого человека есть также определенный опыт решения тех или иных проблем, вопрос лишь в том, удачно или неудачно он умеет их решать». Появилась новая картинка – фото мужчины и женщины в солнечных очках, загорающих где-то на песочном пляже на фоне ласкового синего моря, а рядом с ней другая, на которой были изображены те же люди, но с уставшим видом, сидящие в грязной комнате и держащие в руках лист о досрочном выселении.
Бейла смотрела на все это с нескрываемым нетерпением – ей очень хотелось, чтобы вся эта информационная вода исчезла и организаторы этого мероприятия наконец уже озвучили суть их предложения. С ее нетерпением было солидарно большинство собравшихся людей: одни громко скандировали о том, чтобы кончали побыстрее и переходили к сути, другие негодовали от того, что те громко кричат, а третьи злились на тех и на других.
Но музыка тем временем не стихала, а экран продолжал показывать презентацию, выполненную не без помощи PowerPoint.
Вскоре на экране появились такие слова: «Решение проблем зависит только от вас самих, у каждого собственный старт и свой отдельный финиш, кто-то бежит быстрее, кто-то медленнее, но каждый достигает по своей вере. Проблема – лишь небольшая преграда на пути к вашему финишу, одно дело, как быстро Вы к нему придете. Спасибо за внимание! Всего хорошего!» После этого мелькнула следующая картинка: спортсмен бежит по беговой дорожке в толпе других бегунов, кто-то запыхался, кто-то злится, а кто-то сохраняет кристальную невозмутимость. Другая картинка показывает радостного спортсмена, разрывающего торсом финишную ленту, его руки вздернуты вверх, а в глазах восторженное благоговение от достигнутого результата.
– Это что, все?! – воскликнули в зале, да так громко, что, наверное, было слышно на улице.
Прекратившаяся музыка и погасший экран красноречиво сказали собравшимся в зале о том, что продолжения им ждать не следует. После волны оскорбленных проклятий в адрес организаторов этого вечера люди стали расходиться, негодуя и злясь на то, что потратили свое драгоценное время на такую очевидную глупость, не сулившую им ничего, кроме горькой обиды и искренней неприязни, в первую очередь к людям, которые устроили сей розыгрыш, и уже в последнюю очередь на себя и на то, что так глупо повелись на все это. Трудно объяснить внутреннее состояние Бейлы Гейл, оставшейся в зале и наблюдавшей за тем, как некогда переполненные людьми ряды кресел пустели, а она оставалась одна и все еще на что-то надеялась – ее не отпускала вера в то, что было написано в подложенном ей приглашении.
«Они же следили за мной, и, вероятно, неспроста, они не могут так со мной поступить! Не могут! Мне же, как никому другому, нужна помощь! Я не верю, что все это подлог!» – она произносила это как молитву в течение двух часов, пока сидела в кресле и смотрела на потухший экран, наблюдая, как гробовая тишина и темнота неосвещенного зала нависают над ней.
– Есть здесь еще кто-нибудь? Эгей… – послышался неуверенный женский голос, очень тихий и очень робкий, словно женщина извинялась за что-то.
– Я здесь, – отвечала Бейла немного взволнованно.
– Кажется, все ушли, да? – спросила женщина, уже более уверенно.
– Да уж… Скоро, наверное, и я пойду… – отметила Бейла.
– Почему, как думаете, они это сделали? Я имею в виду такую злую шутку. Это как-то связано с теми пранкерами, которые снимают приколы на «Ютуб»?
– Я думаю уже все что угодно, по крайней мере, пусть даже и снимают, мне от этого что? Вечер все равно потерян.
– Да уж да! – раздался недовольный мужской бас. Сидевший на первом ряду мужчина поднялся: был он довольно тучен, носил расстегнутый коричневый линялый пиджак и брюки, в лямках которых вместо ремня болталась веревка. Лицо покрывала многодневная щетина, а глаза отражали искреннее недовольство. Женщина же носила тусклое фиолетового цвета платье, поверх которого была красная двубортная куртка; на вид ей было лет сорок, не меньше.
– Думаю, надо уходить, все равно уже ничего не будет, – подытожил мужчина. – Меня, кстати, Унгер зовут, Унгер Прайтман, – мужчина протянул руку.
– Бейла Гейл, – представилась Бейла и кивнула, руку не подала. Однако руку Унгеру подала Сара Уитл.
Бейле пришло вдруг в голову, что эти двое могут быть вполне хорошей сформировашейся парой, может быть, самой счастливой в мире.
