Виталий Останин
Функция. Часть 3
Интерлюдия
Демонстрационные испытания одной из технологий, которую функции были готовы предоставить людям в знак своих добрых намерений, проходили на небольшом полигоне в Подмосковье. И на первый взгляд не производили впечатления. Да и на второй тоже.
Бедновато смотрелась местность, больше напоминающая песчаный карьер, чем опытный полигон Российского Квантового Центра. Совершенно не впечатляюще выглядели два металлических штыря, вбитых в песок на расстоянии ста пятидесяти метров друг от друга. К одному из них было подведено электропитание, ко второму подключен аккумулятор изрядной емкости.
Несмотря на наличие двух технических специалистов, возившихся с компьютерным оборудованием для проведения замеров, все это больше напоминало школьную научную ярмарку, нежели серьезные испытания инопланетной технологии.
Тем не менее присутствовали все лидеры человеческого Альянса, а это уже говорило о многом. Новусы, имеющие такую власть, никогда не выбираются на природу без достаточных на то оснований.
Обслуживающий персонал завершил последние приготовления и синхронно повернулся в сторону зрителей. Последних было немного, всего четверо. Трое мужчин и одна женщина. Марта Джобс, Кирилл Стрельницкий, Филипп Янг и Бэй Ву, известный так же, как Структура Три-Семь-Восемь. Запад, Восток, Азия и пришелец.
Именно последний кивком разрешил начало испытания. Техник в желтой робе склонился над мобильным пультом управления, который держал в руках, и нажал последовательность клавиш.
В тот же миг ослепительно белая, ветвящаяся, словно молния, полоса энергии повисла между двумя электродами. И замерла, сделалась мостом. Воздух вокруг нее задрожал, искажая предметы, расположенные позади.
– Похоже на катушку Теслы, – произнесла премьер-министр США. Голос ее не изменился, остался таким же сухим и собранным, как всегда. Словно глаза женщины не видели ничего удивительного в передачи энергии по воздуху.
– Катушка не стреляет молниями на полторы сотни метров, Марта, – холодно отозвался Стрельницкий, стоящий рядом с ней.
– Электрокинетики стреляют.
– Ты же понимаешь, о чем я.
– Да. Понимаю.
– Вам обязательна эта пикировка? – мягко уточнил Янг. Он не отрываясь смотрел на белую полосу энергии. Лицо пожилого сингапурца ничего не выражало.
– Просто привычка, – пожала плечами Джобс.
– Да. Просто привычка, – подтвердил Стрельницкий.
– Почему мы видим ее, Три-Семь-Восемь? – на этот раз Янг повернулся к Чистильщику. Сухим желто-коричневым пальцем он указал на ломаную линию света.
– Дополнительная настройка, – сказал тот. – Демонстрация. Мы можем убрать визуальный эффект.
– Будьте добры.
Бэй Ву снова кивнул в сторону техника. Это был единственный доступный ему способ движения, поскольку все остальное тело было затянуто в жесткий корсет из армированного стальными нитями кевлара. Который, в свою очередь, был закреплен на подвижной вертикальной тележке.
На подобных мерах предосторожности настояли новусы. Представитель Иерархии вроде бы убедил членов Альянса в том, что лично не несет угрозы, однако те предпочитали перестраховаться. Кто такой Чистильщик и каковы его возможности, они знали прекрасно.
Самого же Бэя Ву, казалось, совершенно не трогало превращение в неподвижный кокон. По крайней мере, вел он себя по-прежнему свободно и раскованно. Словно находился не на испытаниях, связанный по рукам и ногам, а на светском рауте. С бокалом шампанского.
Техник послушно отстучал новую комбинацию на пульте. Белая полоса исчезла. Дрожание воздуха, ее окружающее, тоже.
– Передача энергии? – спросил Янг у обслуги.
Из всех членов принимающей комиссии он больше остальных интересовался предложенной функциями технологией. Одной из. Азиатский союз намеревался выжать из заключенного с пришельцами мира максимум возможного. Впрочем, как и все остальные Лидеры.
