bannerbannerbanner
Граничник. После Судного дня

Виталий Останин
Граничник. После Судного дня

Полная версия

– Ну, что записывали, то знаю.

– И Святое Писание наизусть?

– И на разных языках, – усмехнулся я. – Но есть еще и другие функции у наставителей. Исповедальные, контролирующие и, как в нашем с тобой случае получилось, воспитательные.

– Понятно. А ты, получается, к Господу не попал?

Еще одно распространенное мирское заблуждение. Мол, машина бесовская душу крадет, и она никогда перед Богом не предстанет. И только тех Стражей к такому допускают, кто сильно провинился перед Ассамблеей. И перед самим Создателем. На деле все обстоит с точностью до наоборот – зачем опыт никудышных Стражей передавать следующему поколению?

– Я, если мы говорим о той личности, что дала мне подобие жизни, давно уже умер и предстал перед Творцом. Я, с которым ты говоришь сейчас, не человек, а запись голоса человека, понимаешь? То, кем был Страж Оливер, когда лег в машину. Со всем своим жизненным опытом и памятью.

– Значит, не попал, – сделал Стефан парадоксальный вывод. – Мамка говорила, что все, что до Темных веков было – мерзость. Что по их вине, предков наших, значит, Темные века и наступили.

– Ну, в некотором роде…

– Да точно тебе говорю! Нам и батюшка в церкви так говорил! Люди жили в праздности и лености, все у них было, а работали за них машины. И разгневался тогда Господь, и отвернулся от людей. И обратил Сатана взор свой на мир, и понял, что нет на нем защиты Божьей. И отверз он врата в Ад, и пришли на землю демоны. И стали пожирать они человеков…

– Достаточно, Стеф. Я знаю все эти побасенки.

Сам из такой же глухой деревни, как и «воспитанник». Сам с тем же мусором в голове пришел в училище, сам долго не мог поверить в правду. И Стефана в свое время от народного фольклора избавили, только он об этом «забыл».

– И ничего не побасенки! Демоны, по-твоему, откуда берутся? Из Ада же!

Эх, малый. Да знал бы кто! Может, и правда – оттуда? Но не спорить же с ним, кхм, продуктом своего окружения. Вроде и пытается Ассамблея бороться с тьмой разума общинников, да только без толку. Да и то, сколько мы со Стефом – прежним Стефом – говорили об этом? Он-то считал, что и нет никакого старания. Более того, выгодно Ассамблее людей держать в невежестве. Управлять ими легче. Ну, это дела людские, не мне судить.

– Чего замолчал, дя… Оли?

– Думаю. Тут правее возьми, видишь – русло реки расширяется.

– О чем думаешь?

– О том, что с тобой и мной дальше будет.

– Святые отцы молитву надо мной прочтут – и память моя вернется!

Пожалуй, мой Стеф был прав. Зачем такую чудесную веру знаниями портить?

– Значит, будем об этом Господа молить.

Вскоре показались знакомые, чуточку, но обжитые места. Парочка стогов сена, тропки через поле, по которым здешние Стражи на рыбалку ходят. Помню, как вчера они рассказывали, насколько рыбные тут места. А затем показался и сам пост.

Приземистое, сложенное из толстых бревен здание, в таком и зиму здешнюю пережить можно, и осаду, если недолгую. Окошки-бойницы, крыша из дерна, флаг Ассамблеи – ладони обнимают планету – на флагштоке.

– Тормози-ка, – велел я Стефану, заподозрив что-то недоброе.

Вернее, это я говорю так – заподозрил. На самом деле сравнил вчерашний облик поста и сегодняшний и нашел множество мелких расхождений. Ограда в двух местах сломана, темные пятна на сухой пыли перед входом, распахнутая вопреки требованиям устава дверь.

Мальчишка послушно остановил байк, замер, ожидая дальнейших указаний. А я активировал парочку внешних датчиков и отправил их к избе. С них и заметил движение внутри поста. Двинул микроскопического разведчика внутрь, но влетать не пришлось. Один из Стражей, немолодой мужчина по имени Евсей, вышел на порог и повернул голову в нашу сторону.

