Виталий Михайлович Егоров
Проклятая гора
© Егоров В.М., 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Предисловие
В долине Туймаада, на левом берегу реки Лены, недалеко от города Якутска, возвышается гора Чочур-Муран (по-якутски – Чочур Мыраан, что дословно переводится как «остроконечная сопка»).
Это место овеяно легендами и сказаниями, свидетельствующими о становлении и величии народа, населявшего бесконечные просторы сурового и холодного края.
По преданиям, у подножия этой горы прародитель народа саха Элляй Боотур впервые устроил праздник Ысыах [1], здесь не раз ступала нога великого Тыгына, собирающего свою рать для походов и битв.
Что в этих преданиях правда, а что вымысел – теперь однозначно утверждать невозможно, но от того не блекнет величественный ореол, без сомнения, знакового для якутян места.
Если спуститься с горы, перейти поле и миновать перелесок, то выйдешь к одноименному озеру Чочур-Муран.
Прогуливаясь по этим местам, перед нашим мысленным взглядом живо представляется картина, как великий Тыгын Дархан с думами о предстоящих походах и битвах с вершины Чочур-Мурана сурово взирает на долину Туймаада, как внизу на лугу у подножия горы размеренно пасутся лошади и коровы, рыбаки торжествуют у озера, радуясь богатому улову…
Пройдя немного дальше, мы оказываемся возле озера Ытык-Кюель: прямо на берегу – ураса [2], рядом женщина в одежде из сыромятной кожи, сидя на камне, деревянным гребнем расчесывает волосы маленькой девочке. Чуть в стороне седой старик толчет в ступе какое-то зерно, изредка поглядывая на вершину Чочур-Мурана. Вдруг старик выпрямляет натруженную спину, прислушиваясь к надвигающемуся шуму – то загудела земля под копытами множества лошадей. Это воины Тыгына сбиваются в отряды для предстоящего похода.
Много здесь было пролито крови, и однажды повелитель горы объявил, что отныне Чочур-Муран – священное место, приближаться к нему можно только с миром и добром; у кого черная душа и злые намерения, лучше обходить его стороной. Тех же, кто ослушается и нарушит волю повелителя, неминуемо будет ждать погибель.
Прошли сотни лет.
Гора была очевидицей великих свершений народа, населяющего прекрасную Туймааду. Она жила чаяниями и надеждами людей, со смиренной благостью принимая в свое лоно всех, кто приходил к ней с добрыми помыслами и делами, чтобы отдохнуть и отвлечься от суетного шума большого города, в тиши природы поразмыслить о смысле жизни.
Но с былых времен до нынешних Чочур-Муран не изменил своему повелению: того, кто пришел к ней с лихими замыслами убивать, самого постигнет злая участь.
Роковое назначение
1
Город жил своей жизнью.
Отгремела первая половина девяностых годов – апогей смутного времени. Уже не рыскали по городам и весям откровенные банды, упивающиеся своей беспредельной вседозволенностью и с высокой колокольни плюющие на стражей порядка. Выжившие в жестокой войне банд стали трансформироваться в добропорядочных коммерсантов и предпринимателей, в моду входило меценатство – попытка вчерашних братков благотворительностью очистить перед Богом душу, искупить таким образом свою вину за погубленные жизни.
Разграбленная под видом «приватизации» страна лежала в руинах. Заводы и предприятия, созданные несколькими поколениями отцов и дедов, в одночасье оказались в руках ушлых предпринимателей и всевозможных дельцов. Те, в свою очередь, расплачивались жизнью, чтобы удержать в своих руках награбленное, – пошел очередной виток передела собственности.
Эта кровавая мясорубка не щадила и молодых людей, искренне желавших изменить ситуацию в лучшую сторону и невольно вовлеченных в эту опасную круговерть.
* * *
Совещание в администрации города началось с вопроса о рынках. Ее глава, немолодой уже мужчина, до избрания на эту должность всю жизнь проработавший в строительстве, бывший крупным хозяйственником, сегодня решил посвятить этому вопросу достаточно времени, поскольку проблемы с рынками начали беспокоить не только его, но и население города. В том, что касалось строительства, равных главе не было, но когда речь заходила о торговле и предпринимательстве, он пасовал. Ему, чья трудовая жизнь большей частью пришлась на советское время, было трудно смириться с надвигающимся капитализмом, самые уродливые формы которого внедрялись теперь в России. По этой причине решение вопросов, связанных с рынками, он делегировал правовому управлению администрации. Представителю этого управления он и дал первое слово.