– Продолжается, – подтвердил второй техник, с таким же, как у первого, мобильным пультом в руках. Он стоял у принимающего штыря и следил за показаниями приборов.
– Потери при передаче?
– Менее 0,0001 процента.
Стрельницкий вскинул брови, задвигал губами, вероятно, подсчитывая возможности данного способа транспортировки энергии. Покивал сделанным выводам и тут же задал вопрос Чистильщику:
– А при увеличении расстояния процент потерь растет?
– До трехсот па… до ста двадцати трех километров – нет, – ответил тот. – Затем да. В геометрической прогрессии на каждый километр.
– Это потрясающе! – воскликнул первый техник. – Совершенно потрясающе! Это перевернет все, что мы знаем о передаче энергии! Полностью отпадет необходимость в дорогой и сложной инфраструктуре, в линиях электропередач! Я уже не говорю о сопутствующих возможностях.
Никто мнения персонала не спрашивал, но радоваться ему при этом не мешал. Сколь бы далеко ни ушли новусы от людей, они все же оставались подвержены эмоциям. И понимали проявление их у других. Когда им это было выгодно, разумеется.
Марта Джобс скупо улыбнулась, слушая человека. Какого-то младшего научного сотрудника какого-то научно-исследовательского института русских. Он, как и положено человеку, видел только надводную часть айсберга. Не понимая истинного значения того, что сейчас происходило перед его глазами. Поворотного пункта в истории человечества.
Янг и Стрельницкий на восклицание ученого отреагировали схожим образом. Они понимали. Но ничего не говорили. Просто стояли и смотрели на воздух между двумя электродами. И едва заметно улыбались.
– Накопитель заполнен на девяносто восемь процентов, – спустя три минуты сообщил второй техник.
Первый отреагировал нажатием клавиш и докладом:
– Подача энергии остановлена.
– Хорошо.
Когда техника была отключена, Филлип Янг приблизился к Структуре Три-Семь-Восемь. Заглянул в его бесстрастные глаза. Растянул губы в отличной имитации улыбки.
– Передача энергии нас очень впечатлила. Очень. Человек прав, для нашей цивилизации это настоящий прорыв. Но мы говорили не только о передаче энергии. Но также о новом ее типе. До беспроводной передачи электричества человечество дошло бы и без вашей помощи. Работы в этом направлении ведутся и сейчас.
– Лет через двадцать, – невозмутимо ответил китаец. – Возможно. Но мы позволили вам проскочить эти двадцать лет, Филлип.
– Согласен, – подключился к разговору Стрельницкий. – Тем не менее Янг прав. Мы говорили не о средстве транспортировки энергии, а о новом источнике.
– Позволю себе процитировать ваши слова, Кирилл, – произнес Чистильщик. – Вы сказали их во время нашего первого разговора. Шаг за шагом. Для того чтобы подойти к возможности использования новой энергии, вашим ученым предстоит разобраться с несколькими фундаментальными принципами. Это потребует некоторого времени.
– Сколько? – выстрелила вопросом Марта Джобс. Как бы она ни пряталась за показным равнодушием, возбуждения в голосе скрыть не могла.
– Полгода. Может быть больше, но не намного. Разумеется, работа ваших ученых должна происходить совместно с нашими узла… сотрудниками. Если они окажутся понятливыми, то к созданию первого работающего экстрактора мы подойдем через восемь месяцев.
Здесь пленник сделал небольшую, но полную намека паузу. Которую новусы интерпретировали верно.
– Если получите гарантии?
– Да.
– Вы их получите. – Стрельницкий по очереди посмотрел на своих коллег, дождался от них подтверждения. – Это мы обсудим по возвращении. Что же до исследований… Работы по данному проекту предлагаю проводить на базе данного центра.
– Почему именно в России, Кирилл? – тут же взвилась Джобс. – Почему не у нас, например, в Калифорнии?
