Виталина Дэн
Ты – Мой Яд
Глава 3
Время замедлилось. Нет. Наверное, все же не остановилось. Может, сердце бахнуло, поскольку в ушах оглушило. В теле взрыв, в голове полный штиль, ни вдох сделать полной грудью, ни пошевелить языком в пересохшем рту. Стою и ощущаю, как нахрапом паралич медвежьей хваткой сдавливает всего меня. Глаза в глаза. Мгновение и рефлексы замедлились. Поймал тупняк на месте. Сто пудов со стороны казался полным бараном. Только эти глаза Мерзавки напротив, переполненные хуй пойми чем, в одночасье вызывали короткое замыкание. С одного взгляда на телку сразу выкупил ее блядскую натуру.
Она вышла из сервиса и решительно напрямик направилась к нам с Русланом, твердо печатая на шпильках высоких сапог до колен уверенный шаг. Распущенные пшеничные волосы длинной до поясницы развивались на порывистом зимнем ветру, вкупе с полами ее черного расстегнутого пальто. Она не была совершенна, но непередаваемый шарм, кошачья грация с одного взгляда сбивали с толку и коротило в мозгах. Порочная красота. Я бы сказал, особый вид привлекательности. Такая знает себе цену. В курсах какой животный инстинкт пробуждает в мужиках.
– Морозова, все заполнила, подписала?!
Рус обернулся в сторону СТО в тот момент, когда чертовка почти поравнялась с нами и, с иронией в насмешливом тоне беспечно обратился к ней.
Нет. Шла ни к нам. Мимо… За секунду дала разглядеть в контрасте яркой мерцающей зелени глаз хаос, где черти коварные от одного вида плющат здраво так и уловить тяжелый запах духов. Убойная доза. Навязчивый пряный аромат мгновенно забивается в ноздри, душат восточными аккордами специй, вызывая тотчас головную боль.
– Да! – не глядя, почти рявкнула в ответ со срывом в эмоциональном без жеманства голосе.
Я, будто отмер и вскинул правую бровь, подкрепляя застывшей полуулыбкой. Замешкался. Руслан с безразличием во взгляде дождавшись от Мерзавки ответ на свой вопрос, без промедления молча направился к центральному входу в сервис, а я остановился как вкопанный, испытывая в груди ряд смешанных чувств. Стою и слежу за тем, как Рус отдаляется от меня. Перевожу рассеянное внимание к девчонке, которая ни на шаг не замедлилась, а вовсе проигнорировав наше существование, миновала нас. Прожигаю взглядом ее горделивую осанку и, словно осмысливаю, что мне дальше блядь делать! Давящая тяжесть испаряется на смену ей приходит непреодолимое влечение. Кровь закипает, отдавая пульсирующим желанием в висках, зудящим жжением в трусах. Новый поворот головы к дверям сервиса, чтоб столкнуться с непониманием в черных глазах . Бес заметил, что я застыл на исходной точке и задержавшись возле входа, молча развел руки, мол, спрашивая че торможу. Секунда и считывается понимание в грубых чертах смуглого лица, в зарождающейся глумливой улыбке перерастающий в немой хохот, который вовремя был запечатан кулаком. Этот дебил с наигранно выпученными шарами и запрокинутой назад головой, обо всем догадавшись на расстояние принялся высмеивать меня.
Придурок! – сквозь зубы процедил про себя и развернувшись в противоположную от него сторону решил нагнать незнакомку. Вот только догонять никого и не нужно было. Девчонка стояла возле Харлея Дэвидсона*(мотоцикл), собирала волосы на макушке в шишку и в один поворот ключей, завела железного зверя.
И как я раньше на него не обратил внимание. Просто Чума… Вот только о байке или о ней последнее умозаключение не стал мусолить на подкорке. Собственное удивление росло с такой геометрической прогрессией, что не заметил, как оказался в двух шагах от нее, чтоб неожиданно для нас обоих схватить ее за руку и вместе сорваться в неизвестный глубиной обрыв.
– Привет. Твой? – после того, как она вскинула на меня блядские глаза, коротким кивком головы указываю на грозно рычащий на парковочной стоянке Харлей.
