В. Г. Белинский
Драматические сочинения и переводы Н. А. Полевого. Часть третья
Ничего не может быть справедливее и беспристрастнее этого суждения, так замысловато и остро высказанного! Есть истины до того очевидные и неопровержимые, что в них не могут не соглашаться люди самых противоположных характеров, самых несходных убеждений и направлений, словом, люди, которым как будто назначено ни в чем не соглашаться друг с другом. Такова, например, истина суждения «Москвитянина» о патриотических и всяких других «представлениях» г. Полевого: мы, ни в чем не согласные с «Москвитянином», признаем его мнение о драмах Полевого неоспоримо истинным и думаем, что если сам г. Булгарин, сей искренний друг г. Полевого, не согласится теперь с этим мнением, то разве по каким-нибудь непредвиденным обстоятельствам настоящей минуты…[2] Что же касается до мнения «Москвитянина» об изворотливой и сметливой литературной деятельности г. Полевого, всегда поспешающей строить и созидать на развалинах падших зданий, из мусорных материалов самых этих развалин, – то это мнение, с которым мы безусловно согласны, еще прежде «Москвитянина» высказано самим г-м Булгариным, с которым мы тогда же в этом согласились. А было это, помнится, еще в 1839 году; и «Отечественные записки» в свое время сообщили публике этот любопытный факт беспристрастия г. Булгарина в деле литературного суждения о друге; но как повторение основательных мнений, чьи бы они ни были, служит к их распространению и утверждению, то мы вновь сообщим читателям интересное мнение г. Булгарина, – тем более что это нужно нам, в настоящем случае, для доказательства единодушного согласия всех и каждого в деле слишком очевидных истин.
Почтенный Н. А. Полевой пишет, как говорят, полосами. О чем речь в публике, за то принимается почтенный Н. А. Полевой. Была эпоха журналов, Н. А. издавал журнал; была мода на Шеллингову философию и политическую экономию – он писал о философии и политической экономии. Настала мода на романы, он стал писать романы. Альманахи ввели в моду оригинальные повести – Н. А. стал писать повести. Заговорили об истории, – вот есть и история; наконец, вкус высшего сословия и публики явно обратился к театру, и Н. А. Полевой пишет трагедии, драмы, драматические представления, драматические были и водевили. Пишет он так много, что мы не можем постигнуть, когда он выбирает время, чтобы читать и учиться! Н. А. Полевой человек умный и удивительно смышленый. Он не может написать ничего решительно дурного, а между тем написал он много хорошего. Что он ни напишет, во всем пробивается то талант, то сметливость, то ловкое подражание, и все приноровлено к понятиям большинства. Невозможно быть беспристрастнее нас к Н. А. Полевому, и, невзирая на прошедшее, мы всегда отдаем справедливость его таланту, уму, трудолюбию, а больше всего его сметливости, в которой он не имеет равного в нашей литературе[3].