– Марта, думаю, уже имеет смысл забыть о таких понятиях как «у нас в Америке» и «у них в России». Мир изменился, Марта. К тому же у нас сложно найти ведущего специалиста китайца, а у вас запросто. Простите, Филлип.
– Не извиняйтесь, Кирилл. Я полностью с вами согласен, – махнул рукой Янг. – Меня устраивает выбранное для работы место. В России гораздо проще устроить закрытый исследовательский институт. И при необходимости уничтожить его. Проделать подобное у вас, Марта, возможно, но чревато осложнениями.
– А у вас? – женщина не собиралась так просто сдаваться.
– И у нас. Давайте доверимся Кириллу. Он совершенно прав. Мир изменился. И мы, – сингапурец подчеркнул последнее слово, – просто обязаны работать вместе. Если хотим сделать этот мир своим.
Американка некоторое время молчала, а потом решительно тряхнула короткими светлыми волосами, имеющими едва заметный розовый оттенок.
– Черт с вами! Давайте попробуем! Все внутри меня кричит от ужаса при мысли о том, что придется довериться русским, но соглашусь, мир изменился. И ему предстоит измениться еще больше.
– Не хотелось бы забегать вперед, – ухмыльнулся Стрельницкий, – но, кажется, идея национальных государств себя уже изжила. По крайней мере, для нас.
Новусы сдержанно улыбнулись шутке. После чего госпожа премьер-министр США выразительно стрельнула глазами в сторону техников, заканчивающих демонтаж оборудования.
– Я учел это, – качнул головой Стрельницкий. Подозвал людей и коротко приказал: – Умереть!
Два человека без звука упали под ноги новусам. Янг удовлетворенно прикрыл глаза. Джобс еще раз тряхнула волосами и совершенно по-девчоночьи хихикнула.
– Любите вы, русские, театральные жесты!
Аберрация [от лат. aberratio, от ab – от и errare – блуждать, уклоняться]
Имеет несколько значений: Отклонение от нормы; Отклонение лучей от фокуса собирательного стекла; Астрономическое явление, при котором небесные светила кажутся нам не в той части неба, где они действительно находятся, а несколько ближе к той стороне, к которой мы движемся, вместе с землей; Рассеяние света; В переносном значении – заблуждение.
Chapter Первая
2-1. Бложик Видок-2
Людей обмануть очень легко. Для начала их надо как следует напугать. Сказать, что они опасности. Никакой конкретики – только общие фразы. В конце обязательно требуется сообщить, что власти полностью контролируют ситуацию. Это окончательно убедит стадо в том, что риск смертелен и им врут.
Так они действуют всегда. Так они сделали с Африкой. Все виды сообщения с Черным континентом блокированы. Связь работает по какому-то загадочному алгоритму. На всех судоходных маршрутах стоят группировки военных судов. Воздушное пространство патрулируется сотнями истребителей. И знаете, что еще? «Ядерная триада» России находится в режиме повышенной боевой готовности. Не сомневаюсь, что подобный же приказ получили и вооруженные силы других ядерных держав.
С чего бы, если речь идет о вирусе?
Нам ведь говорят, что в Африке обнаружен страшный вирус, от которого пока не могут найти лекарства. Что он распространяется очень быстро, что статистика смертности среди зараженных составляет сто процентов. Получается, ситуация настолько неуправляема, что супердержавы готовы нанести ядерный удар. По Африке? Или друг по другу?
Но давайте посмотрим с другой стороны? Что, если никакого вируса нет? Да, все мы видели по ТВ и в интернете фотографии пострадавших, силы ВОЗ, карантинные блокпосты и сжигаемые горы мертвых тел. Но что, если это очередной фейк, как тогда, с химическим оружием на Ближнем Востоке? Что, если мы столкнулись с очередным политическим кризисом, вроде Карибского? И мир замер на пороге Третей Мировой войны?
Все говорит именно об этом. Сперва Африка заявляет на весь мир об организации единого государства размером в целый континент, затем Китай сообщает, что всей душой поддерживает самоопределение африканского этноса, после чего следует новость об эпидемии. Нужно быть идиотом, чтобы поверить во все это дерьмо.