– Вроде нормально все, – произнес я для Стефана. И тут заметил странное выражение лица Стража. Пустое, словно бы неживое. Как будто… Ох ты ж, Мать-Богородица!

3

Я не успевал отреагировать иным образом, кроме как опять, второй раз за день, перехватив управление телом Стефана. Прыгнул с байка, покатился по земле под прикрытие заранее замеченной кочки. Прижался к ней, как к материнской груди, и только там отпустил контроль. В тот же момент в воздухе над гравициклом прошелестел снаряд тазера. Похоже, нас собирались брать живыми.

– Что? – задушенно прошептал мальчишка.

Потеря контроля – неприятная штука. У меня имеются собственные воспоминания на сей счет. И парочка записей того, как это происходило со Стефом.

– Страж захвачен демоном. Скорее всего, оба Стража. Нужно уходить.

Неадекватное поведение, отсутствующий взгляд – что это еще может быть? Да еще и через несколько часов после атаки неизвестного демона на моего напарника. А уходить надо – не лезть же одиннадцатилетнему пацану на двух воинов. Хотя… Если со Стефаном все привело к частичной потере памяти, то, может, и одержимые не бог весть какие вояки? Подготовка Стража тоже часть личности.

Но проверять это мы не будем. Раз уж противник желает использовать несмертельный боеприпас, то и у нас есть шанс разорвать контакт и бежать. Хотя бы для того, чтобы Ассамблея узнала о происходящем.

Дрон-разведчик показывал только одного противника, того, который вышел из избы. Второго пока видно не было. Причин тому могло быть множество: не пережил обращения, был убит одержимым напарником, крадется к нам со спины. Поэтому я активировал еще одного микродрона, отправив его прикрывать наш тыл.

А Евсей тем временем шел к нам, сжимая в руках массивный дробовик, стреляющий парализующими электроразрядами – еще одним распространенным среди Стражи оружием. Такие, как мы, то есть искатели, подобное не использовали – смысл? А постовым зачастую приходилось и от паникующих общинников отбиваться.

Что ж… Видимо, придется мне снова брать тело под контроль. Вероятное кровоизлияние в мозг предпочтительнее гарантированного плена и последующего, тут я уверен, обращения в демонического слугу.

Но тут Стефан меня удивил. Я даже моторику отследить не успел, не иначе потому, что не ждал от воспитанника таких выкрутасов. Только увидел в полете кругляш шоковой гранаты. Взведенной. И подумал, что это хорошее решение моего Стефа. Хорошо, что пацан не плазменную по ошибке схватил!

Нас и одержимого Стража с начала боя разделяли шестнадцать метров. Пока он стрелял, а мы прыгали, пока мы со Стефаном говорили, а он шел, расстояние сократилось до семи. И мальчишка каким-то образом кинул гранату прямо под ноги одержимому. Чутье, память тела – бог весть. Но попал.

Одна беда – нас тоже зацепило. Хотя я насильно зажмурил глаза, прижал ладони к ушам и, открыв пошире рот, впечатал воспитанника лицом в землю. Но яркий свет все одно пробился сквозь плотно сомкнутые веки, а по ушам ударил резкий и сильный хлопок, ввинчиваясь, кажется, в мозг. И это на расстоянии, со всеми предпринятыми мерами предосторожности, – каково же тогда одержимому?

Слух просел, но это нам общаться не мешало.

– Что делать? – у воспитанника кончились идеи, и он впал в панику. Орал, наверное, в полный голос – оглохшие и контуженые всегда так делают.

– Можешь говорить тихо, я все равно услышу.

– Что теперь делать? – повторил он вопрос, вероятно, уже одними губами.

– Что я скажу. Сразу и не раздумывая. Понял?

– Да!..

Неизвестно, подействовала ли граната на одержимого так, как должна была – мой дрон-соглядатай попал под действие взрыва и был уничтожен. Приходилось исходить из того, что противник шокирован и дезориентирован, как обычный человек. Приказал Стефану уйти в перекат, а потом броситься к противнику. Сам же активировал последнего дрона и поднял его в воздух. Вовремя, как оказалось. Второй одержимый – Алан, кажется, его звали – выбежал из дома с шоковой дубинкой в руке.

