В. Г. Белинский
Литературные мечтания
Мчались в битву паладины,
Именуя громко дам,
Lumen coeli, sancta Rosa![2] —
Восклицал он, дик и рьян,
И как гром, его угроза
Поражала мусульман.
Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен,
Все безмолвный, все печальный,
Как безумец умер он.
С такою глубокостию, с такою верностию и в такой небольшой пьеске схватить одну из главнейших сторон средних веков, этого религиозного периода человечества, когда и слава, и мужество, и любовь, и все, все было религиею!.. Кто мог это сделать? – Пушкин!
Читали ли вы его «Галуба»? Вот отец, чеченец, хоронит своего могучего сына, удалого наездника, опору своей старости; кладет с ним в гроб все его оружие,
Чтобы крепка была могила,
Где храбрый ляжет почивать,
Чтоб мог на зов он Азраила
Исправным воином восстать.
Схоронивши одного сына, Галуб встречает другого: его привел к нему старец, воспитывавший его. Но Галуб вскоре недоволен своим другим сыном. Однажды узнает он, что сын его встретил в своих разъездах армянина и не привел его на аркане с добычею. В другой раз узнает он, что сын его встретил бежавшего раба и оставил его невредимым.
«Нет, мыслит он, не заменит
Он никогда другова брата:
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злата;
Ни стад моих, ни табунов
Не наделят его разъезды;
Он только знает без трудов
Внимать волнам, глядеть на звезды,
А не в набегах отбивать
Коней с нагайками быками
И с боя взятыми рабами
Суда в Анапе нагружать».
В третий раз Галуб узнаёт, что Тазит встретил убийцу своего брата.
Отец.
Убийцу сына моего?
Тазит! где голова его?
Дай нагляжусь!
Сын.
Убийца был
Один, изранен, безоружен…
Отец.
Ты долга крови не забыл…
Врага ты навзничь опрокинул…
Не правда ли, ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул?
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем?..
Где ж голова? подай… нет сил…
Отец проклял своего сына и прогнал его от себя.
В черкесском селе праздник; молодежь забавляется воинскими потехами; жены и девы поют.