Хмыкнул от занимательной картины, разворачивающейся напротив. Однако, неожиданно. Но, тем не менее дикий интерес уже маячил на ровной стрелке горизонта.
Она в ответ вскользь мазнула по моей роже безразличным взглядом и скривила полные очерченные аккуратные губы, состряпав такое выражение лица, будто на пути попалось вселенское недоразумение, которое несмело с ней даже рядом одним воздухом дышать. Сама не понимала по какому тонкому льду сейчас ступала.
Опасно прищурился, чуя, как девчонка одним своим неаккуратным действием внутри меня пробуждает чувство бешеного искушения.
Не церемонься, возьми грубостью и дело с концом, Дрозд.
Искренне удивился, сделавший такой вывод. Эк, как крыша потекла.
– Пока, – с заметным раздражением поджимает губы и, взяв в руки черный шлем, с холодностью в голосе выдает.
– Харлей Спортстер С сто двадцать первый этого года. Новая расцветка и колеса мощнее, чем в классике. Тягу дает с первого запроса, не так ли? – склонил голову к правому плечу и дернул уголком рта, поймав на себе ее полный безразличия взор. – Их еще нет в продаже в дилерских центрах России. Из-за границы пригнала? – и специально делаю то, что хотел, как только увидел ее.
Бесцеремонно выразительным взглядом медленно опускаю цепкие в данный момент глаза на тонкую шею спрятанную в вороте водолазки, обвожу ее отчетливо выпирающую сочную грудь, виднеющуюся третьего размера. Неторопливо соскальзываю вниз дальше, оценивая длинные расставленные на ширине плеч ноги, подчеркнутые сексуальными ботфортами и кожаными облегающими брюками.
Хороша сука – явно читалось в моих глазах.
Поднял взгляд и встретил сопротивление. Во всем. Физически. Морально. Ментально чувствовал, что сейчас открыто на хуй посадит, так как саркастически прищурилась и пакостно растянула губы в наигранной улыбке.
От одного незамысловатого действия подрывает мозг, а перед глазами вынуждает перелистывать картинки одну за одной порнографического содержания.
Не сдержался. Закусил уголок губ и позволил вырваться наглой ленивой усмешке.
– Насмотрелся мальчик? – делает акцент на последнем.
– Отнюдь и не ты, как погляжу дама средних лет, – на раслабоне нахально подмигиваю и делаю шаг к ней, сокращая дистанцию.
– Я не въехала, ты че тут трешься? – сухо роняет, смерив меня уничижительным взглядом и, отвечаю, мысленно сравнивает меня с ничтожеством, с вонючим насекомым.
– Может, я того… – заминка и еще один шаг к ней. Неуверенно пожимаю плечами. – С первого взгляда влюбился, – пристально следил за ответной реакцией на беззлобную шутку.
Ноль. Ничего. Вся ее поза и вид говорил о том, что я нищенская рвань, и кроме того, как выставить меня на посмешище, ничего более не достоин.
– Что? – иронично с ног до головы нехотя с цинизмом в охуительных глазах пробежалась по мне.
– А что? – отзеркалил в тон ей и в ответ мерзко усмехнулся сбивая спесь мадам напротив.
Зеленые глаза с призрением насмехались надо мной, но я вдруг неожиданно для себя рассмеялся хрипло сбито, опустив взгляд на ее фигуру с изящными плавными изгибами и задумчиво потирал легкую на скулах небритость. Я зачем-то продолжал глупую бесполезную игру, в которой мне захотелось подергать девчонку за косички, только в реале вопреки себе перед глазами другой сценарий шалостей. Вместо косичек хочется на руку намотать густую копну обжигающего шелка волос и грубо загнув ее раком , насадить упругую жопу на собственный член.
Не спеша сглотнул густую слюну, смочив пересохшую глотку и отвернув голову в сторону от нее, с неприязненным прищуром медленно выдыхаю пар изо рта.
– Погоди-ка дай подумать? – не без труда разобрал фальшь в ее голосе. – А актив имеется? – женских губ трогает ледяная усмешка. – Или мелочь жжет карман? – с едкостью интересуется.