Пацан тем временем добрался до Евсея. Тот стоял на коленях, бросив оружие, прижимая руки к ушам и тряся головой.

– Тазер.

Стефан среагировал моментально, подхватил дробовик и – ну умница же! – выстрелил в Алана. Специальный снаряд такого же, кстати, калибра, что и боевой, сбил бегущего с ног и заставил его трястись под действием электрического тока.

– Контроль.

Второй снаряд обездвижил Евсея. Минута, много две, у нас появились.

– Проверка дома. Быстро.

Решения я принимал исходя из следующей логики: если двоих стражей обратили, значит, демонов тут быть уже не должно. Здесь планировалась засада, и пришельцы из иных планов могли ее раскрыть. Но проверить это не помешает. Как говорится: не верь в логику – жизнь иррациональна.

Пока мальчишка бежал к дому, меня просто подмывало спросить его «ну как ты, держишься?». Но я себя одергивал, не хватало еще сбить воспитанника с боевого настроя. Он и так действовал прекрасно, выше всяких похвал, как настоящий Страж – быстро и без сантиментов. Движения разве что были не слишком уверенными и экономными, да и оружием размахивал так, что больно было смотреть. Но справлялся же, а большего в наших с ним обстоятельствах требовать не приходилось.

Даже, кстати, повезло, что одержимых встретил ребенок, а не взрослый Страж. Мой Стеф мог и заколебаться на какую-то долю секунды, все же по братьям стрелять – непростое дело. Да и я не стал бы инициировать чрезвычайный протокол и забирать управление телом – доверился бы опытному граничнику. А мальчишка никаких сомнений не испытывал. Сказал наставитель, что демоны, значит – демоны и есть.

В доме – большой избе девять на девять метров – никого не оказалось. Ни людей, ни инопланарников. Вещи разбросаны, что обычно и бывает, когда на парочку мужчин, живущих вместе, перестает оказывать свое благотворное действие устав. По стенам развешаны рыболовные снасти и снаряжение Стражей. На столе полно еды – последнее меня очень заинтересовало. Не самим фактом наличия пищи – поесть граничники любили вообще, а эти – в частности.

Нет, я обратил внимание, что еды было слишком много. Такое ощущение, что постовые вытащили из закромов вообще все. Копченый окорок, взятый, видимо, в ближайшей общине, жареная и вяленая рыба, вареная картошка, огурцы с маленького огородика за домом, лук, чеснок, черствый хлеб. Все это надкусано и беспорядочно разбросано по столу, стоящему у окна, словно на граничников напал лютый голод. Будто бы они хватали рыбину, отрывали от нее кус зубами, а после отбрасывали, чтобы впиться в окорок.

 

Осваивались в телах, понял я. И пробовали новые ощущения. Поэтому не ели, не голод утоляли, а жрали. Жадно, без цели насытиться. Значит, недавно их обратили.

Я зафиксировал в памяти всю эту сцену, чтобы потом в более спокойной обстановке разобраться с деталями, и велел Стефану идти во двор. Только сперва мы с ним веревку со стены прихватили. Хорошую такую веревку, точнее, тонкий армированный шнур из комплекта снаряжения Стражей. Такой и ножом не особенно порежешь, а на разрыв он и вовсе чудовищно прочен.

Им-то мы и связали парочку одержимых, все еще пребывающих в полубессознательном состоянии после знакомства с собственным тазером. Сопротивления они почти не оказывали, только глухо ворчали, пока Стефан неумело заламывал им руки за спину и волок к дому.

– Посмотри у себя в нагрудном кармане футляр такой, пластиковый, – сказал я. – Там ампулы есть, с оранжевыми колпачками. Ими пленных в чувство привести можно. Только, смотри, зеленые не возьми!

– Мы их будить будем? – вопрос донес до меня панические нотки в голосе воспитанника. Ну вот, а так хорошо держался!