– Товарищ Селезнев, давайте доложите нам о состоянии дел на рынках, в первую очередь на Центральном: какие финансовые поступления идут в бюджет города, какие кадровые перестановки собираетесь провести, осветите, так сказать, основные проблемы. – Глава администрации кивком головы пригласил докладчика к трибуне.
– Уважаемые коллеги, – начал свой доклад Селезнев, – вопросы рынков в администрации стоят очень остро. В городской бюджет деньги практически не поступают, эти объекты не могут обеспечить даже свое существование – за электричество и тепло последние полгода платит администрация. Я считаю, что деньги утекают на сторону, до кассы не доходят. Поэтому наше предложение – сменить руководителей рынков…
– И какие у вас кандидаты? – остановил докладчика глава. – Есть конкретные лица?
– По Центральному рынку кандидат имеется: Алексеев, молодой, перспективный парень, готов в корне поменять обстановку на рынках. По другим рынкам еще подбираем кандидатуры.
– Хорошо, продолжайте, – согласился с предложением Селезнева глава.
Когда Селезнев закончил доклад и сел на место, слово взял помощник главы, отставной полковник милиции Васнецов. Он долгое время служил в органах, главу знал и дружил с ним еще с советских времен. Поэтому, когда вышел на пенсию, тот предложил ему должность своего помощника, курирующего связи администрации с правоохранительными органами. Васнецов был опытный милиционер. Глава прислушивался к его мнению, особенно в отношении правопорядка и безопасности.
– Уважаемые товарищи, – обратился к собравшимся Васнецов, – рассматриваемый вопрос очень серьезный. Сегодня, здесь, мы должны окончательно его решить, дальнейшее промедление убийственно…
– И кого же собираются убивать? – бросил язвительную реплику с места Селезнев, прервав на полуслове Васнецова. – Выражайтесь почетче!
– Я, конечно, понимаю озабоченность товарища Селезнева, – продолжил отставной полковник, – но одно мне непонятно: почему вопросы рынка попали в ведение правового управления. Ведь для этого существует управление, курирующее торговлю. Давайте тогда ликвидируем эту структуру по торговле – зачем она нам? Есть же правовое управление, пусть оно и ведает торговлей!
Слова Селезнева задели докладчика, и он озвучил то, о чем не собирался высказываться на совещании.
– Я считаю, – продолжил Васнецов, – что тут кроется чья-то заинтересованность, определенным кругам не нужна стабилизация на рынках, они хотят половить рыбку в мутной воде.
– Какие у вас предложения? Огласите их, – остановил его глава, не желая, чтобы Васнецов слишком откровенничал. Ему не хотелось выносить сор из избы: в зале находились корреспонденты местных газет, неподконтрольных главе, которые завтра же растрезвонят о безобразии, которое творится на городских рынках.
– Самое первое, что надо сделать, – убрать наличность с рынков.
Часть присутствующих в зале одобрительно загудела.
– Что мы сейчас наблюдаем? – продолжал Васнецов. – Контролеры рынков собирают с торговцев наличные деньги; сколько они собрали денег и сколько внесли в кассу – сам черт не разберет. Если мы сломаем эту систему, на рынках воцарится порядок. Одним словом, надо устранить причины и условия, способствующие возникновению криминала на рынках, – выразился он по привычке протокольным милицейским языком. – Торговцы напрямую должны вносить деньги в кассу, у них на руках должен быть только чек об уплате за место – и ничего больше. А контролеры должны лишь следить за порядком. Я изучил другие регионы, там такое уже практикуется, нам надо последовать их примеру. А насчет кадровых назначений могу сказать следующее: Алексеев хороший, честный парень, но, если систему не поменяем в корне, он ничего не сможет сделать с рынками. Да и опасно его одного пускать на это дело – на рынках неспокойно, вокруг крутятся темные люди, желающие полакомиться дармовщиной. Как бы не подставить парня… Дать бы ему в помощники отставного милиционера или прокурора, чтобы никто даже не подумал подкатить к нему с наездами.
– Вот вы и идите к нему в помощники, – опять съязвил Селезнев с места, на что получил замечание главы:
– Вы, товарищ Селезнев, прекратите паясничать, не разводите здесь балаган, вопрос очень серьезный. Надо принять доклад Васнецова к сведению. В течение десяти дней представьте мне докладную о том, какие способы видите, чтобы убрать наличность с рынков. Также необходимо посмотреть, кого назначить помощником к Алексееву, – затея действительно опасная. – Глава замолчал, собираясь с мыслями. – А рынки мы никому не отдадим. Это живые деньги, они очень нужны бюджету города, а то тут ко мне подходили представители определенных кругов с предложением передать Центральный рынок в частные руки. Официально заявляю: пока я здесь сижу, рынки будут принадлежать городу!