– Эт ты с чего к такому выводу пришла? – сухо роняю и сжимаю челюсть, за все время впервые вызвав у нее тихий неестественный смех, будто с трудом ломает себя, чтоб издать даже этот неприятный скрежет.
– Слушай, – одобрительно улыбнулась, – у тебя отменный вкус, – со знанием дела одобрительно кивает. – Похвальнооо, – тянет, прищелкивая языком. – Только дам совет. Ты для начала убедись, соответствуешь ли ты сам этому вкусу? – вот теперь искренне разулыбалась мне в лицо с победоносным выражением в глазах, будто сняла с себя маску в предвкушение показать всю свою кровожадность. – Едва ли ты походишь на роль любовника, – ироничный полуоскал, показывая красивые зубы. – Ты бы на паленый рынок скатался и там себе Безделушку*(девушку) подыскал, – бросает оценивающий взгляд в район моей оттопыренной ширинки. – Подобное тянется к подобному, – фыркает и снова все внимание переводит на шлем в своих руках, желая полностью закрыться от меня и съебаться от сюда.
Засчитано сука! Удар под дых.
– Стерва! – знаю, что обостряю ситуацию, но эта дрянь своим ответом накаляет собственные нервы до предела.
Резко замирает и не долго думая, поднимает исподлобья колючий взгляд.
– Зарываешься, мудак?
– А тебе сыкотно? – вопросительно взметнул бровь, понимая, что меня начинает заносить на поворотах. Веду себя как обиженный сопляк. – Боишься рискнуть? – беру ее на понт. – Или, совсем рожей не вышел? Не такая холеная, как хотелось бы? – решил окончательно между нами сократить расстояние, но она в мгновение обрубила все концы.
– Да мне похуй! – желчно процедила, но походило на шипение озлобленной кошки, ставшая на дыбы. – Твои подкаты залетят шмарам подстать тебе. О таких, как я, тебе остатется только мечтать и в туалете дрочить в одного. М? – хохотнула. – Писюн-то отрос, чтоб сувать его куда не попадя? – захохотала, наивно пологая, что размажет по стенке, но резко прекратила и изобразила подобие стыда, который по всей видимости никогда не испытывала, наигранно прикрыв рот маленькой ладонью.
Я и не такие слова слышал в свой адрес, поэтому не стал никак реагировать, но вот, если бы вместо меня стоял другой мужик, то с точностью да наоборот на ее речь последовал мгновенный должный отпор.
Всегда удивляла бабская тупость.
– Давай парнишка! Ибо нехуй! Думай! В следующий раз думаа-а-а-ай к кому подходить! – грозила указательным пальцем, будто строила малолетку и веселилась.
– В следующую нашу встречу ты будешь орать подо мной. Тогда-то и заценишь мой километраж*(размер), – спокойно без единой эмоции в холодном голосе бросил ей в спину.
– Фу-у-у, – оглянулась на меня и сморщила нос. – Уволь Пес, – поднесла кулак к губам, и, резко вдохнув в него, демонстративно выкидывает мне фак для наглядности.
Хук справа. Нокаут! Вот чертовщина…
Надела черный шлем, полностью скрыв себя за ним и уверенно взобравшись на Харлей, включила фары, чтоб с места быстрой молнией пустится вперед, подобно грозному пламени на крыльях взмывающему ввысь и растворяясь в неизвестности.
Немигающе смотрю в ту сторону, где она секунду назад на повороте скрылась за горизонтом. Как и не бывало, словно сдуло ледяным ветром.
Позволил злому громкому рыку сорваться с губ и на месте вспыльчиво пнуть горсть снега.
– Сука! – с агрессией в голосину рыкнул и отправился взвинченный в СТО. – Сука до мозга костей! – на повторе заела пластинка. – Ну, ниче… – цыкнул, до щелок отталкивающе сузив глаза. – Еще увидимся, – не собирался я давать заднюю. – Мало кто в городе гоняет на Харлее, – мерзко от удовлетворения гыкнул. – А вернее никто!
Прежде чем зайти в сервис сплюнул в сторону и решил, чем изворотливее дрянь, тем слаще будет вкус победы.