– Отставить бояться, кадет! Они связаны и вреда тебе причинить не смогут, даже если очень захотят. А нам нужно допросить пленных. Или ты предлагаешь сразу же их убить?

– Убить?!

Ну да, над тем, что делать с бывшими Стражами после победы, он еще не думал.

– Не прямо сейчас. Сперва допросить. Да, эта ампула. Разломи пополам и под нос сунь одному. Тому, которого ты вторым вырубил, первый еще и от шоковой гранаты пострадал, вряд ли на него подействует. И помни – делаешь то, что я говорю. Не задавая вопросов, не сомневаясь и не страшась. Иначе нам с тобой не выжить и до безопасных мест не добраться.

Алан дернул головой, пытаясь отстраниться от источника резкого и неприятного запаха, но стукнулся затылком о стену. Открыл глаза – обычные, человеческие. Однако их выражение, да и в целом мимика его лица, говорили, что перед нами совсем не человек.

– Радуешься, ловчий? – с презрительной усмешкой спросил он.

Вопреки распространенному заблуждению мирян, демоны умеют не только рычать, но и разговаривать. Да, глотка большинства из них плохо приспособлена к людской речи, но тем не менее говорить умеют даже низшие. Но обычно они этого не делают – зачем бы мяснику беседовать со свиной тушей? А ведь именно так нас они и воспринимают – мясом.

Но, попадая в плен, демоны говорят. Даже отвечают на вопросы, если, конечно, их правильно задавать. И боли боятся, хотя и способны ее терпеть.

В общем, говорящего демона мне видеть уже приходилось. В человеческом теле – нет, а так – да. И вид его меня не смутил: судя по голосу и глумливым интонациям, внутри прятался не Князь и не Владыка, а Крыс. Что, кстати, подтверждалось и надкусанной едой – эти твари крайне небрежны.

– Задавай вопросы, – сказал я Стефану. Слышал меня только он, так что под контролем вполне был способен провести допрос. – Слово в слово чтобы! И никакой отсебятины! Вообрази, что ты опытный инквизитор.

Мальчишка молча кивнул и, выполняя мое распоряжение, уселся так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами пленника.

– Стражи живы?

– Их души горят, ловчий! – сразу же отозвался демон. – О, как они горят! Какие вопли издают – просто музыка сфер! Но тебе не понять!

– Поменьше этих бредней, я не общинник, который от подобных тебе крестом отмахивается. Ты Крыс?

– Дурацкая у вас все ж таки классификация, ловчий. Ящер, обезьян, крыс. Только с Князьями и Владыками не облажались, да и то потому, что они вам сами поведали, как обращаться.

– Мне плевать, как вы промеж собой обзываетесь. Ты – Крыс?

– Ну Крыс, и что?

– И сосед твой тоже?

– Ну а кем ему еще быть, дурило? Часто видел, как стаи смешиваются?

– И как парочка Крысов захватила тела Стражей? Вы же падальщики, ничего, кроме как жрать и гадить, не умеете.

– Зато как! – хохотнул демон. – В этом лучше нас не сыскать!

Он продолжал глумиться. И явно не боялся того, что оказался в плену. У инопланарников, это многие допросчики отмечали, почти отсутствует страх смерти. А боли они хоть и боялись, но вполне могли ее терпеть. В полевых условиях допрашивать демонов было не проще, чем почесать зудящее место между лопатками. Но, как и в упомянутом деле – умельцы имелись. Я был одним из таких. Ящеры и Крысы у меня пели, как он там сказал – куда там музыке сфер.

– Ну что же, значит с «Отче наш» начнем, – произнес я. И для Стефана уточнил: – Помнишь молитву-то или надо подсказать?

– Да.

– Ну тогда читай. Искренне только, а не как в храме на воскресном служении.

Демон презрительно скривился.

– Думаешь, слабенькое защитное заклинание тебе поможет? У вас, людей, нет столько веры, чтобы оно сработало!

Стефан, прикрыв глаза, бормотал молитву. Заканчивал на «аминь» и тут же начинал снова. Семь раз прочел, а потом, выполняя мою команду, проговорил:

– Вера без дел мертва, демон.