Я считаю, мы видим передел сфер влияния. Демонстрацию силы поднявшегося Китая. Который решил, что пришло его время занять место среди супердержав. Точнее, стать доминантом на мировой арене. А прежние лидеры с этим не согласны.
Ведь, что мы на самом деле знаем про Африку? Пустыни, буши, джунгли, алмазы. Более начитанные люди добавят к этому списку черные и цветные руды (да, Африка является мировым поставщиком!), а еще нефть, графит, природный газ и – барабанная дробь – залежи урановых руд, содержание урана в которых достигает 0,3 %.
Другими словами – ресурсы. Много ресурсов, хороших и разных. До недавнего времени их брали те, кто сильнее. Сперва страны Старого Света, потом Советский Союз, после него США. Теперь Китай решил единолично наложить на них лапу.
Вот и вся эпидемия, как по мне. КНР решила поиграть мышцами, ее соперники на политическом Олимпе ответили тем же. Общественности скормили какую-то дезу про эпидемию, пустили в эфир фейковые фото и видео. А сами тем временем навели на друг на друга боеголовки ядерных ракет.
Мне хотелось бы верить, что у лидеров мировых держав хватит мозгов решить дело миром. Но события последних лет, особенно полемика между Россией и США, заставляют усомниться в их вменяемости. Разве что… вдруг прилетят инопланетяне и смогут нас помирить?
Всем хорошего дня. Читайте официальные СМИ и прикормленных правительствами блогеров между строк. Думайте. И на всякий случай приведите дела в порядок. Пришельцы могут и не прилететь.
Из телеграм-канала «Видок»
Десятый день после Вторжения
Режим «прекращения огня» Альянс ввел на седьмой день после того, как на Землю свалился Носитель. На восьмой, пользуясь своим положением и связями, я отправился в Африку. Не хотелось смотреть, как в уши человечеству начнут лить очередное дерьмо. А помешать этому можно было только одним способом – суметь доказать, что функции врут.
Поехал я один, какой бы глупостью мое решение ни выглядело. Может, нужно было попытаться поднять старые связи, пригласить в команду пару-тройку пшеков: Славу с Андреем, например. Но мне не хотелось никого подставлять. Альянс принял предложение функций? Окей, значит, только Ликвидатор у нас такой чокнутый, что едет в Африку на поиски правды. С него и спрос. А пшеки… Грустно это признавать, но они уже выбрали свое будущее. Пытаться возродить прежние отношения будет унизительно и для меня, и для них.
Я не верил, что с пришельцами возможен мир. И собирался это доказать.
Без особенных проблем я за два дня добрался до Черного континента. Цель свою не скрывал, правда, напрямую про нее спросили только два раза. Первым заинтересовался морпеховский майор, к которому я пришел просить вертушку. Ему сказал полуправду: рейд на территорию противника. Так как приказов, запрещающих так поступать членам элитного клуба новусов, не было, военный только кивнул и подписал распоряжение.
Другой интересующийся копнул чуть глубже. Наставник в чине капитана медицинской службы из британских ВВС был в курсе временного перемирия между Альянсом и захватчиками, но поверить предпочел мне, а не политикам.
– К чертям, Айвен! – сказал он мне. – Эти уроды дальше ляжек секретаря не видят. Убей их всех!
Такое довольно просто говорить, оставаясь в безопасности военной базы. Но я кивнул и пообещал порвать проклятых «зеленых человечков», как старую «The Times».
В остальном до одиночки с пакетом очень внушительных документов (спасибо Мишке!) никому дела не было. Военные, пусть и без особой охоты, предоставляли транспорт, некоторые даже предлагали сопровождение. Обычные люди из тех, кто был посвящен, смотрели на меня как на небожителя, эдакого сошедшего на землю полубога. Существо со сверхчеловеческими способностями. И соответствующими правами. Для меня это было очередным доказательством навсегда изменившегося мира. Я не являлся политиком или миллионером, не был представителем госструктур или новусом, а именно это по нынешним временам приравнивало бы к элите.