– Подобное тянется к подобному? – вспомнил ее слова. – Ну-ну… – с невидимыми шорами на глазах по-звериному оскаливаюсь и, рывком распахнув дверь кабинета Руслана, размашистым шагом заваливаюсь к нему.
Глава 4
Я взбешенный, что есть силы, шарахаю дверью, врываясь к Руслану в кабинет и, мигом врезаюсь в ехидный взгляд его черных глаз. Бес, вальяжно развалившись в кресле за рабочим столом перебирал в руках бумажки, но стоило мне попасть в фокус его внимания, расплылся в злорадной полуулыбке чудом сдерживаясь, чтобы в голосину не заржать.
– Все веселишься?! – раздраженно цежу, пытаясь взять контроль над проклятыми эмоциями, которые сжигают к чертовой матери нутро, вызывая ядовитую изжогу.
Руслан откатился в кресле к позади стоящей стене и, не скрывая в наглую наслаждался видом моей перекошенной от злости рожи. Его прям веселило состояние, в котором я прибывал.
– Ты проебал момент, – не вопрос, констатация.
– Пошел ты нахер! – и без того взвинченный, сорвался на крик. Приступ бешенства в глазах мерцал все отчетливее.
А всему виной эта стерва! Покусала дрянь и свалила! С каждой минутой просыпался внутри животный инстинкт вперемешку с кипучей яростью, с алчной похотью к ней. Чувства раннее совсем не знакомые мне.
Я скрипнул зубами, но Руслан вряд ли смог разобрать характерный скрежет, так как этот придурок гыкнул, а вскоре наконец громогласно развязно заржал на весь кабинет.
– Ты видел в зеркале свою недовольную морду? – откинул он документы на стол, довольно скаля зубы.
– Заткнись… – я больно сцепил челюсть и рухнул на диван, стоящий у противоположной стены от рабочего стола Беса.
– Ты бы в любом случае опездюлился, Дрозд, – саркастически изрек друг.
– Ну, спасибо братан! – язвительно огрызнулся и в улыбке похожий на оскал, скрестил с ним прямой взгляд ощерив зубы.
– Не трои, – недовольно скривился он. – Ты не так понял меня. Телка наверняка спонсора имеет. Или как вариант богатенького папашу. Слишком, борзая. Заявилась, – хмыкнул иронично Руслан, – мне, как поганой шавке швырнула на стол зелень и давай права качать, – Рус, немедля принялся перечислять фразы сказанные девчонкой, искажая до неузнаваемости свой грубый бас противным визгом. – Значит, так! Слышь, ты! Что бы сегодня же! Иначе, я вашу хуешкину контору разнесу к ебучим чертям! – тихо засмеялся и вновь подкатился к рабочему месту, зарываясь в ворохе документов. – Блядь, еще одна появилась, – Руслан, тихо посмеиваясь со скукой в тоне обронил. – Почему, все так сильно хотят разъебать мой сервис? – беззлобно фыркнул и с задумчивым видом, отбарабанил дробь пальцами по темной деревянной крышке стола.
В башке на повторе проиграл момент, каким тоном взбалмошная каза резко и коротко бросила на парковочной стоянке ответ Астемирову.
– Посрались? – мрачно скосил на него бесцветные глаза.
– Нет. Пару слов сказал и на этом расход.
Ага, знаю, какие могут вылететь пару слов изо рта этого черта. Но, Бес, явно заткнул ее за пояс. Он определенно не будет церемониться, как в свою очередь десятью минутами раннее лоханулся я!
Вот, сука!
Снова за секунду разгоняюсь до состояния бешенства с переливом металлического оттенка огня в глазах.
– Не, – парирую Руслану сквозь зубы, пытаясь успокоить громкое дыхание. – Эта из золотой молодежи, отвечаю. Пантов больше, чем веса и запросы видно… – пауза, – дай бог каждому иметь.