И вылил ему на голову святую воду.

Того выгнуло дугой. Зубы издали такой звук, будто крошились друг о друга. Глаза закатились, но из сомкнутого рта не донеслось ни стона, ни крика.

– А дела мертвы без веры, – закончил я, когда дыхание вернулось к одержимому. – Ты подумай, Крыс, смерть – не такая уж плохая альтернатива. Выйти из тела ты не можешь – не сам зашел, не самому и выходить. А я могу сейчас наполнить корыто за избой водой и освятить ее. Умереть не умрешь, но…

И развел руками. В смысле, Стефан развел. С некоторой задержкой, все-таки он никогда раньше не видел допроса инопланарника.

Демон тяжело дышал, но рта не раскрывал.

– Ты же не первый Крыс, с которым я беседую. Подумай, я уже много лет хожу по диким землям, вашей братии видел столько, что и не сосчитать. Думаешь, что другие прежде не упирались?

– Ты о боли ничего не знаешь, червяк!

– О вашей боли? Пожалуй, нет. Видел, как вас корчит от молитвы и святых мощей, но на себе не испытывал, твоя правда. Но ты посмотри с другой стороны. Ты сейчас в теле человека. А если я могу расколоть Ящера или Крыса в естественной для него сущности, про которую мне мало известно, то что, по-твоему, я способен сделать с тобой, когда ты в теле человека? Про которое я знаю все.

Низшие демоны агрессивны и трусливы. Нападают, когда уверены, что им не окажут достойного сопротивления. Бегут, когда с ним сталкиваются. И с радостью стучат друг на друга. На что я, в общем-то, и рассчитывал, когда начал допрос.

Второй Крыс пришел в себя уже некоторое время назад, но старательно делал вид, что по-прежнему находится в отключке. Другого это могло обмануть, но не меня, следящего за каждым его движением. К тому же демон еще очень плохо контролировал тело.

– Легкую смерть? – спросил он.

– Стефан, кивни.

– Трусливое дерьмо! – заорал первый Крыс, когда понял, что товарищ его готов к сделке. – Не верь ему, ловчий! Он лжец! Говори со мной.

– Да мне, в общем-то, все равно, кто из вас легко помрет, а кто проведет несколько суток в корыте со святой водой. Начинайте уже говорить. Стражи живы?

– Нет! – в унисон выкрикнули демоны.

Стефан торжествующе улыбнулся безо всякой команды.

В общем, знали одержимые немного, да и кто бы низшим дал много знаний? Но говорили охотно. И то, что они наговорили, перебивая друг друга, сводилось к следующему. Стражи мертвы. Личности их были стерты, как произошло бы и со Стефом, не ударь я тогда электричеством. Души ушли за грань, а тела заняли Крысы. Не сами, как я и полагал. Сделал это Высший, про которого демоны много рассказать не смогли – попросту не знали. Назвали его Золотоголовым – с такими нам встречаться не доводилось. И сказали, что он велел их стае создать Разлом неподалеку от поста граничников и напасть.

Но сквозь прореху в мироздании пошли не все низшие. Десяток оставил при себе тот Высший, который наблюдал за боем, но при этом не собирался вмешиваться.

Стражи – ожидаемо – перебили партию Крыс меньше чем за минуту. Все-таки зря я на них грешил, не так уж они и забили на службу в этой глуши. Засекли портал, подготовились и встретили пришельцев во всеоружии. Но именно на такой исход и рассчитывал Золотоголовый. Когда Стражи приблизились к Разлому, чтобы затворить его, он оплел их едва заметными нитями, а затем схватил двух Крыс и вбросил их в тела граничников.

– Он приказал нам ждать путников и нападать на них. Сказал, что скоро вернется и проверит, как мы исполняем его волю, – закончил свой рассказ первый Крыс. Он уже познакомился с воздействием святой воды и молитвы, поэтому его рассказ был более многословен и полон подробностей. Хорошая мотивация творит чудеса.