Я не возражал, так было даже удобнее. А главное, помогало достичь цели – добраться до Африки и найти требуемые доказательства.
К вечеру десятого дня после вторжения я ступил на берег потерянной для людей земли. Вновь выбрав в качестве конечной точки своего маршрута окрестности Джибути в северном Сомали. Сделал я это неслучайно. Были у меня кое-какие идейки, которые, если не развозить кашу по столу, сводились к следующему: раз уж тут обнаружился Чистильщик, которого отправили на переговоры, то найдется и то, что чертовы функции намерены скрыть.
Первое же сканирование показало десятка полтора Структур на окраинах столицы бывшей французской колонии. Если такая плотность на окраинах города – что же меня ждало в центре? К счастью, я не планировал туда идти, так что паническую мысль: «Мне не справиться», – удалось прогнать без труда. Ее товарка тут же предложила выйти к пришельцам в открытую и проверить, насколько те чтут перемирие? От нее я тоже отмахнулся. Как правило, то, что приходит в голову в самом начале осмысления проблемы, сплошной идиотизм – не иначе прежний Ваня слал приветы с того света.
Я принялся по широкой дуге обходить Джибути – просто, чтобы оценить масштаб бедствия. Держался в отдалении, но все же достаточно близко, чтобы вылавливать на радаре очередные скопления точек инопланетян. Через час я насчитал их уже пять десятков.
Функции меня не видели. Или делали вид, что не видят. Большая их часть перемещалась неспешно, как группа людей, которая спокойным шагом идет из одного места в другое. Некоторые двигались в плотном построении и немного быстрее – я предположил, что они патрулируют территорию. Отдельные особи вообще оставались на месте. То ли сидели, то ли стояли – при помощи сканера этого было не понять.
Все это косвенно подтверждало слова Структуры Три-Семь-Восемь о том, что прибывших на носители функций было недостаточно даже для захвата жителей одного континента. Скорее всего, пришельцы «прописывались» только в значимых людей, которые могли бы управлять прочими, пользуясь существующей административной системой. Чиновники, полиция, военные – те, у кого есть власть. Интересно, что ждало оставшихся людьми?
На чистом упрямстве я закончил разведку, если таковой можно было назвать кружение по периметру городской черты. И собрался было двигаться в сторону первого из намеченных к посещению мест, когда меня подстрелили…
Произошло это к исходу второго часа и до странности буднично. Я шел, особенно не таясь, больше полагаясь на данные радара, чем на глаза, когда ногу чуть выше колена пронзила острая боль. Опустив взгляд, я увидел выходное отверстие, толчками выплевывающее кровь, обернулся… и только поэтому схлопотал вторую пулю не в сердце, а в левое плечо.
Упав на землю, я трижды кувыркнулся в сторону. Увидел, как две пули выбили фонтанчики пыли с отставанием в половину секунды от перемещения тела. И заметил едва различимую вспышку выстрела метрах в трехстах. Третий раз, кстати, стрелок попал мне в правое плечо. Снайпер, мля!
Стрелял человек. Это было понятно хотя бы по тому, что я не видел его на сканере. А еще функции обычно пренебрегают огнестрелом. То есть пользуются, но, как правило, на близкой дистанции, когда от десятка попаданий и сверхчеловек на некоторое время в осадок выпадет. А из снайперки палить, да еще таким смешным калибром (судя по размерам ран, работали по мне чем-то общевойсковым, вряд ли превосходящим 7,62) глупо. Убить можно только в голову, а в нее еще попасть надо.
В общем, ничего существенного стрелок не добился, только сам спалился. И, скорее всего, понимал это. Палить перестал, ждал, вероятно, моей реакции.
