Виталий Домбровский
Проект «Hydra Sapiens»

Ему велено было выучить эти слова и в точности передать остальным людям. Таким вот образом и ознаменовалось первое откровение будущей Книги.

Определённые знания об иудейской культуре и религии, тайная зависть к фигуре Иешуа из Назарета, уже возводимого тогда ещё немногочисленными христианами в ранг Сына Божьего, подтолкнули Нашего Героя к оригинальной идее – он стал регулярно надиктовывать помощнику, владеющему грамотой, якобы переданные ему заповеди ангела и одновременно позаботился о том, чтобы об этом прознали соплеменники.

В нищем сообществе караванщиков и пастухов, тогда ещё поклоняющихся множеству языческих богов, естественно, никак не помогающих им в повседневной нелёгкой жизни, и интуитивно готовых принять любую, лишь бы альтернативную иудейской или христианской концепцию единобожия, эти усилия незамедлительно вызвали эффект индукции. Многие присоединились к Нашему Герою и стали внимать его проповедям, передавать из уст в уста всё новые и новые истории о своём кумире и о его общении с ангелом. В окружении Нашего Героя не было грамотных людей, кто когда-либо читал Тору и смог бы уличить ловкача в плагиате. Они просто слушали его и всё больше и больше верили ему.

С этого момента и началась история восхождения нового пророка. Деловая хватка и природная сообразительность подтолкнули Нашего Героя к активным действиям.

Одержимый идеей проповедничества, не имея за спиной особого состояния, какого-либо образования и поддержки, молодой предприниматель сделал ставку на тотальную религиозность своих современников и использовал сценарий с уже проверенной историей главной ролью – ролью проповедника претендующего на звание пророка.

Наш Герой был умным и талантливым человеком. По образу и подобию Торы он записал послания ангела стихами, вошедшими в древнейшую часть священной Книги, которая в окончательной форме включила в себя более ста откровений, ниспосланных ему за двадцать два года головокружительной карьеры.

Итак, Наш Герой начал проповедовать, смело утверждая, что есть лишь один всемогущий и всеведущий Бог, а путь к спасению лежит не через любовь и познание Всевышнего, а через полное подчинение Его воле. Ничего нового в концепции единобожия не было, но именно подчинение или покорность стало сутью названия новой веры, а её последователей стали называть покорными.

В то время тамошние племена были закоренелыми язычниками, среди которых, впрочем, выделялись немногие приверженцы единобожия. Большинство людей жили кочевой жизнью на исконно принадлежащих им территориях, уже в то время традиционно недолюбливали более удачливый в торговле и социальной жизни иудеев, преследовали и всячески притесняли немногочисленных христиан, религия которых ну совсем уж противоречила жёстким условиям существования и выживания в том мире.

Успешно начав на новом поприще, в своём родном городе Наш Герой собрал небольшую группу приверженцев, куда вошли в основном ближайшие родственники, но его учение на этот раз не получило всенародной поддержки. Ведь своим благосостоянием этот город в те времена был обязан толпам паломников, приходивших помолиться в местный Храм, посвященный сотням различных богов и духов, которых новоявленный пророк отважно объявил несуществующими лжебогами и лжедухами.

Вскоре умерла его жена. В этом же году скончался и дядя его, многие годы защищавший Нашего Героя от самых яростных нападок со стороны соплеменников, не желавших и слышать о единобожии. Этот год стал воистину трудным для Нашего Героя. Потеря жены и дяди ослабила его позиции, но он не останавливался и продолжал настаивать на своей исключительности и проповедовать с ещё большим рвением основы собственной новой религии. Упрямства ему было не занимать!

Горожане не хотели беспорядков и не нуждались в смутьяне, поведение которого могло подорвать экономику и благополучие города, полностью зависевшего от туризма. Положение стало настолько опасным, что однажды Наш Герой со своими последователями вынужден был покинуть родной город, на жителей которого он теперь затаил неизбывную тайную обиду.