Я не сомневался, что Золотоголовый оставил Крыс в засаде специально для нас. Каких еще путников тут ловить? Кто тут еще кроме Стражей может ходить. Значит, на пост он напал после того, как потерпел неудачу с нами. И теперь пытался сделать так, чтобы о новых возможностях демонов никто не прознал.

– Убить их сможешь? – спросил я Стефана.

– Я?

– А кто? Ты Страж, хоть и малолетний. Я могу сам, но знаешь, лучше бы тебе научиться.

У парня сразу подскочил пульс. Да, я поступал жестоко, требуя от него подобного поступка, но и правильно в то же время. Нам нужно было добраться до Нижнего Новгорода, чтобы поставить в известность начальство. А это около тысячи километров, только половина из которых проходит по землям, более или менее контролируемым Ассамблеей. Золотоголовый уже открыл на нас охоту, так что это было только первое столкновение с его слугами.

Эх, была бы связь! Насколько бы это все упростило. И ведь устройства у Церкви были, но Разломы вносили такие искажения в ионосферу Земли, что пользоваться ими никак не получалось.

– Может, нам их надо живыми доставить? Ну, чтобы святые отцы, значит, могли…

– Слишком велик риск. А если они освободятся в пути или по их следу пойдут другие твари? Я могу сам, но считаю, что ты должен взрослеть, граничник.

– Я… Я попробую…

– Нет, Стеф! – жестко прервал его я. – Не пробуй. Делай. Я учил тебя, как правильно доставать квач?

4

Трясло Стефана потом еще долго. Он, может, и понимал умом, что не человека убивает, а демона, тело Стража захватившего, но ум – одно, а чувства – совсем другое. Рука, конечно, дрогнула, удар вышел слабеньким – отмашка, а не удар. Но для клинка, режущего даже металл, не имели особенного значения ни сила, ни замах. Только направление. А с ним мой потерявший память напарник не оплошал.

Со вторым вышло лучше. Стефан сосредоточился, сжал губы и одним движением отделил голову одержимого от тела. После чего твердой рукой обесточил меч, убрал его в ножны и бросился за угол – блевать. Я же на время отключил все внешние системы контроля тела, оставил только датчики дальнего обнаружения и дал пареньку побыть одному. А через десять минут велел ему умыться и собираться в дорогу. Пусть бы и вечерело уже – это не повод оставаться на месте уничтоженного демонами поста граничников.

Не то чтобы я считал, будто Золотоголовый, о котором говорили демоны, так скоро придет проверять своих засадников, но береженого ведь и Господь бережет. Хоть и сказано в Писании о том, что без воли Создателя и волосу с головы человека не упасть, зачем же создавать возможности для потери головы вместе с волосами? Смирение и безрассудство – разные вещи.

Если бы Высший сделал ставку на этот пост, он оставил бы тут еще и демонов. Но не сделал этого. Возможно, боялся, что Страж может их обнаружить, что, кстати, не факт, а, скорее, попросту еще только экспериментировал с этой новой силой. И не вполне понимал, где и как ее стоит применять. Что нас и спасло.

Только вряд ли везению суждено длиться долго. Золотоголовый не справился с одиночкой, для которого специально оставили наживку в виде сигнатуры готовящегося с той стороны ритуала открытия Разлома. Учтя ошибки, он уже не без труда, но смог поработить сразу двух Стражей. Те, в отличие от Стефана, наставителей не имели, подобных мне подключали только к бродячим воинам, а таких было немного. А сами Стражи не смогли вовремя воспротивиться вторжению инопланарной сущности.

Так что вывод крайне неутешительный – дальше будет хуже. Умение Золотоголового растет: вскоре он узнает, что Стефан выжил. И поймет, что направляется тот к ближайшему оплоту Церкви в здешних землях – к Нижнему Новгороду, к которому отсюда ведет не так много дорог. А значит, отправит погоню или устроит засаду, не желая, чтобы сперва епархия, а затем и вся Ассамблея узнала, что у демонов появилось новое оружие.