Ситуация, в которой я оказался, вызывала множество вопросов. Зачем в меня стреляли? Люди по заданию функций? Или люди, сражающиеся против них? Ведь, если пришельцы не сумели захватить всех, значит, может, пусть и в теории, существовать сопротивление. В любом случае стоит быть осторожнее с ними. Пока не пойму, кто они такие.
Прислушавшись к собственным ощущениям, я нашел их приемлемыми. Раны уже стянулись, хотя разорванные мышцы еще постреливали болевые импульсы. В бою с функциями это могло стать фатальным, но против людей, даже очень хорошо подготовленных, роли не играло.
Подтянув ноги под корпус, я прыжком вскочил и тут же рванул в сторону. Потом в другую. Отметил еще два выстрела, сделанных уже без тщательного прицеливания. И побежал к стрелку, непредсказуемо меняя направления. Через десять секунд смог разглядеть улепетывающего человека в маскировочной накидке поверх пустынного камуфляжа.
Тот оглянулся, продемонстрировав на лице выражение ужаса, и постарался ускориться. Куда там! Я мог бы добраться до него одним секундным рывком. Но отчего-то медлил. Слишком глупым было поведение стрелка. Подкараулить в пустыне функцию, подстрелить ее, а потом броситься бежать. Мне казалось, что использующие такую тактику охотники должны были погибнуть в первые часы после вторжения.
Вместо погони за снайпером я присел за торчащий из земли камень, прежде служивший ему укрытием, и огляделся. Почти сразу обнаружил еще троих человек. Они заняли позиции по пути следования стрелка. Так, чтобы с нескольких сторон атаковать того, кто бросится за ним.
Засада. Что ж, это уже умнее. И вряд ли я обнаружил всех ее участников. Четверо на одного сработало бы, будь противник этих вояк человеком. А они явно охотились на функцию. И до сих пор были живы.
– Я вас вижу! – крикнул я, не покидая укрытия. – Хотел бы убить, уже убил бы. Давайте поговорим. Я не враг.
Повторил обращение еще пару раз, говорил я на английском, после чего по камню начали стрелять. Грамотно, экономными очередями и с разных сторон. Огонь на подавление. Если я правильно помню все проглоченные еще в Новосибирске тактические наставления, сейчас ко мне приближается на дистанцию уверенного броска гранаты гренадер. Один, а может, даже и несколько. Шума шагов я услышать не смогу, их заглушает постоянная стрельба.
Когда начинается схватка, я перестаю тупить и допускать ошибки. Прежний Ванька с его нелепыми, совершенно детскими воззрениями прячется в домик, а на первый план выходит Охотник. Мое альтер эго, доставшееся по случаю от инопланетного вторженца. Специалист по всем видам боя, выживанию и убийствам. Ликвидатор. Функция, заточенная на уничтожение ошибочных мутаций. И особо докучливых людей.
Ничего красивого или зрелищного я не делал. Не совершал фантастических прыжков, не крутил сальтуху и не бил ногой с разворота. Просто очень быстро двигался. Настолько, что бойцы, засевшие на своих огневых точках, не успевали доворачивать стволы за тенью, в которую я превратился.
Нырком покинув укрытие, успел отметить, что с догадкой про гренадеров был прав. На место, где я только что прятался, упало сразу три ребристых кругляша. Но когда они взорвались, я уже находился далеко. За спиной одного из камуфлированных, которого принял за командира этого пустынного воинства. Одной рукой, обхватив его корпус, блокировал любой движение, а другой – поглаживал нервно дергающийся кадык его же ножом.
– Давайте поговорим, парни! – крикнул я, снова используя английский. – У меня нет причин вас резать.
Причины, вообще-то, были. Целых три: в ноге и еще по одной в каждом плече. Но раны уже затянулись, так что я мог себе позволить их великодушно игнорировать.
На меня смотрела полтора десятка стволов. Блин, а ребята умеют прятаться! И, главное, где? Тут же пустыня, мать её! Сковородка с очень небольшим количеством укрытий!