2
Серафим Алексеев ехал домой в приподнятом настроении. Он работал в администрации города больше года, освоился в коллективе и полюбил свою работу. Руководство относилось к молодому сотруднику с уважением за трудолюбие и новизну взглядов. Когда его вызвали в правовое управление и предложили навести порядок на Центральном рынке, он это предложение принял сразу. Сегодня он присутствовал на совещании у главы администрации, где слова Васнецова о ликвидации оборота наличных денег крепко засели у него в голове.
«Ведь я тоже так думал, только не представлял, как все это осуществить быстро. Теперь этот вопрос приобретет официальный статус, будет закреплен распоряжением главы. А это уже серьезное основание для осуществления своих начинаний. Только почему, действительно, рынками занимается правовое управление? И про оборот наличности там молчат. О чем они думают, кому это выгодно? Ладно, разберемся по ходу работы», – думал он, подъезжая к дому.
Первый день своей работы на рынке Серафим начал с общего собрания, куда был приглашен весь коллектив предприятия. Начальник правового управления администрации представил его работникам рынка. После знакомства Серафим взял слово:
– Уважаемые работники, я назначен директором рынка, глава доверил мне этот ответственный пост, и я постараюсь оправдать доверие. Городские рынки переживают тяжелые времена, преступные элементы пытаются навязать здесь свои условия, денежных отчислений в бюджет города от дохода рынка почти нет. Надо полагать, что не все деньги доходят до кассы, а оседают в карманах определенных лиц. Отныне я приказываю контролерам следить только за порядком на рынке. Финансовые вопросы вас не должны касаться, скоро выйдет распоряжение главы о прекращении оборота наличных денег. Каждый торговец будет сам платить за свое место в кассе, и ему на руки будет выдаваться соответствующая квитанция. Контролеров обязую следить, чтобы со стороны никто не приходил и не облагал данью торговцев и не брал продукты и товары бесплатно. С этим я буду бороться жестко. Кто не хочет работать в моей команде, прошу сегодня же написать заявление об уходе, я подпишу. Вопросы есть?
В кабинете воцарилась гробовая тишина. Наконец встала женщина с усталыми глазами и робко задала вопрос:
– А зарплату когда будете выдавать?
– А сколько месяцев не получаете? – спросил ее Серафим.
– Уже три месяца.
– Как нам жить, чем кормить семью? – встала вторая женщина, а за ней принялись роптать и другие женщины.
Серафим не ожидал такого. Ситуация на рынке, за состояние дел которого он теперь полностью отвечал, оказалась куда сложнее. И только что была озвучена одна из самых острых проблем.
– Давайте так, – Серафим попытался успокоить женщин, действительно оказавшихся в тяжелом положении, – я на днях доложу главе о нашем разговоре и потороплю его с внедрением безналичного расчета с торговцами. Тогда в кассе появятся деньги, оттуда и будем выдавать зарплату.
– Давно пора! – наперебой заговорили женщины. – А то эти контролеры собирают деньги, а куда они потом деваются, никто не знает! Надо установить, наконец, порядок!
Дома Серафим допоздна не мог уснуть, думая, как наладить работу рынка, размышлял о том, что еще такого предпринять, чтобы людям было приятно заходить в это место не только за покупкой, но и так, прогуляться и прицениться к товару, обходя красивые торговые ряды. Одним словом, планов в голове было множество.
На третий день работы после обеда в кабинет к Серафиму зашел незнакомый человек и представился:
– Меня зовут Сазонов Сергей, я хочу поговорить с тобой насчет рынка и как нам дальше жить.
Серафиму сразу не понравились бесцеремонность и фамильярность, с которыми к нему обратились, но он решил выслушать посетителя.
– Только, пожалуйста, покороче, у меня срочные дела, – поторопил он Сазонова.
– Меня тут еще никто не торопил, потерпи и послушай мои предложения, а они очень выгодные и рациональные, – выговорил тот грубо и наставляюще, – от них трудно отказаться.
– Время не терпит, – повторил Серафим. – Изложите побыстрее ваши предложения.
Сазонов, недовольный, что не смог с ходу подмять нового директора рынка, начал объяснять цель своего визита.
– Я известный в городе человек, – Сазонов горделиво выпятил грудь, – со мной считаются «черные», я хорошо знаком с блатным миром. Здесь нужна «крыша», иначе тебя сомнут. Возьми меня своим заместителем, я буду контролировать черный нал, оба будем в шоколаде…
– Постойте, вы мне предлагаете воровать? – перебил его Серафим. – Рынок и так стоит на коленях, своровали все, что можно. Отныне здесь будут другие порядки, такое понятие, как «черный нал», уйдет в прошлое. Я не нуждаюсь в подобных вам заместителях, поэтому извините, у меня сейчас совещание, попрошу покинуть кабинет.
– Хорошо, я уйду, но когда у тебя начнутся проблемы, сам приползешь ко мне на коленях, – бросил Сазонов, направляясь к двери.
Серафима обуяла ярость от слов этого самодовольного и наглого посетителя, захотелось подскочить к нему и проучить за дерзость, благо первый разряд по боксу позволял, но, вспомнив, что является официальным лицом, он сдержался от необдуманного поступка.
– Вы мне угрожаете? – процедил он сквозь зубы.
– Упаси господи! – ответил Сазонов. – Угрожать будут другие. – И, сильно хлопнув дверью, вышел из кабинета.
Серафим тут же хотел позвонить Васнецову и рассказать о наглом визитере, но его что-то остановило. «Еще не успев поработать толком, начну жаловаться по каждой мелочи. Таких инцидентов надо было ожидать. Ничего, сам разберусь, а криминал с рынка уберу», – думал он, потихоньку успокаиваясь.
Через два дня после этого случая Серафим не явился на работу. Сотрудники рынка ждали его целый день, пытались связаться с ним по телефону, но он точно сквозь землю провалился. Озадаченные, вечером они закрыли рынок и разошлись по домам. Но и на следующее утро Серафима не было на работе, а когда после обеда на рынок пришли милиционеры, от них и узнали, что он пропал без вести. Вместе с ним пропал и его друг.
«Глухарь»
1
Начальник убойного отдела городского управления Владлен Семенович Димов во время перерыва на обед решил отдохнуть в кабинете. Есть не хотелось, и он вместо обеденного сна, который иногда практиковал на рабочем месте (когда еще поспишь – неизвестно), занялся кроссвордом, который уже месяц лежал нетронутый на его столе. В помощники к нему тут же присоединился его заместитель – Анатолий Кокорин, который уже успел отобедать в эмвэдэвской столовой и был в прекрасном расположении духа.
Анатолий заместительствовал у Владлена уже два года. Ранее он работал начальником уголовного розыска одного из городских отделов милиции. После того как он раскрыл запутанное убийство, вызвавшее в городе большой скандал, Димов позвал его к себе в заместители, и Анатолий с удовольствием принял предложение. Его отличительными чертами были острый ум, тонкий юмор и интеллигентность. Это редкое сочетание интеллигентности с профессией сыщика в лице Анатолия многим импонировало, в том числе и Владлену.
– Ну-ка, Толя, что за крупная лесная птица из семейства фазановых, семь букв? – спросил он Кокорина, удобно развалившись на кресле. – Может, перепел?
– Нет, перепел не крупная птица, малюсенький он, как цыпленок. – Анатолий руками показал, какого размера перепел. – Большая птица, большая птица… – Анатолий размышлял вслух и вдруг воскликнул: – Глухарь – вот кто!
– Точно, все сходится, – ответил Владлен, вписывая буквы в квадраты. – Не к добру мы разгадали это слово, как бы «глухарь» не подкинули нам сегодня.
– Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. – Анатолий встал и направился к двери. – Лучше пойду работать.
Когда закончилось обеденное время, в коридоре стало шумно: сотрудники возвращались на свои рабочие места. Владлен отложил в сторону не до конца разгаданный кроссворд и только открыл оперативное дело, как в кабинет зашел Кокорин.
– Влад, начальник криминалки нас с тобой вызывает: какие-то люди пропали. По-моему, случай серьезный.
Обычно лишь в одном случае из десяти пропавший человек становится жертвой преступника. В остальных же девяти он либо загулял, либо ушел, не предупредив своих родичей, либо стал жертвой несчастного случая: утонул, заблудился в лесу, потерял память и т. п. Был даже прецедент, когда пропавший пролежал несколько лет мертвым на чердаке своего дома, упав там, очевидно, от сердечного приступа.
Пропавшими без вести занималось специальное подразделение, и то, что начальник криминальной милиции вызвал «убойников», говорило о том, что дело действительно серьезное.
У начальника сидела молодая женщина с распухшими от слез глазами. Он представил ей вошедших Владлена и Анатолия:
– Вот, познакомьтесь – это начальник отдела по раскрытию убийств Димов и его заместитель Кокорин. Расскажите им всё, что мне рассказали, может, дополнительно вспомните факты. – И, уже обращаясь к Владлену, приказал: – Возьмите гражданку к себе в кабинет и хорошенько поговорите. Люди как-то странно пропали, не могли они так просто пропасть. Короче, разберитесь и доложите.