– Дрозд, плевать мне с кем она шоркается, – ручкой что-то отметив в бумагах, Рус поднял на меня исподлобья пытливый взгляд. – Машину ее делать будешь ты, – я досадно скривился. – Тебе доверяю, как себе. К слову, на тачке гос номера, – я за долю секунды стираю все эмоции с лица, надев непроницаемую маску. – Возвращаясь к нашему разговору, хуй его знает, кто она и чем дышит.
Молча смотрим практически в идентичные друг другу глаза и, доверительно перекинувшись мыслями, понимаем все без слов. Невидимая связь, где твой близкий наперед хочет тебя предостеречь, заставляя трезво соображать башкой, а не головкой от хуя.
– Ее машину, – беззвучно проговариваю, и, прищурив холодный взгляд, медленно поворачиваю голову, чтоб размять шею. – Еще и гос номера… Ммм, – усмехнулся краешком рта и вопросительно приподнял бровь.
До ушей доносится неоднозначный шумный вздох, потому что друг на раз выкупил мое состояние.
– Поздно, – будто в подтверждение на его соображения, слепо вглядываюсь в панорамное окно и бескомпромиссно озвучиваю ему свои мысли по поводу нее.
Я предупредил ее, так что лучше ей вообще не попадаться мне больше на глаза.
– Я не понял, у тебя вилы, что ли?
Руслан имел ввиду мой недотрах, поэтому, я не долго обдумывая, раскрытой ладонью ударяю по подлокотнику его кожаного дивана. Не помогло. Не полегчало. Последовал второй удар, фокусируясь на Бесе и вызывая новую ударную волну его раскатистого смеха.
– Брат, ты посыпался что ли? – подкалывает меня и следом присвистывает.
– Чушь не неси! – брезгливо хмурюсь.
– Всякое бывает, – гогочет в ответ. – Мне ли это не знать, – откинулся в кресле и, вдавив затылок в спинку сидения, заржал как припадочный.
– Я точно не Олень, который будет восемь лет ждать подходящий момент, – с удовольствием хмыкнул, когда довольное рыло напротив резко перестало скалиться и, как по команде покрылось от страшной злобы багровыми пятнами на смуглой коже лица. – И, нет! Извиняться я не буду, потому что ты знаешь, что я прав! Она всегда была твоей! – не понял, как мы с меня перебежали на Руслана.
Рус и Алина… Два человека, которые дышать друг без друга не смогут.
– Да нет… Ты прав, – Руслан сощурился отталкивающе и заметно сцепив челюсть, заиграл желваками. – Как минимум, приедь я к ней на пару лет раньше… избежали бы многих нюансов. Были на той же точке, что и сейчас, – набычившись буркнул и вновь подкатился к накладным, со злостью до побелевших пальцев сжимая шариковую ручку.
– Нет, не на пару лет!
– Дрозд! – он взбешенно разрывая глотку, рявкнул на меня. Секунда и от веселья Беса не осталось и следа. – Ты меня учить вздумал?! Если у тебя шишак дымит, езжай в клуб и выпусти пар!
– Я на работу! – резко вскочил и тяжелой поступью последовал на выход.
– Какую, блядь, работу? Ты слышал, что я за тачку тебе сказал?! – Руслан мне в спину меж лопаток кидает ту самую ручку, что держал в руках.
– Ниче, подождет, – остановился в дверях и через плечо оглянулся на него, имея в виду стерву. – Не сахарная, не растает.
– А ты уже попробовать успел? – вновь в озорной форме принялся подтрунивать этот черт, по щелчку сбивая с ног дикий гнев.
– Пошел ты! – хохотнул в тон ему.
– Дим? – без смеха в грубом тоне, окликнул меня Руслан. – Мне начхать, что у вас там за возня, – дождавшись полного моего внимания, жестко заметил он. – Она – клиент. Тачка должна быть готова завтра! Эти сроки дал ей я! Не успеешь ты – подставишь меня! А ты меня знаешь, я хуй кому задницу стану лизать.
– Мне нужно заехать в ИК*(исправительную колонию), – Рус, на моей реплике неприязненно морщится и без лишних слов утыкается в документы на своем столе, молча отмахиваясь от меня как от назойливой мухи рукой. – Руслан, я сделаю. Вечером буду здесь и порешаю с ее тачкой до завтрашнего утра.