Все в одинаковом камуфляже песчаной расцветки, с выкрашенными в тот же цвет штурмовыми винтовками причудливой формы – я не сразу опознал французские «Famas». С очень серьезными лицами профессионалов, одинаково готовых убивать и умирать. Плохо, блин! Такие могут и по своему палить, чтобы убить врага. Вот тот снайпер, например, который трижды меня подстрелил, сейчас целился мне в голову.
Пленник дернулся, оцарапав себе шею, и что-то гортанно выкрикнул. Смысла я не понял, хотя и узнал язык. Просто французский не был человеку родным, и говорил он как тайцы на английском, вроде и слова знакомые, но ни черта не поймешь.
– Не надо убивать своего, чтобы добраться до меня! – на таком же корявом французском, как и у пленника, крикнул я. В голове хранилось множество языков, а вот работать над произношением времени не было. – Я действительно не враг. Но если вы сейчас мозги не включите, придется вас убить! А я потом буду переживать.
Бойцы молчали. Ситуация становилась все напряженнее. Не выдержав, я выматерился и тут же услышал от одного из солдат:
– Ты русский, что ли?
На великом и могучем, если что.
– Таги-и-ил! – с наносной придурью отозвался я.
Мужик не ответил, но дал знак своим товарищам опустить оружие. И они послушались. Градуса где-то на три сдвинув стволы вниз.
– Кто ты такой? – снова спросил боец.
Теперь, когда мы начали разговаривать, я смог его разглядеть. Среднего роста, худощавый, с лицом, измазанным серой и коричневой краской. С холодными серыми глазами. Матерый волчара лет тридцати-тридцати пяти.
– А вы, мать вашу, кто такие?
– Уверен, что именно ты имеешь право задавать вопросы?
С этим непониманием нужно было кончать! А то будем тут балакать до морковкина заговенья и ни к чему не придем.
Оттолкнув пленного, я скользнул в сторону, вперед, затем снова в сторону и, наконец, оказался за плечом у земляка. Двигался так, чтобы бойцы не начали стрелять по мне без опасения задеть своих.
– Я уверен. А ты?
Надо отдать ему должное – даже не вздрогнул. С ленцой повернул голову в мою сторону, оглядел, щурясь.
– Из этих, что ли?
– Ты каких «этих», братишка, имеешь в виду?
Военный явно уже встречался с функциями…
– Тех самых. Которые одержимые.
…но понятия не имел, с кем столкнулся. Обычная для людей ситуация – поторопиться с навешиванием ярлыков, чтобы сделать неизвестное хоть сколько-нибудь понятным. Я, помнится, тоже когда-то называл новусов мутантами, а дефектов оборотнями. Так что «одержимые» не самый плохой вариант.
– Знаешь, такой блудняк сейчас всюду творится, разобраться трудно даже тем, кто в теме. Но для простоты скажу: есть плохие парни, а есть хорошие. Я из последних, пришел убивать плохих.
– Ага. Все просто.
– В жизни всегда все просто, не верь тому, кто говорит иначе. Но если тебе нужны подробности, их есть у меня. Только не так вот, на бегу. Сядем поговорим. Можете меня даже под прицелом держать, если спокойнее будет. Только не стреляйте – обижусь.
Думал боец недолго. Полагаю, в принятии правильного решения ему помогли покрытые свежей кровью дырки в моей одежде, за которыми виднелась зарубцевавшаяся уже плоть. Он коротко кивнул, отдал какую-то, явно шифрованную, команду и знаком руки пригласил меня к камню, за которым прятался снайпер. Его люди, вероятно, все-таки он был командиром данного подразделения, а не тот, кого я таковым посчитал сначала, снова попрятались. Встали в дозор или что там еще военные делают.
– Захар, – представился мужчина, усевшись на землю метрах в трех от меня. Винтовку отложил, но недалеко, так, чтобы иметь возможность схватить ее за долю секунды. – Шеф-капрал второго полка Иностранного Легиона.
Ну, я так и понял. Военное подразделение на территории бывшей французской колонии – кем бы еще могли быть эти солдаты?