В кабинете Владлен налил гражданке стакан воды. Почти во всех детективных фильмах следователь или сыщик подает допрашиваемому воду. Димов только с годами понял, что в этом есть рациональное зерно. Подача воды, чая, морса – неважно чего – помогает установить доверительные отношения, а не просто удовлетворяет физиологические потребности организма собеседника, как, например, утолить жажду, смочить пересохшее горло. Одним словом, тут замешана тонкая психология, и Владлен охотно взял на вооружение этот метод общения с гражданами.
Женщина отпила воды, поправила волосы, достала из сумочки зеркальце, смотря в него, вытерла глаза носовым платком и задала вопрос:
– Что, можно начать?
– Да, мы вас слушаем, – ответил ей Анатолий. – Не торопитесь, вспоминайте все мелочи, это очень важно.
– Меня зовут Виктория. С Серафимом мы живем вместе три года. У нас имеется совместный ребенок, мальчик, два года. Год назад Серафим устроился работать в администрацию города, работу любит и успел за короткое время заслужить там уважение. Примерно неделю назад он пришел с работы радостный, сообщил, что ему предложили стать директором Центрального рынка. Я испугалась – слышала ведь, что на рынках идет война, так что наверняка очень опасно быть там директором. Но Серафим ничуть не колебался, успокоил меня, что все будет хорошо, что глава администрации скоро устранит причины, из-за которых идет война на рынках, и заверил, что ему дадут в помощники отставного милиционера или прокурора. Планов у него было много, он хотел сделать рынок цивилизованным местом, куда горожане смогут приходить уверенные, что их не обманут и не оскорбят. Позавчера, в воскресенье, к мужу приехал с района его друг, Сережа Попов, они вместе учились, после школы продолжали дружить…
Виктория прервала рассказ, отпила воды из стакана, еще раз посмотрела на себя в зеркало и продолжила:
– Часа в три – в четыре в дверь позвонили. Я возилась с ребенком, поэтому на звонок не отвлеклась, решила, что это друзья Серафима. Серафим что-то ответил пришедшему человеку, не пригласил его в квартиру, а, прикрыв входную дверь, направился в зал, где сидел Сергей. Я четко слышала, как он сказал: «Сергей, пойдем со мной на улицу, это недолго». Они оделись и вышли. Больше я их обоих не видела, уже почти двое суток…
Глаза Виктории вновь наполнились слезами, она отвернулась, вытирая их платком.
– Может, парни решили немного расслабиться? – задал вопрос Анатолий. – Бывало такое, что муж уходил из дома на несколько дней?
Женщине, очевидно, не понравился вопрос, она выпрямилась, щеки ее зарделись, и она с обидой в голосе ответила:
– Серафим не такой, если бы ничего не случилось, он обязательно пришел бы домой!
– Извините, – Кокорину стало неудобно, что он своим вопросом невольно обидел несчастную женщину, – нам надо исключить все другие версии, чтобы сконцентрироваться на основной. Еще раз извините.
– А что за основная версия? – Женщина вновь поставила Анатолия в трудное положение.
«Если Толя сейчас скажет, что основная версия – это убийство, то с женщиной дальше разговаривать будет невозможно: истерика, плач, возможно, обморок», – мелькнуло в голове у Владлена, и он решил помочь Анатолию:
– Виктория, основных версий много: они могли пойти в лес и там заблудиться, может, уехали куда-нибудь по делу и не имеют возможности вернуться – видите, какие дожди были, кругом все развезло. Короче, версий много, будем проверять все.
– Как они могли уехать, не сообщив об этом мне? – недоуменно проговорила Виктория и замолкла.
– Виктория, а кто-нибудь ему угрожал? – спросил ее Владлен.
– Нет, никто. Хотя, если даже кто-то угрожал бы, он об этом мне никогда бы не сказал, чтобы я не беспокоилась. Все было хорошо – у него настроение было приподнятое. Что случилось – не знаю.
– А в окно вы смотрели, видели там кого-нибудь? – спросил ее Анатолий. – Окна выходят во двор?
– Да, выходят, но я не смотрела в окно, но думаю, что была машина. Наша же машина стояла во дворе, и если бы нужно было куда-то ехать, то муж поехал бы на своей. Значит, они с Сережей сели в другую.
– Виктория, езжайте домой, ждите милиционеров, – закончил беседу Владлен. – Они скоро приедут, будут обходить квартиры вашего дома. Вдруг кто-то что-то видел, возможно, найдутся свидетели.
– Хорошо, я буду ждать.
Женщина встала и неслышными шагами вышла из кабинета.