 

Так что ждать хорошего не приходилось. А у меня на руках мальчишка в теле воина Христова. Смелый и хороший, но мальчишка, который после убийства одержимого десять минут плакал и блевал, который понятия не имеет о том, как бороться со Злом, почти уничтожившим наш мир много лет назад и теперь всячески мешающим ему восстановиться. И весь опасный арсенал Стража, с помощью которого можно в одиночку противодействовать даже Разлому Князя, для него не более чем игрушки – ведь пользоваться им он не умеет.

Конечно, у него есть я. Цифровой ассистент, духовник и управляющая оболочка интерфейса. Копия опытного Стража, который до оцифровки много чего умел. Но это лишь чистое знание, которое, конечно, сила, но без практической реализации – не слишком впечатляющая.

Может, и повезет, кто знает? Может быть, мужчине, выглядящему как Страж, вооруженному как Страж и едущему на гидроцикле Стража, удастся без препон добраться до Нижнего Новгорода. Может, потеряет наш след Золотоголовый, по неверному пути пустит своих охотников, а Господь присмотрит за рабом своим.

Но я в такой исход не верил. Во-первых, демоны не идиоты, хотя низшие порой такими и кажутся. А во-вторых, не хотел бы того Господь, так и не случилось бы подобного. Но Он посылает нам испытания, чтобы сделать лучше и закалить. В конце концов, была б на то Его воля, и твари из иных планов не пришли к нам триста лет назад. Но зачем-то же он попустил это?

Так, Оливер! На ересь-то чего потянуло? Твое ли это дело в замыслах Творца разбираться? У тебя простая задача: уведомить епархию и Ассамблею. И напарника, который сделался ребенком, спасти. Об этом и думай.

– Здесь останови, Стефан, – сказал я, когда мы отъехали от поста километров на семь.

Держались мы подальше от реки, так как это направление было слишком уж очевидным. В результате забрались в глушь непролазную и теперь петляли по поросшему густым подлеском лесу. В полной уже почти темноте, разгоняемой только лишь фонарем на байке.

– Лагерь тут ставим. Надо отдохнуть тебе, да и подучиться кое-чему, коли мы хотим до дома добраться.

Стефан безэмоционально кивнул, посадил байк и принялся под моим руководством заниматься обустройством лагеря. Тоже задача непростая, если не знать, что в седельных сумках хранится и к чему оно пригодно. У Стражей много полезных и опасных игрушек из прошлого. Могут жизнь спасти, а могут и лишить ее.

Первым делом мы поставили охранный контур. Вонзили в землю четыре металлических штыря, закрепили на них датчики слежения и замкнули управление на меня. Они заранее упредят о звере или человеке, но не помогут против демонов. Поэтому для них мы подготовили свою систему оповещения и даже первую линию обороны.

Сперва опять же датчики, настроенные на сигнатуры демонов. Они хоть и суть твари потусторонние и бесплотные, в нашей реальности подобие плоти обретают. А значит, следы оставляют, и настроенные специалистами приборы их обнаруживать способны. Не всех, конечно, только низших, но и то хлеб.

Следом установили всенаправленную антенну, которая в теории могла предупредить о любом Разломе в радиусе двадцати километров. На практике, правда, дальности приема хватало на втрое меньший радиус, но в наших условиях достаточно было и этого.

И напоследок окружили лагерь посеребренной и освященной стальной нитью толщиной в волос и прочности неимоверной. На нескольких уровнях сразу: снизу, по-над землей, повыше, у пояса, и еще выше, где у человека горло. Такая штуковина от зверя не убережет, разве что заставит запнуться, а вот ротозею из племени дьявольского способна отхватить ногу или руку, стоит только зацепиться.

А вот с неба прикрываться не стали: ни сил, ни материалов на это не имелось. Ограничились запуском последнего дрона-разведчика, опять же с управлением на мне.

Стефан буквально валился с ног. Слушал все мои пояснения, кивал, но было видно, что держится он на одной только воле. Наконец, закончив с обустройством, он поел, и я разрешил ему лечь поспать. Предупредив, что будить буду очень жестко – куда там ведру с ледяной водой. Мальчуган, кажется, не очень серьезно отнесся к этому обещанию и через миг уже сопел на вспененном коврике, укрывшись одеялом.