– Иван. Тип Ликвидатор. Новус, – отрекомендовался я в свою очередь. – Прежде чем я все тебе объясню, скажи, как вы выжили?
Он дернул уголком обветренных губ, но кивнул, признавая мое право на этот вопрос.
– Были в учебном рейде. Трехсуточном, полностью автономном. Полный взвод с приданными специалистами. Восемь дней назад часть бойцов сделалась одержимыми.
На последнем слове он внимательно впился взглядом в мое лицо, ища реакцию на подобное заявление. Я только моргнул, обозначая, что принял к сведению и предлагаю продолжать.
Большая часть людей до сих пор не знали о вторжении. А про новусов информацию доводили только до тех, кому это было положено знать. Слухи, если и просачивались на уровень широкой общественности, так и оставались слухами. Сверхлюди попадали в новости, но продолжали оставаться сетевым фольклором. Экранизация комиксов очень этому помогала.
– Они будто обезумели. Сперва упали, начали кататься по земле, кричать. Тех, кто сунулся с помощью, убили. Жестоко убили. Разорвали на части. Я много видел на службе, но такого даже у дикарей не встречал.
– Что было дальше?
– Мы их убили.
– Вот так просто?
– В жизни всегда все просто, Иван.
– Не, я имею в виду, своих товарищей? Недрогнувшей рукой.
– Дрогнувшей. Это нам встало в еще двоих убитых. Потом уже не сомневались. Это Легион. Здесь очень хорошо учат выживать. Первый контракт выдерживают далеко не все. А эти… твари, они уже не были нашими товарищами. И людьми не были. Одержимыми.
Я снова кивнул, принимая ответ. В принципе, легионерам повезло, что они среагировали так быстро. Когда полная Структура прописалась в тела их сослуживцев, у них было совсем немного времени, пока та не вошла в силу. И солдаты использовали его максимально толково. За что им честь и хвала.
– В голову?
– Да. Мы видели, как тела затягивают раны прямо на глазах. Как у тебя.
Захар взглядом указал на окровавленные дыры в моей одежде. Таким изящным переходом он напоминал, что пора бы уже и мне начинать делиться сведениями. Но я не дал сбить себя с курса.
– А что вы делали все время после?
Русский пожал плечами.
– Выживали. Пытались собрать информацию.
– На связь с командованием выходили?
– Сразу после инцидента. Но база не смогла подтвердить коды связи. Мы поняли, что что-то не так, и приняли решение продлить автономку.
Толково. Командование, наверняка, обратилось. А став Структурой функции не посчитали важным изучить обновляемые коды для связи.
– Охотились на таких, как я?
– Пытались. – Захар поморщился. – Они почти всегда двигаются группами по двенадцать-пятнадцать человек. Ты первый одиночка, которого мы встретили.
– А как поняли, что я не вполне человек.
– Наблюдали. Я не знаю людей, которые могут бегать со скорость лошади.
Теперь поморщился я. Прокол. Не сказать, чтобы важный. Просто я уже привык к своим возможностям и весь последний год пускал их в ход, не задумываясь, видит меня кто-то или нет. Прикрытием нашей деятельности занимались другие.
– Так кто ты такой, Иван? Что значит «новус»?
Я не стал затягивать с ответом.
– Мутант. Смотрел «Людей Икс»?
Он скривился. Но кивнул.
– И какая у тебя способность?
– Убивать. Находить и убивать себе подобных.
– Ясно. А те, в кого превратились мои люди?
– Это инопланетяне. Они вселяются в людей, полностью подчиняя их себе, а тела переделывают на генетическом уровне. Отсюда и высокая регенерация, и сила, и скорость.
– Мозговые слизняки? – саркастично усмехнулся легионер.
– Вроде того. Только без личинок, как у Кинга. Энергетические паразиты.
– Ты считаешь, это объяснение меня удовлетворит?
– Да мне, в общем-то, плевать. Но ты выжил, а значит, имеешь право знать правду. Тебе рассказывать?