Стали двигаться к выходу, Бейла шла первой. Переступила порог.
– ПОЗДРАВЛЯЕМ!!! – хором воскликнули собравшиеся в коридоре мужчины, одетые в парадные черные смокинги с белой бабочкой поверх белой сорочки. Их лица буквально светились от счастья и искренней радости. А уж как удивились и обрадывались те трое, кто остался в зале, две женщины и один тучный мужчина с многодневной щетиной! Собравшиеся не только громко аплодировали вышедшей из зала троице, но еще и пускали конфетти, бросали вверх серебряный дождик, как если бы внезапно начался канун Нового года.
– Не понял, – изумился Унгер Прайтман, не сдерживая на лице искренней улыбки. – Что это все…
– Вы остались, – сказал знакомый Бейле официант из кафе «Джонни Мо», – а это значит, вам нужна наша помощь! И мы вам ПОМОЖЕМ!
– Эээ… – Бейла не знала, что ответить, она видела эти улыбающе-сияющие лица, искренне не понимая, как на это ей реагировать – радоваться или продолжать «втыкать»…
В таком же неопределенном состоянии пребывала Сара Уитл.
– Очередной розыгрыш? – Бейла все же отнеслась к этой внезпаной вечеринке с крайним подозрением, злость ее все-таки пересилила.
– Кроме шуток, мисс Гейл, – ответил за всех знакомый ей официант. Создавалось впечатление, что он лидирует в этой толпе собравшихся по такому случаю незнакомцев и, может быть, являлся если не единственным, то уж точно одним из организаторов Фонда по решению проблем – по крайней мере, такими были мысли у Бейлы Гейл. – Вам и мисс Уитл с мистером Прайтманам выпала уникальная возможность оценить наши возможности, и все это благодаря вашему настойчивому терпению и вере! – последнюю фразу он произнес как-то уж очень торжественно, как если бы вручал орден славы герою перед лицом президента.
– Я вот не понимаю, а зачем вот это все? – спросила его Сара Уитл, демонстративно разведя руками. – Зачем было собирать столько людей в одном зале?
– Чтобы прогнать не слишком нуждающихся – как вы видели, уважаемая мисс Уитл, их ушло достаточно много, – объяснил официант. – Как было указано в нашей предусмотрительно короткой презентации, у каждого свой личный финиш и свои способы решения проблем. Мы просто отсекли лишнее и, как видите, остались только вы… трое…
Бейла отнеслась к его словам уже более одобрительно, чем раньше, в ней вспыхнула гордость за себя и свою терпимость, она уже ни о чем не жалела, как, наверное, и те двое, что остались в зале.
– Как вы собираетесь нам помогать? – поинтересовался у него Унгер.
– О, поверьте! У нас есть свои методы, которые мы никому не вправе разглашать. Но будьте спокойны, мы решим любую вашу проблему! Любую! – на последнем слове он сделал наибольший акцент.
– Я все хотела спросить у вас…
– Теренс Лоранж, – представился Теренс, заранее предугадав ее вопрос.
– Отлично, Теренс, свои пожелания нам озвучить сейчас? Или позже? – спросила Сара Уитл.
– О своих пожеланиях вы, пожалуйста, не разглашайтесь, информация и проблема каждого из вас троих уникальна и интимна, не так ли? Так что мы это с вами обсудим, но уже с каждым наедине, согласно, так сказать, индивидуальному подходу, – сказал Теренс. Его глаза как-то неестественно ярко сверкнули, но угрозы и лукавства в них не было – скорее, обман зрения или оптическая иллюзия, по крайней мере, так думала Бейла Гейл, когда ей показалось такое во взгляде Теренса Лоранжа…
* * *
Прошел день с момента озвучивания Бейлой Гейл своих пожеланий…
Звонок в дверь раздался рано утром. Бейла в очередной раз не спала, дежурила у окна, в ожидании появления Митча Рейнгадса, она была уверена в том, что тот появится на пороге ее квартиры. Ждала его с ножом. Тот, кто стоял за дверью, взбудоражил ее воображение и затаившиеся внутри страхи. Девушка сняла домашние тапочки, босиком пробралась в прихожую, спрятав нож для разделки мяса себе за спину. Посмотрела в дверной глазок, очень осторожно, так как думала что пуля разъяренного Рейнгадса (да, вот такая у нее была паранойя!), выстрелит в него и тогда для бедной мисс Гейл, бывшей секретарши Yello Publishing, все будет кончено. Однако как ни странно, за дверью стояли несколько здоровых мужчин, одетых в синие рабочие комбинезоны, на лестничной площадке стояло что-то большое, судя по всему, мебель, девушка не могла до конца разглядеть, что эти незнакомцы приволокли на ее этаж и, самое главное, зачем.