Я тоже погрузился в состояние, которое применительно к такому, как я, можно было назвать сном. Отключил большую часть функций, оставив только контроль датчиков и управление дроном, описывающим замысловатые петли над нами. Бодрствовать в полноценном режиме было непродуктивно для отдыха человека – энергия на мою «жизнь» берется ведь из его тела.

А поутру, едва только лучи солнца осветили дремучую чащу, где мы встали на ночевку, как и обещал, разбудил подопечного. Резким до пронзительности звуком, слышать который, впрочем, способен был только он.

– Что? – подскочил воспитанник. И принялся озираться. – Демоны?

– Нет, отрок. Это стандартный сигнал побудки в училище, память о котором стерта из твоей головы. Так у кадетов вырабатывается привычка просыпаться в установленное время и вообще спать вполглаза. Правда, в училище он звучит не в твоей голове, а на всей территории, но мы тут, как ты понимаешь, несколько стеснены в средствах.

Стефан перестал крутить головой и скорчил заспанную и одновременно укоризненную гримасу. Уже начал привыкать, что смотреть на собеседника, чтобы продемонстрировать свою эмоцию, не обязательно.

– Ты рожи мне не корчь. Тебя еще многому научить нужно, чтобы до Новгорода живыми добраться. Готовь завтрак, а я пока расскажу, что дальше делать будем. Вчера ты уже не в том состоянии был, чтобы слушать.

И под аккомпанемент гремящей посуды и довольно невоспитанного чавканья я рассказал Стефану о своих соображениях относительно Золотоголового и о наших планах.

– Даст Бог, доберемся дней за десять, – закончил я, когда и он завершил трапезу. – Конечно, придется поплутать, идти путями долгими, но не очевидными для нашего врага. Но так меньше шансов, что мы с ним или со слугами его столкнемся. Провизии тебе хватит, топлива байку тоже, так что я считаю это наилучшим образом действий. Есть возражения? Нет возражений. Тогда быстро собрать лагерь и выступаем.

В процесс обратной упаковки снаряжения я старался не вмешиваться без крайней на то нужды. Только если видел, что Стефан делает что-то неправильно, подсказывал. Так-то оно лучше до него дойдет, через практику. Мальчик в очередной раз показал, что память у него отличная, большую часть сборов выполнив четко, словно бы и не отключался вчера.

Через двадцать две минуты после подъема мы уже покинули наш ночной лагерь. Дорогой я развлекал подопечного историями о мире до Темных веков – у мирян ведь не было доступа к архивным знаниям. Тот слушал, умудряясь следить за дорогой и восхищенно охать, когда слышал что-то совсем диковинное.

– За твердь небесную? – я специально оставил паузу, чтобы Стефан задал этот вопрос. – Как такое возможно?

– То есть байк с антигравитационным двигателем тебя не удивляет, а тот факт, что люди летали в космос, вызывает недоверие?

– Ну так байк-то… он же на земле, – объяснил свою позицию по данному вопросу воспитанник. – А то в небо взлететь и сквозь него пролететь!

– Не просто пролететь, отрок. Предки строили корабли, летали в космос, это то, что за твердью небесной находится, и даже изменяли небесные объекты в Солнечной системе, именуемые планетами. У человечества были города на Марсе, который полностью терраформирован, вокруг Цереры построена огромная станция-бублик, внутри которой люди жили, как на Земле…

– Врете!

– За словами следи, Стефан! Зачем мне тебя обманывать?

– Не знаю, но такого быть не может!

– Просто ты не понимаешь. Оружие и транспорт Стражей, которыми ты так восхищаешься, это крохотные осколки величия, которым владели люди. Самые малые и далеко не самые значительные.

– Если они были такие великие, чего ж их демоны перебили? – голос Стефана выдавал торжество, мол, а на это ты что ответишь, умный наставник? – А сейчас любой Страж с этими вот их осколочками легко десяток демонов победит!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru