Виталий Балан
Витальный исход
© Виталий Балан, 2023
ISBN 978-5-0059-9708-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я вижу приспущенный флаг —
Кто-то умер… Но это не я.
Я слышу придушенный шаг —
Кто-то свыкся… Но это не я.
Я – слепок с печати седьмой
(Если счет не утратил огня!)…
Кто-то станет когда-нибудь мной.
Кто-то станет: но это… не я.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Виталию Балану – Евгения Босина
«Отдельному»
«Как жил он? А так: среди книг и картин,
Любил, когда в сумерках светится снег,
И был он не то чтоб совсем уж один —
Чуть-чуть в стороне и отдельно от всех.
И всюду: в Опочке, Калуге, Москве,
Париже, Нью-Йорке и даже Гель-Гью,
Носил за собой, на себе целый век
Проклятую эту отдельность свою —
Отметину, тяжесть, а, может, печать,
Невидимый след, несмываемый знак,
И знал он, что это такая печаль…
О, лучше бы вовсе об этом не знать!
Не помнить, как птицы летели в закат,
Слова прорастали сквозь пепел и лёд,
Не видеть плывущий над городом сад,
Не слышать, как голос звучит и зовёт —
Тот самый, из жаркого детского сна,
Из бездны, из неопалимых купин,
И знал он, что это такая вина —
И жизни не хватит её искупить!
Меж тем… холодает и дело к зиме,
И в сумерках снова засветится снег,
И яркая точка зажжётся во тьме —
Чуть-чуть в стороне и отдельно от всех.»
ТЕАТР ОДНОГО…
(Книга «Витальный исход», глава Первая)
«…Вы, может быть, должны судьбу благословлять
За то, что маску не хочу я снять».
Михаил Юрьевич Лермонтов
АВТОПОРТРЕТ
«Философы – это люди, которые к ключам подбирают замки».
Станислав Лем
На ощупь: и кисть, и мазок на холсте,
Пишу сам себя я уже в темноте…
Вопрос на сто ос! И ответ на сто бед! —
«Куда каждый вечер уходит мой свет?»
Я – шут записной при дворе Красоты:
Учусь к зеркалам обращаться на «ты».
Узнаю ль при свете, кто смотрит с холста?
В игре этой смысла – «полста на полста».
Вползает рассвет через розовый край,
И блики – калики торопятся в рай!..
Мой луч перехода игрив и горюч:
«Эй! Там, на холсте?!. Ты – замок?.. или – ключ?»
КОМЕДИЯ ДЕЛЬ АРТЕ
(Площадной театр масок)
«В кино ты ходишь по канату, который лежит на полу, а в театре этот канат натянут над бездной!»
Юрий Буйда, «Синяя кровь»
Платил я золотом (не медью!)
За каждый свой недоглоток;
Ломал «изячную комедью»
Над тем, что выплакать не мог.
Мой клоун рыж в часы рассвета,
Он бел, как мел, по вечерам…
«Дель арте» площадью раздета,
Но смех – не грех, а стыд – не срам.
Мой стыд – суфлер, владыка будки:
Метал слова в мои уста…
Мне боль для роли-самокрутки
Ссыпал сам Бог «ради Христа».
И я играл!.. немой, незрячий!..
Толпу паденьем веселя,
Наощупь двигаясь к удаче…
К нулю, Колумб!.. С нуля – земля!..
Где нет ни времени, ни места,
В железе маска двойника…
И смерть глядит седой невестой,
Сбивая перхоть с парика.
Весь мир – антракт в театре масок
Из праха – в прах, из ложи – в ложь!..
Успеть бы маслом стать для красок —
Чтоб лечь под кисть, под жизнь, под нож.
СОЛОМОНУ МИХОЭЛСУ…
«Хава нагила» —
У самой могилы!..
А вы -?..
Смогли бы?
ТЕАТР ОДНОГО
(поэма)
«Мы сдвоились меж собой,
Мы точь-в-точь двойной орешек
Под единой скорлупой».
А. С. Пушкин, «Подражание арабскому».
Он грел ладони над молчаньем,
В молчанье теплился серьёз…
Он был себе однополчанин:
Во чистом поле нищий Крёз.
Пастуший сын, наследный авель,
Суды доверивший ветрам!..
Софийной прелестью отравлен,
Он называл себя Сезам.
Слуга привычки спать летально,
Хранитель Храма Хлебных Слов…
Умел глотать диагонально
Тугие тексты вечных снов.
Для удержанья на раскатах —
Вязал он громы темляком1
Боготворил приём сфумато2,
И звал Адама земляком.
Писал водою на манжетах
Портреты падающих звёзд;
И лодку строил из сюжетов
О потопляемости грёз.
Он пел Ньютона в караоке;
Подводной Радости взахлёб (!)
Учил мой друг, унизив сроки
До упраздненья слова «гроб»…
Меня нашёл он в перископе:
Спектрально был я – синий свет…
Под линзой, в цейсовом циклопе,
Решился странный наш дуэт.
Он пел о встрече в пятом небе…
Я жил в шестом – и услыхал!
В конце концов, его молебен
Пресуществился в ритуал.
«Привет-привет!»
– «Принёс?» – «… ноль восемь!»,
«Чего ж мы ждём?» – «По сто и – в пляс!»…
«До белых карликов нальёмся!»…
«Пускай в дыру идёт коллапс!»…
Бравады гон, бесед бельканто —
Нас от уныния спасли:
Мы были: как Вергилий с Дантом! —
Винтом срезали спесь с тоски.
Обресть желая Древо Света,
Осиявающее мир,
Сезам расплёл венок запретов,
И в пользу вдов устроил тир!
По заколдованным бутылкам
Стрелял!.. Бездомных джинов рой
Был роздан вдовам – для прибытка:
По джину – в руки!.. Пир горой!..
Себя назначив в пилигримы,
Ссудив полушками кошель,
Мы взяли шаг – мольбой хранимый:
«Пасите наши души, эй!..»
Провидец троп – горбун незрячий,
Взвалил обоих и понёс…
– Куда?.. Луны замок висячий
Зеркально отлучил вопрос.
В недоуменье смёрзлись силы,
В незлобном сглазе всех зеркал:
Вместо Сезама отразилось
Лицо моё!.. (Его ль искал?)…
Причастна правде амальгама
Нам на двоих одно лицо -?!
Окрутник святочный (он самый!)
В игру убрал концы концов.
Не подлого обмана ради,
Но – царства лицедейства для:
На всепланетные парады
Несут сезамы зеркала.
Дрожит моя бедняжка Осень:
Не греет саван золотой…
– Лицо моё, слезам откройся!
– Сезам, лицо моё открой!..
УМЕЙ!
«Умей творить из самых малых крох,
Иначе для чего же ты кудесник?»
Конст. Бальмонт
Мне в грудь вошла небытность неба
Меж рёбер дымных, в левый «SOS»,
Где началась прадева Ева,
Где рай теперь бескрылых ос.
В долгу долготерпенье капель
У глаз, привыкших к пустоте,
Бутоны нот срезает скальпель
Со струн – солгавших Высоте…
Хранит пути мои дилемма:
Кто свят – не пуст, кто пуст – не прост.
Иди за солнцем хризантемы —
Или – в спираль глубинных роз.
Боясь лица – целуешь лики.
Страшась дорог – стропишь войну.
И погремушечные крики
Вбивают гвозди в Тишину.
Седой рыбак – работник сети —
Целуя чёрный жемчуг лет
На одре слёз сушил секреты
Произношенья слова «нет».
Ловец, пока не стал прозрачен,
Чертил на мокром джаз-квадрат,
Врезая в мой умишко рачий:
«Есть ДА – как НЕТ, есть НЕТ как ДА».
Я сбрил усы на циферблате
И в соль вошёл по самый «вдруг»,
И на чешуйчатом квадрате
Поклялся, что оставлю круг.
Проверил снасти, вскинул крылья,
Смахнул запрет с лежалых дум,
Взметнулась пыль: чихнул на пыль я,
И – стих сварил из какаду…
Мой стих – не я: ведь я – обмолвка
Звезды, погибшей на лету,
От первовзрывного осколка,
Успевшей лишь: «жё тэм… се ту!..»
В снопах лучей – игла разлуки:
Железный нрав её смешлив!..
Твои, Господь, целую руки:
Пока я снюсь тебе – я жив!..
CON BRIO
(муз.– «с огнем»)
Виктору Христосову
«Все обменивается на огонь, и огонь – на всё».
Гераклит
«Огонь испытает дело каждого».
Апостол Павел
Строка письма Мефисто к Богу
Пришла на исповедь к огню…
Огонь от исповеди вздрогнул
И предал тайну скрипачу!..
Касаясь мрака краем глаза,
Забыла высь сама себя,
Когда на царствие помазал
Скрипач мелодию огня.
Строка трещала искролётно,
Лизнув пурпуром грудь небес:
Вольготно, нотно, подноготно,
Гормя горит чудес диез!..
«CON BRIO!» – звук неопалимый,
Причастный к таинствам огня,
Метался сполохом гонимым
Меж струн и пальцев короля.
Ликуют блики в переплеске
Тысячеперстовой руки!..
И лают славы недопески
На Древо Знанья и Тоски!..
«Играть с огнем!»… – такого права —
Никак, нигде, никем, ничем!..
Ах, саламандрова октава!..
Ах, скрипка Феникса в луче!..
НЕИЗВЕСТНОМУ ХУДОЖНИКУ
«Нужно быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла».
Федор Михайлович Достоевский
«Если я не нахожу смысла в своих картинах, это не значит, что там его нет!»
Сальвадор Дали
Привитая к ушам лоза
Достигнет шепота собаки…
Пастельно ахнет бирюза,
И заорут победно маки!..
Как после «Ё» приидет «К (а)»,
Так после боли – осознанье…
И двинется к холсту рука:
Для разнополого касанья.
Распятый на подрамках лен,
Послушный палочке Ван Гога,
Возьмет кобальтовое «ДО»:
И «Ирисы» услышат Бога.
Сойти с ума – как с корабля:
Ступив на облаков карнизы,
Узнать моцартовское «ЛЯ»
В улыбке донной «Моны Лизы».
Для музыкантов вместо нот
Цветут палитры на пюпитрах:
И плачет красками фагот
В объятьях Босховой партиты.
Грядет синхронный перевод (!):
Полетами виолончели
Расскажет о Венере тот,
Кого прозвали Боттичелли.
Да, в рукоделье красоты
Стежками нот расшита мука.
Бетховен цвета – это ты!..
И ты же – Леонардо звука!..
СЕНТ-ВИНСЕНТ
или
НАВЕТРЕННЫЙ ОСТРОВ
«Эта теория недостаточно безумна, чтобы быть верной».
Нильс Бор, датский физик, создатель первой квантовой теории атома.
Капелла капели времен
Баюкает куколку духа…
За право петь имя имен
Мы платим вангоговским ухом.
Там, в черном тюльпане дыры-
На рыжей груди голодранца-
Бомжуют иные миры
Живого навылет голландца…
Голландец до смеха летуч!..
Холсты – паруса в передозе
Трещат про потерянный ключ
От неба, почившего в бозе…
Работает в горле комок
Лудильщиком – греком Сизифом:
Дерзает любой лепесток
Стать бабочкой уха из мифа…
Над полем нескошенной лжи
ВорОнит судьба-недотрога…
Уходят в себя миражи,
Познав одноухого бога!..
Он – бог, он – Ван Гог, и он смог:
Простить всем живущим без цвета —
Измазанный краской курок,
И тридцать седьмой номер лета…
ИЗДЕРЖКИ ПРОФЕССИИ…
«У каждого свой „нахес“…»
Виктория Серебро
ДЕГУСТАТОР ВИН:
«Пью, но без всякого удовольствия!..»
БОКСЕР:
«Бью, но без всякого удовольствия!..»
ПОЖАРНИК:
«Тушу, но без всякого удовольствия!..»
ХИРУРГ:
«Режу, но без всякого удовольствия!..»
МОГИЛЬЩИК:
«Хороню, но без всякого удовольствия!..»
АКТЕР:
«Умираю… но без всякого удовольствия!..»
НЕ В КАДРЕ!
«Видимое – временно, а невидимое – вечно».
Св. апостол Павел (2 Кор.; 4:18)
Подкаблучник, язычник – закат,
Был дорожкою в Каннах, но канул
В кино-Лету: сбежал он за кадр —
К золотому с мечом истукану.
Шар заката возьму под язык,
В кинозале повторного страха…
Чтобы Бог от меня не отвык:
Напишу через «о» слово «плаха».
Хохотушка-хлопушка, скажи:
Как прожить без единого дубля?..
Риторических слёз тиражи
Вопрошают – «Так, что нам Гекуба?»…
Недоласканный взглядом закат
Догорает в монтажной, за кадром…
Над Землёю восходит Прокат —
Целлулоидным править парадом.
Беспилотные жесты конца
Барражируют* в ритме стигматов:
Над потерянным раем лица
Той, что вышла из пены когда-то.
*БАРРАЖИРОВАНИЕ – военно-воздушное патрулирование наземных объектов с целью обороны.
ИСТОРИЯ ЖИВОПИСИ
«Когда Господь уготовлял небеса, тогда Премудрость при Нем была художницею».
Соломон-царь, Притчи (8:27,30).
«Живопись – не проза, она поэзия, она пишется стихами с пластическими рифмами»…
Пабло Пикассо.
(1)
Смерзаются тени квадриг,
Уплывающих в холод гениев…
Смеётся над Вечностью – Миг,
Полубрат её по успению…
В каждой ласке —
Веласкеса краски.
(2)
Историков варево жжёт,
К языку пригорает «если бы»!..
В огне начинается лёд —
Отражающий Бога Всех Слепых.
Все вы, ночи —
Малевича дочери!
(3)
В пустыне, в Музее песка,
Экспонируют мозг анатома:
Людимость его мозжечка
Поражает кубизмом атомов!..
Кубики света
В шипящий мрак
Рукой геометра
Бросает Брак!..
(4)
А храмы в Раю без икон:
Все живое, оно, не врамлено!..
Летучей красой испокон
Цветолюбцев душа отравлена.
Тянут шеи по пьяни
«Гуси-лебеди» Модильяни.
(5)
Линяет забота за край.
На раздаче даров – побоище.
Сыграй на мне, Флейта, сыграй,
Пока плещет прощеньем Бог еще.
Много званых!..
Но – где сезаны?
(6)
Обиженный ангел-гарсон
Должников выкликает дискантом:
Висит неоплаченный сон —
Над планетой, проспавшей Винсанта.
Шепнула Вечность-недотрога:
«Пойду за чудика – Ван Гога!»…
Вспорхнуло ухо-мотылёк:
На нем с рыжинкой волосок…
(7)
Абсента полынная роль
Раздвигает дерзаний полости!..
Но утром вчерашний король
Возвращается в точку плоскости.
Бритвой опасной
Пишет Пикассо
Герники сон!..
Савл Пикассо.
(8)
Крапленые карты вин
Распаляют народец кротовый:
Хмелёк-щеголёк гордынь —
В стеклотаре из соли лотовой…
На изнанке (?!) прозрачных кулис
Ловит солнечных зайцев Матисс.
(9)
Душа в переходе миров
Просквозила лебяжьим пёрышком:
Балет колонковых штрихов
Ублажает холсты до зёрнышка!..
Многоглазые ракурсы стонов
Опавлѝнивал аргус-Филонов…
(10)
Маэстро термальных минут
В керосиновый час (в час кассовый!)
Не кисть – но пылающий кнут
Окунает в палитру Спасову.
Бог дал звездам гаранта —
«Ночной дозор» Рембрандта.
(11)
О Боге – немое кино:
На мольберте распята тишь Его
Холщовых мембран волокно
Шепотки уловляет вышние!..
Иллюстраторы Духа – над нами:
Ходят в белый духан Пиросмани.
(12)
На выдохе – вера во вздох!..
Новизна – для массажа Памяти…
Творец, словно царь-скоморох,
Проглотивший змею на паперти.
Он рождён до прихода звука —
Вечный «Крик» Эдуарда Мунка!..
(13)
Ревнители слов посевных,
Обожатели жестов слаженных,
Заждались ухода иных —
Неудобных, неправильных, ряженых.
По мужицким сугробам Брейгеля
Со слепыми бродить – привилегия.
(14)
Рифмует художник мазки:
Океаны —со слезинкой маковой!..
Его жизнь – это только эскиз
Предпоследней ступеньки Якова!..
Сад, где радость сама себе рада,
Прорастет из ребра Леонардо.