– Ты уже смахиваешь на зомбированного утырка, – он хмуро бросил мне в спину, поскольку я не придав значение его фразе, покинул пределы кабинета.
Я по привычке не прощаясь в ответ молча выкинул руку вверх и направился на выход из СТО. После утреннего разговора с Русланом, меня набрал Серега – мой напарник по защите прав осужденных – попросив подтянуться в наш ИК-два для проведения юридической помощи с заключенным. Есть дела поважнее, чем ее тачка. Но так, как тут в одной связке повязан с ней и Бешенный, то снова придется делать так, как хочет эта наглая дрянь.
Глава 5
Снег валил огромными хлопьями засыпая окрестности, когда передо мной разъехались с громоподобным дребезжанием ворота ИК-два, явив с противоположной стороны Серегу на пару с Кумом*(начальником оперативной части данной зоны).
– Здорово, Дрозд! – не глянув на меня, без промедления пожал руку Данил Алексеевич и спешно подтолкнул нас к центральным дверям тюрьмы.
– Чем порадуете? – скосил на него подозрительный взгляд и задержался возле входа, пропуская вперед мужиков.
Стоило мне поинтересоваться, как я безошибочно вычислил, что Серега ощутимо всем телом напрягся, придав своему выражению лица болезненную бледность. Одним неосторожным действием дал понять, что дело труба и пора валить отсюда.
– Что? – сухим без эмоций тоном задал вопрос и прирос к месту. – Какая статья?
– Сто тридцать первая, – первый отозвался Кум, но нелицеприятно я уже смотрел на Серегу, который попросту дернул меня сюда. – Дим, – учтиво продолжил Данил Алексеевич, но я жестко его перебил.
– Ты разве не в курсах, что по этим статьям вопросы не ко мне?! – начал басить в приемке, угрожающе приблизившись на шаг к Сереге.
– Я сам только десять минут назад узнал, Дрозд.
– Дроздов, послушай, – примирительно между нами с Кириленко выставил руку Кум. – Помощь нужна мне. Не сидельцу… – начал пояснять, когда я удивленно перевел глаза на Алексееча.
Только человек вращающийся в определенных кругах может знать кто такой опер следователь и на что он горазд. Начальник зоны стоит на одной ступени с Кумом. Не дай бог к такому попасться под горячую руку. Поломает. Вот, поэтому я никак не мог взять в толк, о чем Кум меня хочет попросить.
– Слушаю, – дал добро коротким кивком головы.
– Ситуация вышла из-под контроля.
Скривился и отвернулся, раздраженно выдыхая накалившейся воздух из легких, зная о том, как разрешаются внутренние разборки.
– Алексееч… – вспыльчиво сбросил капюшон с головы и пробежался пальцами по короткому ежику волос. – Не втягивай меня в это.
– Дрозд, – подступился ко мне командир, – я говорю, надо помочь! Эта не внутренняя грызня. На кой черт, я б тебя тогда вызвал? Но, этот гондон решил прибегнуть к защите со стороны. Он хуй выйдет отсюда раньше срока!
– В чем проблема? – из рук Кума принимаю папку в котором дело заключенного.
– Ничего нового. Как всегда устроили жесткую приемку и выбивали явки. Только вот на следующий день он в КПЗ пошел в полное отрицалово и попросил вызывать именно тебя. После дела Рожнецкого твое имя у многих на слуху, – последнее добавил тише и неопределенно пожал плечами, когда я поднял тяжелый взгляд на командира.
– Что ты от меня хочешь Алексееч?
– Ничего, – он расслабленно усмехнулся. – Ничего кроме того, что ты бы и сам сделал. Поэтому, прошу только об очной ставке с ним.
Коротко кивнул и больше не глядя ни на одного из своих собеседников развернулся и зашагал к допросной в ожидание очередного отморозка.
Лязг холодного металла замка и дверь нараспашку, чтоб пропустить вперед орестанта, предварительно стянув с него обручи*(наручники).
Я сидя за небольшим столом в пустом стандартном для этого места квадратном помещение три на четыре метра, сжимал фильтр губами и забивал терпким вкусом легкие до отказа. Стражи порядка оставили нас наедине и, только тогда я вдавил окурок в стеклянную пепельницу на столе и открыл его дело.
– Садись, – не наградив вниманием, отрывисто бросил ему.
– Трепаться не ваш конек? – хмыкнул он, панибратски выдав осипшим тоном.
Я вскинул голову, в упор натыкаясь на отталкивающий взор бледно-серых бесцветных шаров с залегшими под ними цветными кругами, в коих считывалась гнилая натура. Изменился в лице и одним своим непроницаемым выражением холодных глаз беспрекословно в жесткой форме молча его подчинял себе, очерчивая границы дозволенного.
– Язык прикуси… И, рассказывай! – твердо произнес и вновь равнодушно уткнулся в печатные буквы на листе А-четыре, прикрепленные к скоросшивателю.
– Прошу прощен…
– Ближе к делу!
– Меня развели как лоха, – первое на что начал жалобно давить гнида.
– Да ну? – с подковыркой неприязненно вырвалось из меня. – Как лоха говоришь? – иронично вздернул бровь и продолжал изучающе вчитываться в его дело. – Вот тут написано, что ты Загорский Андрей Васильевич отбываешь срок по сто тридцать первой статье УК РФ. Я ошибаюсь? – только после заданного мной вопроса, исподлобья вонзился в типа напротив.
– Лжедонос, – чуть не процедил мне по слогам, а я в ответ с трудом не заржал.
Вскинул взгляд на потолок, где наш с ним разговор записывала камера видеонаблюдения, зная, что мы в данную минуту на прослушке.
– Лжедонос? – прокатываю на языке фальшивые оправдания трусливого коня. – Значит, ты не изнасиловал и не забил свою девушку до полусмерти?
– Нет! – воскликнул и отрицательно замотал гривой.
Явно было видно, что Загорский был морально подавлен, но только по причине жесткого задержания и физического насилия в стенах данного учреждения. По заданию администрации зэки-активисты сделают что угодно вплоть до насильственного перевода в низшую касту. А статья у него тяжелая. Не приветствуется. Опущенным здесь ему ходить, либо подохнет от чьей-то руки. Но достоверную информацию точно будут выжимать по максимуму и наказывать по полной.
Я теряя терпение, захлопнул белую папку, заставив мужика непроизвольно своими действиями замереть на деревянном стуле.
– Что это значит? – сощурился на меня, вычислив, что план его сорвался.
– Я не возьмусь за это дело, – безэмоционально проговорил и встал из-за стола.
– Не понял? Как это возможно? Ты же правозащитник. Не имеешь права отказаться, если я прошу тебя о помощи?! – то ли вопрос, то ли утверждение. Я мало вникал в суть его разговора со мной.
Я бросил быстрый взгляд в записывающую камеру и головой указал на дверь, чтоб не медля открыли ее. Руки уже во всю зудят, чтоб этой твари самому начистить рожу.
– У меня замес с местными ментами. Мне край, понимаешь ты или нет? Помоги, будь человеком! – поспешно затараторил, заставив охуеть меня от последней его формулировки и с каменным ебальником обернуться к нему.
– Я не ради таких чмырей ишачу как проклятый.
Не должен был переходить на личности, но не смог. Натура у меня такая. Потому, каждый раз и отказываюсь встречаться с такими дядями, заведомо изучив их статью.
– Ты шутишь что ли? – вопрос с застывшей полуулыбкой на тонких разбитых губах. – У меня есть деньги. Ты останешься в шоколаде, я тебе обещаю!
– Я не нуждаюсь в них.
– Ты помог Рожнецкому! Вдвое скостил ему срок! – Загорский отчаянно рыкнул, корпусом подавшись ко мне. – А на нем числиться убийство!
– Только суд его оправдал! Пересмотрел дело и присудил легкую меру пресечении в колонии-поселения, – нагло усмехнулся ему в глаза. – Он убил прокурора, который изнасиловал его несовершеннолетнего сына! Такую же мразь, как и ты, которая считает, что имеет право надругаться над женщинами. Не ищи выход. Его для тебя нет! Не отмажешься.
– Я под давлением говорил то, что от меня хотели! – орет мне в лицо, брызжа слюной в тот момент, когда конвой забегает в допросную и решительно заламывает лапы ему. – Слышишь?!
– Показания не соответствующие действительности, сыграли против тебя! Чем дольше ты будешь тянуть эту лямку, тем сильнее будет затягиваться поводок на твоей шее здесь! В первые дни задержания в ходе допроса складывается основное обвинение против тебя. Ты в свою очередь подписался под каждым своим словом. Открестится от этого уже невозможно. Суд признал тебя виновным. Дал за изнасилование с применением тяжкого вреда здоровью шесть лет! Получил срок, теперь отсиди его так же достойно, как посмел издеваться над тем, кто слабее тебя. Это не КПЗ. Ты что-то попутал. Это ИК! Добро пожаловать домой! – цинично заключил, вызывая в оппоненте зловещий огонь в глазах вкупе с неуемной ненавистью к себе.
Краем уха разобрал оправдывающиеся слова Сереги, когда тот под руку вывел меня из допросной, но я с мертвым оттенком в застилающих кровью глазах, грубо швырнул в него папку и не глядя миновал Алексееча. Не оборачиваясь пошел прочь, торопливо покидая пределы исправительного лагеря.
***
В час ночи все еще находившись в сервисе, я чинил тачку под льющийся рев рока из колонок, в которых разрывающие тяжелые биты напрочь засоряли мозги и сдували подбитым ветром в небытие. После сегодняшнего инцидента в ИК до сих пор башка совсем дурная и, отказывалась здраво мыслить. Вследствие чего, решил, что сидеть мне все оставшееся время до утра в СТО, иначе, не ровен час я сорву все тормоза и рвану на трассу, чтоб круг за кругом в скоростном режиме нестись за стрелкой на спидометре, снова вышибая из себя все дерьмо.
Вполне возможно, поэтому я не заметил чужого присутствия рядом с собой, когда на подкатной платформе для ремонта автомобилей лежал под тачкой и бездумно ковырялся в ходовке, полностью доверившись своим рукам. Но, один удар по крыше машины вибрацией отскочив в меня, вынудил сморгнуть безрадостную пелену с глаз, оклематься и лениво выкатиться из-под мерса, чтобы в следующую секунду столкнуться с надменным взглядом малахитовых глаз, которые с удовольствием принялись расщеплять меня.
Воздух вспарываемый жилы накаляется с каждой секундой, отправляя сердце вскачь, а музло остро барабанит по вискам оглушительно стирая словесную грань между друг другом.
И что в этой дряни такого, от чего заставляет замедлить бег времени и безропотно как слуга остановить на ней свой взгляд?
Хороша? И не медля внутренний голос отзывается – Бесспорно!
На репите гоняю в мыслях, что сейчас она источает совершенно иной аромат нежели с утра. Запах так сильно напоминающий улицу после грозы, шторм у моря, холодный воздух в горах и никакого признака на цветочный или цитрусовый вкус. Одета так же с особым цинизмом в облегающее короткое с длинными рукавами черное платье и в высоких ботфортах выше колен, охуительно подчеркивая только для меня кружевную полоску чулок и просвечивающиеся нижнее белье. Дерзко, вызывающе. С одного оборота поднимая член в грязных рабочих штанах от сочетания черных тряпок на молочной нежной коже и красной помады на похабных полных губах.
Плотно сжимаю свои губы в тонкую линию, не спешив подниматься из выгодного положения, где зачетный ракурс заставляет терять над собой контроль. Но, Мерзавке сверху явно не нравится борзость во взгляде снизу, нагло касающийся запретных ее мест.
Безостановочно о чем-то цедит и в отвращение не отводит глаз от меня. Уж, очень говорящих. Так и читалось, как девчонка лет двадцати трех-двадцати пяти нуждалась в моей крови.
Ничего не остается сделать, как нехотя встать и лениво пройти мимо витражных зеркал, которые служили дополнением интерьера в сервисе, к пульту от стереосистемы, чтоб вскоре выключить звук и тотчас пожалеть о своем решение.