Традиционная дата его бегства из города позднее стала считаться первым днём первого года нового календаря. Обиженный проповедник нашёл приют в соседнем городке, где его еще не знали, где дела вдруг пошли лучше и где он быстро завоевал авторитет как посредник в спорах и начал привлекать к своему делу всё новых и новых адептов. Здесь Наш Герой не решился сразу выскочить на трибуну со своими проповедями, а занялся сначала бизнесом. Надо было сначала заработать денег! Ведь как всегда и везде – деньги решали всё.

В отсутствие реальных институтов судопроизводства в то время процветало так называемое посредничество в спорах, которое требовало изворотливости ума, природного таланта убеждать и искусства виртуозного словоблудия. Всеми этими качествами обладал Наш Герой, к тому времени уже получивший определённый жизненный опыт и изрядно поднаторевший в ораторстве.

Неплохо заработав на таком посредничестве, он вскоре стал узнаваем и уважаем в определённых кругах жителей этого городка. Одновременно он неустанно трудился над поддержанием имиджа Пророка.

В конечном счете, жители городка признали его Божьим Пророком и совершили под его началом несколько настоящих военных походов на родной город Нашего Героя. Это была его месть когда-то изгнавшему его городу. Новый Пророк экипировал свои войска на собственные деньги и на пожертвования преданных ему соратников и их семей. Его армия состояла из искренне веривших ему однопартийцев и наёмников.

После падения и разорения родного города Наш Герой теперь вернулся на родину полноценным владыкой, сразу уничтожил почти четыреста идолов в Храме и посвятил этот храм единому Богу. Свою религиозную революцию Наш Герой отпраздновал уничтожением политических противников, захватом городской власти и основных бизнесов, что ещё больше укрепило его положение в обществе и пополнило кошелёк. По сути это был обычный политический перворот, целю которого, как всегда в таких случаях, являлось перераспределение капитала.

Ко времени смерти пророка почти весь полуостров был обращён в религию Покорных.

Концепция самоуничижения и самопожертвования во имя Бога, с одной стороны, и практически легализированное право каждого правоверного унижать или даже убивать непослушных и инакомыслящих, начиная от собственных жён и кончая политическими врагами и бизнес-конкурентами, с другой, сплотили полуголодное население этих бедных природными ресурсами территорий в единый мир.

В те далёкие заскорузлые времена они ещё не знали, что прямо под их ногами зреет и томится в земных жилах чёрная жирная кровь, которой северяне смогут обогревать свои дома, кормить автомобили, самолёты и корабли, которая станет мерилом торговли и взаимоотношений между странами и народами. Тогда Покорные ещё не знали, что когда-нибудь им не придётся терпеть невзгоды и лишения – достаточно окажется подпустить иноверцев к пульсирующим венам матери-земли, и эти алчные вампиры сами послушно пойдут к ним в услужение, понесут им свои богатства, откроют им двери своих домов и вообще в обмен за чёрную кровь отдадут им всё, что у них есть…»

…Что-то громыхнуло вдруг на улице и Свет-мой отвлеклась.

Она попыталась начать читать снова, потом захлопнула книгу, провела бледными пальцами по вытесненным на обложке названию книги и имени автора. Какое странное имя – Пёс… Какое странное название книги – «HYDRA SAPIENS»…

Она на мгновение задумалась о прочитанном, но помимо её воли мысли вдруг закружились и она полетела вслед за ними, ведомая неумолимой памятью в ту самую страшную в её жизни ночь, в ту самую немыслимую и единственную в её жизни битву…

…Рота стояла боевым порядком, слева и справа над обрывистыми берегами виднелись фигуры Десятников на их огромных лошадях, одуревшие от нетерпения собаки повизгивали и рычали. Ротник прокричал напутственные слова и отошёл, как положено, во фланг. Воины судорожно сжимали свои мечи и топоры, быстро переступая с ноги на ногу, поддерживая друг друга злобными выкриками. Вот-вот из-за поворота должны были показаться первые ряды противника, как предсказывал Ротник.

Так было установлено, из года в год Война происходила не стихийно, а упорядоченно, по правилам, и Воины об этом знали заранее. Приближался полдень, никто не обращал внимания на жару. Дуб Сын-льва топтался и подпрыгивал между двумя другими Воинами, одним из которых был Воробей.

Искоса поглядывая на него, Свет-мой удивлялась его до неузнаваемости изменившемуся лицу – маска злобы и ненависти обезобразила лицо друга, квадратный рот эхом отзывался общему гулу – «Э-э-эх, у-у-ух!» Ожидание становилось невыносимым. И Свет-мой вдруг испугалась. А вдруг не получится, что задумано, а вдруг они разлучатся в предстоящем бою, а вдруг Воробья убьют! Да и вообще, что же здесь будет?

Неожиданно над головами зажужжало и загудело, обдало ещё более жаркой волной. Все подняли головы – А там, о Господи, распростёрлась в полнеба огромная чёрная тень, стремительно увеличивающаяся и приближающаяся.

Никто ничего не успел сообразить, в мгновение со страшным свистом в землю, в камни, да-да – прямо в камни, вокруг обалдевшей роты воткнулись тысячи металлических пик, тянущих за собой прямо с неба чёрную стальную сеть. Вооруженное до зубов стадо детей присело, ухнуло разом, пригнув от неожиданности головы. Но сеть не упала на них, а натянулась, загудев металлическими канатами, и образовала гигантский шатер, уходящий в небо к черному, заслоняющему Солнце огромному висящему в небе шару.

Это была исполинская уходящая ввысь клетка!

Шок ненадолго остановил бойцов, но вот уже многие из них пытаются выдернуть из земли толстенные пики, выросшие стальным частоколом, через который не протиснулся бы и двухлетний малыш. Кто-то уже забрался по плечам вверх и пытается рубить проклятую сеть. Тщетно! Ловушка нерушима. И непоколебима. Но что же будет? Где и кто этот враг?

Вдруг, услышанный всеми, негромкий, но проникающий в каждое ухо, твердый голос произнес:

– Воины!

Все замерли, остановились. Голос шёл, казалось, сверху, из шара.

Воины, ваша жизнь закончена, это ваша первая и последняя битва! – голос был какой-то бесполый, но властный, боль и дрожь пронзали всё тело от его монотонного колебания. – Вы не герои-спасители, вы не армия освободителей! Вы – стадо! и я могу сделать с вами всё, что пожелаю! Вас выращивали по моему заказу, для моих собственных целей! и вы умрёте для меня!

– Где ты, гад! Выйди, покажись! – кричали самые отчаянные, размахивая оружием. Новая волна движения прокатилась по роте – искры сыпались от ударов стали о ещё более прочную сталь клетки.

– Вы умрёте для меня, но не все! в этом и есть моя цель – лучший боец или лучшие бойцы, оставшиеся в живых под этим куполом, получат шанс новой жизни! Сказочной жизни! Вперед же, воспользуйтесь последним шансом! Убейте друг друга!

«Что же это? Мы – гладиаторы? Мы должны убивать друг друга? – вдруг подумала Свет-мой, вспомнив героев какой-то отцовской книжки. – Не может этого быть! Мы не гладиаторы, мы не должны убивать друг друга! с нами не должно было такого случиться! Мы же воюем с дикарями! Мы воюем за наши дома, за наши Семьи, за наш Город!»

Напряжение в толпе нарастало.

«Как всё-таки выкрутиться?» – быстро соображала она.

Оглянулась. А где Ротник?

Оказалось, что Ротник и Десятники быстро и ловко вбивают вокруг купола колья и привязывают к ним бешено лающих бронированных собак.

– Убейте всех! Убивайте друг друга! и самый сильный останется жить! Ну же! я приказываю вам! – бесновался голос с небес.

Свет-мой, озираясь по сторонам, пыталась определить, что же теперь необходимо предпринять? Она увидела, как один из Воинов с новой силой принялся рубить решетку, но вдруг яркая вспышка, ещё ярче летнего Солнца, ослепила мечущуюся толпу, и многие увидели, как у этого парня голова прямо-таки разорвалась с треском и дымом, ошпарив окружающих брызгами крови.

– Кто следующий?! – взревел тогда поднебесный голос – И у другого Воина после короткой вспышки грудь, защищённая латами, разорвалась как перебродившая банка варенья, выбросив наружу всё содержимое. Воины оторопели, многие опустились на землю.

– Всех перебью, как лягушек! – неистовствовал демон с высоты. – Или всё-таки кто-то хочет остаться жить!

– Кто-то хочет! – последовал чей-то ответ.

Свет-мой услышала этот короткий выкрик где-то совсем рядом. В следующее мгновение она увидела, как Воробей, её тайный дружок и вздыхатель, резким ударом погружает свой меч по самую рукоятку в незащищенный живот товарища.

Свет-мой, вскинув руки, бросается к нему – надо немедленно его остановить, надо остановить эти чудовищные убийства!

Кто-то уже преградил ей путь, взмахнул мечом. Она увернулась или почти увернулась. Грудь обожгло, она увернулась опять, проскочила и бросилась к другу.

Но Воробей, ловкач и признанный ротный чемпион по фехтованию, сделал шаг в сторону и, как бы пропуская её мимо себя, выдернул окровавленный меч из живота упавшего на колени товарища, ловко перевернул его и нанёс короткий, но сильный удар костяной рукояткой прямо между лопаток метнувшемуся к нему рыжеволосому Дубу Сыну-льва. Свет-мой упала вперёд и набок и ещё короткий миг сквозь пульсирующую пелену видела перевёрнутый кроваво-красный мир – яркий красный свет, перекошенные лица.

Уже вращались клинки, уже трещали древки топоров, и вот он совсем рядом, Воробей, уже развернувшись в другую сторону, бросился на того, кто ранил девушку.

– Живи, любимая! Только живи! – сквозь стиснутые зубы неистовым хрипом, каким-то яростным диким шёпотом будто кричал Воин. Его широкая упругая спина погасла последним красным пятном в подступающей темноте, затихли вскоре и звуки…

Свет-мой потеряла сознание.

8

Так и люди, так и у них всегда – они встают из пепла и неуклонно стремятся вверх, чтобы столкнуть однажды с вершины мироздания тот самый осколок скалы, который уничтожит их собственный дом.

Гидра могла очень многое, но далеко не всё. Телепатическая власть её над людьми ограничивалась физическими расстояниями и распространялась или только на тех, кто был с нею рядом, или на собственных, специально подготовленных реципиентов. Последние, выросшие в её биологически-механическом чреве, рожденные людьми или даже самой Гидрой, составляли население её замкнутого мира, который она так ловко построила и так ревниво охраняла.

Вне старого отработанного карьера, в котором она обитала, в тех далёких пределах, о которых она лишь мечтала, жили другие народы – разведчики сообщали ей обо всём, что видели в дальних походах.

Они возвращались совершенно вымотанными, уставшими, но переполненными эмоциями. Обескураженные картинами увиденного разнообразия жизни, перегруженные новыми знаниями, они тащили отовсюду те крупицы информации, по которым Гидра могла создавать свою картину мира и судить о происходящем. Во время долгих немых диалогов, больше похожих на допросы, они увлечённо рассказывали ей о том, что видели, что нового узнали.

Несомненно – там была жизнь! а здесь? Что здесь?

Мёртвая раскалённая пустыня, древнейшая цивилизация, берущая свои истоки ещё в допотопные времена, когда на Земле ещё были материки, а не острова и архипелаги, во времена, когда семь миллиардов людей управляли технологиями, изменяющими саму Природу, и ещё не знали, и даже и не подозревали о том, что их ожидает.

Что ж, всё течёт и всё изменяется!

Они, эти человеки, теперь начинают жить заново, потеряв всё, что имели, и забыв всё, что знали, а она, Гидра, терпеливо ждёт, наблюдает и строит собственные планы, прячась в выработанном карьере среди горячих солончаков. Но какая же здесь тоска, забвение и безысходность!

Гидра слушала своих разведчиков, почти не перебивая, лишь изредка задавая вопросы, и то только для того, чтобы направить их мысли и их воспоминания в нужное русло. В конце она всегда задавала им свой традиционный вопрос:

– Ты тоже хотел бы там жить?

И, получив честный однозначно утвердительный ответ, всегда спрашивала разведчика:

– Как?

Как выйти из подполья, как предстать перед людьми, как абсорбироваться? с кем можно иметь дело? Вопросы, вопросы, вопросы. Ни один народ не примет её – это тысячетонное чудовище, животное-город, человекогидру, заполнившую своим гигантским пузыристым многоэтажным телом весь карьер на сотни метров в глубину и в ширину. Ни один народ не поймет её морали, её образа жизни, её самоорганизации. И уж тем более ни одному из ныне живущих народов она не рискнула бы передать свои знания – от уникальных технологий генной инженерии до управления термоядерными процессами.

Даже смешно и подумать об этом! Уже ли ей, впитавшей в свой бессмертный мозг мириады человеческих мыслей, организованных в целые личности, жизни, поколения, уже ли ей, обличённой уникальными вселенскими знаниями, не предвидеть, что подумает по её поводу Человек, что и как он предпримет, познакомившись с ней, узнав о её существовании. И ведь обязательно предпримет!

Нет, люди не смогут понять непонятное, люди не смогут принять непонятное – их мозг примитивен, их мир пока ещё существует только благодаря закону муравейника. Сколько катастроф обрушивали они сами на собственные головы!

Теперь, когда их цивилизация делает очередной виток от забвения к техническому прогрессу, так странно наблюдать за тем, что уже состоялось на её глазах несколько раз, будто вновь и вновь повторяется многократно отыгранный сюжет, раз за разом прокручивается старая кинолента. Она видела, как Человечество поднималось до высочайших технологических высот и падало вниз, почти уничтожив само себя и свою планету, несколько раз. И теперь она наблюдает за людьми, как они встают с колен, как их самые умные и предприимчивые представители повторяют изобретения прошлого!

Вот у них уже появилась паровая машина. С порохом, правда, припозднились. Но вот зато подводные лодки собрались строить. Теперь очередь за электричеством! а будет электричество – будет всё. И тогда они, возможно, доберутся и до неё, Гидры. Но она устала спокойно наблюдать и бояться их, этих ничтожных муравьёв, бояться наступления тех времён, когда у них появятся автомобили, радиосвязь, летательные аппараты… Когда они станут сильнее её…

Надо их опередить…

Прогресс! Зачем он им нужен? Они же никогда не умели правильно пользоваться его достижениями. Уж она-то знает, живая свидетельница многократных циклов их гибели и возрождения. Прогресс – хорошо, но что дальше? а дальше – войны, конечно же, войны! Нет, не скромные тактические игрища, разогревающие кровь, а Смерть как образ жизни, как модель цивилизации, когда сама земля загорится под ногами. Да они и без электричества уже близки к этому! Весь этот пресловутый человеческий прогресс – только инструмент для взаимоуничтожения, а в конечном счёте и для самоуничтожения.

Выживут единицы!

И опять она будет столетиями скучать в своём одиночестве и со страхом ждать, когда они опять раскрутят свою историю до сверхскоростей и станут искать смерти для всего, включая свою планету, которую она, Гидра, считает своим домом и не сможет покинуть никогда. Вот именно! Может, однажды люди найдут её и уничтожат, а она даже не сможет им противостоять. А может, однажды они решат покинуть выпотрошенную планету, сядут на свои космические корабли и улетят навсегда, а напоследок – взорвут Землю вместе со всеми её уцелевшими обитателями, включая бессмертную Гидру…

Нет, этого допускать нельзя. Надо уничтожить муравьёв, пока они не уничтожили её саму, пока их новая цивилизация в самом начале технического развития!

Однако нельзя уничтожить муравейник, только лишь разрушив его архитектуру и вытоптав муравьёв ногами. Если останется их хотя бы несколько, они создадут новый мир: рабочие муравьи превратятся в муравьёв-солдат, один из самцов превратится в самку и отложит яйца, – так, низвергнутые с вершины своей цивилизации, они откроют новую страницу и станут без устали строить новый муравейник до тех пор, пока, например, не явятся полчища других муравьёв, которые окажутся сильнее и многочисленнее. И опять выживут единицы! и если их останется хотя бы несколько, они снова создадут новый мир.

Тьфу ты, сказка про белого бычка!

Так и люди, так и у них – они встают из пепла и неуклонно стремятся вверх, чтобы столкнуть однажды с вершины мироздания тот самый осколок скалы, который уничтожит их собственный дом.

Порочная практика, порочный, заведомо порочный биологический вид!

Так думала Гидра.

Каждый раз она ждала возвращения разведчиков с нетерпением и каждый раз после допроса она стирала их память начисто, а в опустошенный мозг снова вкладывала только то, что ей самой было необходимо. Они вновь уходили и вновь возвращались с информацией. Сколько труда ей стоило внедрить десятки человек в разных местах, у разных народов, правда в пределах географической досягаемости. Она подбирала своих шпионов из тех, у кого в силу их индивидуальных особенностей диапазон телепатической трансляции был расширен до сотен километров.

Она внедряла их резидентами помимо их собственной воли, она контролировала их поведение на расстоянии, она моделировала их поступки – их воля была её волей. Горский крестьянин, жена галерщика, член Городского Совета и многие-многие другие – они были её глазами и ушами в этом пока ещё неподвластном ей мире людей. Они, сами того не подозревая, вершили её хитроумную режиссуру в этом реалистическом театре.

Ах, какая это была забавная игра! Дёргать за ниточки этих безмозглых муравьёв, незаметно, из подполья, влиять на жизни тысяч людей, потихоньку, осторожно, но неуклонно, настойчиво, веками, буквально веками, готовить свой сольный выход!

Презрение к людям, отвращение и злость терзали Гидру не меньше, чем тяга к их миру, полному радостей и трагизма, полному живого разнообразия. Иногда Гидра даже вспоминала, что и она, собственно, создана человеком, что в её уникальном мозгу собраны знания, не свалившиеся откуда-то с неба, а почерпнутые ею в течение тысячелетий именно от этих муравьёв.

Гидра страдала. Ведь и она была частью этого мира, детищем одной из предыдущих человеческих цивилизаций. Так продолжалось долго, нечеловечески долго, теперь она и сама уже точно не помнила, на котором году от своего рождения она решилась, но главное, что она решилась. Хватит просто наблюдать – нужно действовать! и она построила план и начала свою игру. Или она сможет захватить власть над людьми, или когда-нибудь они её уничтожат. Или уничтожат планету. Нет, она начинает действовать!

Боже, как это оказалось интересно!

Когда первые любопытные дуралеи из уцелевших в последней тектонической катастрофе людей двинулись на Юг её чудом не опустившегося под воду Острова, некогда являвшегося небольшим участком суши между двумя гигантскими континентами, она не стала просто маскироваться, как она делала тысячелетиями, засыпая себя многометровым слоем грунта, уходя далеко под землю со своими людьми. Нет! Она пошла им навстречу, она сама сделала первый шаг: выслала вперед ораву только что клонированных близнецов с единственным отпечатанным в их мозгу приказом – убить! Она создала прецедент, этой агрессией она расширила границы своего легального существования, она обозначила территорию.

Так у людей, населяющих Остров, возникла легенда о жестоких язычниках, населяющих пустыню. Когда разведчики донесли, что кто-то на ещё в то время допотопных лодках пошёл на Юг её, Гидриного, Острова по морю, она поступила ещё красивее, как бы демонстрируя, пусть даже и самой себе, степень своего могущества – она подняла рифы!

Способами воздействия на низших животных она владела в совершенстве. На этот раз кораллы, обычно размножающиеся раз в году, под воздействием созданных Гидрой специальных генно-модифицированных вирусов в считанные месяцы многократно размножились, совершив последовательно тысячи циклов своих примитивных жизней и выстроив по всей акватории южной части Острова гряду совершенно непроходимых для кораблей молодых рифов.

В принципе Гидра могла бы вообще уничтожить людей – ей это ничего не стоило. Например, организовать биологическую катастрофу, изменив генетические структуры микроорганизмов, наслать на людей мор, эпидемии – всё это было в её силах. Но она не хотела этого. Отчасти потому, что люди были индикаторами жизнеспособности всей планеты, само их существование, а тем более их развитие, свидетельствовали об экологическом равновесии, временно установившемся на Земле.

А кроме того, – И это было мучительнее всего, – несмотря на затаённую злость и раздражение, несмотря на бесконечное ожидание проблем и чувство угрозы, она порою даже любила этих баловней природы. И главное, какая-то часть её многомерной души хотела вернуться к ним, в их окружение. Она ещё помнила свою мать и первый опыт жизни среди людей, обитающих в её лаборатории…

И Гидра однажды поняла, что возможны несколько сценариев её взаимоотношений с главным биологическим видом на этой планете – или уничтожить их, или интегрироваться с ними. Последнее ей представлялось возможным только через полное и безусловное порабощение Человечества.

Но как это сделать? Ясно только одно, это займет уйму времени. А уж этого добра у Гидры было предостаточно. Люди ещё слабы, до электричества, по её прикидкам, им было ещё несколько веков. Есть время подготовиться. Но где найти инструменты интеграции, инструменты безопасного внедрения в человеческую среду?

Гидра долго искала и однажды нашла – да это же сами люди! Она создаст свой собственный народ! Нет, не этих её собственных послушных зомби, далёких потомков тех, кто обслуживал её когда-то в древние времена и уже утратил собственное Я. А новых, настоящих и самых лучших! Да, она создаст их сама для себя и населит ими Землю. Она заменит один вид другим. Просто подсадит в гнездо своего кукушонка, и выкинув всех остальных, он вырастет ей на радость – сильный, желанный, послушный.

Новые люди заживут по её законам и под её контролем. И она будет с ними, она будет среди них, в каждом из них, она будет над ними! Вот это будет цивилизация – никаких войн, никаких случайных открытий, всё по плану, по сценарию! Всё будет крутиться вокруг неё, и только она одна станет настоящей хозяйкой планеты. Но для этого нужно сначала ослабить то, что есть у людей сейчас, расшатать систему изнутри.

Многое уже удалось. Следующий шаг – уничтожить старых людей, но только их, только людей, только этих дурацких Homo sapiens. Чтобы не нарушить равновесие в природе. А на их место внедрить своих – поштучно, эквивалентно. Вот это Цель! Вот это Идея!

Додумавшись до этого, Гидра несколько дней радовалась гениальности своей идеи и даже не могла сосредоточиться для дальнейших размышлений.

Вскоре эйфория прошла, и Гидра начала готовиться. Она стала работать, потихоньку, из подполья, играя в человеческие игры, оперируя человеческими категориями.

Первый шаг был удачным – она оградила себя от них.

Теперь весь юг Острова безраздельно принадлежал ей одной. Никто, абсолютно никто больше не пытался углубиться в пустыню по суше. Никто не плавал в её морях. Никто не летал над ней – они, эти глупые муравьи, ещё не научились летать, а ведь это так просто!

Зато она, всезнающая и всеумеющая, частенько наведывалась к ним на своём построенном на подземном заводе воздушном корабле, не она, конечно, сама, а группа её разведчиков, преданных рабов. Гидра как бы наблюдала за людьми их же глазами, изучала человеческую жизнь изнутри и снаружи – везде. И она видела, что и на её Острове, и на ближайших островах и архипелагах было одно и то же – люди постепенно и не везде синхронно, но последовательно и неотвратимо приближались к началу той самой фазы своей цивилизации, которую она назвала предтерминальной. Пора было вмешаться!

К сожалению, Гидра не могла знать и не могла оценить того, что происходит за тысячи и десятки тысяч километров от её Острова, но она надеялась, что на Земле всё примерно одинаково и недоступные ей уголки планеты развиваются так же, как человеческая цивилизация на её Острове.

Гидра развивала свои технологии и в своих подземных лабораториях достигла огромных успехов в клонировании, генной инженерии и биотехнологиях. Она изучала людей и постепенно всё больше и больше внедрялась в их жизнь.

Она даже научилась говорить с людьми в реальных децибелах, не мысленно, а по-настоящему – через лептонный звукосинтезатор. Например, так она общалась со стадом этих малолетних городских вояк, поставляемых ей Городом в качестве экспериментальных экземпляров, из которых она выбирала лучших, сильнейших и забирала их для своих опытов.

Гидра как бы играла теперь в их человеческие игры, режиссируя незаметно, тайно, и это было великолепно! Она очень заботилась о красоте игры, о подлинности бутафории. Даже монетки, которые она передавала в городскую Казну за эти игрушечные, ненастоящие войны, она делала по-настоящему, из золота высокой пробы, ещё кое-где сохранившегося на огромных глубинах старого карьера. А ведь ей ничего не стоило бы, например, убедить городские власти провести денежную реформу и ввести в обращение новые деньги, ну хотя бы бумажные. Подделать их они сами не смогут, у них ещё нет полиграфии, так что всё равно – приоритеты за ней. Но Гидра любила антикварный стиль, она по молодости увлекалась чтением и перечитала, наверное, все книги человечества – И бумажные, и электронные, на всех языках, всех времён и народов. И больше всего ей импонировали так называемые средние века так называемого второго тысячелетия. Города, войны, холодное оружие, роскошь элиты и нищета черни, простые отношения. Простая предсказуемая жизнь.

Но теперь человечество уже опять подошло к порогу нового золотого века – вот-вот начнутся изобретения, революции, развитие технологий. Пора было вмешаться.

И Гидра начала свои таинственные перестановки, свои поштучные замены, подсаживая в гнездо ещё не окрепшего от последней катастрофы человечества своих верных рабов – биологических акселерированных клонов тех, кто был у руля, или тех, кто мог повлиять на ход истории или технического прогресса.

Кроме того, одной из основных задач она видела клонирование настоящего сверхвоина. А это совсем не просто. Нужно сначала отобрать среди тысяч естественно рождённых человечишек одного или нескольких естественно мутировавших уникумов, а уж затем клонировать их, создавая армию универсальных бойцов.

И ещё – их надо всему научить. Чтобы они были готовы. Ведь в любой момент даже в самой мирной и самой идеально подготовленной операции могут быть сбои. И тогда нужно будет применять силу. Но силу экологически чистую и не выходящую за рамки режиссуры – никаких бомб, никакой химии, никаких вирусов. Только человек! Только он может и уничтожить себя, и возродить.