– Кто? – спросила Бейла напряженным от волнения голосом.
– Мисс Гейл? – отозвался мужчина в комбинезоне, тот, что стоял перед дверным глазком: он выглядел каким-то уж очень озадаченным и немного взволнованным. Другие парни, что стояли за ним, выглядели уставшими и измотанными – все-таки пятый этаж, в местный лифт та бандура, что они принесли, точно не влезет.
– Да… это я… здравствуйте, – девушка продолжала говорить с ними через закрытую дверь, боялась открывать – это могли быть люди Рейнгадса (он мог заставить их переодеться в эту униформу), ей были нужны доказательства или какие либо подтверждения того, что эти люди за дверью не причинят ей вреда.
– Здравствуйте, – безрадостно отвечал ей мужчина, – вам велено передать мебель.
– Какую еще такую мебель? – взбрыкнула Бейла, сжимая удобную рукоять ножа. – Я не заказывала никакой мебели, может, вы ошиблись?
– Ошибки быть не может, мисс Гейл, – отвечал ей мужчина, в то время как возле ее двери собралась целая команда парней, одетых в комбинезоны, и все с нетерпением ждали, когда же она соизволит открыть дверь и впустить их на свой порог…
– Я не буду ничего вам платить, так как ничего у вас не заказывала! – воскликнула Бейла. – Мне мебель дома не нужна, и тем более я не помню, чтобы заказывала что-то из Интернета или ходила в мебельный магазин и выбирала себе там что-то…
– Мисс Гейл, вам ничего оплачивать и не требуется, все уже оплачено, от вас требуется только подпись… И пожалуйста, мисс Гейл, не отнимайте у нас время, нам требуется объехать еще несколько точек по городу.
– Я не верю в благотворительность! – громко отвечала им Бейла. – Уходите!
– Меня, честно говоря, не волнует, верите вы или нет, подпишите бланк доставки, и мы уедем от вас, а с мебелью делайте что вам вздумается, наше дело – доставка! – напористым голосом произнес мужчина, по интонации его голоса нетрудно было понять, что он дейтствительно торопится.
– Последний вопрос – и я открываю дверь, подпишу, что скажете.
– Задавайте, но только быстрее, у нас напряженный график!
– Кто вас подослал, что за фирма?
– Мы не разглашаем корпоративную тайну, однако могу вам сказать, что мы все представляем грузоперевозки от кафе «Джонни Мо», – объяснил бригадир.
– «Джонни Мо»? Хм… – Бейла открыла замки на двери и саму дверь. Нож все так же держала за спиной. Однако применять его ей не понадобилось, бригадир грузчиков натужно вздохнул, достал из нагрудного кармана комбинезона какую-то бумагу и шариковую ручку.
– Вот здесь подпишите, – попросил он.
Бейла заглянула ему за спину, на лестничной площадке, завернутый в полиэтиленовую пленку, лежал новенький диван, грузчики уже заранее приготовились его взять под днище и отнести в квартиру будущей хозяйки.
– Диван? – усмехнулась девушка, однако не скрывала своей искренней радости, она уже придумала, куда его ставить – в гостиной ему самое место, взамен того старого дивана, который приобрела в магазине уцененных товаров. Бейла подписалась в двух местах, одну копию бригадир оставил себе, другую оставил ей.
– Заносите, парни! – приказал он, грузчики в комбинезонах повиновались, подхватили диван под днище, кряхтя понесли в квартиру. Бейла отошла подальше, чтобы не мешать, распорядилась, чтобы поставили его в гостиной. Грузчики так и сделали, с чувством выполненного долга они ушли к выходу, бригадир поторапливал их, будучи уже по ту сторону порога квартиры.
– Ну… спасибо… – произнесла Бейла.
– Не за что, – бесцветным голосом ответил ей бригадир. Ушли.
– Корпоративная тайна… ха… Зачем кафе «Джонни Мо» понадобилось доставлять мебель… Что за бред, может, ошибка? – подумала Бейла и, взглянув на бумагу, которую недавно подписала, вдруг поняла, что ошибки здесь быть не может. Девушка подошла к новенькому дивану, сняла с него полиэтиленовую пленку-мешок. Присела на него. Однако никакой мягкости ее попа не ощущала, так что с заменой старого дивана она решила повременить. Мобильный телефон зазвенел во внутреннем кармане ее осеннего плаща, который висел в прихожей. Звонили с неизвестного номера, однако Бейла все-таки ответила на звонок.
– Алло… – вкрадчиво произнесла она.
– Здравствуйте, мисс Гейл. Сразу хочу представиться: меня зовут Марк Шапиро, полагаю, вам не нужно объяснять, кто я такой.
«Марк Шапиро? Тот самый пре-зи-де-нт и глава совета директоров… Вот же понесло…» – ее мысли нельзя было назвать восторженными и позитивными, если ей звонил сам президент компании Yello Publishing после происшествия с его любимчиком Рейнгадсом – не жди ничего хорошего. Бейла и не ждала, слушала осторожно, сбросить разговор тоже не могла, потому что боялась.
– Я…э…м-мистер Ш-шапиро, я… – Бейла впервые в своей жизни заикалась по телефону, теперь она почувствовала на себе как это, когда не можешь говорить, а выдаешь изо рта нечленораздельные звуки.
– С вами все в порядке, мисс Гейл? Вы говорить можете? – искренне поинтересовался Шапиро – в нотках его голоса слышалось волнение, а это значит, что телефонный скандал, скорее всего, отменяется.
– Д-да, м-могу… – «Возьми себя в руки, Гейл! он не будет на тебя кричать! Может быть, не будет, но ты должна выдержать это достойно, как с той мразотой Геранж! Соберись, тряпка!» Она собралась. – Да, могу! – твердо сказала она.
– Это хорошо, потому что я звоню вам предложить должность вице-президента компании. Я не буду вдаваться в подробности деталей, но мне рекомендовали вас как стоящего специалиста, тем более что вы, мисс Гейл, как никто другой прекрасно знакомы с работой всех отделов.
– Я даже не знаю… что вам сказать, мистер Шапиро, я…
– Удивлены, – закончил за нее Шапиро. – Знаю, но обстоятельства внезапного исчезновения Рейнгадса меня удивили не меньше, чем собственно ваше назначение на такой высокий пост, честно говоря, я даже не знаю, справитесь ли вы с такой ответственной работой…
«Он еще сомневается! Вот же…»
– Справлюсь! – выпалила в трубку Бейла. – Можете быть в этом абсолютно уверены, я вас, мистер Шапиро, не подведу.
– Это приятно слышать, – холодно ответил Шапиро, повесил трубку, как раз перед тем, когда Бейла хотела у него спросить о том, когда же ей выходить на работу…
Прошла неделя…
Непонятно, откуда взялся этот запах! Придя с работы, Бейла проверила свой холодильник, открыла его: овощи и фрукты, которые она приобретала в супермаркете, сохраняли свежесть, недавний овощной салат, сделанный собственными руками, хранился в специальном контейнере «Тапервер», как и все скоропортящееся. Заглянула под раковину – ничего. В принципе, этот странный духман был слышен еще на второй день после звонка Шапиро, ранее ничего такого не прослеживалось и не чувствовалось. Бейла была намерена заново обследовать свою квартиру в поисках источника смрада. После долгих и нудных поисков Бейла остановилась возле новенького дивана (она сидела на нем только два первых дня, остальные дни предпочитала отдыхать на старом). Принюхалась.
«Оттуда сильнее, что они туда понапихали? Тухлятины?» – подумав об этом, Бейла попыталась выдвинуть диван на себя – что-то сильно мешало.
Мобильный телефон, лежавший на журнальном столике, зазвонил снова. Звонила Сара Уитл – перед тем как разойтись навсегда, Сара зачем-то попросила телефон Бейлы, но так ни разу ей за всю неделю и не позвонила. Бейла ответила на входящий.
– Сара?
– Привет Б-Бейла… – ее голос был каким-то взволнованным, обеспокоенным, читались нотки страха. – Я н-не з-з-зн-наю к-как с-сказать т-т-тебе…
– Что сказать? – теперь и Бейла «заразилась» – страх как вирус, легко передается по телефонной линии.
– У меня тут… т-те-тело…
– ТЕЛО? Что за тело?
– Ч-че-ч-человеческое… т-те-тело…
– У тебя дома труп? – изумилась Бейла. – Звони в полицию!
– Уже… п-п-позвонила… – сказала Сара и сразу после этого звонок был ею сброшен.
– САРА!!! САРА???!!! – тщетно, в трубке звучали короткие гудки.
«У нее труп… черт побери…» – трудно объяснить, откуда у нее взялись силы выдвинуть диван: навалившись и с силой дернув, она услышала громкий треск и хруст. Очень громко. Ей показалось, что что-то в диване она сломала. Но не внутренний выдвижной механизм, она узнала об этом позже. Когда раздвинула руками нарезанные цветные ломтики бумаги, запах стал сильнее, и вскоре девушка поразилась, увидев источник зловония. Митч Рейнгадс изменился за долгое лежание на днище контейнера для постельного белья (такой в диване имелся, именно он был наполнен порезанной бумагой), его лицо сильно раздулось, белые стеклянные глаза все так же осуждающе смотрели на насмерть перепуганную девушку, рот кривился в застывшей гримасе, даже после смерти желая вдохнуть в себя живительный кислород (скорее всего, он умер либо от его нехватки, либо его кто-то задушил). Митч Рейнгадс был одет в тот же смокинг, в котором пытался бежать за Бейлой Гейл, когда та смачно харкнула ему в лицо.
– Бо-же! Т-труп у м-меня в к-квар-т-тире! – девушка вспыхнула, мысленно представив себе возможные варианты того, что с ней будет, когда полиция обо всем этом прознает. Она даже не представляла, как будет избавляться от трупа своего босса и что делать с насквозь провонявшим трупом диваном. У нее не было никак мыслей по этому поводу, она зависла в оцепенелом неведении.
«Здравствуйте, мисс Гейл, и вот он я! Вы же меня ждали к себе? Я пришел!»
– Плохая шутка, Рейнгадс, очень плохая… По крайней мере, с твоей стороны, – сцеженно ответила Бейла, услышав в своей голове его внезапно злорадный голос. Его глаза стеклянные источали застывшее неконтролируемое безумие, не выплеснутое на нее до конца. Он не добрался до нее в лифте, но зато пробрался в диване, будучи холодным, источающим такую же вонь, как и при жизни, но этот духман был скорее скользкой аллегорией его жуткого характера.
Немного отойдя от эмоционального потрясения, Бейла все-таки попыталась вытащить его тело из контейнера для белья и спрятать в кладовке хотя бы до завтра – нужно было привести голову в порядок, прежде чем решать, что делать с мертвецом. Но сейчас она точно знала, что сделает!
В кафе-салуне «Джонни Мо» сидело достаточно много посетителей,
«Ох, если бы эти люди знали, чем занимаются эти ублюдки», – зло подумала Бейла, когда пришла сюда с твердым намерением разобраться во всем. Вошла внутрь, возле барной стойки увидела не только Сару Уитл, но еще и Унгера Прайтмана – они напряженно кого-то ждали, Прайтман так вообще кипел от ярости, но как-то все-таки умудрялся держать свой гнев в узде. Вскоре она к ним присоединилась. За разговором Бейла узнала много подробностей, например, Унгер Прайтман решил свою проблему с выселением из квартиры – кто-то из управляющей конторы позвонил ему и пригласил заселяться обратно, мол, документ, подтверждающий недееспособность жильца, каким-то образом был утерян, то ли ошибка канцелярии, то ли еще что-то, но в общем ситуация была такова, что Унгер Прайтман, будучи бывшим ветераном, получил в одной из военных кампаний, устраиваемых где-то в Сирии, тяжело ранен, в принципе, все обошлось, врачи его спасли, но выписали с диагнозом «контузия». Правительство дало ему квартиру, но работать Унгер Прайтман уже не мог, росли долги. И вскоре появились коршуны, подосланные тем же правительством, «объяснили», что в случае добровольного подписания бумаги о недееспособности долги с него спишут, но квартиру отымут, правда, с твердой гарантией заселения в одну из ночлежек, что находились не в самых благополучных районах большого города. Далее все шло очень плохо, скитания и бродяжничество, ни о какой ночлежке и речи быть не могло, правда, питание выдавали исправно: три раза в день. Прайтман был счастлив только первые несколько минут, когда переступил порог своей старенькой, но несомненно уютной квартиры на Пирруак-драйв. Пока не учуял трупный запах, доносящийся из кухни. Там за столом «спали» трое: двое мужчин и одна сорокалетняя женщина, которая перед подписанием бумаги о признании Прайтмана недееспособным представлялась как мисс Хловерс.
